Kitabı oku: «Рискнувшие», sayfa 18

– Это еще что за дела? – грозно спросила я. – Что там Клэр задумала? Куда эвакуируемся? В доисторические времена?

– Так вы зна…, – пораженно начал мужчина, но я не дала ему вставить и слова:

– Отправляйся на свой завод и передай Клэр, что если она только попробует нанести Вселенной еще одну рану, то я лично приду и разломаю каждую ее машину времени! – я резко его встряхнула для устрашения. – А зовут меня Кендис Эбигейл Гиббс. Уверена, что ты меня знаешь. Как и она.

Потом я легко отшвырнула его в сторону, и он плюхнулся на розовый песок. Я не стала смотреть на его неуклюжие попытки встать, лишь вернулась в дом и сразу направилась в гостиную.

– Вы это слышали? – спросила я, плюхаясь на диван.

– Ага, – кивнула Нора. – Что нам делать? У нас остались всего сутки. Кендис, какими будут последствия, если сразу несколько аппаратов отправятся в прошлое?

Мое тело тут же исказил стон и вопль ужаса магнура, так что я даже сморщилась и согнулась, как будто у меня резко заболел живот. С трудом возвращая рассудок, который от стенаний магнура явно хотел сбежать подальше, я произнесла:

– Последствия будут ужасными. Одна машина – это как одна пуля, вгрызающаяся в тело. Точным ударом можно убить и одной пулей. Но если повредится только рука или нога, к примеру, то еще можно выжить, если правильно обработать рану. Но несколько пуль? Сколько людей на Марене, согласных на эвакуацию? Какая-нибудь, да и нанесет финальный удар.

Лора охнула и встревоженно переглянулась с Норой. Время заканчивалось, и магнур во мне заметался, как будто пытаясь убежать отсюда, но куда бежать, если вся Вселенная в опасности, а не только одна несчастная планета?

И в этот момент я услышала голоса в коридоре.

– Я гонялся за этой саламандрой битых два часа по всему Арису, и что в результате? – это определенно говорил Эрик. – Вместо меня ее поймала Лоретт! Если бы ты только знал, сколько времени она потом ходила с гордым видом, как будто я какое-то ничтожество…

– Да уж! – воскликнул Крис. – Я вот двадцать один год уже прожил и понял, что в большинстве своем девушки – те еще стервы. Хотя, конечно, есть и исключения.

– Ты про Кендис? – усмехнулся Эрик.

– И про нее тоже, – в этот момент они зашли в гостиную и осеклись, так что нам не удалось узнать список девушек не-стерв, по мнению Эрика и Криса.

Увидев их, я не стала терять ни минуты и тут же встала, скрестив руки:

– Где вы были?

– А что такого? – ответил мне Эрик. – Гуляли. Не бойся, Кендис, я присмотрел за Крисом! Он вел себя хорошо, к брешам не бегал, на машину времени смотреть не ходил. Можешь дать ему конфетку!

– Прекрати, – я невольно покраснела, а уж как Крис смутился, этого просто не описать. – Просто сейчас нужно быть осторожными, потому что бреши не видны человеческим глазом…

– А я не совсем человек, – вдруг гордо заявил Крис. – Нет, серьезно, Кендис, я их тоже чувствую. Возможно, не так сильно, как ты, но что-то внутри меня вопит от страха, когда я приближаюсь к определенным зонам. Так что можешь за меня не беспокоиться – не пропаду.

Это было, конечно, хорошо, хотя мне все равно не нравилось, что он гулял с Эриком. Но вроде бы все прошло нормально, никто не умер и не пострадал, так что я не нашла, к чему прицепиться. Я опустилась на диван.

– Ладно уж, – пробормотала я. – Вы кое-что пропустили. Вот последние новости: установлены точные дата и время конца света. Завтра в пять часов.

– Что? – не поняли Крис с Эриком.

И мы им рассказали о визите странного мужчины и о планах эвакуации Клэр, а также о моих мыслях и чувствах по этому поводу.

