Kitabı oku: «Тайна или преступление. Настоящая жизнь и экономика», sayfa 5
И дабы не погрузиться в пучину рассуждений, отвлечемся и рассмотрим один любопытный эффект. Эффект общественный. Пожалуй, его можно так обозначить.
Для начала представим себе вертикальную линейку или диапазон иерархии. На самом верху – возвеличивается такая категория как «Эксперт». В самом низу данной условной иерархии расположилась категория «обыватель». Метод, который я предлагаю сейчас рассмотреть, называется «Оно вам надо?»
Для начала проникновения в «тайну метода» пробуем небольшую демонстрацию. Поймайте, к примеру, на улице (только вежливо) прохожего и спросите его, что он знает про восстание Спартака на юге Италии. Именно попросите рассказать, что ему известно об этом историческом событии.
Теперь с таким же вопросом попробуем обратиться к преподавателю истории в любом из ВУЗов. Бесспорно, взгляд на восстание Спартака будет совершенно иным, отличным от взгляда прохожего.
Поднимаемся в иерархии знатоков ещё на более высокий уровень – на уровень академиков. И что мы там лицезрим? Кардинально иное понимание исторического события, вплоть до солидных дискуссий на тему «А было ли вообще восстание Спартака?»
И так, снизу-вверх, доберёмся и до самой вершины этой знаковой иерархии – до уровня мировых экспертов, которые десятилетия посвятили этой тематике, как центральной в своих исследованиях. И что в итоге нам поведают эксперты наивысшего порядка? Примерно следующее:
– …Вы знаете, тот период, 70-е годы до нашей эры – это очень сложное время, с точки зрения возможности проводить научные исследования. Bellum Spartacium или третья волна войны с рабами – очень деликатная тема для рассуждения, особенно с позиции гносеологической рефлексии на предмет роли самого Спартака как исторической фигуры.
– Брррр… так было восстание Спартака или нет?
– А оно вам надо???
Масштабность подобного эффекта несложно проверить, несколько изучив просторы интернета. Выберите любую тему и поставьте на одну линию мнения экспертов разного порядка и мнение обывателя. Сложно не заметить кардинальную дистанцию в понимании одного предмета интереса.
А ведь таковых предметов – не десятки и не сотни. Не так ли?
Лично я считаю методы визуальной социологии крайне ценными, актуальными полезно-объективными. На деле мы не можем исследовать то, чего не видим, то есть, исследовать какое-либо событие или происшествие, не имея на то каких-либо материальных доказательств (совершенно необязательно, чтобы это были письменные источники или иные документы).
И даже если мы изучаем некое поле «невидимого» – например, психику – мы исследуем механизмы психики, её функции и структуру посредством экспериментов. Учёный способен доказать некую парадигму «вот это работает так», только по итогу проведения ряда экспериментов. (В том числе, при условии заблаговременно подготовленного прогноза последствий.) И выглядеть логически это будет следующим образом:
Я хочу доказать, что если сделать в отношении человека «вот так», то его реакция будет вот «такой».
Отлично! Ставим эксперимент. Допустим, эксперимент подтверждает исходное утверждение. В этот момент всегда задается следующий вопрос:
А что, если только один – вот этот конкретный человек – так отреагирует?
В таком случае формируем выборку. Определяем экспериментальную группу, скажем, в 100 человек, и повторяем эксперимент с каждым.
И делаем соответствующие выводы.
Особенно точны и безапелляционны эксперименты, подразумевающие происшествия, связанные со сложными, многокомпонентными ситуациями. Например, вождение самолета или мотоцикла. Допустим, можно сделать выборку из 100 ДТП и проанализировать их. В итоге, по факту уже произошедших событий (ДТП) можно восстановить исходную психологическую картину – что предшествовало этому ДТП, почему оно вообще произошло. И тем самым исследовать самоё психику (и полностью сформулировать модель, систему механизмов и функционал относительно того, как она работает).
