Kitabı oku: «Из праха искры», sayfa 5
Миниатюры
*
Память
В покосившейся сибирской деревне ветер подхватил коричневые листья и понёс их вдоль домов. Листья собирались в формы лесных зверюшек: зайцев, енотов, медвежат и пролезали через разбитые окна, чтобы в последний раз отдохнуть на кроватях.
У последней избы ветер немного засомневался, а потом забросил в открытое окно голубя из листьев. Эта форма опустилась на красный уголок.
К полудню Солнце обрушило свою ярость на сухостой, и огонь послушно направился к постройкам. Где-то вдалеке, сороки обсудили, что успели унести и закопать…
*
Подслушал
В воскресный сентябрьский день на сцене в парке оживали стихи классиков. Я стоял в числе счастливчиков-слушателей. Солнце ласково согревало мне спину. Ветерок шептал об уходящем тепле и неопределённости…
Брюнетка пенсионного возраста с магическим браслетами находилась ближе к сцене, чем я, но она почти не слушала, часто оглядывалась на белокурого парня рядом со мной. Когда выступающие сменились, она подошла к нему и сказала: "Ты не должен здесь находиться. Будь ты проклят. Будь проклят. Будь проклят!" Она тряхнула телефоном три раза, а потом быстро исчезла. Он пожелал ей счастья. После следующего чтеца слева подошла женщина со шрамом на шее. Заявила, что он её гипнотизировал, пожаловалась, что это неприятно и удалилась. Блондин улыбнулся ей вслед. Когда мероприятие завершилось, к парню приблизилась синеглазая девушка, бывшая на сцене. Разговорились о буддизме, решили вместе сходить на лекции досточтимого геше Тинлея, который снова приедет в Краснодар. Не дрогнув, девушка тронула правую мочку блондина, тот наполнился таинственной энергией, даже я почувствовал, и, порождая искры, шепнула: "Ты долгожитель, можешь ни о чём не переживать". Затем они отошли и уселись на скамейку под акацией.
Я подумал: "Сильные люди. Радость с ними в эпоху перемен. Значит, когда я получу устойчивость в духе, мир не будет ко мне равнодушен, и каждый человек проявит глубинную сущность в моём присутствии…»
*
Держать удар
Ночь. Общежитие. Русый стройный студент ворочался во сне на сломанном диване. Он увидел высокую старую брюнетку посреди задымлённого офиса, которая обхватила его руками и, через присоски на пальцах, питалась необузданной силой. Студент заметил отражение в её глазах и осознал себя, вырвался из гибельных объятий и двумя ногами оттолкнул ненасытную тварь. Он отлетел в темноту, в дом, где провёл детство, на одноместную кровать. Духи закружились и кинулись в атаку. Пробились в грудь и бока, терзали, толкали, рвали. Студент ударял себя по разным местам и прогонял их. Потом они бросили в печень сверкающую бомбу, но он, приложив правую руку к месту, погасил снаряд. Окрепнув, студент хватал, душил и бил врагов, пока не проснулся. "Не в первый раз… Устал, но не сдамся. В драке я становлюсь сильнее, а бесы слабеют…" – Подумал воин и уже не спал до утра. Днём с синяками под глазами слушал лекции.