– Это какой-то кошмар, – простонала я. – Мне и раньше-то было плохо, а теперь меня еще и мутит со страха, и вот я вам точно говорю, что так сильно боюсь не я. Я уже не понимаю, где начинается магнур, и где кончаюсь я…

Крис сочувственно на меня посмотрел, присел рядом и осторожно обнял:

– Все будет хорошо. Дэнни что-нибудь придумает…

От прикосновения моего любимого мне стало немного легче, но при этом я почувствовала на себе насмешливый взгляд Эрика. Он мне погрозил пальцем за спиной Криса, мол, «все Локи расскажу». Нет, не расскажет. Я была уверена в том, что после всего того, что они пережили, Эрик больше никогда не заставит своего брата страдать.

Боль и страх все наступали, и мне начало казаться, что у магнура тоже появляется какая-то идея, которая ему не нравится, но которая может нас всех спасти…

Но задуматься об этом как следует мне не дали. Кажется, Крис был очень обеспокоен моим состоянием, потому что мягко погладил меня по спине и сказал:

– Знаешь, что тебе сейчас нужно? Отвлечься. Тебе так плохо потому, что ты очень сильно сосредоточена на мыслях и чувствах своего магнура. Тебе стоит помнить о том, что ты вообще-то человек, и боль, что ты испытываешь, не твоя.

– Это не так-то просто, – простонала я. – Ты когда-нибудь пытался не обращать внимания на боль? Не просто легкое покалывание в какой-то части тела, а такую, как… Ну, при приступе язвы у тебя, наверное, живот болел так же, если не хуже.

– Ерунда, – отмахнулся Крис и быстро обежал глазами комнату, как будто искал что-то. Потом он довольно кивнул: – Кажется, я знаю.

Не успела я ничего сообразить, как он уже шел к дальнему углу комнаты, в котором притаилась… ну да, гитара, это же дом певицы. Довольно взяв инструмент, он пробежался пальцами по струнам и возбужденно воскликнул:

– Сто лет не играл!

– Ты думаешь, сейчас время для музыки? – немного устало протянула я, потому что у меня не было сил с ним спорить.

– Да ладно, Кендис, пусть сыграет, – улыбнулась Лора. – Я слышала, что вы познакомились на занятиях по гитаре, но ни разу не видела, чтобы вы исполняли какие-то песни.

– Очень скоро выяснилось, что у меня совершенно нет музыкального таланта, – вяло оправдывалась я. – Бросив гитару, я решила больше к этому не возвращаться. Петь я не могу, а просто аккорды перебирать – дурацкое занятие.

– А ты, Крис?

Мой друг уже что-то тихо наигрывал, но вопрос Лоры услышал и поспешил ответить:

– У меня с талантом все в порядке. Я бросил потому, что не мог увлекаться долго чем-то одним. Но сейчас… почему бы не вспомнить молодость?

Напоследок посмотрев на меня каким-то хитрым взглядом, хоть и немного застенчивым, Крис заиграл мелодию, которая показалась мне смутно знакомой. Забыв о боли и прислушавшись, я пораженно воскликнула:

– Это ее ты играл в тот день, когда мы встретились! Она моя любимая, – добавила я и покраснела.

– Моя тоже, – кивнул Крис и вдруг запел.

А я успела забыть о том, какой нежный и бархатный у него голос, очень нетипичный для парня. Когда его слушаешь, так и казалось, что сидишь, завернувшись в плед, у камина, и все тебе нипочем. Вот и сейчас, услышав его, я как будто вернулась в школьные годы, когда он приходил ко мне домой и пел под гитару разные композиции.

– In this time are we loving?

Or do we sit here wondering

Why this world isn’t turning round?

It’s now or never.

Мир будто бы застыл, а Крис смотрел своими голубыми глазами прямо на меня и, казалось, хотел мне что-то сказать этой песней. Вот только что?

– We have no use

For the truth

And now’s the time for us to lose

Who we are and how we’ve tried

Taking every step in stride

It's now or never to decide.

In this time are we loving

Or do we sit here wondering

Why this world isn’t turning round?

It’s now or never

In this way are we learning

Or do we sit here yearning

For this world to stop turning round?

It’s now or never

Where’s the truth

For us to use?

