Kitabı oku: «На крючке», sayfa 2
– Странные у тебя сравнения.
– Бабушка моя очень любит ботанику, она считает, что у каждого растения своя душа. И мы с ней часто играли в такую игру: какое растение тот или иной человек, – я кашлянула, потому что в горле собрался комок, а потом продолжила. – Так вот Антон был очень уставшим. Когда мы вернулись, стали периодически встречаться. Ему не нужно было со мной никуда ходить. Он хотел со мной просто спать. Причем спать в прямом смысле. Иногда мы занимались сексом. Но он был не так важен для него, я это чувствовала. Со временем он стал мне рассказывать про работу, семью. Мы могли лежать в ванной, могли просто смотреть телевизор. Ужинать. Обсуждать что-то из событий в мире. Иногда он меня расспрашивал обо мне. Я никогда не откровенничаю с клиентами. Но Антон знал про брата и бабушку.
– Ясно. У вас был график встреч?
– Нет. Обычно мы виделись не чаще одного-двух раз в месяц. Всего у нас была 21 встреча, включая наш совместный выезд. Больше, кстати, мы никуда не ездили. Он заранее звонил мне, чтобы я была свободна. И мы договаривались о свидании.
– Кто мог знать про вас?
– От меня – никто.
– А от него? Или случайно?
– Водитель из фирмы отца Антона. Он забирал его по утрам пару раз после наших свиданий. Я с ним сталкивалась несколько раз, не знаю, запомнил ли он меня.
– Хорошо. Вернее, ничего хорошего, потому что водитель сможет ментам помочь на тебя выйти. Кто еще был в курсе?
– У меня нет подруг, с которыми я обсуждаю свою работу или клиентов. Я, конечно, общаюсь в интернете с парой девчонок, есть у меня и подружка, Ляся. Мы с ней частенько болтаем о том, о сем. Я ее сразу приглядела на форуме эскортниц, не удивляйся, даже такой есть. Мне хотелось иметь возможность спрашивать нюансы по работе, когда я только начинала. Мы сблизились с Лясей, я знаю, что она из местных. Но я соблюдаю полную анонимность по поводу клиентов. Так, болтаем о жизни и о всяких пустяках. Даже имен друг друга не знаем, только ники.
– Хорошо. У тебя есть враги?
Я хохотнула:
– Ты думаешь, дело во мне?
– Все может быть. Может, ты кого-то подсидела. Или обидела?
– Слушай, ну если бы хотели насолить мне, то почему не убили?
– Потому что у этого человека на тебя совсем другие планы, например.
Меня опять подбросило внутри. Я поняла, что Леша может быть прав. Я пощипала себя за складку между пальцами, чтобы привести в чувства. Леша не заметил перемен на моем лице и продолжил:
– Подумай хорошенько, кто мог желать смерти Антону?
– Я не могу тебе сказать. Я точно знаю, что у него была девушка. Они очень долго встречались, но Антон на ней не женился. Что-то около пяти лет – это приличный срок. Если бы я ждала предложения пять лет, а потом узнала, что у моего мужчины любовница, или он платит за эскорт, то я бы точно его прикончила. Это мотив.
– Согласен. Надо проверять. Кто еще?
– У Антона есть сводная сестра. Но у них хорошие отношения, он никогда про нее ничего плохого не рассказывал.
– А про кого рассказывал?
– Были у него терки какие-то на работе. Может месяца три назад. Еще, у него были странные отношения с отцом. Антон злился на него. Я не знаю, что там у них произошло. Правда. Мы не так много общались о личном. Но он говорил об отце через губу. А если старший Артюхин звонил Антону, то было видно, что его это раздражало. Он мог выключить звук или отключить телефон вообще.
– Понятно. Странные отношения с отцом, странные с девушкой. Ваши свидания тоже выглядят достаточно необычно, я бы сказал. Спал с тобой? Без секса? Он что, псих?
– Зря ты так думаешь. Эскорт – это не безудержный секс. Это сопровождение. Смотрел фильм про гейш?
– Ты хочешь сказать, вы как гейши?
– Я хочу сказать, что не стоит все упрощать до банальной физиологии. Если мужчина платит за общение, при этом мужчина красивый и обеспеченный, еще и в отношениях, то поверь мне, ему нужен не секс. Просто секс – это очень дешевый инструмент, доступный каждому и часто бесплатно. Но есть, конечно и извращенцы, – улыбнулась я, а Леша поднял брови.
