Kitabı oku: «Приумножающий», sayfa 2

Мир изрезанный ранами…

День и ночь неподвластное что-то,

Гасит звёзды, сжигает рассветы.

Осыпает дарами кого-то,

И вопросам меняет ответы.

И волной управляя стихия,

Разрушает земные законы.

И вращая железные крылья,

Вырывается суть из основы.

И печаль умываясь слезами,

Так завидует счастью… И время,

Уплывет без вод берегами,

Уважая себя… И не веря,

Что созвездием пламенной речи,

Разрушая границы простора.

И чадят жиром смазаны свечи,

Копать вьется другим для укора.

Простодушие душит за горло,

Вот и воздуха скоро не станет.

И назад отступая упорно,

Кто-то там его чем-то поманит.

Честолюбие рвется на волю,

Разорвать все пытается цепи.

А когда обманувшись собою,

Он винит… Были те, были эти.

Годы вскачь по песчаным барханам,

По земле где снега – это роскошь.

И несутся мечтами к туманам,

Пригубить недоступную похоть.

Мир изрезанный ранами… Болью,

Вся пронизана наша гордыня.

Кто же так управляет любовью?

Изменить это все нам отныне.

Постелить над дорогами сказок,

Обогреть незамерзшее лето.

Горький привкус, а мёд этот сладок,

Только света, побольше нам света.

И прозреют лежащие камни,

В предсказаниях будет живое.

Это мы изменили все сами,

Видишь небо опять голубое.

И уйдут за ветрами, и тучи,

Половодье смывая былое.

Одинокая тень у той кручи,

Сбросит в бездну коварное, злое.

Огни арабского заката

Огни арабского заката,

И моря синь, и шум волны.

Как бедно жили здесь когда-то,

И перемены как видны.

Взмывая вверх над облаками,

Несётся дымкой синева.

Все сотворили здесь руками,

И будет так теперь века.

Погожих дней линяет скука,

Жизнь коротка и жизнь длинна.

Миг просквозит – опять разлука,

И где та новая страна?

Где также думают о людях,

Где власть ушла сама в народ.

И ближний ближнего полюбит,

И вышли все там из господ.

И если ночь нагонит тучи,

Огни сумеют обогреть.

Они душою так могучи,

Зачем же большего хотеть?

Это Заид пролил этот свет

Гонит волны арабское море,

В синеве утопает залив.

Бирюза, засверкав на просторе,

И закат в этот вечер красив.

Плещут краски по черному небу,

Бросив кисть… Они льются рекой.

И впадаешь в счастливую негу,

И плывет, накрывая покой.

У Дубай расправляются крылья,

Птицей вольной… Созвездием лет.

Утопает страна в изобилье,

Это Заид пролил этот свет.

И несет теплоту он и радость,

Вдохновляя других созидать.

И лелея несут свою святость,

Наполняя собой благодать.

Он смог один

Огонь и лед, иллюзии и пламя,

Когда мечты стремятся в высоту.

Сжимая их, руками сжавши плавя,

Ты разрываешь жизни пустоту.

Где был песок и дикие барханы,

И быт людей суровый нес уклад.

Верблюжьи шли тропою караваны,

И правда состояла из преград.

Он смог один связать все нити в сети,

Из них рождалась новая страна.

И люди все теперь его там дети,

Да и страна красавица – жена.

Ухоженных просторов… Дует ветер,

В садах волшебных слышится листва.

И утро, день или наступит вечер,

В душе поет у каждого весна.

Суровая коллизия ждала

Ты слушать не боялся если правда,

Сурова и безжалостна была.

Но тех, кто сам ослушался приказа,

Суровая коллизия ждала.

Ему Аллах придаст особый статус

Где хижины стояли рыбаков,

Теперь взлетели в небо небоскребы.

И в вышине плывут средь облаков…

И укрывают Абу-Даби розы.

Величие, застывшее на миг,

В той красоте венчаясь с чистотою.

Как тот Создатель многое постиг,

Там созидая собственной душою.

И в небе там немыслимый стратег…

Ему Аллах придаст особый статус.