Cause all we seem to do is lose

Who we are and how we’ve tried?

Are we all the same inside?

It’s now or never to decide.¹

Я, казалось, почти ухватила посыл, подаваемый через песню. Лора тоже ее узнала, конечно же, она знала почти все песни в мире, даже если они родом из 21 века, и начала подпевать, выразительно на меня глядя.

Когда Крис допел, я улыбнулась и показала ему большой палец. Он смущенно отвел взгляд. На какую-то секунду мне и впрямь показалось, что мы все еще на Земле, в моей гостиной, и что-то, наверное, не изменилось с тех пор. Я почти знала ответ на этот вопрос. Крис спрашивал, а я хотела сказать, что…

– Чем это вы тут занимаетесь? – вдруг раздался очень недовольный голос.

Воспоминания развеялись, пришлось вернуться в реальность. Обернувшись на дверь, я увидела бледного и хмурого Локи в растянутой кофте, а также Форми, которая почему-то придерживала его за руку. Они что, были вместе?

– Крис сыграл нам песню, которую он разучивал на уроках гитары в школе, – пояснила Лора. Огромное ей спасибо, что она не стала упоминать, что это наша песня. – «Now or Never» группы «Three Days Grace», если я не ошибаюсь.

– Понятно, – сказал Локи, сел рядом со мной и обнял меня за талию, чем совершенно разрушил романтику момента. – Сыграй мне тоже тогда, что ли.

– Нет, – Крис смутился и поставил гитару на место. – Расхотелось что-то.

Потом махнул рукой Эрику, и они вдвоем ушли. А я осталась вместе с разозленным Локи. И почему мне казалось, что я упустила момент сказать что-то важное?

Глава 22

Система Барнарда. Марен. 2205 г.

Локи чувствовал себя плохо и морально, и физически. Легкая тошнота и головокружение, которые не отпускали его уже около месяца, сильно мешали нормально соображать и на все адекватно реагировать. Возможно, отчасти из-за этого он так злился потому, что Кендис привезла из прошлого Криса. Он знал, что у девушки были, есть и всегда будут чувства к нему, и ничего с этим не поделаешь. Раньше он как-то мог смириться с тем, что Кендис любит другого, но ведь этот другой находился за шесть световых лет от них. Ревновать к нему было бы так же глупо, как ревновать к персонажу из сериала.

И вот теперь, сдав Форми все необходимые анализы, он вышел из потайной комнатки дома Лоры и Дэнни и услышал звуки гитары, доносившиеся из гостиной. За последний месяц парень успел привыкнуть к тому, что здесь постоянно кто-то играет, такая уж тут музыкальная была семья. Маленькая Дани так и вовсе не выпускала сиборд из рук, постоянно сочиняла мелодии и песни, а потом исполняла их для Талли и для всех тех, кто не был слишком занят страхом, чтобы ее послушать. Вот только с каждым разом ее песни становились все мрачнее. Взрослые отчаянно старались отгородить девочку от проблем, связанных с концом света, но она не могла не уловить настроения, витавшие в воздухе. В конце концов, она была очень умной для своих лет.

Лора тоже иногда брала в руки гитару и наигрывала что-то, пока ее гениальный муж (неофициально, но все же) что-то изобретал. Поэтому, выйдя из кладовки, Локи поначалу решил, что это снова она решила спеть. Но, когда они с Форми подошли близко к гостиной, Локи вдруг понял, что поет парень. Удивившись и не сразу вспомнив, какой это еще парень в доме, кроме него, умеет петь, он вслушался в мелодию и с ноткой зависти понял, что у него гораздо более приятный голос, такой мягкий и нежный, ласкающий слух. Когда Локи пел, его голос всегда звучал грубо. Поэтому Лора считала его идеальным певцом для бэк-вокала некоторых ее особо тяжелых песен. Но тот, кто пел сейчас, был создан не для подпевки. У него был сильный голос, который мог занять лидирующую позицию в группе Лоры и, согласись он выступать вместе с ней, он пел бы с ней наравне, а не просто подвякивал, как в свое время делал Локи.

