Прощайте, немцы, греки, турки, И здравствуй, русская земля! В своем я снова Петербурге, Я снова русский! Снова – «я»! Еще вчера я был не русским! И, запахнувшись в черный дым, Гранитный воздух Петербургский Еще вчера был не моим! Сегодня ж, странный и бессонный, «Брожу по Невской мостовой И с Александровской Колонной Взлетевшей чокаюсь мечтой! И в небо Питера, бледнея, Уходит беженский угар… И вновь я рифмою своею — Целую Невский тротуар!..»
2. Мы
Некие в смокинг одетые атомы, Праха веков маринованный прах, Чванно картавят, что, мол, «азиаты мы», На европейских своих языках! Да! Азиаты мы! Крепкое слово! В матерном гневе все наши слова! Наши обновы давно уж не новы: Киев и Новгород! Псков и Москва! В наших речах – курский свист соловьиный, Волга и Днепр! Океан и фиорд! В наших речах – грохот снежной лавины, Ржанье и топот Батыевых орд! В наших глазах – золотой щит Олега, Плеть Иоанна! Курганная тишь! Мертвенный холод Байкальского снега, Пламя Москвы и плененный Париж! Эй, на запятки! Не вам ли завялым Путь преградить разъярившимся нам? Или, озлившись, мы хлопнем Уралом По напомаженным вашим башкам! В наших плечах – беломорские скалы! В наших ушах – храп медвежьих берлог! В наших сердцах – самоцветы Урала! В нашей груди – древний каменный бог!
3. Грузовик № 1317
1
Весь машинный свой век, каждый день по утрам Волоча свои старые шины, По брезгливым гранитным колонным домам Развозил он шампанские вина! И глотали в свои погреба-животы Эти вина по бочкам с присеста Их раскрытые настежь гранитные рты — Обожженные жаждой подъезды. И гудя, и шумя, И кряхтя, и гремя, Весь свой век должен был по подъездам таскаться Грузовик № 1317.
2
Но однажды наутро у этих домов Были начисто выбиты стекла! И панель вокруг них вглубь на много шагов От вина и от крови промокла! «Эй, подвалы, чья доля лежит издавна Под любым каблуком на паркете, Выходите на Невский – ломать времена! Выходите – шагать по столетьям!» И гудя, и шумя, И кряхтя, и гремя,