Он на земле успел познать успех,

И там, где он неповторимый ракурс.

Меняя мир себя меняя

Бессмертным подвигом при жизни,

Суровым будням дал урок.

И посвящают ему книги,

И тайну скроют между строк.

И обернется правдой время,

Где час секунды обретал.

И позолоченное стремя,

И далеко так ускакал.

Догнать тогда ветра пытались,

Метели пыльные мели.

И люди заново рождались,

У той божественной земли.

Меняя мир себя меняя,

Он рай построил на земле.

От края той земли до края,

Путь отыскал в кромешной мгле.

Ушел давно…

Там, где песок впитал глоточек влаги,

Оазисом пустыня зацвела.

И сколько сил… И сколько там отваги,

Чтобы страна в народе ожила.

И дел нерукотворных гонит время,

Метал, цемент и светится стекло.

И жизнь сама живет в кого-то веря,

От веры той становится тепло.

И в небе том багряные закаты,

Несет волна персидская любовь.

Как тяжело народу от утраты,

Ушел давно… А остается боль.

Для мира он останется Восход

И нищета кругом… Царит разруха…

Он сделал невозможное тогда.

Хватило сил, ему хватило духа,

Дела его бежали как вода.

Дела как ручейки стекались в реки,

А реки в полноводные в моря.

И как видны его теперь успехи,

И жизнь его – как алая заря.

Как знамя возносясь над облаками,

Сплотит в кулак величием народ.

Его дела будут видны веками,

Для мира он останется Восход.

И стал он нации Отец

Луна в песках заночевала,

У бедуинского костра.

Она сама еще не знала,

С кем в эту ночь свела судьба.

Там молодой укрылся Заид…

Укрыться вынужден от зла.

И бередил скупую память,

Как мир угаснет без добра.

Борьба за власть срывала маски,

В друзьях скрываются враги.

И выцветали в небе краски,

Сжимали тягостно тиски.

Столь пережить ему досталось…

И вынес он один урок.

Так беспощадно губит жалость,

И высшей силой только Бог.

Пески его учили жизни,

Как победить и выживать.

И в такт коню стучали мысли,

Он не позволит убивать.

И годы, сотканные в сети…

Познавший боль и он эмир.

И не свистели его плети,

Он у народа стал кумир.

Взошла звезда на небосклоне,

Так освещая собой даль.

И он уже сидит на троне,

Дух бедуина – плоти сталь.

Суровый взгляд теплеет к делу,

И закрутилась та спираль.

И укрепил народа веру,

Так высоко подняв мораль.

Свершений пройдённые будни,

Как изменилось все вокруг.

И главным что? Так это люди,

Они его замкнули круг.

И небеса теперь и звезды,

Его соратники в пути.

Объединить он смог народы,

И показал куда идти.

И море плещет в знак волною,

И ветер шепчет, – Молодец.

Он встал великим над страною,

И стал он нации Отец.

В руках своих

В руках своих подняв над сказкой,

Создать сумел тогда страну.

И словом добрым, нежной лаской,

Вершил арабскую весну.

Собрал народ в кулак единый,

Где дух и сила наравне.

И путь его уже незримый…

И гарцевал он на коне,

Поводья сжав рукой суровой,

Лавину двинул перемен.

И жизнь преставав какой-то новой,

Теплом откликнулась взамен.

Гонимый страх в песках забился,

Дыханьем чистым плещет день.

Народ там заново родился…

Не стало больше деревень.

И города врастая в сказку,

В такую сказочную быль.

И он бросал в то счастье краску,

Там, где была сплошная пыль.

И нет таких примеров в мире,

Как власть радеет за народ…

И сделать смог тогда в пустыне,

Свой ослепительный поход.

Он Повелитель! Он Герой!

Взмахнув рукой сады в пустыне,

И взгляд пронизывает даль.

Что было там… Что есть отныне,

Но только нам его так жаль…

Что кровь сворачиваясь в венах,

Кипит… Бушует как прибой.

Он в нас внутри, он в наших генах,

Отец он нации – родной.

Сжигает быль стараний тяжких,

Как высока его там роль.