Переглянувшись с Форми, Локи осторожно заглянул в гостиную, и пораженно замер. Оказалось, что это пел Крис. Раньше Локи никогда не видел, как он это делает. Более того, он совершенно забыл то, что они с Кендис вообще-то познакомились на уроках гитары в школе. Локи знал, что у его девушки нет музыкального таланта, и почему-то думал, что у Криса тоже. Он и не думал, что у него такой голос! Почему этот парень не двинулся дальше в музыкальном направлении, имея такие данные?

Невольно замерев, Локи вслушался в слова песни, исполняемой Крисом. И, чем дальше он слушал, тем сильнее злился. Потому что он слышал в этой песне послание для Кендис, призыв и к ней, и к самому Крису сделать то, что они боялись сделать все эти годы.

Это невыносимо! Едва музыка закончилась, Локи, не раздумывая, влетел в комнату и разрушил всю романтику момента, помешав тем самым случиться тому, что прямо напрашивалось после такой песни. Кендис виновато сжалась, а Крис поспешил ретироваться. Но Локи не чувствовал себя удовлетворенным. Остаться сейчас с Кендис не значило остаться на первом месте. Что бы он ни сделал, он всегда будет бэк-вокалистом, потому что просто таковой была его судьба. А плохое самочувствие, предвещавшее очень несправедливую вещь, доводило его до отчаяния. Поэтому он больше не смог сидеть рядом с Кендис. Вскочив с дивана, он бросился вслед за Крисом и Эриком, которые, судя по звукам, что-то жевали на кухне.

Кендис вроде бы пыталась пойти за ним, но Форми с Лорой ее удержали. Это хорошо. Ни к чему ей слышать то, что он собирается сейчас сказать.

Едва Локи, яростно сверкая глазами, зашел на кухню, Эрик – его родной брат! – тут же заслонил Криса, как будто полагал, что Локи на него наброситься. Недовольно нахмурившись и скривившись не столько от того, что ему не нравилось происходящее, сколько от приступа тошноты, который усилился, стоило совершить столь резкое передвижение, он процедил:

– Эрик, оставь нас с Крисом наедине.

– Локи, не глупи, – сердито сказал Эрик. – Ну, спел он песню перед твоей девушкой, и что? Это не преступление.

– Эрик, это ты не глупи, – раздраженно сказал Локи. – Посмотри на меня и посмотри на Криса. Мы оба тощие придурки, отличающиеся только ростом. Неужели ты действительно думаешь, что мы подеремся?

Эрик с сомнением перевел взгляд на Криса, который заметно помрачнел под гневным взглядом Локи. Видимо, он заключил, что драки все-таки не будет, потому что произнес следующее:

– Ладно, я вас оставлю. Но все-таки давайте без глупостей, ладно? Все равно решать не вам.

И Эрик, напоследок тревожно оглянувшись, вышел из кухни. Какое-то время длилось напряженное молчание. Драться Локи не собирался, но он не мог не признать, что ему и в самом деле хотелось дать Крису в морду. В конце концов, он заговорил:

– Послушай меня, Крис. Я знаю, зачем ты сюда прилетел, и что ты делаешь. И, как бы это странно не звучало, я не прошу тебя вовсе прекратить. Я просто прошу тебя немного подождать.

Кажется, такого Крис не ожидал, потому что тут же сказал:

– Чего?

Локи было тяжело стоять, поэтому он схватился руками за тумбочку, отчаянно стараясь удержаться на ногах. В придачу к плохому физическому самочувствию на него еще навалилась моральная усталость. Потому что он знал, чем закончится его история, и знал, что все это безнадежно. Что он сейчас не сделай, он навсегда останется в проигрыше, потому что… он даже не знал почему. Потому что так сложилось? Потому что он оказался не в том месте и не в то время, совсем как Теки? Или, возможно, он в этом сам виноват?

Неожиданно ему захотелось плакать. Ему хотелось верить в то, что у Форми все получится, и что она сможет ему помочь, но горькая правда говорила, что он ошибся. С таким не сталкивался еще ни один вид в этой Вселенной, и решения у этой проблемы не было, как бы они не старались найти его. Это раздражало Локи, это казалось до жути несправедливым… А особенно несправедливо было то, что Крис появился именно в этот момент, как будто окончательно подтвердив то, что Вселенная списала его со счетов.