– Расскажешь?
– Как-нибудь в другой раз. Какой у нас план?
– Сейчас отправим твою семью на отдых, а потом начнем искать тех, у кого был мотив убить Антона. А еще возможности. Пока я вижу только одного подозреваемого – Леру. Действовать надо осторожно, как ты понимаешь. Город у нас маленький, слухи расползутся быстро, а тебя ищут. Давай так, я сейчас попробую уладить дела на работе и взять хотя бы отгул. Поспрашиваю своих о деле, об Артюхине старшем. Ближе к вечеру займусь твой семьей. А потом позвоню тебе. Договорились?
– Сколько я тебе должна? У меня есть наличка, но с квартирой надо решать. Мне нужно будет время, чтобы ее продать.
– Потом разберемся. Деньги нам сейчас могут очень пригодиться. Так что наличку готовь. А с остальным – потом.
Глава 3
По пути в мое новое пристанище я заехала в магазин и купила продукты, электрическую плитку, кухонную утварь с расчетом на то, что мне придется Бог знает сколько времени высиживать в отцовском доме. Надо было что-то решать со спальным местом. Я не придумала ничего лучше, чем приобрести надувной матрас. Спина, конечно, мне спасибо не скажет, но все же не на полу спать. От вони тоже набрала всяких штук без надежды, что это поможет.
Я обустроила свое жилище, расставила консервы и крупы по местам. Вскипятила чайник на плитке. В моей голове все время прокручивалась наша беседа с Лешей. Можно ли ему доверять? Хотя кому я еще могу довериться? В моей ситуации выбирать не приходится. Я знала, что за плечами у Леши есть какая-то очень тяжелая история. Знала, что у него погиб ребенок, дочь вроде. Еще на практике Лешин коллега, который яро клеился ко мне, рассказал про Лешу «правду». Что тот развелся как-то очень тяжело, пил не просыхая, чуть не покончил с собой несколько лет назад: его в буквальном смысле вытащили из петли. Потом проходил реабилитацию, восстановился в органах, потому что был «хорошим ментом». Этих знаний хватило мне, чтобы научиться выстраивать с ним стратегию общения с самого начала. Мой расчёт был прост: человек, который мучается виной по жизни – идеальный спасатель заблудших душ и искалеченных детей. Я была заблудшей, а Олежка мой вполне подходил на роль искалеченного ребенка. Хотя конечно, его увечья были сильно преувеличены. Поэтому мне пришлось написать братцу и попросить его мне подыграть. Бабулю ни о чем просить не понадобилось, она действительно была старенькая и выглядела тщедушно. Вот только характер у нее ломовой, но о нем можно догадаться не сразу. Она еще всех нас переживет, надеюсь.
Мне удалось улыбнуться своим мыслям. Но потом я вернулась в реальность. Уселась за стол, достала блокнот и ручку, которые прикупила в магазине и принялась рисовать.
Леша был прав, убийство совершил тот, кто хорошо знал о наших встречах, у кого мог быть ключ, кто имел доступ в квартиру. Таких людей было не много. С моей стороны – только один человек… И если это его рук дело, то мне можно уже сейчас брать лопату и копать себе яму. В таком случае мой арест – дело ближайшего времени. А если не он, то кто?
Причин убивать Антона из-за меня было не так много. Как по мне, так их не было вовсе. Я ни с кем не ругалась, наследства не имела, жила себе тихо и спокойно, аккуратно встречалась со своими мужичками и никого не трогала. Зачем городить такой огород? Это глупость какая-то. Можно же было убить меня, если я так насолила?
А вот причин и мотивов убрать Антона могло набраться много. От бизнес-разборок, до банальной ревности. Узнать про наши встречи не так сложно. Ключ – не проблема, замок в квартире простенький. При старании – открыть не сложно. Жаль я не посмотрела, есть ли царапины на замке или открывали «родным» ключом?
Ключи у меня были в нескольких экземплярах. Один точно висел на крючке в коридоре, второй валялся в моей сумке. У Антона тоже была своя копия. К сожалению, проверить наличие ключа на гвоздике я тоже не догадалась. Как же это все усложняет! Я так следила за своей безопасностью, просто как параноик. И вот, получается, не уследила.
