Kitabı oku: «Познать твой мир», sayfa 3
7
Через пару дней выпал первый снег. Он недолго пролежал на земле и быстро растаял, но начало было положено – осень уступала бразды правления зиме. Я не любила и одновременно любила зиму. Вот такая я была странной.
С одной стороны, я любила, как снег сверкает в свете фонарей по ночам. Любила, как влажный снег налипает на ветви деревьев, делая все вокруг таким красивым, таким сверкающим. Можно было просто остановиться посреди улицы и любоваться этими видами.
С другой же стороны, я ненавидела утепляться зимой, ненавидела гололёд. Пожалуй, последнее я ненавидела больше. Я всегда передвигалась быстро, даже если никуда не спешила. Как-то Надя возмутилась этой моей привычке, когда ей надоело подстраиваться под мой то ли шаг, то ли бег. А я просто привыкла так экономить свое время, не тратя его на дорогу. Но лед… стоило мне увидеть накатанную дорожку и все внутри меня холодело точно так же, как этот лед передо мной.
Оглядев складское помещение в приюте, я взялась за мешок корма и поволокла его в блок с собаками после операций.
От резкого окрика, я чуть было не выпустила мешок из рук.
– Ты чего тяжести такие таскаешь?
Я оглянулась на парня, подошедшего сзади.
– А чего так пугать? – произнесла я. – У меня сердце теперь стучит. Блин, ну ты даешь! Я думала сегодня одна здесь.
– Да у меня выходной, – пояснил Дима и отодвинув меня, сам поволок мешок к блоку.
Я последовала за ним.
– Я бы сама донесла, – сказала я. – Я вообще-то чуть ли не каждый день этим занимаюсь.
– Я заметил, – хмыкнул Дима. – Так в нем же девять кило, чего ты тяжести будешь таскать? Что с рукой?
Я опустила взгляд на свою ладонь. Бинты я уже сняла, но кое-как наклеила широкий пластырь, потому что, когда касалась чего-либо рукой, порез начинал побаливать. Но рана не выглядела опухшей и болезненной, так что можно было о заражении не переживать.
– Да так, порезалась на субботнике в университете.
– Аккуратнее будь, – сказал Дима. Мы дошли до нужного блока, и я указала ему, куда поставить мешок.
После этого мы пошли в первый домик. Там располагалась небольшая комнатка, где мы могли перекусить и просто посидеть отдохнуть.
Мы сели за небольшой столик, и я устало опустила голову на руки.
– Ты вообще отдыхаешь? – спросил Дима, окидывая меня проницательным взглядом.
– На том свете отдохнем, – буркнула я и улыбнулась, когда ко мне подбежала Бейси – старенькая такса, которая проживала в этом доме в клетках с такими же крохами, как и она. На улице в вольерах их оставлять было нельзя. Здесь же Инна Степановна часто позволяла ей бегать вне клетки.
Я соскользнула со стула и начала гладить Бейси, которая радостно повиливала хвостом.
– Кто тебя выпустил? – спросила я, смотря в глаза собаки. Конечно, ответа от собаки я не ждала, но мне ответил знакомый голос.
– Я ее выпустил. Ей нужно разминать лапы. Пойду с ней прогуляюсь на улицу. Скоро холода, которые она не сможет выдерживать.
Бейси радостно побежала с появившемуся в дверном проёме Олегу и тот надел на нее ошейник с поводком. Кинув на меня ничего не выражающий взгляд, парень ушел.
– Не нравится он мне, – произнес Дима, выждав, чтобы парень его не услышал.
– Ну он своеобразный, – заметила я. – Но животных любит. Он очень много здесь помогает и нравится Инне Степановне.
– Да у меня от него мурашки по всему телу, – произнес Дима и закатав рукав свитера, показал мне свою руку. – Сама посмотри.
– Хватит, – рассмеялась я. – Не такой уж он и жуткий. Просто не любит общаться.
