«Душа Петербурга (сборник)» kitabından alıntılar, sayfa 2
"Странный город двойного бытия словно ищет покоя, равновесия в прямых, плавных линиях, равно чуждых его обоим стихиям".
"Жизнь в Петербурге полна "миражной" оригинальности".
"Чтобы узнать хорошо Петербург, надобно посвятить ему всю жизнь свою, предаться душой и телом".
"Итак, я - тот самый, что когда-то в первый раз с замирающим сердцем подходил "один" к воротам пансиона, - теперь стою у порога великого города. Вон там, налево, - устье широкой, как река, улицы... Это, конечно, Невский... Все это было красиво, мечтательно, свежо и, как ряды фонарей, уходило в таинственно мерцающую перспективу, наполненную неведомой, неясной, кипучей жизнью... И фонари, вздрагивая огоньками под ветром, казалось, жили и играли, и говорили мне что-то обаятельно-ласковое, обещающее... те же фонари впоследствии заговорили в моей душе другим языком и даже... этой же мечтательной игрой своих огоньков впоследствии погнали меня из Петербурга".
"Город, родной всякому подлинно русскому человеку, кто бы он ни был".
"... и это единственный русский город, способный стать духовной родиной уроженца чужих краёв".
"Раздвоенность личности - результат действия Петербурга, раздавливающего слабую индивидуальность".
"Непонятными узами связана душа Петербурга, таинственная и надломленная, с беспредельной страною, его породившей".
"Природная рама северной столицы усиливает щемящее чувство тоски".
"Петербург стал величествен. Вместе с вывесками с него словно сползла вся лишняя пестрота. Дома, даже самые обыкновенные, получили ту стройность и строгость, которой ранее обладали одни дворцы. Петербург... утратил всё то, что было ему не к лицу".