Людей так мало НАСТОЯЩИХ,

Он Повелитель! Он Герой!

Сомнений тень

Сомнений тень сквозит умами,

Как невозможное создать?

И небоскребы городами…

Садами стали расцветать.

Закат, когда, меняя силу,

Тихонько превращался в ночь.

Художник бог писал картину,

И красотой стремясь помочь.

Народу что плутал в потёмках,

Влача суровый свой уклад.

И создал он на тех обломках,

На рай похожий дивный сад.

И пальмы в строй… И розы цветом,

Своим пленительным горят.

Все изменив над вечным летом,

И отвести не в силах взгляд.

Тепло зажег в арабских душах,

И совершенные мечты.

И как людей умел он слушать…

Вверх вознося из пустоты.

Таких как он не знает память,

Ему подобных не бывать…

Слова любви так больно ранят,

Народу долго горевать.

А мы все ждем…

Меняют реки берега…

И кто сильней вода иль пламя?

И часто создаем врага,

И невиновного мы раня.

Вонзаем в спину острый нож,

Для торжества… Где справедливость?

И согревая в рюмке ложь,

Забыв совсем… И где же милость?

Куда в стремлении своем…

Мы так спешим скорей на плаху.

И для чего тогда живем,

Коль пожалев свою рубаху?

И мыслей скользких, и шальных,

Ну сколько раз нагонит ветер.

И думать нам за остальных…

Мир на земле совсем не вечен.

Скрывают что-то небеса,

Там у небесного прилива.

Судьба у всех была чиста,

Но зло себя сюда пролило.

И растекаясь в темноте,

Так перемазало словами.

И оказавшись в пустоте,

Мы не найдем себя глазами.

И истин выцветшая бязь,

Вся, зарастая паутиной.

И потерялась время связь,

Все превращается рутиной.

Огням, упавшим не гореть,

Свечам, погасшим – только копать.

И кто посмеет одолеть,

Ты нарисованную похоть?

Заблудших душ лесной туман,

И сырость, мгла или болото.

И правит бал уже обман,

А мы все ждем… Ведь ждем чего-то.

Что сделал он не смеет умереть

Там облака невидимою синью,

Скрываясь в мироздании другом.

Плывут в дали над призрачною былью,

И им одним известно, что кругом,

Блаженством роз, достоинством фиалок,

В садах где поселилась красота.

И это все шейх Заида подарок,

Его любви к народу… Чистота.

Из сказки он пришел, оставшись былью,

И свет его всегда будет гореть.

Дела одних в глаза въедаясь пылью…

Что сделал он не смеет умереть.

Он жизнь свою положит за народ

Морской прибой там, где волна не уставала,

И Абу-Даби загорается огнем.

И корабли мигнут вдали совсем устало,

И странный путник вдруг задумался о нем.

О том, кто мог тогда, когда другие,

Наживу тщетно прятали в мешки.

Он мыслей чистоту в дела благие,

И нищету так зажимал в тиски…

Народ воскрес… Зачем другого рая…

О том мечтать не думали они.

Сомнений тень в стремлениях сгорая,

На том кусочке сказочной земли.

Все создал он… Отцом стал для народа…

И солнце поклоняется ему.

Так ждёт оно над той страной восхода,

И выжигает беспощадно тьму.

Сады цветут и много райских птичек,

Щебечут, не смолкая о своем.

Он на земле смог выйти из кавычек…

И думал ночью – созидая днем.

Как перемены изменили время,

За мало лет так вырвались вперед.

Аллах помог… Иль сам свои стремленья…

Он жизнь свою положит за народ.

И город сад…

И город сад… И сказка в сказке,

Где все сплетаются мечты.

По Богом созданной указке,

Дыханье нежной красоты.

И рай земной… И струны лиры,

И пробуждения река.

Как дни когда-то были сиры,

Любовь его из далека…

Народу дав кусочек счастья,

Рай возведет на той земле.

Страну спасет он от ненастья…

Звездой, светящейся во мгле,

Будет гореть потом веками,

Потомкам укрепляю дух.

Там высоко… За облаками,

Стремлений тех лаская слух.

