Kitabı oku: «Седьмое имя», sayfa 7
Тишина «не жизни»
На площадке перед входом в пещеру клубился туман. Сначала Оламер подумал, что провел в пещере целый день и вечерний туман закрыл от него путь обратно. Но туман перед входом был странным. Он всмотрелся в молочно-белые струи и увидел, что в их переплетении стоит молодая, красивая женщина. Он узнал свою мать. Он хотел подойти ближе, но женщина предостерегающе подняла руку, и в голове у него прозвучало:
– Ко мне нельзя приближаться. Я – только туман. Если ты коснешься меня – я исчезну… А мне нужно быть рядом…
– Ты моя мама?
– Я та, кого ты хочешь видеть сейчас…
– Но я даже не вспоминал маму…
– Я отражаю твое желание, а оно не в голове. Оно внутри, и ты его не замечаешь… Но раз я похожа на твою мать, значит ее ты и хотел видеть.
Оламер задумался. Наверное, эта туманная женщина права. Он не вспоминал о матери, но после встречи в храме нелюдей в нем ожила память о ее руках и запахе свежести, исходившем от ее волос. А теперь перед ним появился еще и образ. Женщина сказала:
– Я укажу тебе дорогу к тишине. Ты не знаешь ее, но когда прикоснешься, то поймешь, что в ней есть все…
Туманная женщина поплыла в сторону от пещеры. Оламер пошел следом. Они спустились по тропинке, и женщина указала рукой на вход в другую пещеру
– Тишина здесь! Войди и она примет тебя… Не бойся, ибо страх отразится от тишины и обрушится на тебя. Входи спокойно.
Оламер подошел к входу и остановился на границе темноты и дня. Он чувствовал, как в спину течет поток силы дня, передняя часть тела, погруженная во тьму пещеры, леденела от силы тьмы. Оламер вспомнил тайны дня и ночи и попытался уравновесить два потока. Но сразу же почувствовал, что сила тьмы давит мощно, и сила дня не может противостоять ей. Тогда он повернулся спиной к темноте и принял грудью поток силы дня. И услышал за собой дребезжащий смешок:
– А ты ловок, ведун! Сообразил, как можно пересилить тьму. Вот только все ли ты знаешь о ней? Заходи в пещеру, не бойся. Здесь ты жданный гость и получишь то, что назначено для тебя…
Оламер снова встал на границе тьмы и дня. На этот раз он не чувствовал холодной мощи, а просто вошел во тьму, как будто окунулся в привычный и давно знакомый мир. Войдя, он думал увидеть обладателя дребезжащего голоса, но, когда перешагнул границу света и тьмы, окунулся в тишину. Она со всех сторон обволакивала его. Не та, что случается в минуты перед рассветом. В той тишине все равно слышишь хотя бы ток крови в теле. Здесь же тишина была полной, в ней вязли все звуки и ощущения. Оламер хотел шагнуть вперед, но его желание тут же погасло. Тишина растворила его в себе. Мысли вспыхивали и сразу же гасли, как падающие звезды на осеннем небе. Все съедала тишина. Оламер открыл рот, но звук голоса тоже погас в тишине пещеры. Он еще чувствовал, но ощущения притуплялись и с каждым мгновением становились зыбкими. Тишина окружала, проникала внутрь, подавляла волю, растворяла мысли и желания.
Оламер понял, что скоро вообще перестанет чувствовать, мыслить, жить… И когда пришло это понимание, внутри взбунтовалось стремление вернуть все, что уже было в его жизни. Он хотел света и тепла, ветра и холода… Он хотел возвратить былые ощущения, но… Жизнь не торопилась возвращаться к нему. Он понял это, когда почувствовал, что из тела утекает нутряная вода. Казалось, что открылись какие-то отверстия и то, что несло в себе искру жизненной силы, сейчас изливалось в тишину и гасло в ней. И тогда он смирился. Понял, что не сможет противостоять тишине, и принял ее. Впустил в сердце, и прекратил бесполезные метания. Принял наступающую тишину, как благо и ждал, когда окончательно растворится в ней. Но едва тишина вошла в него, не встречая сопротивления, как все изменилось. Из глубин тьмы перед Оламером появился невысокий улыбающийся старик. Он внимательно посмотрел в глаза ведуну, а потом небрежно, будто старую тряпку, скомкал темноту пещеры в ладонях, и отшвырнул в сторону…
– Вот видишь, жданный гость! Не противься тому, чего не знаешь… Сколь ни борись, а все одно тишину не одолеешь, пока не поймешь ее основу. За ней и пришел, я это знаю. Да только перед тишиной гордыню свою смирить надо. Она гордецов не любит. Кто с ней начинает бороться, тот в ней и растает. Понял ли ты это?