Я старалась все предусмотреть, любые риски для моей жизни. Был период, когда двух девчонок из эскорта убили. Одну за другой буквально. Естественно, виновных не нашли. И искали ли? Жизнь научила меня всегда иметь запасные варианты и заботиться о себе. Вот только это мало мне помогло в реальности.
Итак, что у меня есть? Огромный круг подозреваемых. Мне нужна была анонимность, и я ее добилась, сняв квартиру для свиданий в спальном районе, где нет любопытных соседей, камер и прочих атрибутов. А с другой стороны – преступник получил безграничные возможности остаться незамеченным. И как узнать подонка и прижать его – теперь одному Богу известно. Я вздохнула и принялась ждать новостей.
Уже почти стемнело, когда мой телефон издал писк. Я взяла его в руки и прочитала сообщение от брата:
«Мы с ба на месте. Расскажешь потом, во что ты вляпалась. Я для тебя очень старался. Береги себя.»
Я улыбнулась. Если и было что-то светлое в моей жизни, так это Олег. Малыш, который перевернул мою реальность с ног на голову и заставил почувствовать то, что я никогда не испытывала – любовь к человеческому существу. Безграничная, сжимающая горло, заставляющая одновременно расточать себя и при этом беречь. Самое лучшее и худшее, что могла сделать для меня мама – это родить мне брата и оставить его нам с бабушкой.
Глава 4
С Лешей мы встретились только утром. Мое тело ныло от того, что я всю ночь спала на надувном матрасе. Надо было что-то думать, потому что еще пара таких ночей – и можно прощаться со своей работой и со своим немаленьким доходом. Одно из основных правил, которым я всегда следовала – это здоровый и полноценный сон. От него зависело на восемьдесят процентов то, как ты выглядишь и как себя чувствуешь. Сейчас же я ощущала себя старой развалиной, несмотря на свой возраст. Под моими веками залегли тени, глаза немного припухли, кожа перестала искриться, в носу стоял ужасный запах. Но даже с этими вводными я умудрялась выглядеть привлекательно. На меня все еще оборачивались мужчины и засматривались женщины.
Я с детства знала, что я – красавица. Но в тех условиях, которых я росла – это был скорее минус, чем плюс. Я всегда привлекала внимание и, если бы не бабушка, это точно бы кончилось для меня плохо. Я не любила себя за свою яркую, почти кукольную красоту и тот эффект, который она вызывала у окружающих. Кто-то трепал за щеку, а кто-то смотрел под юбку. Меня некому было защитить от этого навязчивого, нарушающего мои границы внимания, поэтому я научилась защищать себя сама. Мне пришлось создавать себе репутацию и образ той, кого нельзя обижать. Мне пришлось прятать свои волосы, свою фигуру, лицо – под маской спортивной угрюмой девчонки, которая носит вещи с плеча старшего брата. Я создавала репутацию той, которая может втащить, размазать, извозить в дерьме. Той, с кем даже связываться не стоит. Ко мне тянулись всякие отбросы, желая создать шайку, встать под мое крыло. Но я держалась от этого подальше. Мне не нужны были союзники или слуги. Мне нужно было образование и твердая почва под ногами. Я хотела денег и сытой жизни.
Однажды в газете я увидела интервью женщины. Она была когда-то политиком, а потом ушла из власти в бизнес. Она была не замужем. Некрасивая, маленькая, но очень интересная. Хрупкая женщина рассуждала о жизни, смелости, масштабных проблемах и о влиянии на других. В этом было столько внутренней силы. Я тогда вырезала ее фотографию и положила себе в блокнотик. Мне хотелось быть как она.
Я рано поняла, что ослепительная, яркая красота отвращает. Вызывает зависть, раздражение и придирки со стороны взрослых, злобных теток, обиженных на жизнь. Если не уметь пользоваться красотой в своих интересах полноценно, если делать ставку только на внешность и использовать длину своих ног или высоту груди, как способ получить все, – в такой игре можно запросто проиграть. Или стать той, в которой и видят только сиськи и ноги. Быть приложением к кошельку или прачкой. У меня был другой план.