Обратите внимание, на основании чего проводится такое исследование – на основании видимых явлений (ДТП), а не вымышленных или воображаемых.
Установки в науке, специальные методы (в том числе, «а оно вам надо?»), разность уровня восприятия, систематическая дезинформация СМИ, паутины интернета, приёмы одурачивания – всё это грани и элементы системы бесперебойного дезинформирования хомо сапиенс.
Как говорится, бесплатно и без СМС-регистрации.
Причём в данной главе мы только начинаем знакомство с методами одурачивания и введения в заблуждения (это не все методы, есть ещё, и постоянно норовят придумать что-то новенькое). Отдельное внимание, естественно, приходится обращать на так называемые «научные методы» или «игры разума», цель которых та же: дезинформация.
Так делают только ученые? Конечно, нет. От пастырей до политиков – многие «не грешат» пользоваться тождественными методами. И новые религиозные дивизии, в том числе, и старые, проверенные временем, так сказать.
Опять-таки, вместо тысячи слов лучше прояснит картину один простой эксперимент.
Обратитесь к буддизму XIX века и затем – к версии буддизма «двадцать-один-точка-ноль», то есть, к суперсовременному. А дальше – просто сыграйте в детскую игру «а давай найдём отличия!» Проверьте, их там даже не 10 и не 20, этих весьма заметных отличий. Натуральная бездна разверзнется перед вашими любопытными очами, бездна меж буддизмом, скажем, сохраненном в старых книгах и фолиантах XIX века и буддизмом из современных ресурсов. А прошло всего-ничего 150 лет или около того. И уже – колоссальное, неописуемое различие, обобщённое одним прекрасным словом – буддизм.
И кстати, поаккуратнее всматривайтесь в бездну…
И второе: если удастся найти источники раньше XIX века (заявлено-то, что само учение буддизма уходит к 14-му веку) – можете начинать задумываться о личном памятнике – себе – при жизни. Просто по странному стечению обстоятельств источников ранее XIX века не найти (вероятно, конечно, что их украли пришельцы, поглотили пожары ужасных войн или спрятали в частные коллекции).
И третье: на какие источники буддизма вообще опираются сегодня? На книги и труды 70-х гг. XX столетия. Ровно на те книги, что писались китайцами, индийцами, японцами и прочими учителями и исследователями буддизма, специально под американский рынок голодающих по чему-то новому.
И четвёртое: касательно тех, кто учит, как правильно выглядит буддизм или как жить буддисту. Большинство из них ни разу не были в Тибете, не знают, кто такой «Лама» и ни разу не читали Ламрим. Логически, вот как такие люди могут чему-то научить? Но практически… с точки зрения подхода молчаливого большинства, почему бы их не послушать?
И дело совсем не в буддизме. Это просто пример. Немало идентичных примеров и экспериментов можно рассмотреть в плоскости православия (которое во всём мире почему-то называют «ортодоксальным»), католицизма, ислама и так далее.
Ни один британец или американец не знает, что такое «православная церковь». Для них не существует «православия», зато есть Orthodox Church.
Вот как так? Почему настолько разнится и отличается взгляд всего мира на ортодоксию-православие, от взгляда самих православных на себя?
Поистине, Мир – прекрасная бесперебойная центрифуга, в которой винты дезинформации работают безотказно!
Но и это осознание – не самое яркое событие. Не менее любопытен следующий факт: у нас с вами, дамы и господа, теперь две Науки. Американская наука – отдельно, европейская наука – отдельно. Как две упрямые параллельные прямые, что никак не пересекутся в Евклидовом пространстве.
