«Вий» kitabının incelemeleri, sayfa 5

...малороссияне, когда подгуляют, непременно начнут целоваться или плакать.

Наверное, Вий входит в школьную программу, но к своему стыду я этого произведения совершенно там не помню. Само произведение ещё по советскому фильму помню, конечно. А вот то, что читал его - нет.

С удовольствием восполняю пробел. Невероятно живой язык. Читать одно удовольствие.

При этом повествование и описания не затянуты, а картина предстаёт достаточно красочная.

Ни разу не увидел в тексте "нельзя", всегда употребляется замечательное "неможно". Так же междометие "вишь", видимо, образованное от "видишь" и со временем превратившееся в "ишь". Например, "ишь ты". Но это мои дилетантские наблюдения.

Мне кажется эту повесть следует читать исключительно в издании от Mikko. Особенно если Вы не "дружите" с Гоголем, не смотрели фильм, у вас не очень богатое воображение, но вы страсть как любите жуткие картинки. Именно иллюстрации окунают вас в "вальпургиеву ночь" и дают вам на собственной шкуре почувствовать всю силу Панночки.

Что же до самой повести, то Гоголь говорил, что это народное предание, которое он записал за кем-то, не меняя при этом ни строчки. Но вот что интересно, историки в один голос утверждают, что в фольклоре нет ни одной истории хоть отдалённо похожей на "Вия". Из чего можно сделать вывод, что это плод воображения писателя.....а может и не воображения вовсе?

иллюстрации

Я даже не могу представить что кто-то может не знать сюжет “Вия”. Но я, приступив к чтению, из-за этого ощущения узнаваемости не смогла вспомнить а читала ли я его когда-нибудь, я все-таки решила что нет, но, конечно, историю помню очень хорошо. Зато тем удивительнее для меня открылась первая часть повести, где идет описание учебы в семинарии, игры на переменах, битвы учеников, такие интересные и красочные зарисовки из повседневной жизни. Гоголь для меня ценен в первую очередь как непревзойденный рассказчик украинского быта, чудесной природы, крепкой взаимосвязи человеческой хитрости с душевностью. Да и уникальная гоголевская атмосфера мистики, природной магии обволакивает и словно тянет за собой.

У Николая Васильевича нет ни одного лишнего слова, ни одного картонного персонажа. Возможно, мы не найдем в этой повести какого-то глубокого, малопонятного философского смысла, однако идея, преподнесенная в ней, не стареет с веками: самый главный страх находится не в полумраке старой церкви, а во мраке собственной души. Он не ставил перед собой задачу написать первую, в русской литературе, повесть в жанре, который сейчас принято называть Horror. Сильно подозреваю, что в его планах стояла только литературная обработка известной народной легенды. Но какой потрясающий результат! Начнем с того, что благодаря живому, практически искрящемуся от народных метафор языку, книга до сих пор обладает абсолютно кинематографическим эффектом присутствия, до которого ой-как далеко, кстати сказать его вольным киноэкранизациям! К слову, легенда о Паночке и Вие, вполне заурядна, каждый славянский народ может похвастаться десятками, если не сотнями подобных баек. Повесть Гоголя же, в очередной раз напоминает нам, что в литературе иногда не столь важно, что и кому ты рассказываешь, главное — как! Ощущение предопределенности бытия главного героя роднит его, чуть ли не с древнегреческой традицией, когда после мрачных предзнаменований еще в самом начале, его грустный финал совершенно очевиден. Тем не менее, герой настолько живой и колоритный, что его схватка с роком, не на шутку захватывает. Ведь вся эта славянская нечисть — не более, чем художественное средство. Гоголь мастерски умеет нагнетать атмосферу – явления нечистой силы с каждым разом все страшнее, если первая встреча Хомы с ведьмой выглядит сверхъестественным, но все, же не слишком страшным событием, то первая же ночь над гробом – это уже настоящий ужас. Ведьма все страшнее, она то ходит, то летает, и, в конце концов, вызывает чудовищ; но во вторую ночь чудовища не успевают явиться, царапаясь в окна и двери церкви; и читатель уже уверен, что уж в третью ночь они точно доберутся до Хомы. Подробного описания чудовищ нет, но уже отрывочные картины их сверхъестественного безобразия, сюрреалистического дают представление о том, как они выглядели: более подробные сведения убавили бы таинственности. Сам же Вий и узнаваем, мифологичен, и в то же время совершенно враждебен человеческой реальности – в его внешности соединились и живое, и мертвое, и что-то механическое. Сама повесть ближе к романтическим традициям Байрона и Гете, ибо повествует о сражении человека с собственной судьбой. Описание же финального акта этого противостояния по своей красочности и драматическому накалу не имеет аналогов в мировой литературе! На этом фоне вся современная мистическая литература, включая авторов выглядит немного наивно и архаично. Я не знаю, будут ли через 100 лет люди из новых поколений вспоминать, кем был в нашем столетии Стивен Кинг или Клайв Баркер, но мне, почему-то кажется, что они все равно будут читать Гоголя!

