Вкус моего голода

© Нина Любимова, 2023

ISBN 978-5-0055-2346-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все, что написано здесь является вымышленным. Главная героиня – не я. Главная героиня не идентична мне. Книга не является автобиографической, с некоторыми выводами и мыслями персонажа я не согласна.

***

Вообще я не люблю кефир. Но сейчас, сижу в своей кабинке опен спейса и запиваю салат обезжиренным кефиром, морщусь. Морщусь от того, что кефир кислый, салат холодный, а следующий поход до туалета будет стремительным.

Я уже изучила это сочетание. Оно помогает держать себя в форме после веселых выходных. Особенно когда ты ешь еду, которая плохо переваривается. Особенно, когда ты ешь то, что тебе нельзя. Особенно, когда ты ешь то, от чего опухаешь и толстеешь. Лучше пусть срывы будут контролируемыми, чем внезапными и разрывающими все тело. А так я сама выбираю, когда сорваться с диеты. И сама выбираю, когда компенсировать этот срыв.

Я – творец своей жизни.

– У тебя были веселые выходные? – Марк проходит мимо меня с кружкой дымящегося кофе без сахара и молока.

Он любит американо. Но, несмотря на количество чашек, которые я вижу у него в руках, он всегда остается спокойным. Если я пью больше трех чашек американо, то начинаю трястись. Тремор рук, в ушах гудит. Но так я становлюсь условно продуктивной. Я могу делать много чего, где не нужно думать. Но в моей работе думать приходиться немало, поэтому для меня такой способ разгона не очень подходит.

Марк поймал меня в тот момент, когда я делала глоток кефира и морщилась. Кажется, кефир рвется назад. Усилием воли я его проглотила, а по моему лицу было видно, что я не очень рада такому раскладу. Но, если бы меня вырвало прям перед ним, я бы этого не пережила. Я вообще не люблю рвоту. Этот мерзкий вкус во рту. Ну, примерно как кефир.

Марк – директор нашей риэлтерской компании. Быть его помощницей престижнее, чем работать в любой другой сфере у нас. Если ты риэлтор и получаешь более миллиона рублей в год – это ничто по сравнению с тем, кем является и сколько зарабатывает его помощница. Быть рядом с Марком – это моя голубая мечта. Но не в том виде, когда хочешь замуж, родить детей и все такое. Я хочу быть его помощницей и работать еще больше, зарабатывать еще больше. Быть безотрывно с ним, учиться бизнесу. И, возможно, когда-нибудь, я смогу быть управляющей нового филиала. Если тот откроется, конечно.

Марк не носит костюм и может не стричься по полгода, но это не уменьшает его шарма и красоты. Я размышляю так, словно я влюблена в него, но это не так. Тем не менее я не могу отрицать очевидные вещи. По Марку сохнет несколько девушек из нашего отдела, но ему все равно. Он ни на кого не смотрит, словно живет работой. Как я.

Я надеюсь, что однажды его помощница постареет, уйдет в декрет, умрет или решит уехать в другую страну и я займу ее должность. Потому что я работаю лучше всех. Я знаю свое дело, как знаю калорийность каждого съеденного мной продукта. Как знаю каждую свою растяжку и складку. Я – лучшая продажница. Лучшие квартиры сначала попадают мне. Даже если они не лучшие – все равно. Какая разница? Я продам все, что угодно. Я сделаю их лучшими, это не сложно. Мой план продаж всегда перевыполняется. Со мной работа Марка будет еще лучше и легче, ведь я смогу помогать ему, как никто другой.

Я везде должна быть лучшей, и Марк это знает. Поэтому блевануть кефиром с салатом прямо при нем было бы худшим, что я могла бы сделать в своей жизни. Не считая срывов и набора веса.

– У моей сестры был день рождения, – вообще, сестры у меня нет.

Но я не имею права говорить о своей слабости и о том, что я опять пропила пятницу, проспала субботу и проела воскресенье.

Кефир больше не лезет, хотя я все еще голодная. Нужно придумать какой-то новый способ компенсации съеденного. Лучше ходить на тренировки, чем так страдать. Но без страданий не будет красивой фигуры… Неважно, подумаю об этом потом.

– Хочется, чтобы организм отдохнул. – Желудок предательски заурчал. Очень громко, словно я проглотила кита. Очень вовремя, спасибо.