– Ну раз он здесь, тебе можно отправляться на заслуженный отдых, – решил Дима, поднимаясь на ноги. – Пошли, я провожу тебя до дома.
Я не стала спорить и отказываться. В последнее время я ловила себя на мысли, что на занятиях меня просто вырубает. К сожалению, мое тело не получало достаточного отдыха. А очередного вылитого мне на голову кофе я не перенесу, я попросту сломаю нос Гуляевой за такое.
Дима галантно помог мне надеть куртку, и мы пошли к воротам. В этот момент как раз через них проходил Олег с Бейси, возвращаясь назад. Я знала, что такса быстро уставала, но движения ей действительно было необходимы.
У ворот я замешкалась, наклонилась и погладила старушку.
– Хорошо погуляла? Теперь отдыхай.
Поднявшись, посмотрела на Олега, тот посмотрел сначала на Диму, потом устремил свой взгляд на меня. Он не произнес ни слова. Пожалуй, Дмитрий в чем-то был прав. У меня мурашки побежали по коже от взгляда Олега. Меня дико раздражало то, что я по выражению его лица не могла ничего определить. О чем он думает, в каком настроении? Блин! Я же в конце концов учусь на психолога. Интересно, я смогу научиться «читать» этого парня?
– Кхм, – нарушил затянувшееся молчание Дима. – Я пойду провожу Владу до дома, потом вернусь помогу тебе тут.
Олег медленно перевел взгляд на парня. Наверняка у него в этот момент вновь побежали те самые пресловутые мурашки.
Парень ничего не ответил Диме, вместо этого он вновь посмотрел на меня и произнес:
– Пока.
– Пока, – тихо ответила я и поспешила за ворота.
Олегу будто с трудом далось даже одно лишь слово. Но все же он попрощался со мной – такого не часто от него дождешься. Может он прислушался к моим словам, произнесенные в его машине?
Всю дорогу до дома Дима без умолку говорил. Вот же полная противоположность Олега: весёлый, общительный. Дима был как открытая книга. Он постоянно рассказывал какие-то истории из своей жизни: будь то веселая история со времён детского садика или же нелепый инцидент, произошедший с ним на работе.
У дома мы распрощались, и я поднялась в свое временное жилье. Квартира встретила меня тишиной и спокойствием. Я рухнула на диван и уставилась в потолок.
Я хотела немного полежать и пойти в душ. Ванну я не принимала, уж слишком она была в плачевном состоянии. Я просто брезговала наполнять ее водой и ложиться туда.
Но в итоге усталость взяла свое. Я уснула прямо в одежде и мне приснился глупый сон. В нем до дома меня провожал не Дима, а Олег. И он рассказывал мне о себе, о своей жизни, своем прошлом, улыбался и смеялся. Видимо его смех я могу услышать только во сне. В реальной жизни это невозможно.
8
– Ты просто обязана пойти! – закончила свою речь Надя, которая наседала на меня уже минут десять. Я же все это время поедала свой салат, сидя за широким столом в столовой университета.
– Извини, я прослушала большую часть, – честно призналась я. Мои мысли занимали ближайшие занятия: экономика и философия. На первом курсе мы получали классическое базовое образование и, стоит признать, не все мне давалось легко. Хоть начинай завидовать всем тем, кому даже не обязательно было посещать занятия! Ведь они и так получат свои дипломы и выпустятся отсюда даже без минимальных знаний. Я посочувствовала тем людям, кто попадет на прием, например, к психологу Гуляевой, если она, конечно, вообще станет работать по специальности.
– Серьезно? – спросил сидящий по левую руку от Нади Виктор. – Вечеринка в караоке-баре. Мы все скидывались ещё неделю назад. По случаю наступления зимы.
– Так себе повод устраивать вечеринку, – заметила я. После чего поспешно добавила: – И вообще я впервые об этом слышу и ни на что не скидывалась. Так что я пас.
– Не переживай по этому поводу, – сказала Надя и потупила взгляд. – Я взяла на себя смелость и сдала деньги и за тебя.