– Крис, – снова начал Локи, и на этот раз его голос звучал еще более хриплым и жестким, чем обычно. – Я знаю, что ты после стольких лет осознал то, что тебе стоило осознать уже давно. Я знаю, что ты чувствуешь, и я знаю, чего ты хочешь добиться.

– Я не понима…

– Ты любишь Кендис, – выпалил Локи, а Крис изумленно расширил глаза. – И не нужно на меня так смотреть. Я знал о ваших чувствах еще в самый первый день, когда мы встретились. В такое далекое сейчас время… Мы были в Хитроу, только готовились улететь и начать новую жизнь, и тут появились вы вдвоем. То, как она смотрела на тебя, словно ты был центром Вселенной, и то, как ты держался относительно нее, немного смущаясь, как будто боялся того, что испытываешь… С самого первого дня я знал, что вы любите друг друга, только боитесь себе в этом признаться. Вернее, ты боялся. Кендис-то у нас ничего не боится, правда?

Крис смотрел на него немного ошеломленно. В конце концов, он признал:

– Ты прав. Я действительно люблю ее, – его голос на этих словах немного дрогнул. – Наверное, я любил ее с первого дня нашей встречи… Но… Я боялся. Я боялся, потому что ни к кому такого раньше никогда не испытывал, это было очень сильно… Сильнее, чем я привык с другими девушками. Но еще боялся кое-чего другого.

Крис сокрушенно запустил руки в волосы. Вид его стал совершенно потерянным.

– У меня было много девушек за свою жизнь. И каждый раз мои отношения разваливались совершенно глупым образом. Я не мог продержаться в паре дольше двух месяцев, ну, максимум, трех. Да и моя мать ушла из семьи, бросив меня с отцом. И мне почему-то казалось, что все отношения всегда подходят к концу. Что, едва ты скажешь о любви и поцелуешь девушку, как не пройдет и недели, и она уйдет. Пока уходили те, к кому я не был привязан, я не сильно переживал. Но Кендис… я не хотел ее потерять. Я думал, что наши отношения, как и все прочие отношения, закончатся, и потому решил, что смогу сохранить ее, если буду просто дружить. Именно поэтому я так отчаянно избегал всех проявлений любви, стараясь удержать нас в этом состоянии. И ведь мы дружили целых три года. Мне казалось, что я поступаю правильно… Пока я все же ее не потерял.

Для Локи все эти откровения не стали новостью. Он знал с первой минуты, что между этими двумя любовь, а когда Кендис начала проявлять к нему внимание, порой он чувствовал себя вором, который имеет то, что ему не положено, что принадлежит другому. Но потом Крис женился на Меридиане, и Локи подумал, что, возможно, у него есть шанс. Кендис была для него идеальной девушкой, и он был рад, что они были вместе. Но, похоже, у Вселенной другое мнение на этот счет. Крис вернулся, чтобы забрать то, что полагалось ему, а Локи в это время, как самый никчемный человек…

– Я не могу больше ждать, Локи, – начал тараторить Крис. – Я и так ждал слишком долго, и потерял уже много лет, потому что боялся. Но больше я не буду бояться. Я скажу ей о своих чувствах, и я знаю, что она ответит мне взаимностью. И ты же тоже это знаешь, Локи. Я понимаю, что ты ее любишь, и что тебе больно ее отпускать, но неужели ты думаешь, что тебе будет хорошо в отношениях, в которых ты вечно будешь на втором месте? Почему бы тебе не найти девушку, которая будет любить тебя, а не кого-то другого? То, что тебе пока такая не попалась, не значит, что она никогда не появится.

Локи горько усмехнулся. Если бы все было так просто. Похоже, Вселенная не просто считала его вором, который имеет то, что ему не полагается. Она считает его ошибкой природы.

– Я никогда не найду другую девушку, – медленно, нехотя протянул Локи. – Я это говорю не потому, что безумно люблю Кендис и полагаю, что никогда не смогу кого-то полюбить так же. Я говорю это потому, что у меня просто не будет возможности найти кого-то еще. Видишь ли, Крис, я умираю.