И, соответственно, полмира изучает одну науку, а вторая половина – другую. И дебри эти научные – разные. А о том, как яростно спорят представители этих самых двух лагерей и вовсе не считаю необходимым упоминать. Всё-таки, данная книга – не антология развития циркового искусства. Даже просто исходя из практики последних трёх лет, беседуя с учеными из США (чему свидетельствуют ряд публичных интервью), чего я только не наслушался! И что философия – не наука. И что нашим развитием мы обязаны обезьянам (они, похоже, до сих пор не в курсе). И что думают люди мозгом. И что по законам физики шмель летать не должен, но он почему-то это делает с завидным упорством…
Две науки? Поверьте, это не предел. Есть и третья, вернее, была. Советская Наука. Кстати, а что, если… она никуда и не делась? Не исчезла? Тогда что, получается, науки – три? Или больше?
Как бы то ни было, все озвученные примеры и изложенные факты говорят об одном: живём мы с вами в глобальном мире дезинформации. И любой человек, так или иначе, анализируя самоё жизнь, глядит на происходящее сквозь призму установок, призрачных убеждений, сквозь очки дезинформации и линзы несуществующего с примесью выгодного.
Помните, дважды-два = четыре – это верно только в десятичной системе счисления. Стоит изменить систему координат на двадцатеричную, как сие утверждение перестанет соответствовать действительности. Но ведь мы-то ещё со школы «зарубили на коре головного мозга» (а кто-то на носу), что точно «четыре». Так сказали. Мы и привыкли. А потом появились резко на первом курсе вышки комплексные числа и пересекающиеся параллельные прямые Лобачевского… всё стало сложно, неоднозначно, и как-то нежизненно, в отрыве от повседневности. И как нельзя кстати «вовремя» пришёлся вопрос: «А оно мне надо? Где я, где Лобачевский?»
Так что? В Евклидовой геометрии параллельные прямые не пересекаются. А вот у Лобачевского чего-то пересеклись. Так какая геометрия верна??? Немое молчание нам в ответ…
Объём знаний, который дан молчаливому большинству, должен быть такой, какой предусмотрен – и никак не меняться. И государство (эдакая фантомная среда) строго следит, чтобы программа образования неукоснительно была такой, какой надобно. А не такой, какой хотел бы обыкновенный гражданин.
И что бы ни говорили про эпоху СССР, всё же, с точки зрения реализации политики образования, подход был иной. Да, не всё положено было знать электорату. Но была правда и предтеча правды. Классические точные науки изучались как элемент правды. И постепенно занавес над правдой открывался всё шире и шире для тех, кто наукой занимался серьёзно. И те, кому было положено (не сразу, конечно), постепенно узнавали всю правду, – и иначе они не смогли бы выполнять и реализовывать сложнейшие задачи.
Логика государственного образца – достаточно проста и очевидна. Нельзя человеку дать всю Правду. Иначе невозможно будет им помыкать и управлять.
Самообман делает человека беспомощным.
И обманывать себя он даже вынужден… ведь попросту говоря, как ему иначе жить, если НЕТ другой информации, кроме как лживой? Нечем больше оперировать. Нет других данных! Система дезинформации дана и точка. Всё иное – исключено. Знаете, это похоже на примерно следующее: вас привели за руку в библиотеку, завели в комнату с одним стеллажом, указали на полку – и вот это всё, что есть. «Пользуйся, не стесняйся, и ни в чём себе не отказывай!» – «А другое что-то есть?» – «Нет, не существует».
И кстати, такой момент: вообще неважно, что написано в тех книжках на одной-единственной полке. Важно, что, кроме этого, ничего знать и не получится.
И я искренне понимаю потуги и порывы тех же альтернативных искателей правды и истины. Как бы порой ни были нелепы и абсурдны их гипотезы и сумасбродны неожиданные алогичные выводы, суть и причина альтернативных подходов известны. Однако, порывам к достижению благородной цели должны сопутствовать научный подход, методология, инструментальная проверка, а никак не скоропалительное некачественное журналистское расследование.