Прошло несколько недель. Новое нападение во сне. Студент стоял перед умывальником и брился в доме детства. Лампочка мерцала жёлтым светом. Бесы, ввиде размалёванных под готов девушек и парней, подбирались к человеку. В следующий миг лампочка загорелась белым светом и уже не потухала. Студент наполнился реальностью и растолкал врагов. Подошёл хромой толстый мясник с тесаком на поясе. Студент ударил его ногой в живот и кулаком в окровавленный череп. Враг упал и разбился на осколки стекла… После этого алая вспышка сменила декорации на мансарду в многоэтажном доме. Бесы, в образе разных обезьян, сидели на кроватях за чёрной картонной стенкой и внушали студенту полет в небо. Он стоял у открытого окна, с видом во двор. Человек зажёгся, когда перед его глазами спикировал сокол. Студент повернулся к зловещей стенке и щелчком пальцев испепелил её. Вперёд вышла горилла. Человек не растерялся и опустил палец вниз, как римский император. Она, проломив пол, рухнула на девятый этаж. Дом задрожал и погрузился во мглу, в то время, как сознания перетекли в последнюю сцену… Утро. Студент лежал на спине на советском диване в аккуратной комнате в общежитии, точно также, как наяву. Напротив ног белый холодильник. На фоне техники тёмный силуэт женщины. Руки и ноги студента двигались, как-будто на быстрой перемотке, а голос произносил невнятную чушь. Вскоре зажжужал холодильник, чтобы восстановить баланс, и студент почувствовал себя. Сжал правый кулак, а потом успокоился. Улыбнулся и из пальцев, как из ружья, расстреливал силуэт. Враг плавно рассеивался с пробуждением. Наяву студент осмотрелся и сел. "Я всё ещё жив и не одержим, – заметил он. – Правильно, что тьма меня атакует, лучше меня, чем других… Попробую стянуть как можно больше внимания тьмы к себе… И, сколько есть времени, буду приносить пользу миру. Закончу образование и стану психотерапевтом…»
*
Пять минут назад
…У меня есть… Страсть, она убивает… Я стану как тот старик, учитель математики? Его хватил приступ пять минут назад – Спартак проиграл Краснодару…
У меня есть… Уничтоженный брак и ненависть дочки, уже пятиклассницы. Суд запретил встречи с ней, но я её люблю… Пусть катятся лесом те, кто привёл меня к ставкам и подпитывал страсть к ним… То есть, почти все, кого я знаю…
Начну жить заново, вернусь к фотографии. Дочке нравились воробьи, пару лет назад, буду присылать ей снимки каждую неделю. У меня есть… Счастье.
*
Взросление
Был у меня друг, почти брат – Иван. Мы играли в футбол и читали схожую литературу. Однако после того, как друг получил первую зарплату, он впал в потребительский анабиоз. Брал кредиты в банках и покупал гаджеты, потом, насладившись, продавал их по заниженным ценам…
Однажды Иван сказал мне, что ушёл из дома и ищет съёмную квартиру, я предложил своё жилище на первую ночь, но затем горько пожалел об этом. Мы находились в разных комнатах. Деньги и вещи я не перекладывал…
Утром проснулся от звонка на сотовый телефон, встал, осмотрелся: друг ушёл, не закрыв дверь во двор. Принял вызов, это оказался Моисей (владелец гостиницы и мой школьный товарищ), он сообщил, что Иван предлагает ему планшет, мой планшет…
Понял, что кроме него пропало и тридцать тысяч рублей, по-солдатски собрался и со вздутыми венами поехал к приятелю, куда дельцы неспешно направились…
У скромного ресторанчика меня встретил его хозяин, Ахмед. Вспоминали далёкое детство, пока подтягивались остальные. Друг дёрнул плечом и позеленел, увидев меня, но подошёл, чувствуя неизбежность последствий. Мы помолчали минуту, вслушиваясь в шорох октябрьской листвы, а затем встретились глазами…
Иван быстро смахнул слезу и, качаясь всем телом, произнёс:
– Это вы во всём виноваты! Когда проявилась моя слабость, вы не помогали с ней бороться, а потакали ей! Вы почти даром брали мои вещи и пусть редко, но даже ты, мой лучший друг… Это из-за вас я набрал долгов и не могу работать официально…
Снова помолчали, сражаясь с порывами крепчавшего ветра…
Наконец, я взял слово:
– Ваня, я доверял тебе больше, чем этим двум… Без обид, ребята… Теперь же… Но я подумаю над твоими словами…
Я получил своё, и мы разошлись…
Через пару месяцев обосновался в другом городе и погрузился в безжалостную суету. Однако случай с Иваном повлиял на меня, и я осознал, что не был ему другом. Да, каждый гражданин, прежде всего, в ответе за себя, но для чего нужен друг? Нужен, чтобы добровольно жилы на себе и спасать человека, а шутить, играть и общаться способен и посторонний…
Я проникся левым движением. Ещё недавно общее стояло выше частного, а теперь нет. Но мне хочется верить, что пресыщение сегодняшним днём наступит, и между людьми наладятся более тесные связи…
*
Рай
«Я люблю родной мир: люблю океаны, люблю животных. Даже есть своя Беатриче. Однако лирический герой Данте нашёл её, а я застрял в аду… Моя Беатриче – Женевьева: медные волосы, васильковые глаза; она детский врач с фиолетовой аурой. Женевьева – совершенство; никогда её не окликну, не обниму и не поцелую, потому что она обитает на Земле, а мой последний приют – Луна…
Однажды мёртвое тело расцвело. Правда, не полностью, только Озеро Сновидений. Потекли ручьи по плодородной почве; размножились тысячелистники, белые лилии и красные апельсины; атмосфера и температура приблизились к земным значениям. Никто не понял почему и как, но учёные выяснили, что существует цикличность: три года жизни и год смерти…
Этот факт оказался очень полезным для современного правительства Земли, которое искало возможность избавиться от людей со всеми излучениями, кроме фиолетового… Почему так?.. Миллион лет назад сместилась планетная ось. Магнитные полюса скакнули, и всё это вместе привело к природным катастрофам и изменениям в психике. Человек различил оттенки тонких энергий и глубже проник в смысл бытия. Самыми удачливыми стали владельцы фиолетовых аур: они многое открыли, создали вечный двигатель и вошли в состав ими же основанного мирового правительства…
Лагерю Отчуждения на Луне – почти три года. Лунатиков долго терпели. Наконец земляне послали за нами корабль с военными роботами, а потом направили его в недра Сатурна. «Зачем Озеру Сновидений сотни тысяч трупов? Оно ещё пригодится…» – догадались жители рая.