И Бог ли ты или посланник…

И Бог ли ты или посланник…

Но как смогли того достичь?

Аллаха преданный избранник,

Ты изменил народа жизнь.

И где теперь воз демократий,

В каких застрял давно песках?

Где совесть, честь в том духе партий,

Одной из истин станет крах.

А ты впитавший кодекс чести,

Традиций истинную суть,

И не желая миру смерти,

Нашел единственный свой путь.

Десятки лет и переменены,

Так изменить сумели жизнь.

Ты сам такой, а может гены,

В одном стремлении силились.

И нет других еще примеров,

Где совесть косит нищету.

И ропот злобный лицемеров,

Что зазывали в пустоту.

И где Америка с Европой…

Там нет духовной чистоты.

Ты все достиг своей работой…

И воплотив свои мечты,

Потомкам дух дал созиданья,

Народ и власть объединил.

И на осколках мирозданья,

Построил будущего мир.

Путь

Путь аравийским бедуинам,

В песках, потерянных нашел.

И вознеся себя над миром,

Он правды истину обрел.

Стремлений брошенная завязь,

Сквозь годы даст свои плоды.

И в плеть одну слова вплетаясь,

Как основательны труды.

Огней пожар за горизонты,

То созидания стрела.

Здесь путь вели свой мастодонты,

Теперь блистают зеркала.

Домами ввысь за облаками,

В том мироздании пока.

Такими лесными словами,

Ему признательны века.

Когда-то был песок с колючкой,

Теперь волшебные цветы.

И солнце спрятавшись за тучкой,

Своей стесняясь красоты.

Здесь все цветет и дышит радость,

И миллионы тучных пальм.

И сохранили веру в святость,

И отодвинули печаль.

И как Заид тогда

Там, где воздух морской поднимается ввысь,

От зеркальных домов отражается блеск.

Он нашел в тех песках затерявшийся смысл,

Отраженьем своим улетев до небес.

Очарованным дням пустословит рассвет,

Раньше он был один повелителем здесь.

Затмевает его шейха Заида свет,

И девалась куда предрассветная лесть.

Одинокий огонь запоздавшей звезды,

И горит для того чтобы путь показать.

Набежавшей волной снимет боль у слезы,

И величие то всем народам познать.

Назовите того, кто десятками лет,

Забивал костыли в шпалы нужных реформ.

Где живет на земле тот невидимый след,

Что пронеся тогда и сегодня как шторм.

Изменений таких не видала Земля,

Он в руках своих сильных судьбу удержал.

Кормчий есть и теперь у того корабля,

И как Заид тогда крепко держит штурвал.

Запоздалая правда

Запоздалая правда пройдя бездорожьем,

В песках утопая, валяясь в грязи.

И ту высоту перепутав с подножьем,

Не видя, что там распласталось вдали.

Глоток перемен утолит только жажду,

А воздух свободы взымает Вас ввысь.

И ты затаишь всю обиду на правду,

И станешь себя изнутри только грызть.

Сомнений клубок размотать ты не в силах,

Нависла кругом паутина и спрут.

И люди потом укрываясь в могилах,

Собрать не сумеют сгоревших минут.

В чем чувственность Творца

В чем чувственность Творца, когда реальность…

Богатства так и хлынули в страну.

Жить в клетке золотой… Но гениальность,

Так прозорливо видя глубину.

– Народу дать, народу дать достаток, —

Все клокотало совестью внутри.

Век и Творца на этом свете краток…

И он оставил след своей любви.

– Я и народ – отныне мы едины, —

Так и решил Творец идя вперед.

– И в том стремленье мы непобедимы,

И здесь важна опора на народ.

Года прошли, его уже не стало,

Призвал к себе стремительно Аллах.

Но в том конце всегда ведь есть начало,

Его запомнят в той стране в веках.

Такое было много раз

Сгоревших лет скупая сытость,

Потухшей памяти звезда.

Духовная царит убитость,

И режут совесть без ножа.

Кромсают так её кусками,

И норовят все пожирней.

И что хранили мы веками,

Досталось тем, кто поважней.

Кто в два шага стоит от власти,

По стойке смирно или так.