– Да. Я и не боролся, а все едино, что-то навалилось …
– А ты так и не понял, что с тобой приключилось? Тебя не простая тишина окружила. С той ты бы справился… Здесь тишина иная, с другой стороны…
– Этого я не понимаю…
– А еще считаешь себя ведуном…
– Я уже давно понял, что мои умения лишь детские игры…
– Вот именно! Ты вспомни, как в вашем мире жизнь завершается.
– Смертью… Или гибнут, или умирают от болезней, но всегда смерть в конце…
– Вот поэтому ты тишину понять и не смог. Есть жизнь, есть не жизнь, а есть смерть. Так смерть – она только к тем приходит, кто много злобы сотворил и сам ею пропитался… А все остальные уходят в мир неживого. И тишина эта – оттуда. Тишина не жизни…
– Я такого не знал…
– Ты многого еще не знаешь! Но тебе дано узнать все. Вспомни, как встречался со своим Духом. Он мудр и опытен, но ты-то еще не готов принять его опыт… Вот беда для человека, когда Дух превзошел своего носителя. Ты готовил себя к великим подвигам, а Дух уже давно свершил все. Но ты не внемлешь ему и потому тормозишь себя на жизненных тропах. Ты – сын Великой Матери, и потому ты здесь, с нами… Но, чтобы понять нашу мудрость, прими тишину «не жизни», слейся с нею, войди в мир «не жизни». В этой тишине – ключ к главному в тебе, когда и тело, и Дух станут едины в стремлении и движении…
– Ты говоришь загадками… Я не знаю, чем отличается «жизнь» и «не жизнь». Я хочу это понять, но та тишина, что спеленала меня сейчас, мне непонятна. Я боюсь, что не сумею проникнуть в ее глубины.
– Все потому, что цепляешься за жизнь! Да только не жизнь перед тобой, а подготовка к смерти. А вот то, что вы считаете «не жизнью» для вас и есть Истина. Но ты боишься, и твой страх мешает принять Истину…
– Подожди! – взмолился Оламер. – Я не смогу понять всего, что ты сказал. Мне нужно время.
– Времени у тебя нет, как нет его вообще. Ты сейчас и есть само время. Пока ты ждешь событий, они происходят, но стоит только отказаться от них и время остановится. Вспомни, как искал щель! Нашел, шагнул на тайную тропу и сразу оказался далеко от прежнего места. Думаешь, колдовская сила помогала перескочить из одного леса в другой? Нет! То время остановилось. А там, где его нет, там и пространство исчезает. Вот и получилось у тебя сразу перенестись через множество препятствий.
– Я совсем запутался. Время, расстояния, тишина «не жизни»! Объясни мне все…
– Тебе Дух твой уже сказал, что нет более вопросов, на которые у тебя не было бы ответов. Ты рожден Великой Матерью, и она передала тебе наследство. Но в муках бытия ты забыл все, что упрятано в тебе. Пора вспомнить… Для этого нужно немного: войди в тишину «не жизни», растворись и все, что было спрятано в тебе, станет явным. А ты перестанешь искать ответы, ибо все будешь знать. Даже еще не произнесенные вопросы…
Старик замолчал. Внимательно смотрел на Оламера, будто ждал его слов. Но и ведун молчал, придавленный неожиданным знанием. Старик, видимо понял, что не дождется ответа, заговорил сам:
– Ты сейчас еще во власти бытия. Но в тебе уже посеяна искра Истинной Жизни. Осталось ждать, когда она вспыхнет и разгорится. А сколько будешь ждать – зависит от тебя. Будешь суетиться, как и раньше – не скоро полыхнет Искра, а может и никогда. Но коли пойдешь опасности навстречу, да станешь смотреть на нее не как на опасность для тела, а как на урок для Духа, тогда Искра разгорится и ее пламя сожжет в тебе преграды перед глубинным знанием. Тогда и станешь Ведающим! Ты откроешь дорогу и предстанешь перед Истиной. И поймешь окончательно, что эта жизнь – и не жизнь вовсе, а так, погоня за бедами. Перестанешь от них прятаться, и они тебя больше не увидят. Пока их боишься – ты для них открыт! А как избавишься от страха – закроешься… Никто не сможет причинить тебе вреда.