Я открыла рот от изумления, не зная, что сказать. Обидеться, что она решила все за меня или поблагодарить, что она позаботилась обо мне, зная, что я не смогу выделить нужную сумму из своего бюджета на вечеринку.
– Не отказывайся, – сказал Вик, не давая мне опомниться. – Будет классно! В баре будут только студенты со всех факультетов и курсов. Устроим конкурс на лучшее исполнение хитов! Что ты там слушаешь? – и он отпустил взгляд на мою футболку, читая название группы, изображённой на ней.
Я ненавидела столпотворения так же сильно, как и петь. Если я долго говорила, я начинала предательски хрипеть. А толпа вызывала у меня панику.
– Металл? – хмыкнул Вик. – По тебе не скажешь. Ты такая маленькая, тихая.
– И что с того? – улыбнулась я. – Мне теперь перейти на попсу?
– Не обижайся, – вклинилась в наш короткий диалог Надя. – Просто я решила, что предупреждать тебя не имеет смысла. Все равно бы отказалась. А отдыхать ведь тоже надо.
– И когда это… хм… мероприятие? – выдавила я из себя, опуская вилку, которую все это время непроизвольно держала в руке.
– Через два дня, – ответил Виктор.
– Два дня? – переспросила я и Надя кивнула. Как раз первого декабря в наш выходной. – Не, ребят, я пас. Мне надеть нечего. Я буду выглядеть там убого среди всех остальных.
– Я уже подумала об этом, – улыбнулась Надя и поспешно добавила: – Не про то, что ты будешь выглядеть как-то не так. После занятий вызовем такси и рванем ко мне домой. По комплекции мы с тобой похожи, подберём что-нибудь.
Надя действительно все продумала и как-то было невежливо отказываться. К тому же, предательский голос внутри меня твердил, что это может быть интересно. Я даже не представляла, как проходят студенческие вечеринки вне университета без надзора старших.
– Сдаюсь, – вздохнула я, поднимая руки.
– Можно с вами на примерку? – спросил Виктор и заговорщически подмигнул Надя. Та вспыхнула и бросила в парня скомканную салфетку:
– С ума сошел? Считай, у нас девичник. Тебе там не место! Удумал же! А ну выбрось из головы эти мысли!
– Эх, а так хотелось, – рассмеялся Вик и взяв свой подрос, поднялся из-за стола. Махнув нам свободной рукой, он направился к стойкам.
Я же придвинулась к Наде и спросила:
– А Гуляева там тоже будет?
– Ее громкая фамилия говорит сама за себя, – хмыкнула Надя. – Это вообще она предложила собраться в караоке-баре. Надеется, что Лебедев тоже там будет.
При упоминании его фамилии я вздрогнула. Постаравшись, чтоб мой голос звучал спокойно, я спросила, как бы невзначай:
– А он там будет?
– Наверное, – хмыкнула Надя и спросила: – А что? Запала-таки на него вопреки моим советам?
– Не говори глупостей, он такой странный и грубый… в приюте даже не здоровается со мной.
– В приюте? – удивилась девчонка и я поняла, что так ей и не рассказывала о том, что Олег тоже волонтёр, как и я.
Понизив голос, я ей рассказала, как впервые его увидела в приюте вместе с Инной Степановной.
– Странно, – заметила Надя. – Может он в чем-то провинился перед предками, и они сослали его туда, как на каторгу. Отбывает свое наказание, а потом пропадет?
Я открыла было рот, но не стала убеждать Надю в обратном. Да, Лебедев был странный и замкнутый. Порой даже пугал меня, но тем не менее я видела, как он внимателен к животным. У нас было хоть что-то одно общее – любовь к братьям нашим меньшим.
– Только не одевай меня в стиле Гуляевой, – вместо этого произнесла я, сменив тему. На хотелось говорить о Лебедева. Почему-то одно лишь упоминание о нем мыслями отправляло меня к нему. Я непроизвольно пыталась вспомнить, как он выглядит, как двигается, как смотрит на меня. Пыталась изучить и понять его.