Не получилось… я не познал величественное путешествие и не прикоснулся к тайнам времени: когда других забирали на корабль, я провалился в пыльную пещеру и остался один…
Через пару дней наступит тишина…
Отрывал и бросал куски тёмно-синей ауры. Осматривал будущую гробницу и вспоминал странный сон: лежал в яме, а Женевьева пела наверху и подавала мне руку. Теперь никто руки не подаст; прощай, мой ангел – Женевьева, прощай, мой рай земной…»
Господин в янтарной чалме и золотом шервани дочитал разрозненные записи на камнях и, глянув на мумию в углу, прислонился к стене и произнёс: «Бедолага, у тебя в сердце хоть кто-то жил. У меня нет никого. У меня фиолетовая аура и шизоидный тип личности. Такой больше не нужен, придумывать нечего; прошёл год, орбита Сатурна вытянулась. – Великан скоро покинет систему, и праведники навсегда смирятся с памятью об изгоях на Луне».
*
Причуды
– Эй, Алёша, постой!
Я нехотя остановился на потускневшем перекрёстке и повернулся. Меня окликнул сосед по седьмому этажу в общежитии, Гермес; он инвалид-колясочник. В сорок три начал выпивать и много курить, превратился в попрошайку. Кинул взгляд на него и снова заметил застиранную одежду и жёлто-коричневые губы и пальцы.
– Чего тебе?
– Что нового в университете?
– Какое твоё дело, ты мне кто?
– Грубишь… Я же так, просто… Слушай, подкинь монетку… сегодня люди очень жадные.
– Нет денег.
– Алёша, спаси свою душу! Подкинь, а я кое-что расскажу.
– Бесовская сила!
Я порылся в карманах и нашёл мелочью двадцать пять, затем высыпал новенькие монеты в пустой пластиковый стаканчик. Осознал, что завтра не поеду, а на пересдачу экзамена.
– Спасибо, слушай, у нас тут интересные личности появились, например, задумчивая бабуся. Её звать, значит, эта… Зинаида. По вечерам выходит во двор, но не садится рядом с другими старушками. Одна идёт на скамейку и следит за молодыми людьми. Я поговорил с ней и выяснил, она поэтесса и пишет стихи от мужского лица. Почитал её произведения – это сильные вещи, но мне показалось, она боится своих чувств и пытается понять чувства и переживания противоположного пола… Наверное, у неё было много спутников… Слушай, сверни сейчас не как обычно, а через квартал и увидишь жирного чудика. Он оделся в оранжевые треники и серую майку, на шее медный колокольчик. Полюбуешься его пышными усами, они как у Чапаева и послушаешь проповеди о тайном знании евреев. Назвал его ласково душком нашего города. Думаю купить ему пачку сахара!
– Бесполезная информация.
– Что ж ты такой чёрствый? Я хотел просто поговорить…
– Мне нужно учиться.
– Ты слишком серьёзен, расслабляться умеешь? Могу привести парочку нескромных девчушек… Ого, покраснел… Засмущался или захотелось вмазать?