И поэтому так часто встречаются ораторы, спикеры и прочий люд, смело констатирующие истину в последней инстанции, не обращая внимания, что ходят они вокруг да около симулякры натуральной, в обильной среде дезинформации взращённой. И далеко не всегда таковыми распространителями фейков и глупостей выступают блогеры или владельцы иных каналов в струе «альтернативных взглядов». Как показывает практика (в том числе, участия в международных научных форумах и конференциях) от печати дезинформации порой и академики не защищены.
По факту, подводя итог изложенных наблюдений, получаем следующее: человеку дают информацию, с которой он в дальнейшем и вынужден жить. А самостоятельно работать с информацией, обрабатывать данные, отличать подлинное от вымысла он не умеет и не может. Адекватно оценивать происходящее и не становиться потоковым продуктом массовой дезинформации человек просто не способен. Его не научили, как можно иначе. Он с детства не в курсе, что может быть как-то по-иному. И при условии отсутствия навыка и фактической ограниченности, что вообще «с него спросить»?
И совершенно логично, что если человек желает чего-либо добиться, ему требуется актуальная, своевременная, безупречная информация о происходящем. Кем бы он ни был. В какой бы ситуации не оказался. А у него таковых данных нет. И не предвидится.
Во что же верит человек? В то, что ему хочется. В то, что сулит удовольствие.
Он, подобно таракану, повинуясь программным ходам, доступным системе автоматизмов, бежит по тонкому суку бытия: бежит от проблемы – к удовольствию. И в удовольствие – в приятное – верится охотнее, нежели в тёмное, мрачное, недосягаемое…
И попробуйте только на минуту представить, как будет воевать командующий армии, обладая исключительно дезинформацией? Известно как: потерпит сокрушительное поражение.
Как будет бизнесмен вести дела, если в его распоряжении сплошь ложь, вымыслы, фейки и прочие «прелести» дезинформации? Ответ известен заранее. А если не известен – спросите у командующего армии абзацем выше.
И как, в таком случае, жить человеку, ежели он с детства плавает в среде дезинформации и иного, как света в конце тоннеля, не видать? Также известно. Влачить состояние зависимой субстанции. Ему обязательно потребуется Пастырь. Поводырь. Проводник. Лоцман. Пожалуйста, название можете выбрать на свой вкус.
Таким образом и формируется предпосылка «исторического образования классов в социуме», которая на деле определяется степенью дезинформированности населения – и касается это всех участников среды. Всех до единого.
Знаете, что по этому поводу писал великий деятель, мыслитель, советник Короля, создатель Дестрезы Иеронимо Санчес де Карранза? Как он в «Философии оружия» описывал, чем простолюдин отличается от дворянина? Напомню: простолюдин ненавидит правду. Ненавидит! И это – ключевой параметр. Известный и письменно изложенный на бумаге ещё в XVII веке.
Соответственно, принадлежность к классу определяется степенью дезинформированности. Представим на мгновенье человека как сосуд. Допустим, в этот сосуд по самое горлышко заливается вонючая, склизкая, мерзкая, протухшая, покрытая тиной болотной субстанция – дезинформация. Так метафорично выглядит простолюдин. А дальнейшее соотношение взвеси, в составе которой не только «деза болотная», но и чистая колодезная правда, будет определять принадлежность другим классам.
А если знает он только дезинформацию, то и верит исключительно в дезинформацию.
И если все двуногие «хомо» на Земле дезинформированы, а это «знание» – есть основа их веры, значит, на Земле будет царить постоянный глобальный конфликт. Почему? Право, это несложно.
Степень дезинформированности у всех людей разная. Следовательно, и производные «веры» никогда не будут совпадать. А значит, никогда не станется и единомыслия. Ни в каком его проявлении: ни в глобально-масштабном военном противостоянии, ни в «лайт-версии» – а чего это вдруг за забором у соседа трава выше и зеленее?
И ничего страшного, что там, на деле, нет травы, но сплошь – асфальт. Главное, что яркая индивидуальность разделяет эти взгляды и таки имеет своё мнение.