Надя не была глупой и поняла, что я специально сменила тему, но подхватила ее и начала расписывать, какие классные платья у нее есть, и как здорово они будут смотреться на моей точкой фигуре. Уж что-что, но о моде она могла говорить часами. Она была подписана на сотню сообществ по красоте и стилю и зачастую вместо того, чтобы слушать преподавателей, зависала в них.
Мне же было неинтересно, как я буду выглядеть на вечеринке. Главное – не выделяться на фоне остальных.
9
Я оказалась права. Надя хоть и не нуждалась в деньгах так, как я, все-таки не была из столь же богатой семьи, что и Жанка.
На следующий день мы с ней поехали к ней домой в Купавну. Там у семьи Карпухиных был небольшой двухэтажный дом с участком. Как выразилась сама Надя: «Никаких излишеств». Мне же и этот дом показался великолепным. Да, он был построен в классическом стиле: кирпичный с небольшой мансардой и покатой крышей, но было в нем какое-то свое очарование. Скорее всего, секрет скрывался в том, сколько сил в него вкладывала мать Нади Таисия Леонидовна. Женщина одна воспитывала двух дочерей. Маша – младшая сестра Нади – была настоящим исчадием ада. Ей было десять лет, и она была очень капризной и избалованной. Женщина души не чаяла в младшей дочке и собиралась сделать из нее звезду, отдав после школы в театральное училище.
Отец бросил их, когда Маше только исполнился годик. Надя лишь упоминала, что тот присылает им деньги из другого города и больше не хотела распространяться на этот счет. А я и не настаивала. Я не привыкла лезть в чужие дела. У каждого были такие моменты в прошлом, которые ни с кем не хотелось обсуждать.
– Я хочу посмотреть! – капризно надула губы Маша, встав у нас на пути.
– На что? – недовольно спросила Надя. – Мы просто будем выбирать наряды для вечеринки.
– Ну вот на это и хочу посмотреть, – буркнула девочка, которая являлась уменьшенной копией Нади. Только волосы у нее были длиннее и заплетены в две косы. А так такой же светлый соломенный оттенок, ясные голубые глаза.
– Займись своими куклами, устрой им показ мод, – сказала Надя и отодвинула сестру с пути. Я юркнула в комнату вслед за девчонкой и услышала недовольный возглас девочки:
– Я маме все расскажу!
Но девчонка уже захлопнула дверь перед носом сестры.
– Добро пожаловать в мою обитель, – развела руками Надя уже позабыв про существование младшей сестренки. Я осмотрелась.
О такой большой комнате можно было лишь мечтать. Пожалуй, я сейчас снимала квартиру по габаритам такую же, как вся комната Нади.
Оформлена комната была в морском стиле. Одна стена оклеена фотообоями с морским пейзажем, на кровати голубой плед, люстра в виде штурвала.
– Ужасно, да? – спросила Надя, ожидая моей реакции.
– Очень уютно, – сказала я и не соврала. Комната была светлой, просторной и… такой домашней. Я понимала, что из Купавны Наде далеко ездить ежедневно в Москву, в общежитии ей было проще жить на время учебы, но все же я бы на ее месте предпочла всегда жить дома с матерью и сестрой, если они у меня были.
– Не обращай внимания, я фанатка морской цветовой гаммы, – произнесла Надя, распахивая дверцы большого шкафа, стоящего справа от односпальной кровати. Там на вешалках висели вещи преобладающе синего, голубого и белого цвета. А я раньше и не замечала, что Надя действительно в основном носила одежду такой расцветки. – И море обожаю. Закончу учебу и хочу облететь весь мир! В прошлом году мы с матерью и этой мелкой засранкой летали на Бали, какая же там природа! Ты когда-нибудь летала на самолете?
Я отрицательно покачала головой. О путешествиях я и мечтать не смела.