Я ничего не ответил и только бездумно поплёлся к другой улице. На пороге продуктового магазина на четвереньках стоял парень, описанный Гермесом, и слизывал сахар с чистой клеёнки. Бормотал что-то о древе жизни в то время, когда продавщица предлагала ему новую порцию. Я невольно улыбнулся и подумал, что эти двое нашли друг друга. Неужели мы все со странностями?..
От магазина до общежития шёл несколько минут и никак не мог отогнать мысль о седьмом круге ада…
Здание оказалось обесточенным, а у подъезда собралась толпа. Протиснулся сквозь плотное кольцо зевак и разглядел девушку с пробитой головой… Надя… Её двухкомнатная квартира рядом с моей каморкой… Соседка сказала вчера, что покончит с собой, если не сдаст экзамен по фармакологии. Просила моей помощи, но я отказал, решил выспаться. Что теперь будет с её пожилой матерью?.. Над Надей злобно шутили за её длинный нос. Я не издевался, но и не защищал её, тихо наблюдал в сторонке…
Позже Гермес поведал мне, что свет ещё не скоро дадут, крыса повредила провода в распределительном щите. Я поблагодарил соседа за участие в моей жизни.
*
Спасение
Субботнее утро. Квартира на окраине крупного города. Молодой человек сел в позу лотоса на стареньком диване. Крепко задумался и перенёсся на берег Чёрного моря… Сёрфингисты ловили редкие волны, а белокаменная набережная, кем-то усердно вылизанная, принимала посетителей.
Его никто не замечал. Странности бросились в глаза. От ребят, пивших неизвестную дрянь, шёл густой чёрный дым. Пасмурное небо содрогалось от чистого детского смеха. На плечах у ссорившейся пары роились маленькие паразиты, питавшиеся эмоциями своих жертв…
Парень вглядывался в покорителей волн. За спиной послышались тяжёлые шаги. С левой стороны подошёл пожилой человек. Он расстегнул чёрное пальто и развязал бордовый шарф. Парень не увидел в прохожем ничего необычного, но зародилось напряжение, которое быстро нарастало. Молчание длилось несколько мгновений. Пожилой человек улыбнулся, посмотрев направо.
– Впечатляет, земное тело ты оставил, но не умер.
– Кто ты, старик, и почему меня видишь?
– Не желаю пугать своим именем, важнее то, что можешь получить.
– Что, например?
Прищурившись, пожилой человек поднял голову. Они оказались посреди ледяного поля, израненного многокилометровыми бороздами. Глубинный треск тревожил загадочную Европу – спутник Юпитера.
– Иисус Навин сокрушил врагов каменным градом и остановил Солнце, Миларепа силой мысли убил три десятка человек и вызвал грозу, а каких чудес хочешь ты?
– Я хочу…
Правая щека молодого человека загорелась. Боль от удара скалкой… Он очнулся на прохладном полу, рядом с диваном. Над ним стояла хмурая бледная девушка в кухонном фартуке.
– Ты снова окаменел; знаешь, чья очередь мыть посуду… скоро приедут мои родители.
*
Пульс…
«Реально только становление, вечное становление. Что развёртывается, если формы материи конечны? Очевидно, что сила, которая в них заключена. Обязательны периоды деятельности и периоды покоя, но сам процесс неисчерпаем. О начале его ничего не известно, конец не представляется возможным. Если формы противятся эволюции, то запускается их самоуничтожение. Система мироздания отлаживается после сбоев и чем-то компенсирует утраты», – углубился в себя великан, гулявший днём у подножия изумрудных гор. Он был молод, атлетически сложён, его голову, как короной, украшали золотые кудри. На нём была одежда с использованием шерсти шестиногих существ с четырьмя рогами. – Здешний мелкий скот.
Великан любил одиночество. Беглый раб. Когда он задумывал покинуть хозяев, то понимал, что свобода обернётся для него скорой смертью. На этой планете два типа людей: низкорослые, ведущие сельскохозяйственные работы, и великаны, возводящие различные сооружения. Все люди – рабы. Кому они служат? – высшей форме жизни.
На безоблачном небе появилось тёмное пятнышко и стало расти. Нет, это не зарождение грозовой тучи, это – чёрный дракон – охотник за головами. Великан побледнел и сел на огромный мшистый камень. Бежать дальше не имело смысла, и он постарался побороть приступы паники.
Чёрный дракон плавно приземлился около беглеца. Страшное существо было в три раза больше смелого раба. Серые глаза охотника бесчувственно глядели, а густой слой крови ещё не успел до конца обсохнуть на его изогнутых клыках.