– Но как это сделать? Научи – не бояться. Я же человек! Я не могу поступать так, чтобы сердце одинаково ровно билось и в радости, и при опасности…
– Пока зовешь себя человеком, но понимаешь под этим лишь тело – все так и будет! А когда поймешь, что тело – это только малая толика человека, вот тогда и взойдешь на высокую ступеньку…
– Как понять и взойти?
Старик улыбнулся и начал таять. Оламер смотрел, как оплывают контуры, тело становится прозрачно-туманным и сквозь него просвечивают каменные стены пещеры. А потом старик пропал вовсе. И вновь его обступила тишина. Живая и обволакивающая, растворяющая в себе. Но сейчас она обняла его ласково, и он почувствовал, что в его сердце из плотной тишины входит что-то…, попробуй объясни это: сгусток, огонек, искорка… Не поймешь. А в сердце стало тепло, радостно, а потом чувство разлилось по всему телу. Оламер и не заметил, как плотная тишина выдавила его из пещеры. Опомнился только под лучами вечернего солнца.
Он огляделся. Сколько пробыл в этом мире, а ничего не видел. Не до того было. А сейчас смотрел во все глаза, чтобы запомнить, каков он – мир первопредков.
Только ничего толком разглядеть не смог. Стоял на площадке перед входом в пещеру и смотрел вдаль, а дали не было… Привычный горизонт исчез. Вместо него возникали картины в полнеба величиной: то он видел бесконечную зелень леса, из которой кое-где торчали руины каких-то строений… Потом в небе мигнуло и он увидел океан, а по нему плыли корабли Бури… Еще раз мигнуло, и перед его взором открылась картина: то ли люди, то ли волки сидели на поляне вокруг сияющего шара. Один из них встал, подошел к шару поближе и упал так, чтобы грудью удариться о него. И едва коснулся шара – исчез…
Еще раз мигнуло, и он увидел Овелу. Она стояла на кромке воды и вокруг нее перевивались полосы сиреневого тумана. А из них появлялись диковинные существа. Овела стояла среди них и руками разгоняла струи тумана. И когда ей удавалось это, звери становились яркими, отчетливыми, но почти сразу начинали оплывать, словно шкура с них слезала. А новые волны тумана накатывали на берег, и звери в нем обретали прежние формы.
Оламер засмотрелся на картины и очнулся, когда почувствовал, что кто-то толкает его в спину. Он оглянулся и увидел давешнего коня с рогом на голове.
Конь раскатисто всхрапнул и мотнул головой, показывая Оламеру на свою спину. Ведун послушно ухватился за рог, и конь забросил его на круп. И едва Оламер коснулся конской спины, навалилась слабость, сон придавил, он припал головой к шее животного…
Очнулся он перед каменной перегородкой в подземелье. Стены все также слабо светились, но сзади отчетливо тянуло прохладой… Оламер обернулся и увидел, что коридор освещен дневным светом. Он пошел на свет и скоро оказался перед ступенями наверх. Плита была сдвинута в сторону. Он выбрался на землю и увидел вокруг плиты множество следов своих ног, рук. Да и сам он был перемазан землей так, словно долго и трудно поднимал плиту. Усталость в ногах и руках, дрожь в теле… Так что же было-то? То ли он сам своротил плиту, спустился в подземелье и там, в каменном тупике от усталости провалился в беспамятство. То ли действительно побывал в мире первопредков?
Он присел на корни дерева, привалился спиной к стволу и почувствовал, как ток земной силы вливается в него. Усталость уходит и появляется покой. Он прикрыл глаза, и в темноте безмыслия возникло лицо улыбающегося деда. Тот говорил:
– Устал? Отдыхай и думай, ищи в себе, а не снаружи… Был – не был, какая разница! Главное, что задумался… А там и откроешь… Не спи, а живи! Не бойся, а принимай! Твое спокойствие в тебе!
Дед улыбнулся и пропал, а в темноте безмыслия завихрилась тишина «не жизни». Оламер явственно увидел ее: бесформенную, плотную, обволакивающую. И еще он понял, что тишина «не жизни» живая. Она окружила его со всех сторон, и он услышал мягкий голос: не ищи меня в стороне. Я с тобой всегда, только найди вход в меня. Он рядом, оглядись…
Он осмотрелся вокруг и увидел. Скорее даже почувствовал за спиной сгусток, похожий на темное облачко.
– Что это?
– Твоя смерть. В ней вход в меня… Только ты боишься ее, вот и со мной не можешь соединиться. А ты не бойся… Смотри: вот жизнь, а вот смерть.