Надя относилась ко мне по-дружески и мне нужно было становиться внимательнее, если я хотела с ней дружить и дальше. Пожалуй, впервые я могла кого-то назвать подругой. Когда я жила в детском доме, я мало с кем общалась и старалась избегать контактов с кем-либо – будь то такие же сироты, как и я, или же взрослые. Но чем старше я становилась, тем отчетливее понимала, что совсем без общения в этой жизни не обойтись. Тем более я выбрала такую профессию, где мне нужно было хорошо понимать людей, чувствовать их душевный настрой и помогать их в разрешении различных психологических проблем. Может из-за этого меня так бесил Лебедев – его я не могла понять. Ну вот опять – я снова подумала о нем, а никто мне даже повода не давал.
– Можно только меня одеть во что-то не голубое? – спросила я, встряхивая головой. Пускай он убирается из моих мыслей!
Надя оглянулась на меня, окинула меня взглядом с ног до головы и хмыкнула:
– Дай-ка угадаю твои пожелания. Ты хочешь что-нибудь черное? Черное с черным?
– Да ладно, – закатила я глаза. – Не всегда же я ношу черное.
– Почти всегда, – пожала плечами Надя. – Прям как Лебедев. На самом деле вы даже в чем-то похожи.
– Глупости не говори, – махнула я рукой и приблизилась к шкафу, чтобы сменить тему. – Вот это вроде что-то симпатичное.
Я прикоснулась к черному отрезку ткани, определив в нем платье.
– Черное? – хмыкнула Надя. – Ну а я что говорила?
– Оно же блестит, – заметила я и выудила платье на вешалке. Черное платье действительно поблескивало серебром. Оно было с длинными рукавами длиной миди. Меня только смутило декольте. Я никогда не носила вещи с декольте. У меня был первый размер груди, и я ее не стремилась выставлять напоказ.
При виде декольте, я сразу попыталась повесить платье на место, но Надя выхватила вешалку из моих рук.
– А кстати ничего… тебе должно пойти, – улыбнулась она. – Давай переодевайся, я пока себе что-нибудь присмотрю. Хочу быть сногсшибательной!
– Это будет несложно, – улыбнулась я, считая Надю очень симпатичной девчонкой. Фигурами мы с ней были схожи, но на этом можно было заканчивать перечислять наши общие черты. Я была темно-русой, она – светлой. Мои глаза были почти черными, ее – светло-голубыми. У меня было овальной формы лицо, у Нади – круглое с еще детскими щеками. Губы у нее были пухлыми, а у меня самыми обыкновенными – не совсем тонкими, но и не большими.
Платье немного тянулось, сзади была серебряного цвета молния во всю длину наряда. Оно село на меня идеально подобно второй коже. Я не могла не признать, что черное маленькое платье – неизменная классика. Пожалуй, надо завести нечто подобное в своем скудном гардеробе.
Надя повернулась ко мне и присвистнула:
– Ну вот видишь. Идеально. Только лифчик надень под него черный с пуш-апом, есть такой?
Я кивнула. Сейчас на мне был надет фиолетовый лифчик, который особо не увеличивал мою грудь и лямки от него непривлекательно виднелись.
– Так, к нему нужны туфли, – протянула Надя, после чего стала перебирать свою обувь, и мы быстро пришли к выводу, что мне ничего не подойдет. У Нади размер ноги был больше, мне все было велико. Я рисковала стать Золушкой и растерять всю обувь еще на подходе к караоке-бару.
– Я надену свои черные высокие ботинки со шнуровкой, – сказала я и Надя скептически произнесла:
– С платьем?
– Мы не на банкет же идем, – улыбнулась я. – К тому же на улице практически зима, я давно уже собиралась сменить на них свои кеды. Или лучше кеды?
Надя махнула рукой, смирившись с неизбежным:
– Ладно, твоя взяла. Это раньше казалось странным – носить платья с ботинками. А сейчас такая комбинация стильная и даже дерзкая. Тебе пойдет. Вот все прифигеют при виде тебя.
– Не преувеличивай, – улыбнулась я. – Я просто надену платье.