Такого Крис явно не ожидал. Он непонимающе уставился на него. Локи и самому происходящее казалось невероятным. Когда ты молод, тебе всегда кажется, что ты будешь жить вечно или, по крайней мере, очень долго, и когда смерть стучится к тебе в дом, ты сначала какое-то время недоуменно на нее смотришь, полагая, что она ошиблась дверью.

– Ты же слышал о том, что случилось на Малонии? – Крис кивнул. – Вот, я там был, сторожил испытание какого-то изобретения ученых, по их мнению, якобы способное победить Пустоту. Но у нас ничего не получилось. Случился взрыв и мощнейший выброс радиации, а потом планета пропала. Мне удалось ускользнуть от того, что пожирает этот мир, но мне не удалось избежать последствий. Я попал под воздействие радиации, и это не обычная радиация, которую все давно умеют лечить. Это какая-то новая и непонятная радиация, которая медленно разрушает мои клетки. Форми пытается меня лечить, но ничто не помогает, и с каждым днем я себя ощущаю все хуже и хуже… Мне не выжить, Крис, – одна одинокая слеза все-таки выкатилась из его глаз, и он сердито смахнул ее кулаком.

Смотреть на этого вечно улыбчивого и жизнерадостного парня, который всегда обходил его в гонке за любовь, уже не было сил, и Локи перевел взгляд за окно. Темнело, но заката видно не было. Снова набежали тучи.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Крис осторожно приблизился к нему и положил руку ему на плечо. Этот неожиданный жест поддержки еще больше выбил Локи из колеи. Он терпеть не мог проявлять свою слабость, но делать вид, что он сильный, он больше не мог.

Локи воочию ощутил ужас того, что совсем скоро, даже если они выберутся из этой передряги с Пустотой, его уже не будет. Планета будет, люди снова заживут обычной жизнью, Барни снова будет озарять их жизни своими лучами, дети будут играть на пляже, виталы издавать свои клокочущие звуки… Дочь Дэнни и Лоры непременно вырастет в красавицу с великолепным голосом, прославится и станет еще более знаменитой, чем ее мать. Кендис с Крисом после стольких лет, наконец, признаются друг другу в своих чувствах, и будут счастливы. Даже его брат будет иметь любящую девушку, которая поможет и успокоит его, когда ему станет плохо. А у него, Локи, ничего не будет. Может, завтра, а может, через месяц, но он умрет. Его друзья, конечно же, немного поскорбят, но потом они будут вынуждены пойти дальше, и кто их за это будет винить? И кому какое дело до того, что Локи считает несправедливым умирать в столь раннем возрасте?

– Ничего, – выплюнул он это слово. Какое безнадежное и грустное, но при этом ничего не выражающее слово – «ничего». – Форми умная, но даже ей не по силам вылечить меня. Я умру, и я это знаю. Мне это не нравится, я очень этого не хочу, но это так, Крис.

Воздух на кухне казался чересчур холодным, и Локи весь сжался, пытаясь согреться. А может, у него поднималась температура? Может, он уже приблизился к концу так близко, что его сознание даже не понимает, что он умирает?

– А Кендис знает? – спросил Крис, неловко переступая с ноги на ногу. Он явно не знал, как вести себя с умирающим человеком. Локи и сам не знал, как себя вести.

– Нет, – покачал он головой. – Об этом никто не знает, кроме меня, Форми и Фроуда. Ну, и теперь еще и тебя. Я не хочу, чтобы меня жалели. К тому же все и так вокруг слишком плохо. Кому станет легче, если они узнают, что для меня все безнадежно?

– Мне кажется, что она имеет право знать, – осторожно, боясь наступить на больную мозоль, произнес Крис.

Локи пожал плечами:

– Может, ты и прав. Но, хоть я и не самый любимый для нее человек на свете, какие-то чувства у нее ко мне есть. Я не хочу причинять ей слишком сильную боль. Ей и так плохо из-за того, что ее магнур чувствует боль Вселенной.