Они несут той власти сласти,

И каждый в деле том мастак.

Другим туда дороги нету,

Леса, болота, череда…

Призвать бы их уже к ответу,

Но в кому пала и беда.

Она сама давно послушна,

Что нужно ей они дают.

Они живут с бедою дружно,

И создают себе уют.

Дворцы покрыты вензелями…

Сочится в золоте лишь страх.

И дружбы нет между друзьями,

И нависает тенью крах.

Поднявшись так упасть боятся,

На воду дуют простотой.

А вдруг теперь… Все может статься,

Придет какой-нибудь другой.

И всех к ногтю… Проверит совесть,

Но кто там ею дорожит.

Закроет жизнь той сказки повесть,

Подумать только… И дрожит,

Бокалов вогнутая зависть.

Им бы звенеть хоть для кого.

А на ветру полощут память,

И вспоминают ни того.

А тот забыт… Годами дальше,

Усмотрят что-то в тех чертах.

И сколько там всплывает фальши,

И побелеет на устах…

Одни другим кричать не будут,

Молчи – за умного сочтут.

И все что сделано забудут…

И приживется имя Плут.

Так и пойдет молва домами,

Один другому пересказ.

И перепутаем все сами,

Такое было много раз.

И Бог единственный кумир

Одна нога – так это вера,

Вторая – это наша жизнь.

И Бог един… И дух, и тело…

Ты только в прошлое вглядись.

А там разбросаны осколки,

Что предстоит ещё собрать.

Слова больны и мысли колки,

Но их нам нужно уважать.

В былые дни мели метели,

Песками заметая мир.

И выжить как-то мы сумели,

И Бог единственный кумир.

Мохнатые руки

Мохнатые руки сдавили наживу…

Урвать непременно кусок.

Зубами схватив золотистую жилу,

И Запад винят, и Восток.

В своих подношениях

В своих подношениях липкая лесть,

Навязчива ведь и коварна.

И может она, и без мыла пролезть,

К тому где она так желанна.

Искать справедливость

Искать справедливость где правила есть…

А там, где идет все без правил,

И лесть расцвела, и обуглилась честь,

Закон сам себя обезглавил.

Утонут слова

Утонут слова в пустословие лет,

Всплывут только те что не тонут.

История что? В ней застывший сюжет,

Действительность призрачный омут.

Бросаясь словами

Бросаясь словами под ноги судьбе,

Не видим вчерашнее… Завтра,

Синичку схватили и держим в руке,

Надежда пока не угасла.

Прости меня

Прости меня, за то, что я дышу,

Любовью уходящего заката.

И все слова любви собрать спешу…

В своей болезни ты не виновата.

И там, где ты смирение и крик,

И капельниц слеза, и рвет надежда.

Нас разделяет этот трудный миг…

И как судьба порою к нам небрежна.

Затасканные липкие слова…

Я мысленно держу тебя за руки.

И благодарностью полны глаза,

В том безвозвратном времени разлуки.

В погоне за счастьем

В погоне за счастьем сбивая ботинки,

Бежим безоглядно вперед.

Разломом скрипит та судьба из пластинки,

И если за горло возьмет…

Сожмет за кадык металлический хваткой,

Так сдавит – что только молчи.

И кто-то стоит над невидимой схваткой,

Внутри ковыряясь души.

И шепчет тебе монотонно, и нудно,

В упрямстве своем преуспев.

И мысль проскользнет, – Это все ведь подсудно…

Слова унося нараспев.

У радости подбитое крыло

У радости подбитое крыло,

И впредь она летать больше не может.

А было время где тебе везло,

И кто назад вернуть его поможет?

Под тенью лет скрывается ответ,

Разгадкой осторожно накрывая.

И тех свечей испепеленный свет,

От края провоцирует до края.

Тебя идти невидимой тропой,

Где сосны вековые тоже плачут.

Отдав живицу сами в сухостой…

Корчи и пни потом о них судачат.

И белый день меняет черной ночь,

Так на бегу… В наброшенном халате.

Сын у кого, кому досталась дочь,

В рассвете, набежавшем и в закате.