– О, это ты так думаешь, – прищурила глаза Надя, явно что-то обдумывая. – Ты правда думала, что отделаешься только сменой наряда? Накануне сделаем тебе прическу и накрасим… о, даже лучше! Сходим вместе в салон! Я все равно собиралась… а с тобой будет веселее!
Я замахала руками, стараясь остановить поток слов подруги.
– Ты чего? Какой салон? Это обычная студенческая вечеринка! И у меня нет денег! – воскликнула я.
– Расходы беру на себя, – отмахнулась Надя. – Считай это подарком на день рождения. Кстати, когда он у тебя?
– В апреле. А сейчас конец осени только.
– Ну тогда подарок к Новому году, – вновь отмахнулась Надя. – Я не приму возражений, даже не пытайся! Я просто обожаю помогать и дарить подарки! Вот такая я странная, больше люблю дарить и радовать, чем получать презенты самой.
Я лишь покачала головой, поражаясь щедрости Нади. Мне было неудобно пользоваться ее добротой, но понимала, что отказ обидит ее лишь сильнее.
К тому же, мне все-таки стало любопытно, как я преображусь после салона? Сильно ли изменюсь? И обратят ли на это внимание наши однокурсники?
Почему-то мне захотелось увидеть лицо Лебедева, когда он увидит меня. Я мысленно покорила себя за такие глупые мысли. Я просто слишком часто видела Олега – в университете, в приюте. Вот и подумала о нем первым делом. Просто мое подсознание так реагировала, вот и все. В этом нет ничего необычного и уж точно это не значило, что я на него запала.
10
Я не думала, что после похода в салон кардинально изменюсь. Да и не знала, что меня там ждет.
Я была благодарна Наде за такой опыт. Я будто попала в сказку. Почему-то сразу вспомнилась Джулия Робертс в фильме «Красотка». Конечно, схожего у нас с ее героиней фильма была мало, да и внешне мы были не похожи. Но эмоции я испытывала от своего преображения такие же. Хотелось врубить песню «Pretty woman» и пуститься в пляс.
В салоне за меня взялся стилист мужчина по имени Виталий. Он накрутил мне локоны и добавил моим тонким волосам такого объема, о котором я не смела и мечтать.
На счет макияжа он спросил мои предпочтения, на что я смогла лишь ответить:
– Что-нибудь естественное. Я не хочу сильно выделяться.
Обычно я перед учебой только прокрашивала ресницы тушью. Этим и ограничивалась. У меня и косметики особо не было. Тушь, блеск для губ, палетка теней. Вот и весь косметический арсенал. Причем я даже не могла вспомнить сколько лет этой палетке. Мне ее еще в детдоме подарила одна девочка и с тех времен я пользовалась ею всего пару раз. Интересно, у теней есть срок годности?
– Естественное? – протянул Виталий задумчиво, после чего начал ловко орудовать кистью. От обилия мелькающей перед моим лицом косметики я испугалась, что мое пожелание было не услышано. Ну нереально выглядеть естественно с таким количеством косметики на лице.
Но Виталий оказался мастером. Удивительно, но ему удалось меня поразить. Я думала, сложнее сделать макияж со всякими стрелками и так далее. А вот и нет. Сложнее в разы сделать макияж таким, чтобы создавалось впечатлении в отсутствии косметики.
Мое лицо казалось отдохнувшим и свежим. Обычно под моими глазами красовались темные круги, поры постоянно были забиты, как я не старалась умываться. Но сейчас я видела идеально ровный тон кожи, замаскированные недостатки, скорректированную форму лица. Тени использовались приглушенных коричневых тонов. Губы казались объемнее, хотя мне казалось, что стилист-визажист нанес только блеск.
– Ну как? – спросил Виталий, стоя позади меня, сидящей в кресле. Я же не узнавала себя.