Он увидел, как жизнь холодным отстраненным потоком струится вокруг него и омывает облачко смерти, будто вода обтекает стоящий в ней утес. А голос тишины продолжал:
– Это твоя телесная жизнь. А если ты войдешь в меня и станешь со мной одно, то жизнь изменится…
И Оламер вошел. Тело растворилось в тишине «не жизни» и перед ним раскрылся сияющий мир. Отдаленно это напоминало океан. И он был вне океана и в нем одновременно. И чувствовал, как все вокруг заполняется тишиной «не жизни» и покоем, равного которому он никогда не испытывал. То был покой мудрости и абсолютного знания. Оламер понял, что, слившись с океаном, стал знающим. Он еще по привычке считал себя телесным Оламером, но тела уже не было. Оно растворилось, как соль в воде. И не требовало больше внимания к себе. Его мысль высвободилась из телесной конуры и могла свободно витать на просторах океана. Он вспомнил свою мать и тут же из глубин света возник ее образ. Она посмотрела на него с улыбкой. Потом сказала:
– Я ждала тебя раньше, сынок! Сейчас ты здесь, с нами и примешь все, что есть во мне, в твоих предках…
– А что вы здесь делаете? Только на нас смотрите?
– Ты постарел, сын, и мысли у тебя старческие… Разве ты не видишь, что этот покой живой и он развивается, пополняется силой, которую мы создаем. Нас много, очень много, но мы одно и собой мы наполняем свет, а он проявляется нами и познает себя. Смотреть на вашу явленную жизнь скучно и бессмысленно. Мы знаем все, что случится завтра, через сто лет… Зачем же тратить силы на этот взгляд? Вы думаете, что время несется мимо вас. А на самом деле вы идете по линии времени, и это рождает иллюзию движения. А мы вне времени и видим все сразу.
– Тогда скажи, что ждет меня…
Мать улыбнулась и ласково посмотрела на него:
– Все будет хорошо! Жить, зная все наперед, трудно! Да и опасно! Ибо появляется желание переиначить свое будущее. Но ты связан тысячами нитей с другими, и меняя свое будущее, меняешь и их судьбу. И груз чужой предопределенности, взваливаешь на себя. Сможешь ли вынести такую ношу?
Не спрашивай. Ты и так знаешь много больше других. Тебя ждут в твоем мире. Пока ты не готов, да и не хочешь вернуться к нам. Но час наступит – и придешь. Не как поверженный, но как победитель! Помни это! И еще знай, что мы всегда рядом и ты с нами. Любая угроза – это только опасность для тела. Сейчас его нет, но стал ли ты хуже? Думай об этом…
Люди или волки?
Оламер очнулся. Он все так же сидел у ствола дерева и незрячими глазами смотрел на лесную жизнь. Он еще чувствовал в себе океан иной жизни, но реальность постепенно вытесняла видение. Он уже слышал щебет птиц, начинал различать запахи. Солнечный свет пробивался сквозь листву и трепетными пятнами падал на землю. Ведун смотрел на него отрешенно, но сознание с каждым мгновением прояснялось, и он соединялся с потоком жизни, впускал его в себя. В какой-то миг вспомнилось видение: облачко смерти за спиной и холодный поток жизни вокруг. Но воспоминание тут же угасло, размытое звуками, запахами, светом и тенью окружающей реальности. Путешествие в мир предков, разговор с матерью – все казалось сейчас воспоминанием о глубоком и ярком сне. Бывают такие грезы, когда после пробуждения не можешь сразу отделить явь от фантазий… Но жизнь вторгается в мечты и убирает их в кладовые памяти… Насущные проблемы и заботы становятся главными и заполняют внимание…
Посидев возле дерева, Оламер поднялся и с удовольствием потянулся. Тело затекло, и он разгонял застоявшуюся кровь… Огляделся и увидел возле корней дерева прямоугольник очищенной от лесного мусора земли. Он смотрел на него и в воображении поплыли картины недавнего путешествия. Только было ли оно на самом деле? И вспомнилось: «Отдыхай и думай, ищи в себе, а не снаружи… Был – не был, какая разница!» Слова звучали в нем, но откуда они? Ведун помнил, что слышал их совсем недавно, вот только от кого? Мирская, проявленная жизнь выдавливала из него воспоминания о пережитом и заменяла их сомнениями. Он постоял над расчищенным пятном земли, а потом отвернулся и