Марк посмотрел на наручные часы (белое золото, стоят около 400 000 рублей). У Марка выточенные запястья и тонкие пальцы. Если бы он пошел в модели, каждая девочка мечтала бы об этих пальцах.

– Время обеда еще не началось, да? Если тебе очень надо, ты можешь отойти пораньше и нормально поесть. Ты не забыла, что у нас нет строгого расписания перерывов?

Какой заботливый, аж противно! Если бы он знал, как я хочу нормально поесть, он бы выписал мне отпуск в Египет или Турцию за свой счет в отель с самым большим шведским столом.

– Все в порядке, я просто проглотила кита. – Иногда я чувствую себя невероятно тупой.

Работница месяца на протяжении года, первая в рейтинге риэлторов. Приношу компании гигантскую прибыль ежемесячно. Не могу нормально вести диалоги о еде. Так и напишу в своем резюме, если меня однажды уволят за тупые шутки.

– Передай киту, что ему нужен планктон. – Он кивнул в сторону моего живота и пошел дальше по коридору, оставляя запах кофе и парфюма.

Он пахнет очень дорого и приятно. Но с кофе его одеколон не сочетается абсолютно. Как бы ему на это намекнуть? Обычно мужчины даже не замечают таких мелочей, но я замечаю все. Любые мелочи, которые могут ускользнуть от глаза обычного человека видит мой зоркий глаз. И даже без очков. И нюх у меня тонкий. Особенно на какие-то съедобные вещи. Ненавижу запах сладкой еды, хлеба. Сразу хочется есть еще больше.

Интересно, он заметил, что у меня надут живот? Или что у меня отекшее лицо? Конечно, он это заметил! Сложно отличить меня в пятницу с утра от меня в понедельник. Я каждый раз говорю себе: «Вика, ты можешь этого не делать» и все равно делаю. Иногда, я отекаю от бесконечных литров алкоголя, иногда от килограммов еды. Спасибо генетике, что я не склонна к полноте так, как к ней склонна Ламира, моя коллега по работе и третья в рейтинге продажников. Но я все еще склонна к ней и про это нужно помнить. Но до Ламиры мне очень-очень далеко. На фоне Лами, я вообще стройная лань. Даже если поправлюсь до своего изначального веса.

Я называю нас лучшими, потому что мы – очень сильные продавцы. Мне все равно, что продавать. Лишь бы продать. Дайте мне вонючую халупу с крысами, я и ее продам. Вопрос денег и времени. Надо будет вызову клининговую компанию за свой счет, дезинфекторов, дезинсекторов и получу с этого двойную выгоду. Лами и еще один человек не настолько жесткие, как я. Лами вообще слишком сердобольная. Жалеет всех бабок, дедок, мамаш с детьми. Постоянно пытается попросить какую-то скидку для своих клиентов.

Меня можно назвать бесчувственным роботом, тупой бабой с пергидрольными волосами, но я безумно умная. И я этим пользуюсь в своих целях. Если бы не мой ум, я бы не жила в центре Москвы с видом на Москву-сити и не получала бы зарплату, о четверти которой не может мечтать среднестатистический россиянин. А еще я натуральная блондинка, а не крашеная. Глупо гордиться тем, что тебе дала природа, но своими волосами я горжусь. Для многих людей, кто не знаком со мной, я глупая наивная телочка. Я пользуюсь этим, ведь никто не ожидает подвоха от блондинки.

Когда-то я была страшной девочкой, у меня был второй подбородок и грудь, налитая из-за жира, а не из-за размера молочной железы. Когда-то меня называли тупой и страшной, потому что я носила брекеты (между прочим, дорогое удовольствие!). Но все это больше не ранит меня. Потому что у меня идеальные ровные зубы, отличное зрение (операция на глаза прошла успешно) и отличная фигура. И грудь второго размера, который смотрится гармонично с моей талией и бедрами. Я знаю, что мои бывшие одноклассники следят за мной. Мои несколько фотографий в социальных сетях так и говорят им «СЪЕЛИ?».

Единственное, что может меня действительно задеть – это слова о том, что я поправилась, разжирела, растолстела. Единственное, с чем я борюсь всю жизнь – моя любовь к сладкому и ненависть к нему одновременно. Эти тягучие карамельки, которые так и норовят испортить зубы, прилипая к ним, медленно тая. Эти мягкие пирожные ядерных цветов, так и тают во рту, оставляя жир на животе. А шоколад я абсолютно презираю! Он так липнет к зубам, так тает на языке. А потом жир от него липнет к ногам.