Крис задумчиво прикусил губу:

– Странно, что я этого не чувствую. Я имею в виду, во мне же тоже есть магнур. Я понимаю, что на Марене нет никакой энергии, кроме той, что в нас самих, но я тоже должен это чувствовать.

Локи лишь отмахнулся:

– Ну и радуйся, что не чувствуешь. Судя по тому, какое измученное иногда лицо у Кендис, ничего приятного в этом нет.

– Так-то оно так, – согласился Крис. – И все же мне интересно, почему?

Локи подумал, что Крис пытается его отвлечь от мыслей о скорой смерти.

– Возможно, Кендис просто больше тренировалась. Ей уже приходилось спасать мир с его помощью, так что опыта у нее больше, – сказал он. – А еще, может быть, твой магнур слишком ослаблен после того, как Меридиана тянула твою энергиею.

– На Кристаллисе мне хватило сил, чтобы вернуть утраченную энергию Кендис, когда Диана чуть было ее не убила, – заметил Крис.

Локи снова затошнило, и он раздраженно брякнул:

– Ну, тогда я не знаю. Может, ты его чувствуешь, только когда сильно любишь. Из всех наших проблем эта – самая меньшая.

Крис кивнул, признавая его правоту, а потом дружески толкнул его локтем:

– Все будет хорошо. Если Форми такая умная, то она обязательно что-нибудь придумает.

– Не придумает, – вяло возразил Локи. – Именно поэтому я возвращаюсь к тому, что сказал тебе в самом начале этого разговора. Я прошу тебя не говорить пока Кендис о своих чувствах. Я скоро умру, и я хотел бы провести свои последние дни вместе с любимой девушкой. Потом, когда меня не будет, ей понадобится кто-то, кто ее утешит, и этим кем-то будешь ты. И тогда вы будете жить долго и счастливо. А пока подари мне еще несколько дней. Пожалуйста.

Крис помрачнел, но кивнул:

– Хорошо, стармэйт, я не буду пока ничего говорить. Но мне кажется, что тебе все же стоит сказать ей, что ты умираешь. Не будешь же ты молчать об этом до самой последней минуты?

– Я ей скажу… но не сразу, – заявил Локи. – Пока я должен дать шанс Форми, хоть я не очень верю в то, что лечение для меня возможно. Если она придумает что-нибудь, возможно, в этом уже не будет необходимости. А еще у нас скоро конец света. Возможно, никто из нас не выживет. К чему тут добавлять, что один из нас обречен, даже если у нас появится шанс?

Крис с сомнением посмотрел на него:

– Мы можем умереть, а я молчу… Вдруг мы умрем, а она так и не узнает, как сильно я ее любил?

– Поверь мне, Крис, она знает. Такие вещи не всегда нужно говорить. Они просто есть, и все.

Я по-прежнему сильно беспокоилась из-за Криса, но они с Локи все же не убили друг друга. Мой парень вернулся в гостиную целым и невредимым, но при этом очень мрачным. Чувствуя себя виноватой из-за того, что я опять начала мучить его своими чувствами к Крису, я постаралась вести себя с ним поласковее. На этот раз Локи охотнее отозвался на проявления любви.

Лора с Норой вновь погрузились в пересказ новостей своих жизней. Дэнни с Джейкобом что-то мастерили наверху. Эрик отправился утешать все еще грустную Форми. Мы с Локи целовались. И только Крису было нечего делать, а потому он, по своему обыкновению, принялся бродить по гостиной и трогать все, что плохо лежит.

Постоянное движение мешало мне сосредоточиться на своем парне. Мыслями я возвращалась к Крису, к боли, окутывающей мое тело, и к тому, что жить нам всем осталось недолго. Уже завтра Клэр проведет свою эвакуацию, и, если мы ей не помешаем, то всему настанет конец. Магнур содрогался от боли, а вместе с ним содрогалась и я. В конце концов, я устала целоваться и вынужденно отстранилась от Локи. Тот обнял меня, и какое-то время я сидела, опустив голову ему на плечо. Магнур внутри меня не спал, вся энергетическая часть существа пульсировала, но дело было не только в этом. Я стала ощущать его гораздо более четко, почти понимала, о чем он думает. Хм, странно. Марен не такая древняя планета, чтобы я могла общаться с энергетическим существом. Но, тем не менее, все было так: я почти понимала, о чем он думает магнур. Например, сейчас он думал о Крисе. Вернее, не совсем о нем. А о том существе, что делило с ним тело.