Нет искренности связанным словам,

Они в погоне что-то потеряли.

И люди так спешат по головам…

Когда они совсем другими стали?

И человечность кажется мираж,

Пустыня, превращаясь океаном.

Давно покрылся ржавчиной компас,

Заволокло пугающим дурманом.

Огни погасли брошенных свечей,

Былая суть подвергнута изъяну.

И видим все в других до мелочей,

Себя самих толкаем мы к обману.

И горизонт, прочерченный судьбой,

Границ не зная плавает в потоке.

И выбираешь сам между собой,

Теряясь в том единственном истоке.

Блуждая в целомудрии своем,

Найти уже не можешь ты опоры.

И тело там с душой ещё вдвоем,

Зачем ведут неистовые споры?

Искусство создавая пустоту,

Чернильной кляксой заполняя время.

И задавив внутри себя мечту,

Ты создаёшь одни потом сомненья.

У розовых дней

У розовых дней опускаются тучи,

Сквозит под ногами сырая метель.

А ночи красивы… По-своему жгучи,

Аж дверь вылетает сама из петель.

Стучатся зачем если ждут неустанно…

И свой позывной забывая на миг,

Нагрянет порой та любовь так нежданно,

С собой захватив всю охапку интриг.

Сгораемы счастьем заветные будни,

Огонь поджигая… Бросая в костер,

Спешат на свидание разные люди,

У каждого только есть свой коридор.

Беснуются черти

Беснуются черти хвосты поднимая,

Раздолье пролито для них.

И чьи-то грехи на себя принимая,

Застыл на мгновение миг.

Подумать ему не позволило время,

Толкаясь притихла стезя.

Годами совсем исковеркалось бремя,

Не знают там слова нельзя…

И гонят ковыль и ветра, и метели,

Поземкой усеянный путь.

Куда торопясь мы пришли? Не хотели,

Назад уже не повернуть.

Былое

Дожди смывают прошлое, а там,

Хорошее бывает и плохое.

Порой уносит половодье хлам,

И все потом становится – былое.

Примеры есть…

Сгорает день в иллюзиях вчерашних,

И ночь сама стучится, – Не пустить…

Как много пепла там… В словах погасших,

Нам невозможно настоящим жить.

Ушли ведь те… Крепили силу духа,

Не в поле брани, в битве на войне.

И нищета, и общая разруха,

В умах и душах дышит на земле.

Сомнений червь… Изъеденные мысли,

Они в труху пришли и скоро в пыль.

Ну сколько той нам остается жизни,

Когда хорошим вспоминаем быль?

Вернуть бы тех, кто мог, взлетая в небо,

Увидеть мир под ракурсом своим.

Народу что… Ему в достатке хлеба…

И тот народ тогда не победим.

Как мелко все… Напудренные лица,

Да и мозги заточены украсть.

А нам бы слов тех искренних напиться…

Где для народа создаётся власть,

Там руки отрубают за измену,

Тем, кто в казну умышленно залез.

Слова в делах и каждый знает цену,

Ни как теперь где правит интерес.

Примеры есть… Мир знает, как арабы,

В песках скитались, в хижинах ютясь.

Преодолев судьбы своей ухабы,

Он разорвал немыслимую связь.

Повел народ к величию и счастью,

Страну создал, и свой придумал мир.

Был наделен божественною властью,

Оставил след… И он теперь кумир!

Таких как он мир знает единицы,

Другие – забываясь о себе.

Изъела моль истории страницы,

И что теперь нам делать на земле?

История

История – беззубая как бабка,

Ее слова не учат никого.

И на земле не быть тогда порядка…

И где найти спасителя того?

Кто изменить сумеет неизбежность,

На встречу шторму парусом взмахнет.

Народом мира так забыта нежность,

Спешим назад, а двигаясь вперед.

И зло сжигать… Настало время вешать,

Его портрет в икону или так.

Отмерить все и только раз отрезать,

И мы отгоним этот вечный мрак.

Вольем в себя… Живительной водою,

Мы окропим просторы и моря.

И сами встав над собственной судьбою,

Потомкам скажем, – Жили мы не зря.