Ненавижу еду.

***

Рабочий день подходит к концу, а мне хочется выпить жирных сливок, почувствовать обволакивающее ощущение внутри. Но сегодня никакого жира. Жир был вчера. Ужасный мерзкий жир, за который я буду расплачиваться всю неделю. И сахар. Когда-нибудь я поборю эту сахарную зависимость! Все будет по-другому. Я смогу взять себя в руки. Обязательно смогу!

На ужин меня ждут сто пятьдесят граммов замоченной в кипятке гречневой каши. Взвешенной уже потом, в готовом виде. С базиликом с подоконника. На улице начало весны, холодно, но лампа для растений оправдывает себя вовсю тем, что у меня на подоконнике всегда росла свежая зелень. Полезнее, чем в магазине. Мне точно ясно, что я с ней делала и как растила. Я не добавляла никаких пестицидов или ускорителей роста. Все свое, натуральное. Была бы я не типичной городской, давно бы завела свой огород. Но я довольствовалась лучшими супермаркетами, самыми дорогими. Иногда и в них попадались странные фрукты и овощи, но редко. Но зелень всегда приятно есть свою.

До ужина остается двадцать минут рабочего времени и около двадцати минут на дорогу. Если повезет, то в два раза меньше. В любом случае, я поем не раньше, чем через сорок минут. Я, конечно, могу уйти пораньше, но я хочу быть молодцом и досидеть до конца рабочего дня. Пусть у меня относительно свободный график, все равно хочу выглядеть в глазах Марка самой преданной сотрудницей. Лучше я сдам отчет за сегодня в этом дне, а не следующем. Осталось дописать совсем немного.

Живот очень громко урчит. Кефир закончился, сегодня я смогла допить литр скисшего молока. В следующий раз возьму молоко без жира, эффект от него с салатом одинаковый, а молоко вкуснее. Да, там, конечно, молочный сахар, но это не тот сахар, который в булках. Не думаю, что он так же вреден для организма. Я читала, что от молочных продуктов могут быть отеки, но не думаю, что именно от молока. Да и я не так часто его пью. Только в кофе и вот так, в понедельник. С молочными продуктами почему-то не задалось, как и вообще со многой едой. Будь моя воля, я бы ела только сладкое. Только пирожные, хлеб, шоколад и булки. И конфеты. И безе. И мармелад. Не туда, не туда! Никаких мыслей о такой вредной еде. Иначе опять захочется ее съесть. Ой ладно, мне всегда хочется ее съесть.

К слову, о булках. Ламира ест. Мы сидим через одного человека в опенспейсе, наши кабинки примерно пять на пять метров. Между нами не такое малое расстояние, но Ламирины домашние булочки пахнут так, словно она их ест у меня перед носом. Я уже говорила, что у меня тонкий нюх. Чувствую сладости даже тогда, когда не хочу. Поэтому не люблю ходить в магазины.

Не могу доделать работу. Из-за сладкого запаха выпечки. Она подогрела булочки в микроволновке!

– Ламира! – кричу в потолок. Звук должен дойти до нее.

– Вика! – кричит в потолок Ламира. Звук дошел и до меня.

– Дамы! – кричит Сергей, средний продажник, ни туда, ни сюда.

Седеющий брюнет, хилый и сутулый. Работает здесь более трех лет, но выше среднего так и не вырос. Женат, один ребенок, ипотека, лизинг, костюм за пятнадцать тысяч рублей, туфли за пять тысяч – на таких мужчин я даже не смотрю.

Все время пытается подмазаться, что он с нами, что мы с Лами его подруги. Но это не так. Терпеть его не могу, скучнейший тип. Лучше бы он так активно занимался работой, как пытается «быть в теме». Если мы пересекаемся на работе и я с ним здороваюсь – это ничего не значит.

Слышу тяжелое цоканье маленьких каблуков – четыре сантиметра, семь тысяч рублей, новые туфли – купила себе на день рождения. Я это все знаю, потому что этим туфлям уже не один год. Сколько лет Ламире? На лице написано «всегда молодая». Нет морщин. Ее старит только вес. Чувствую, как запах домашних булочек приближается ко мне. Меня тошнит. Каблуки еще ближе. Улыбаюсь. Дежурная улыбка, которую держу всегда наготове. Я знаю, как люди любят чужие улыбки. Как люди любят мою прекрасную белозубую улыбку. Они всегда начинают улыбаться в ответ.