Я благодарна бабушке, что она не дала мне прозябать в детдоме и сделала все, чтобы я получила достойное образование и воспитание, она вложила в меня кучу сил и все свои средства. И я делала так, чтобы ни один рубль, ни одно слово не были потрачены зря. Потому что я хотела выбраться из этого дна, в котором жила. Хотела изменить историю, которую написали мои родители: мать – маленькая шалава, которая родила меня в 16 лет. Отец – алкаш, который спился в свои 25. Они были детьми. Тупыми, безответственными, глупыми. Я хотела другой жизни и другого исхода.
И вот сейчас сижу в кафе напротив Леши и думаю, где я свернула не туда?
– Короче, дела твои пока не так плохи. О тебе никто из наших не знает. В твоей квартире сотни отпечатков, но по базе пробить никого не удалось. И это хорошие новости. Плохие – делу придали особое значение. Отец Антона поднял все свои связи и говорят, подключил всех из своей службы безопасности. Как долго ты сможешь оставаться незамеченной – я не знаю. Девушку Антона уже опросили. Она вроде бы как с алиби, но надо проверить. Еще есть сводная сестра, а как мы знаем, такого рода родственники друг друга могут на дух не переносить. На работе у Антона все тихо. Никаких скандалов или конфликтов, тишь да гладь. Так что главный подозреваемый – это ты. Как ни крути, но землю рыть будут в основном в твоем направлении. Лично у меня вопросы вызывает способ убийства. Если бы это были какие-то разборки, то пустить Антону пулю в лоб – безопаснее, чем мутить такую сложную схему. Честно говоря, мне кажется, искать надо бабу, придумать такое мог только извращенный женский ум.
– А я смотрю ты о женщинах высокого мнения.
– Ну серьезно. Какой мужик станет придумывать весь этот цирк? Есть способы проще и надежнее. Твоя история выглядит как какая-то фееричная фантазия. И честно говоря, верится в нее с трудом. И зачем я во все это полез?
– Наверное, ты просто очень хороший человек, – улыбнулась я.
Леша хмыкнул.
– Кстати, что за болезнь у твоего брата? Выглядел он вполне себе здоровым.
– Эпилепсия. Сейчас ремиссия, но любой стресс может спровоцировать новые приступы. А они у него тяжелые, – без стыда соврала я.
– Ясно, – голос Леши стал серьезным. – Ну что, к водителю я отправлюсь один. Я взял отгул на работе. Времени у нас немного. Ты где остановилась?
– Неподалеку, – уклончиво ответила я, а сама задумалась о другом. Пальцы мои похолодели и стали липкими. Я взялась за край толстовки.
– Я пойду на встречу, а ты поищи в соцсетях инфу на сестру Антона и его девушку. Нам надо понять, как лучше к ним подкатить с расспросами, чтобы не вызвать встречного подозрения. Как освобожусь – я с тобой свяжусь. Времени у нас совсем немного.
– Договорились, – ответила я, и мы разошлись по делам.
Прежде чем искать информацию на девиц Антона, я отправилась в ближайший торговый центр. Мне необходимо было сменить имидж.
В эскорте есть очень строгое правило по подбору гардероба – только качественная и дорогая одежда. Причем если кажется, что эскорт – это короткие кожаные юбки и сапоги по шею, плюс топы с сиськами наружу, – то это ошибка. Одежда должна быть приличной во всех смыслах этого слова. Были условия и по внешности. Я недавно ради любопытства посмотрела сериал про эскортниц, основанный на реальных событиях. Так там героини своими губами могли открывать любые двери. Это было смешно, потому что в наших кругах – естественность стоила очень дорого. Да, приходилось много вкладывать в косметологов и всякие уходовые процедуры, заниматься спортом и ходить на массаж. Но чем естественнее твоя красота – тем дороже ты стоишь. Это аксиома. Хотя, спорить с пеной у рта не буду, любителей надувных женщин тоже хватает, да и у каждого своя цена. Эскорт тоже бывает разным. Сейчас каждая проститутка норовит себя назвать эскортницей, потому что это звучит красивее. Но я в своем мнении непреклонна: эскорт – это не продажа тела. Это продажа времени рядом с тобой.
Я закупилась новыми шмотками на распродаже, следуя главному правилу: хочешь убить свою красоту – иди в магазин и греби все, что идет с большой скидкой. Хотя нет, даже на распродаже можно собрать нормальный образ, если знать базу про сочетание цветов и форм. Из всего барахла я выбрала серый бесформенный свитшот с капюшоном, мешковатые джинсы, которые добавили мне пару килограмм на мои ноги и бедра, классические кроссовки. Также взяла пару водолазок черного и серого цветов и свитерок с ярким ассиметричным рисунком, который забирал все внимание на себя.