– Тинджол, не хочешь молить меня о пощаде или о том, чтобы я отпустил тебя? – начал дракон.
– Нет, Цэрин, я знаю, что от тебя никто не уходил живым.
– Почему ты забыл о том, кто ты есть и сбежал?
– Не жалеешь своё время, охотник?
– Дай мне время переварить…
Великан нехотя встал в полный рост.
– Я считал, что знаю кем являюсь, но сомнения возникли сами собой… Что-то иное во мне пробудилось.
– Не эпидемия ли это? Другие изъяснялись в том же ключе, – прорычал Цэрин.
– Болезнь?.. Нет. Но появилась потребность выйти на уровень чистых мыслей.
– И ради этого ты сбежал? А как же долг перед драконами? Мы прекратили войны между людьми, мы уничтожили ваше оружие, вы – навсегда наша собственность.
– Только не я… Меня настигло биение забытого сердца Вселенной…
– Какая мерзость. Знай же, что по новому указу патриарха участь беглецов разделяют их семьи. У тебя нет жены и детей, но есть родители… Живут в другом городе. Не переживай, они оставят этот мир через несколько часов после тебя.
Веки Тинджола резко дёрнулись, раздражение пронеслось по его телу бесчисленными уколами невидимых игл. Он схватил камень, на котором сидел, и метнул его в чёрную цель. Снаряд угодил дракону в грудь и рассыпался. Цэрин отшатнулся больше от неожиданности, чем от удара. Великан схватил следующий камень и в прыжке ударил им противника в голову. Затем следующий, ещё и ещё… Наконец он оседлал охотника и начал его душить. Неудача… Дракон в неописуемом гневе взлетел и рухнул спиной оземь. Великан остался лежать, позвоночник его был сломан.
Дракон встал на четыре лапы.
– То, о чём ты думал, умрёт вместе с тобой.
– Идеи долговечнее своих носителей…
Дыхание Цэрина превратилось в огненный поток, сквозь который Тинджол успел различить, как вспузырилась и лопнула нежная человеческая кожа…
А в это же время в другом заселённом мире, который совершенно не является пупом Вселенной, протекала беседа старых знакомых.
Несколько пятидесятилетних слесарей после работы остановилось у входа в магазин с алкогольной продукцией.
– Сегодня как обычно, чтобы вызвать заботу и сочувствие жён? – осведомился лысый.
– Да, – подмигнул блондин.
– Забота, – прогундосил толстый брюнет.
– Я пас, ребята, – отозвался шатен в кепке.
– Что случилось, Виталик? – отечески произнёс лысый. Он считал себя лидером банды.
– Не могу больше пить, просто не могу… Трудно передать словами. Какой-то внутренний барьер, если я его перейду, то… Разве вы не видите, что мы катимся в пропасть?
– Ты хочешь отпочковаться от нас? – вставил блондин.
– Вы останетесь моими товарищами, разве «градусы» скрепляют наш союз? Если это так… Вечера теперь порознь. Супруга перестанет счищать с меня рвоту. Я не знаю, сколько времени у меня осталось. Я всегда любил шахматы, запишусь в шахматный клуб.
Виталий пожал каждому руку и в первый раз взял такси до дома.
– Чудила, а не Виталик. Придётся его норму поделить на нас троих, в память о нём, – прошептал лысый, ведя банду на детскую площадку.
– Да, – скривил рот блондин.
– Поделить, – прошипел толстый брюнет.
*
Гости
Три следопыта медленно пробирались по убегавшему из-под ног склону небольшой горы. На них была странная одежда, сшитая из разных лоскутов шкур диких животных. У однорукого имелся кинжал, у двух других – кинжалы и луки с колчанами стрел.
К вечеру они обогнули серое образование. В закатных лучах сурового солнца следопыты увидели лёгкую рябь на вытянутом озере вдоль подножия горы. За источником воды роились мелкие деревья, а на его берегу притаилась покосившаяся лачуга.
Спустились. Отмыли грязные руки и лица. Подошли к жилищу.
Стучать не понадобилось. На пороге показался старый, покрытый «уттара санга», азиат. Лысая голова, густые седые брови, но главное, что было в нём – фиолетовые глаза, которые гордо сияли в умирающем свете дня.