– Ламира, ты решила меня накормить? – смеюсь, вторая половина булочки уже у нее во рту.

Не выдавать себя. Другие люди не должны знать о моих сложных отношениях с едой и о том, что я еле сдерживаю себя, чтобы не пихнуть Ламиру и не забрать эти вкуснейшие булочки домашнего приготовления.

– Я решила себя накормить, mon cher, – она погладила себя по своему торчащему животу. Несмотря на то, что Ламира выглядит, словно съела резиновый мяч для фитнеса, она довольна собой.

Ламира выглядит ухожено, ярко красится, но одевается довольно скромно. Не сказала бы, что ее зарплата ниже моей. Но ее доходы уходят на семью. Несмотря на то, что родина Ламиры – Бретань (Франция), она похожа на типичную восточную женщину: смуглая кожа, черные, редко распущенные, прямые волосы, большие черные глаза и пухлые губы. С ее данными Лами могла бы быть моделью, если бы нее похабное отношение к своему телу. Кажется, она постоянно ест. Без остановки. Хотя сама Лами говорит, что ест три раза в день. Ага, знаю я таких людей. Точат в тайне от всех фастфуд, сладкое и жирное. Иначе зачем она тогда печет эти свои булочки?

Она выглядит великолепно, и я завидую этой булочной фабрике. Кроме веса, конечно. Ламира встает с утра, печет хлеб и булочки для всей семьи, бежит на работу и продает или сдает в аренду квартиры, радуется жизни. Я завидую Ламире, но не хочу менять свою фигуру на все, что есть у нее. Лучше буду злой и тощей, чем такой доброй и хорошей, но толстой как она.

Ламира рассказывала, что в 20 лет она была очень стройной, потом родила ребенка от француза. Ее русская бабушка забрала их к себе в Москву, потому что ранняя беременность вне брака для родителей Ламиры – позор семьи.

Они жили в очень тяжелых условиях. Ламира очень плохо знала русский, ее муж не знал его вообще, и сейчас его знания не ушли далеко. Сейчас он не работает, сидит с детьми – их четверо, все мальчики. Они давно уже съехали от бабушки, но Ламира хочет забрать ее к себе, чтобы ей не было скучно одной. Бабушка говорит: «Еще не хватало мне жить с вашими шумными ребятами», – улыбается, но отказывается переезжать. Она часто заходит в гости и тоже ест выпечку Ламиры. Будто бы нет других развлечений, кроме как готовить и есть. Интересно, ее дети такие же жирненькие как Лами, или еще нет?

Я спрашивала где Ламира научилась печь. Она улыбалась и рассказывала, как с мамой в детстве они делали пастилу и зефир, пекли пирожки, булочки, хлеб. Когда она начинала говорить о маме, мне было неловко, потому что с тех пор, как Ламиру «ушли» из семьи, мама больше не появлялась в ее жизни. Не понимаю, как можно так легко отказаться от своего ребенка. Я сама выбрала не общаться с родными, потому что они достали меня своей гиперопекой. «Вика, ты очень худая, Вика поешь то, Вика поешь это». Максимум вежливые поздравления на день рождения, не более.

Ламира рассказывала, что, когда родила второго ребенка, стала набирать вес. Она плакала, говорила мужу, что он может идти к стройной женщине, ведь он полюбил ее стройной. А тот говорил на французском, что будет любить ее любой. И любит до сих пор. Сидит дома с детьми, пока Ламира работает и любит ее. Я бы не удивилась узнав, что он нашел любовницу. Но куда ему, он по-русски еле говорит. Может поэтому и не уходит от нее.

Завидую ли я тому, как любят Ламиру? Завидую. Но мне не нужна ничья любовь, если я буду такой же, как она. Мне не нужен мужчина, который будет меня мотивировать обжираться. Да и вообще, мне не нужен мужчина. Мне не нужна семья. Мне нужна красивая фигура и много денег.

Их история похожа на сюжет какой-то мелодрамы. Но похожа ли моя история на сюжет мелодрамы? Или история Марка? Или история Сергея? В моей голове уже начал зарождаться сценарий, но из грез меня вырвал голос Ламиры:

– Вечно ты где-то не здесь, Вика! – Ламира дожевала булочку. Насколько я отключилась?

– Я задумалась о благополучии нашей компании и о росте продаж. – улыбнулась.

Ламира засмеялась в голос. Этот ее громкий смех меня тоже иногда раздражает. Как можно всегда быть такой добродушной и веселой? Откуда у нее столько сил? А я знаю, откуда! Потому что она без остановки жрет.