Такое ощущение, что многие читали эту повесть в школе, она была в школьной программе. А те, кто не читал в школе, смотрели советский фильм. А те, кто упустил из виду советский фильм, смотрели новую экранизацию. Я опять как-то не в общей струе: в школьной программе этой повести не было (а жаль!), советский фильм прошел мимо, новый тоже пропустила. В общем, сюжета я не знала, читала совсем с нуля.

Если говорить в общем: понравилось, жуткие мурашки меня то и дело посещали. Хорошо, что здравый смысл подсказал мне не читать это на ночь, иначе очень даже ярко представляю, какие сны бы меня посетили. Причем нравилась мне именно мистика и жутковатые первые две ночи; третья же, когда явилась нежить и прочие нечистые силы, когда мистика плавно перешла в сказку-фэнтези, оставила меня равнодушной. Это немного смазало общее впечатление. Да и повесть в целом оценивать и обдумывать оказалось сложно - расцениваю ее больше как развлекательное чтение с несложным подтекстом о противостоянии страху человеческой души.

Вот бывают же книги, не подвластные времени. "Вий" был написан 180 лет назад, но до сих пор читатели получают удовольствие от произведения. Когда-то давным-давно, в школьные времена, разумеется, читала эту книгу, но за столько лет всё настолько стерлось с памяти, что читала как в первый раз.

Кстати, обнаружила главное отличие от современных авторов. Современники бы растянули этот сюжет если не на "кирпичик", то на страничек 300-400. А вот Гоголь вложился всего-то в сотню :) И интрига есть, и воды нет, и почитать в поездке весьма увлекательно.

Как мимо меня прошла эта история - я до сих пор в недоумении. Вроде и по школьной программе читали, а я хоть убей не помнила его. Но хорошо, что вышла экранизация и я нашла время для его прочтения!

Вообще, Николай Васильевич - мастер своего дела. Ему веришь и не задумываешься, а реально ли это существует?

А еще, я теперь знаю каково это:

чувствовать в желудке своем какое-то несносное одиночество.

Повесть из серии "Долго запрягаем, быстро мчим". Довольно продолжительная завязка сюжета, хотя предсказуемая. Принимая во внимание тот факт, что сборник "Миргород" является своеобразным продолжением "Вечеров на хуторе", сложно удивиться наличию многочисленных описаний природы. Да и сам интерес к украинскому народу и фольклору корнями уходит в детство Гоголя. И все описывается с такой живостью и вниманием, что начинает казаться, будто ты и сам вырос в тех краях и знаешь, каков менталитет народа, столь близкого Гоголю.

Впрочем, и нервишки пощекотать Гоголь смог, чему я рада, ибо поначалу была удивлена тому факту, что "Вию" придают огромное значение. Всё ждала этой фразы. Да, той самой: "Поднимите мне веки!". В целом, осталась довольна.

Интересуясь переводами повести Н. Гоголя "Вий" на украинский язык, я прочёл несколько вариантов, тем более текст читается на украинском очень органично. Некоторые переводы сразу отвергаются: попытка передать события ХVІІІ века современным гладким, правильным языком приводит к значительному обеднению изначального текста. Поэтому, лучшим переводом остаётся недавно изданный издательством "Фолио" перевод Антина Харченко, вошедший собрание сочинений Н. Гоголя, изданном в 1930 году ("Книгоспілка", редактура А. Харченка і М. Зерова). Здесь переводчик очень точно сумел соблюсти современный (для 30-х годов ХХ века) украинский язык и старинные слова той эпохи, когда развивается действие, что приводит к дополнительной достоверности в передаче манеры людей говорить, показа традиций, обычаев. Очень рекомендую это издание для поклонников хороших переводов (как и другой перевод гоголевского текста Антином Харченко "Страшна помста", див. 1 том зібранння творів Гоголя 1930 р.).