– Старик, ты нас не бойся… Мы ищем кое-кого, – протянул однорукий.
– Страх бесполезен.
– Прекрасно. Меня зовут однорукий Мимар, а это мои друзья: молчаливый Норбу и горбатый Чунта. Скажешь нам своё имя?
– Однажды лиса украла моё имя.
– Сколько тебе лет? – выпучил глаза Чунта.
– Я намного древнее, чем вы можете вообразить. Желаете пройти внутрь?
– Нет. Мы отдохнём здесь, – почти скомандовал Мимар.
Отшельник вынес несколько подушек и зажёг факел у входа. Собеседники расселись и, вдыхая свежесть озера, продолжили разговор.
– Кого вы ищете? – улыбнулся старик.
– Мы посланы разузнать о судьбах наших соплеменников. Семь дней назад пропали два охотника. Три дня назад воин и следопыт отправились за ними. Здесь кто-нибудь появлялся? – раздражёно произнёс Мимар.
– Большое у вас племя?
– Да… Отвечай, – не вытерпел Чунта.
– Будьте осторожны с желаниями. Не задерживайтесь, – с трудом вырвалось из хозяина, когда он встал и направился в лачугу.
Дверь захлопнулась. Гости переглянулись.
– Похоже, что старик совсем выжил из ума, – заметил однорукий.
Норбу кивнул.
– Какое чудесное местечко! Нашему племени стоит использовать его, – огляделся горбатый.
– Ты прав. Подождём немного, а затем окончим страдания старика. Тишина наступающей ночи его не отпустит.
Полная Луна захватила небесное пространство. В Её обличающих лучах Норбу на цыпочках и с подушкой в руках двинулся к жертве.
Через несколько минут на воздух вышел старик, взгляд у него был затуманен. В недоумении убийцы бросились на него: искололи живот и перерезали шею.
– Я возьму его сердце, а ты бери печень, – проскрежетал Мимар.
– Нет, его сердце моё…
В припадке ярости ненасытные кинжалы пили и пили новую кровь, пока на земле не оказалось три трупа.
На порог, тяжело дыша, вышел человек. Старик был жив, он ухмылялся: «Предупреждал. Проклятое место служит своему демону!»
Этой же ночью мертвецы были порублены на кусочки, часть из которых досталась, ходившим неподалёку, зверям, а часть обитателям озера.
*
Долг
Темнота… Приглушённые шорохи и чьи-то уверенные шаги… Один странник… Шёл без малейшей возможности осветить «бесконечную» дорогу… Куда он направлялся и зачем?..
В судорожную мглу ворвалось, играющее мягким зелёным светом, небольшое облако и осенило десятки силуэтов полуразумных существ… Последовал продолжительный гром, но никто не вздрогнул… Существа остались в ужасно искривлённых позах, и только глаза их приобрели бешеное вращение…
Лёгкий сгусток материи подлетел к путнику, который не был испуган или удивлён и продолжал движение. Послышался треск, а затем раскатистый голос над головой:
– Побудь ещё с нами. Куда ты так торопишься?
– Жить…
– Подумай, скольких друзей ты бросаешь? Разве тебе плохо от моей заботы?
– Здесь нет моих друзей… Ты пьёшь наш негатив, растёшь, а мы превращаемся в истуканов…
– Я задержу тебя.
Перед странником образовалась высокая и плотная стена… Остановился и вгляделся в препятствие… «Стена исчезнет с моей верой в неё… Здесь всё очень подвижно, а многое иллюзорно…» – успел он подумать и прошёл сквозь убегающую дымку…
Облако наполнилось каким-то особым электричеством, и сверкнул разряд… На пути появилась черноволосая тридцатилетняя женщина, держащая за руки двух маленьких девочек… Странник упал перед ними на колени и еле слышно сказал: «Мария… Дети… Это правда вы?.. Нет… Не может быть… Молчите?.. Пустой взгляд… Фантомы, прочь…»
Образы рассеялись, и он, поднявшись, ещё решительнее двинулся вперёд…
Облако захрипело:
– Ты совершаешь ошибку, стой.
– Нет…
– Тебе напомнить, что ты сделал? Ты взял кредит на квартиру, а когда понял, что не сможешь отдать, ночью задушил подушками дочек, застрелил жену и себя. «Здесь» ты среди своих, а «там» ждёт ли тебя что-нибудь хорошее?