– Марк не подслушивает, не переживай. Что тебе надо, Вика? Я уже съела все булочки.

Жирная корова. Ненавижу ее.

– Ты же знаешь, я не ем такую еду. Хватит вонять ими на весь коридор, не люблю запах выпечки, выворачивает.

– Тебя тошнит от голода. – Ламира словно видит меня насквозь.

Но я не поддамся на ее манипуляции. Смотрю на наручные часы (не такие дорогие, как у Марка) – две минуты до выхода. Можно идти, я не отличаюсь пунктуальностью. Да и вообще, я могу приходить и уходить, когда хочу. Марка устраивали показатели по прибыли. Тем сотрудникам, кто нормально работает независимо от графика, он разрешал работать тогда, когда те хотят. А для таких тупиц, как Сергей, нужен строгий график, иначе они вообще не будут приходить на работу.

– Идем домой, Ламира. Я тебя подожду, – умею уйти от темы. Интересно, она понимает это? Задумавшись о семье Ламиры, о ее доме и о том, смогла бы я так, я выключила компьютер, надела кофту, взяла пальто (в Москве холодная весна) и переобулась в сапоги.

Посмотрела на свои ноги в сапогах – нужны новые, однозначно нужны новые. Хочу купить себе черные, на маленьком каблуке. Пусть я и езжу на такси, но в понедельник носить каблук – издевательство посильнее набранного килограмма. Особенно в моем состоянии.

– J’allais, – Ламира стояла в проеме, смотря на то, как я смотрю на ноги. Интересно, о чем она думает в этот момент? Надеюсь, о моих стройных ногах. Может ли она завидовать моему телу? Ну конечно, так прожрать свою стройность. Однозначно она мне завидует.

– Опять ты на своем французском говоришь. Я не понимаю тебя. Ламира пропустила меня на выход из кабинки.

– Я сказала, что собрана. – Ламира улыбается, толстые щеки покрыты румянцем. Хотя это не так видно на фоне ее смуглой кожи.

Она улыбается всегда. Постоянно. Тонкая дубленка натянута в области груди и живота. На ногах двухлетние зимние ботинки из замши. Но это не мешает ей выглядеть женственно и уютно. На волосах вязаная шапочка. Я бы такую ни за что не надела. Я вообще не люблю шапки. Они портят прическу, от них чешется лоб и об них вытирается косметика. Да и зачем шапки, когда ездишь на такси?

***

Я думала, что не смогу доехать до дома. Я думала, что придется платить таксисту за новое сиденье и за то, чтобы он забыл о том, как одна богатая мадам не удержала в себе свою полезную еду. Из машины я выбегала, бросив тысячу таксисту и крикнув, что без сдачи. Это было так ужасно и унизительно!

Мне очень повезло, что я всего лишь сломала каблук (я же говорила, мне нужны новые сапоги), вылетая из машины, а не упала лицом в лужу. Хромая, я еле дошла до подъезда, думая о том, что может быть хуже: обделаться или сломать ногу возле подъездной двери.

Разулась я уже на унитазе. Как хорошо, что я живу одна и мне не нужно никого стесняться или, наоборот, стеснять тем, что у меня проблемы с животом.

Вот она обратная сторона красоты: сломанные каблуки и вероятность сломать ногу; страх не дойти до туалета; боль сзади из-за пробежек до унитаза; два литра минеральной воды, чтобы наладить баланс электролитов (я читала в интернете, что это работает так); опухшее лицо; резь в животе от газов. Но лучше быть красивой, чем жирной страшилой.

Боюсь ли я того, что моя кишка просто однажды выпадет? Боюсь. Но я не могу не очищаться по понедельникам. Мой организм не справляется самостоятельно с таким количеством еды. Кто-то может сказать «просто не обжирайся», я тоже так говорю себе каждый день. Но иногда это не срабатывает. Я читала, что такие контролируемые срывы даже полезны при похудении. Значит, пусть будут.

Сигареты. Я нашла пачку сигарет на полке, до которой можно дотянуться рукой. Где зажигалка? На полу. Нашлась. Не включила вытяжку, но и черт с ней. Сигареты помогут отвлечься от распирающего чувства и от боли.

Затянулась. Выдохнула. Пепел стряхнула между ног в унитаз. Они у меня худые и можно не бояться обжечься.

Хочу плакать.