Когда-то давно наши магнуры решили, что не готовы стать материальными и умереть, а потому вселились в наши тела, еще когда мы были детьми. Единение с сознанием человека помогало им сохранять рассудок. Мы даже не подозревали, что в наших головах все это время присутствовал еще кто-то. Крис так, похоже, практически не осознавал этого до сих пор. Если мы с моим магнуром давно уже подружились и всячески помогали друг другу, то у Криса же все было по-другому. Его магнур не был привязан к своему человеческому носителю так, как мой ко мне. Крис никогда не общался с ним, не пытался его нащупать. А после долгих лет заключения в плену Меридианы, которая, похоже, все-таки потихоньку тянула энергию из моего друга, он очень устал. Магнур в смысле. Я чувствовала это так ясно, что аж сама удивлялась…

И вдруг на первый этаж приехал лифт. Двери распахнулись, и в комнату вошли очень мрачные Дэнни и Джейкоб. Мой магнур тут же насторожился. Они еще ничего не сказали, а я уже знала, что то, что они предложат, не понравится никому.

– Все здесь? – хмуро спросил Дэнни.

– Что случилось? – встревожилась Лора.

Но ее муж не ответил. Лишь обвел взглядом комнату, понял, что кое-кого не хватает и тут же вышел. Джейкоб тем временем сел рядом с Норой. Та вопросительно посмотрела ему в глаза, однако ответа не получила. Мы все с беспокойством переглянулись, а я неожиданно поняла, что знаю, что они хотят предложить. Внутри меня все воспротивилось, магнур молча закричал «нет!». Как можно решать проблему такой ценой? Но, нужно признать, что-то в этой мысли было. Я не стала показывать своей осведомленности, лишь закрыла глаза, не желая смотреть на то, во что превратился этот мир.

Дэнни вернулся в сопровождении Эрика и Форми. Едва они устроились на свободных местах, а Крис замер, непонимающе переводя взгляд с одного на другого, воцарилась мертвенная и напряженная тишина. «Нет» – стонал магнур, и я была с ним согласна, но что еще нам оставалось?

– Сгусток энергии готов, – сухо произнес Дэнни. – Однако я не успеваю просканировать всю Вселенную до завтра. Кибернета у нас нет, и получение данных занимает слишком много времени. К тому же мне пока не хватает мощности, чтобы разослать эту энергию по нужным точкам. В общем, по моим расчетам, до завтрашней эвакуации мы никак не успеем.

Какое-то время все молчали, а потом Нора подала голос:

– И это единственный способ? Другого нет?

– Спасти вселенную от разрушения – нет, другого способа нет, – покачал головой Дэнни. – И тогда я подумал, что мы могли бы все же осуществить этот план. Но для этого нам нужно как-то остановить завтрашнюю эвакуацию.

– И как нам это сделать? – хмыкнул Эрик. – У Клэр тысячи сторонников, они нас не послушают, а остановить такую толпу мы не сможем.

Я мысленно покачала головой, не желая слышать то, что Дэнни скажет дальше, но остановить его не могла. Он медленно произнес:

– Нужно взорвать завод.

Эти слова прогремели неожиданно громко. Раздался голос Форми:

– Там же огромное количество живых разумных существ! И я более чем уверена, что никто из них не покинет завод, как бы мы их ни упрашивали!

– Значит, придется взорвать их тоже, – жестко сказал Дэнни. – Какой у нас тут может быть выбор? Позволить им разрушить то, что осталось от вселенной?

– Дэн, я тебе уже сказал, что это плохая идея, – простонал Джейкоб. – Мы не можем убить столько народа. Это просто… ужасно… Это не может быть выходом.

– А я тебе ответил, что альтернативы у нас нет, – отрезал Дэнни.

Но все остальные тоже покачали головами.