шагнул с поляны под сень деревьев. Всю жизнь ведун провел в Прибрежном мире, среди скал, а сейчас шел под деревьями и не удивлялся ничему. Будто вернулся в знакомый и приветливый мир… Да и шел он, не думая о дороге. Внутренняя сила повернула его куда-то, и он шагал по мягкой земле. Знал только, что идет туда, где его ждут. И пришел… Снова оказался перед стеной кустов, сквозь которые виднелось пространство. Он раздвинул ветви и посмотрел на поляну. На поляне сидели… Кто? Люди или волки? Оламер растерялся. Из памяти возникла картинка: вокруг сияющего каменного шара сидели то ли люди, то ли волки… Это он и видел сейчас…И Оламер решился – шагнул на поляну. Фигуры не шевельнулись. Только один повернулся к нему, и Оламер увидел человека, на плечах которого висела волчья шкура, а голова зверя прикрывала голову наподобие шлема. Ведун вспомнил, как сам совершал ритуалы в плаще из медвежьей шкуры. Череп животного он надевал на голову, а шкурой закрывал спину. Считалось, что такой плащ помогает черпать из мира зверей силу и мудрость. Звери связаны с живым миром тысячами нитей, и умение пользоваться этими связями помогало народу Прибрежья и в охоте, и в столкновениях с врагами. Но то, что Оламер видел сейчас на поляне, не было ритуалом. Люди-волки сидели вокруг сияющего шара и впитывали его силу. Тот, который обернулся на звук его шагов, молча подвинулся и указал место рядом. Остальные лишь посмотрели на гостя. Ведун сел и почти сразу ощутил, как по кругу пробегает волна силы. Он вошел в кольцо и стал его частью, но сохранял самоощущение. Он же ведун, он пришлый и не может полностью слиться с этими существами. Хотя слияние с ними принесло бы покой. Но поверх глубинного покоя людей на поляне, билась и пульсировала тревога, рожденная мыслью ведуна. Он спросил:
– Вы не боитесь?
– Кого? На эту поляну могут войти только те, кого мы позовем. Ее не найти без нашего зова.
– А вдруг случайно кто наткнется…
Он увидел, как люди в круге заулыбались. А тот, с кем говорил Оламер, ответил:
– Случайности бывают у тех, кто в них верит. Мы знаем, что любая случайность предопределена. Есть великие законы, которые правят миром. Ты думаешь, что случай привел тебя к нам. А мы знаем, что это цепочка событий связалась так, что ты оказался здесь.
– Но для чего?
– А вот это нам предстоит понять вместе. Ты пришел сюда, повинуясь тайному Зову. Мы ждали, что из мира к нам придет человек, но не знали кто. И вот ты здесь. Ты нас опасаешься, хотя раньше ты боялся «нелюдей». Ты понял их и теперь знаешь, что они не враги. Мы тоже не враги, хотя и не друзья. Мы стараемся не встречаться с людьми. Они боятся нас, и мы хотим, чтобы их страх ограждал нас от досужего любопытства.
– А кто же вы?
– Мы охраняем древнее наследие. Оно укрыто в нас, но каждый носит лишь часть общего. Когда мы собираемся вместе, мы можем пользоваться всей силой наследия, но это бывает нечасто, и мы привыкли полагаться только на то, чем владеет каждый.
– И для кого вы сохраняете?
– Есть пророчество, в котором сказано, что придет не зверь, но и не человек. Он сотворит чудо, не желая того, и откроет нам то, что мы давно ищем. Вот и ждем пришествия. Мы можем ждать долго. Года над нами не властны. Трудно стало собираться вместе, ибо снова пришел народ Бури и связывает нас.
– Да что это за народ такой? Всех делит, рвет на части, гонит ужасом…
– Не знаю. И в древних ведах о нем говорится, но откуда он, кто его посылает – о том не сказано.
– Я с ними столкнулся. Они идут к нашей земле, чтобы согнать нас. Для чего?
– Это мы знаем. Они хотят покорить «нелюдей», да не могут к ним приблизиться с моря. Те их же силу используют. Оградили себя стеной и не подпускают с моря никого. А если бурейцы вас сгонят, смогут свою стенку по суше поставить и тогда конец «нелюдям». Те будут заперты: сзади океан, спереди стена, с боков скалы. Не вырваться.
– А для чего людям Бури это нужно?
– Кто их знает! Мы смогли уцелеть потому, что не вступали с ними в бой. Мы уходили от них через щели пространства и времени. Они тех путей не ведают.
