Kitabı oku: «Оцифрованная душа», sayfa 7

Шутливые стихи

Муза

Я сидела и ногти кусала

У покрытого снегом пруда.

Где ж ты, Муза, неужто «зассала»,

Не вернешься ко мне никогда?

Дескать, не фиг писать про пустое,

Про политику и про Собчак…

Мол, теперь ни гроша я не стою,

Даже пенсия – сущий пустяк.

Вдруг я вижу: стоит моя Муза

С грузом прожитых лет на лице,

В пуховик завернувшись кургузый,

На широком крыльце МФЦ.

«Ты когда-то писала про грозы,

Про томленье любовное, блин,

Напиши-ка попробуй – про слезы

Нищеты средь родимых равнин.

Про копеечных пенсий убогость,

Про безжалостной старости боль…»

Я простила ей грубость и строгость

И тихонько сказала: «Изволь!».

В зеркалах

В магазине шикарном

Не смогла удержаться:

В зеркалах его парных

Начала отражаться.

Здесь – обычная тетка,

Там – роскошная баба,

Здесь – тоща, как селедка,

Там – раздута, как жаба.

Справа – жалкая бедность,

Слева – пошлость и ушлость,

Там – убогость и бледность,

Здесь – богатство и ужас.

И какое мне боле

Отраженье пристало,

Я. как двоечник в школе.

Безуспешно гадала.

Там – людское участье,

Здесь– всеобщая зависть.

Справа – рвешься на части,

Слева – водишь всех за нос.

Отраженье разбить бы –

Да стекло здесь не бьется.

Эх, такое купить бы -

Только не продается.

Телепатка

Через стену видят люди.

Я зато читаю в душах,

Вижу то, что что не должно бы

Взору чуждому предстать.

Вижу, как вершитель судеб,

Наводящий страх в чинушах,

С легкомысленной особой

Снова хочет переспать!

В Сапсане

Между солнцем и ненастьем,

Между мудростью и счастьем,

Между Невским и Тверскою

Я на поезде лечу.

Все надеюсь: рассосется,

Перетрется, разорвется

Между мною и тобою

Эта нить, лишь захочу.

Но она – не исчезает,

И меня опять кидает

В этот ветреный и зыбкий

Город сумрачных людей.

Но, к несчастью, я москвичка,

А в столице есть привычка

Бегать так, как будто сзади

Догоняет вас злодей.

Но себя я обуздаю

И неспешно погуляю

Мимо Марсового поля

По Мильонной, до Дворца.

Там, на Площади, с тобою,

Словно Петербург с Москвою,

Повстречаюсь, размечтаюсь

Здесь остаться до конца.

Вдруг часы пробьют двенадцать.

С новым Годом, папарацци!

Бац – карета стала тыквой,

Это значит – мне домой.

Ждут за праздниками будни…

Вскоре вновь сюда прибуду

Ну куда же без Петербурга

Нам, замученным Москвой!

Собрату-писателю

Вопреки суесловью,

Мол. не хватит отваги

Продавать им, поверьте,

Свой товар заказной,

Я торгую любовью

На газетной бумаге,

Вы торгуете смертью

Под обложкой цветной.

С «пионерским задором» -

Мы же родом из детства,

Накропаем «о главном»,

Как писали не раз.

И с незримым укором

На такое «соседство»

Бунин с Гоголем славным

С неба смотрят на нас.

Но чем дольше читают

Электронные строки

Про любовь до могилы

И про смерть в облаках,

Тем заметнее тают

Души классиков строгих:

«Сочинителей силы

Не иссякли пока!

Их волнует все то же,

(хоть и пишут все хуже),

Романист и пиитка,

Как им не надоест!

Ты помилуй их, Боже,

Даже если не сдюжат,

Графомания – пытка

И пожизненный крест!

Пахнет потом и кровью,

И врачи здесь бессильны,

Сей недуг повсеместно

Правит нашей страной…».

Я торгую любовью

Под обложкой дебильной,

Вы – торгуете смертью

Под обложкой дурной.

Куплеты к 14 февраля

Ах, святой Валентин,

Вино грушевое!

Порвалось, его ети,

Сердце плюшевое!

Не получит продавец

Своей денежки,

И сосулька-леденец

Целит в темечко.

Все усеяно вокруг валентинками.

Лучше выпьем, милый друг,

Под сурдинку мы!

В мире нет любви – лишь сны

Да коммерция.

Запевай про три сосны,

Аль без сердца мы?

Театр «Новый Год».

Город наш, как мираж,

То мигает, то дразнится,

Время темное это

Развлекаться зовет.

Дед Мороз распродаж

И коммерческих праздников

Предлагает билеты

Нам в Театр Новый Год.

Самым важным – в партер,

На галерку старательным,

Примелькавшимся – в ложу,

Неизвестным – в буфет.

По ранжиру карьер

Всех рассадит внимательно,

А для тех, кто моложе,

Есть с подарком билет.

В том подарке – энергия

Электронного кролика,

И уверенность броская,

И холодный расчет,

Что б всегда были первыми

У заветного столика,

Где билеты разбросаны,

По которым везет.

Всем не хватит подарочка,

И мешки не безбрежные.

Бог с ним, с Дедом торгующим

И с бездарной страной.

Нам с тобой контрамарочку

Припасут бабы снежные

И под крик протестующих

Стул внесут приставной!

Живым (пока еще) поэтам

XX

века

Уймитесь уже, старички и старушки,

Забудьте про баттлы: «Кто нынче здесь Пушкин?».

В ю-тьюбе давно уже вся молодежь,

И виршами древними их не проймешь.

Другой там язык и другие герои,

И вам не по силам осада сей Трои,

Поверьте, родные: писать в шестьдесят

Про страсть – это то же, что мучить котят!

Но коль вам невмочь, старички и старушки,

Кропайте про вздохи на общей подушке,

Мол, это не астма, а дикая страсть,

И вам ни к чему валидол рядом класть.

Не злитесь, поэты, ведь так же стара я,

Но в битву амбиций давно не играю,

Рваните за мною скорей в Интернет -

Вот там и узнаем, кто лучший поэт!