«Около музыки» kitabından alıntılar, sayfa 2
Там, куда мне показала бабка, должна была быть какая-то лестница. Но её не было. Были только перила, а от ступенек остался обледенелый скелет. Неужели они тут ходят, люди? Вот эта старуха с тележкой — неужели здесь? Каскадёры какие-то.
В декабре такое ощущение, что идёшь в школу в полночь. И только к четвёртому уроку рассветает.
Вот же чёрт, опять. У вас бывает такое, нет? Идёшь-идёшь, вроде всё обычно. И вдруг — бац! — совсем не то!
Папа надо мной смеётся, говорит: это называется пространственный кретинизм.
— А у меня дедушка пел, мы с ним вместе… И на рояле он играл. И я под роялем этим сидела всё время. Знаешь, там так снизу интересно, двигаются такие штуки деревянные… Знаешь? — я кивнул, а она продолжала: — Шопена играл. Ты умеешь Шопена? — я опять кивнул. — Круто… А ещё Баха он играл, такого… А Баха умеешь? — я кивнул ещё. Чего-то разучился разговаривать, только кивать. — Дедушка любил очень Баха. Полифонию, когда разные голоса переплетаются. Он говорил — чувствуешь, что в твоих руках целый мир… И там несколько героев, и ты управляешь сразу всеми… Не одного героя ведёшь, а целый мир. Такой Толкиен. Понимаешь?Я неожиданно понял. Именно то, что Валентина из меня столько пыталась выбить: что ты именно ведёшь разные голоса, и ни один нельзя бросить. Целый мир.
стр. 137...это такая у меня болезнь (...) Выключаюсь, перехожу в самолётный режим. Все кнопки работают внутри, кроме связи с окружающим миром.
стр. 82Я впервые увидела, какие у него глаза. Жутковатые. Тёмные-тёмные, почти чёрные. И сверлят меня, как перфоратор у соседей за стенкой.
Никому не скажу, не бойся, — сказал он. — Это такая штука, доверие. Таким не бросаются.
У меня подогнулись колени. И кончился воздух. И я... пошел тихонько. Тихонько-тихонько. И дошел так до самого дома. Семь остановок, безо всякого троллейбуса. Зашел. Лег на диван. И перестал думать. Мысли кончились.
стр. 67...затем ведь и музыка, что словами не скажешь.
Гайдн - чистый, как вода из горной речки. Бах - сложный, умный; кажется, что старую тяжелую книгу читаешь; и вдруг понимаешь, что там... Моцарт - что тут скажешь, это сама музыка... Летит, не касаясь земли.