– Да это же круто! – услышала я визг и обернулась. К нам приближалась Надя. Ее уже тоже подготовили для вечеринки. Короткие волосы были уложены одновременно небрежно и стильно, макияж она выбрала броский – под стать и наряду. Девушка надела кожаные штаны в обтяжку и короткий топ, усеянный переливающими пайетками. Грудь у нее была больше, наверняка, в том черном платье она смотрелась лучше.
Я же по совету Нади надела-таки под платье черный лифчик с эффектом пуш-апа. Стоит отметить, декольте сразу стало выглядеть более привлекательно.
– Как тебе удалось сотворить это чудо? – восклицала Надя, радуясь даже больше меня. Теперь я поняла, что имела в виду девушка, говоря, что любит больше дарить, чем получать.
Я вновь взглянула на себя в зеркало. Мою родинку на щеке Виталий не замаскировал по моей просьбе, но тем не менее сейчас она не бросалась в глаза.
– Тебе самой-то нравится? – спросила Надя.
– Очень, – кивнула я, не находя слов для ответа.
– У вас намечается вечеринка? – поинтересовался Виталий, с которым Надя видимо была знакома.
– Да, оттянемся в караоке-баре с однокурсниками, – ответила Надя. – Я с трудом уговорила эту красотку пойти со мной!
– Ну теперь все взгляды точно будут прикованы к вам, – без тени сомнений в голосе произнес Виталий.
– Так и я про это твержу ей, а она сомневается еще! – хмыкнула Надя и я смущенно потупилась. Мужчина ободряюще мне улыбнулся.
Надя рассмеялся, попрощалась со стилистом, и мы направились к выходу.
– Я уже вызвала такси, – на ходу пояснила мне Надя и скривилась, когда перед дверью я надела свою потрепанную куртку поверх платья. Сама она надела полушубок.
– Что? – спросила я. – У меня только такая куртка есть.
– Ничего, – отмахнулась Надя. – В баре все равно снимешь ее. Так что забей!
Мы вышли на улицу, и я подняла голову, посмотрев на темное небо. Было семь вечера. Сверху на нас падали небольшие редкие снежинки.
– Скоро все заметет… бр, не люблю зиму, – произнесла Надя, кутаясь в полушубок.
Мне было прохладно в колготках, но терпимо. Я привыкла легко одеваться в любое время года, так что считала себя в этом плане вполне закаленной.
Такси подъехало быстро, и мы разместились на заднем сиденье. Надя говорила мне название бара, но я сейчас не могла его вспомнить. Кажется «Маска», но я могла и ошибаться. Подруга сказала, что весь основной зал арендовали на всю ночь.
Я понимала, что, если захочу уехать раньше, придется раскошеливаться на такси – бар находился далеко от арендованной мной квартиры.
Надя была вся в предвкушении, она переписывалась почти всю дорогу с нашими однокурсниками, которых она в отличие от меня знала всех по именам.
Я же смотрела на проплывающие мимо дома. Вечерняя Москва была красива, я редко могла ею насладиться. Моя жизнь свелась к посещению лишь двух мест – университета и приюта для собак. Я мало где бывала в городе, хоть и прожила почти всю жизнь поблизости – детский дом располагался в Мытищах. С остальными детдомовцами нас возили в Москву на экскурсии, хоть и нечасто. Этим и ограничивались мои знания Москвы. Пожалуй, без своего верного смартфона я легко могла заблудиться в городе. Еще один мой страх – оказаться совершенно одна в незнакомом мне месте.
Такси остановилось перед серым зданием. Вход в караоке был ничем непримечателен – небольшая стеклянная дверь с изображением маски над нею. Значит я верно помнила его название.
– Ну что? Готова блистать? – спросила Надя, выходя из такси.
Я лишь слабо улыбнулась в ответ. Оказавшись перед дверьми караоке-бара и осознав, что назад пути нет, мне стало страшно. Даже в университете меня пугала толпа, а уж в баре…
Уже глупо было передумывать. Не после того, сколько для меня сделала Карпухина. Хотя бы ради нее я должна стоически пережить эту ночь.
Отдернув платье и распрямив спину, я шагнула в караоке-бар следом за Надей.