И представьте только, как вообще в таких условиях человеку жить, заниматься бизнесом и смотреть в будущее?
Какой бизнес ещё? Что вы там себе надумали? Это всё сложно, опасно, сплошь недобропорядочная игра вероятностей… И как же жить прикажете? Знамо как: ходить на работу. Быть гаечным сотрудником. А, не желаете? Не желаете быть старухой на пенсии, но желаете стать столбовой дворянкой, да чтобы рыба золотая ходила на посылках? Для таких желающих есть суперпредложение! Специальный продукт, разработанный ввиду спроса ищущих лучшей жизни. Называется «губозакатывающая машинка». Говорят, работает безотказно.
И на посошок!
Зачем вообще в среде нашего постиндустриального бытия созданы такие условия? Зачем это всё? Зачем масштабная долгоиграющая акция «дезинформируй ближнего с утробы», превращённая в массовую немую политику?
Не думаю, что последующий ответ кому-то особо понравится. Но и мы с вами, учтивые читатели, не тараканы, ползущие от страха и проблем к ослепительному удовольствию. Мы – люди.
Зачем это всё? Да чтобы власть неизменно сохранялась в одних и тех же руках.
И рано вздыхать вам, последователи конспирологических версий о «власти четырёх», «заговоре великих» или «тайном правлении тридцати семей». По факту, установленный порядок заявляет: всего должно быть только два класса. Класс хозяев и класс рабов. Оооо, вам не нравится, как это звучит? Несколько пошло? Нетолерантно? Недемократично? Ничего страшного, вам придумают другие, более звучные заголовки и более яркие конфетные обёртки. Но суть от этого не изменится.
Даже если выразиться «в тренде»: «бизнесмены» и «наёмные работники».
И самое забавное, пожалуй, когда соискатель вакансии устремляется в какое-то новое для него предприятие и начинает что-то демонстрировать, веруя, что теперь точно что-то изменится! Под этой крышей его ждёт иное будущее! Теперь, с обещанием перспектив у него точно всё получится!
И не сказала ему ни мама в детстве, ни преподаватель на скучных парах, что все предприятия, по сути, устроены одинаково. И подчиняются они единому порядку.
И выхода из этого нет. Все ущербны. Все неполноценны. В той или иной мере.
Потому как в купели дезинформации крестят всех. Независимо от религии, пола, возраста, корней семьи, происхождения, расы, философских предпочтений или профессиональных склонностей.
Как там говорят? Осенить крестом и мечом? Интересно, а какую роль в данной метафоре играет дезинформация?
А может, это вообще театр одного актёра?
Вряд ли вам кто-то ответит. Придётся выяснить самому. Или плюнуть на всё и привычно ползти к удовольствиям.
Wer mit Ungeheuern kämpft, mag zusehn, dass er nicht dabei zum Ungeheuer wird. Und wenn du lange in einen Abgrund blickst, blickt der Abgrund auch in dich hinein.
“Кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому при этом не стать чудовищем. И если ты долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя.”
«По ту сторону добра и зла» – Фридрих Ницше
Глава 4. Прелюдия к формуле бизнеса
А начать, пожалуй, стоит с одной истории. Вернее, одного эпизода.
Дело было в Нью-Йорке в 2017 году. У нас состоялся прекрасный ужин и душевный разговор с одним из выдающихся мировых экспертов – профессором, социологом религий. Собственно, в Нью-Йорке я работал над написанием книги «Бескомпромиссный маятник» совместно с Томом Патти, воспитанником Каса Д’Амато. И в один из осенних вечеров в старейшем ресторане Нью-Йорка за ужином ученые-религиоведы и социологи открыли любопытную дискуссию и задали мне ряд вопросов.