Свои волосы я трогать не стала, моя коса стоила очень дорого, чтобы ее портить краской или резать ножницами. Поэтому я просто накрутила дулю на голове, слегка воспользовалась косметикой, чтобы придать себе сероватый вид. Осталось решить вопрос с ногтями, поэтому я зашла в первый попавшийся на моем пути салон и сделала себе яркие ногти с картинками и стразами на каждом пальце. Мастер маникюра недоверчиво посмотрела на меня, когда я показала ей, что хочу увидеть на своих идеальных, миндалевидных ногтях, нетронутых гелем. Но деньги решают. Через полтора часа я вышла с цирком на руках и отправилась дальше.
Надо сказать, что моя маскировка удалась. Я смотрела на свое отражение в витринах магазина, и не узнавала себя. Сейчас я выглядела как утомленная учебой или низкооплачиваемой работой студентка. Моя внешность, хоть и осталась вполне симпатичной, но уже не кричала и не манила, не кидалась в глаза. Я теперь органично вписывалась в интерьер автобуса и не обращала на себя внимание. Что меня вполне устраивало. Из старой жизни я оставила себе только белье. Хотя на всякий случай купила пару простых трусов и бра.
***
Девушку Антона я нашла в сети быстро. Она была активным пользователем соцсетей, подписчиков у нее было много. Я полазила по ее страничке и поняла, что Лера продавала свои услуги удаленно, была создателем каких-то курсов по развитию и заработку. Я долго рассматривала ее фотографию, пытаясь понять, почему Антон морочил этой красотке пять лет и приходил ко мне? Лера была красивой, очень яркой. И выглядела вполне самодостаточной. Судя по фотографиям, они вместе учились в институте. Студенческая любовь, возможно, первая, – может быть в этом причина? Он боялся ее бросить? Хотя Антона нельзя было назвать трусом.
Мы всего несколько раз разговаривали с Анртюхиным о Лере. Вернее, он рассказывал, а я слушала. Его тон, его слова – все говорило о том, что к своей девушке Антон относится с уважением. В его голосе не было ни презрения, ни жалости, ничего такого.
Мне на глаза попалась семейная фотография Леры. Судя по всему, она была единственным и любимым ребенком обеспеченных родителей. Родители стояли по обе стороны от девушки, обнимая ее с двух сторон. Сама Лера прислонилась затылком к груди своего отца. Подпись под фотографией гласила: «Мои любимые папочка и мамочка. Все начинается с семьи». Мама выглядела как с обложки: дорогая, ухоженная женщина. Идеально так, что аж тошно. Но можно сделать вывод о том, что Лера с Артюхиным были ровней. Никакого социального неравенства или истории про Золушку. Вместе учились, встречаться начали с института и продолжили после.
Я попыталась пробить Леру через базу «сливов». Ее данные я нашла быстро. Паспорт, номер страхового свидетельства, адрес, номер телефона. Я посмотрела на ее оплаченные заказы: суши примерно раз в неделю, доставка еще из пары ресторанов европейской кухни. Пицца раз в месяц. Ничего особенного. Ничего интересного. И как нам к ней подойти?
Со сводной сестрой Антона, Верой, вырисовывалась схожая картина. Коме того, что она была замужем и не вела свой блог в интернете. О Вере были весьма обрывочные сведения, но из того, что я смогла найти, как под копирку – стерильная красивая жизнь. Никаких хейтеров, никаких скандалов. В прессе на нее ничего не оказалось Вера вела небольшой бизнес в сфере красоты. Делить с Антоном ей было нечего, с учетом того, что всем в семье заправлял отец.
Был небольшой шанс, что за фасадом чинной приличной жизни скрывается червивая начинка. Стоит только правильно сковырнуть. Чем нам и предстояло заняться. Если только Леша не передумает.
Я оторвалась от компьютера и осмотрела читальный зал. В библиотеке, в которой я нашла компьютер с доступом в интернет, кроме меня никого не было. Я глянула на часы на экране. Пора поесть и переварить полученную информацию. Леша до сих пор не звонил, и я очень переживала. Сейчас на кону стояло многое. Я выключила компьютер, заплатила библиотекарю сорок рублей и поспешила к выходу.