Дело в том, что существует такая проблематика в социологии религии, как проблематика «общественно-эзотерического проекта». Более того, один из краеугольных и неразрешенных в академических кругах вопросов выглядит так: «Почему за одним человеком люди идут, а за другим следовать не готовы». Поскольку я как учёный выступаю последователем школы академиков Алексея Самуиловича Яковлева и Григория Семёновича Попова, тематика общественно-эзотерического проекта для меня была одной из центральных. Почему за некими фигурами не следуют другие люди? Почему одни системы (например, НРД) создаются, развиваются и растут, а другие – стоит им достичь определенного размера или масштаба – как они мгновенно разваливаются? Эти проблемы интересовали социологов религий, и в прикладной науке ответы на данные вопросы известны; в частности, касательно феномена «общественно-исторического проекта». Предмет известный благодаря трудам академика А.С. Яковлева.
Однако кто создал культурно-исторический проект? Кто в ответе за этот «шедевр» – порождения мира самообмана, в котором каждый житель «и сам обманываться рад»? Сегодня никто не может ответить однозначно, есть даже версия, что «автора» или «создателя» этого типа проекта вовсе не существует.
Тем не менее, нас интересует не сколько «право первенства», но сам механизм феномена, принципы его работы и реализации.
Сами по себе культурно-исторические проекты – тематика очень любопытная и скрытая от глаз людских, потому как увидеть, прикоснуться, убедиться в материальности такого проекта – невозможно. Почему? На то несколько причин. Поясню на контурных примерах из практики исследовательской деятельности Экспедиционного корпуса (далее по тексту – ЭК).
Начнем же размышление с определенной стадии - стадии попадания в этот проект. Так, в прошлом году, в марте 2020 года научная группа Экспедиционного корпуса находилась в Португалии. На тот момент времени пандемия в Европе начинала бушевать, а мы тем временем отправились в Севилью. В этом городе мы работали один день совместно с нашими друзьями по Одесскому фотографическому научному сообществу. И документально несложно проверить и лицезреть полное и откровенное разочарование Дарины Каруна и Алисы Новосёловой (действительные члены ЭК), что никакого «древнейшего исторического наследия» в нынешней Севилье не найти. Его попросту нет. А все «красоты, пышность архитектуры и убранство» построены в Севилье в XX веке.
Ничего исторического вокруг нас не было, однако выглядело действительно потрясающе – сделано «в духе времени», так по-испански. В частности, когда «затирали» и прятали историю, недаром отмечается Испания – в этой части мира работы выполнены качественно. Впрочем, испанцы всегда подходили к подобного рода вопросам на высочайшем уровне, у них дар как к созданию истории, так и её сокрытию. Можно даже сказать, что в остальных частях света в этом вопросе всю жизнь равнялись на испанцев. И когда наш испанский друг-фотограф во время прогулки подтвердил, что все в Севилье построено в XX веке и ничего старинного в этой среде нет – мы поначалу не поверили своим ушам. Даже я лично почти поверил, что вокруг нас – настоящий исторический Клондайк. Хотя, безусловно, сомнения меня одолевали. На тот момент времени, к слову, я также разбирался с новыми объективами Leica и проводил этап исследования посредством аналоговой фотографии, и, как и всегда, не спешил делать выводы.
Впрочем, любой человек, приезжающий в Севилью, искренне верит: всё, что он видит – это подлинник, настоящее наследие Испанской империи! Но на самом деле – это новодел. Построено всё в XX веке. И испанцам (не только местным жителям) данный факт известен. Известен ли он туристам? Чаще всего НЕТ.
Вероятно, вы спросите: «А существует ли что-то старинное в Севилье?» Безусловно. Однако все те храмы, и прочие архитектурные объекты, которые действительно имеют историческую ценность и значение, вынесены за пределы центра. И к сожалению, мы не имели завидной возможности остановиться и рассмотреть всё досконально. Требовалось ехать далее и следовать экспедиционному маршруту и выполнять поставленные на исследование задачи.
