Kitabı oku: «Гитлер. Власть через унижение», sayfa 2
«Нет, так дело не пойдет, ничего не успеем», – недовольно подумала Стефани.
– Адик, а давай выпьем на брудершафт, иди ко мне.
Адольф нерешительно приблизился к халатику.
– Давай, цепляй меня за руку и пей до дна.
Молодой человек выпил шампанское до дна, не ощущая вкуса, и с замиранием сердца посмотрел на причину своей закипающей крови. Когда Стефани приблизилась к его лицу, он непроизвольно закрыл глаза и ощутил свой первый настоящий поцелуй со вкусом теплых влажных губ. А еще какой-то незнакомый сладковатый запах навел беспорядок в его голове. Зато стало тесно в штанах. Дальше пошло веселее. Бокалы с шампанским стали регулярно опустошаться, девушка постоянно заразительно смеялась, а ее грудь в такт заинтересованно обнажала свое желание оказаться в руках Адольфа. Все это заряжало его и наполняло кровью некоторые части тела.
Наконец Стефани встала, встряхнула головой так, что золотистое облако волос упало ей на грудь, и распахнула халат. Адольф увидел белоснежное женское тело, и лишь соски запутались в хаосе облака.
«Неужели сейчас это случится, я так долго об этом мечтал», – предчувствие и желание переполнили Гитлера.
– Иди ко мне, Адик.
Стефани встретила его поцелуем, а ее руки помогли ему освободиться от рубашки и брюк. Когда она выпустила напрягшуюся птицу желания из штанов, взяла в свои руки и прижалась к нему всем телом, все существо Адольфа заполнило желание обладать этим божеством, вытеснив все остальные мысли. Стефани отстранилась от будущего вождя, скинула халатик и прилегла на софу. И вот когда он бросился на нее как в последний бой, случилось непоправимое: птица на глазах обмякла. Неприятная картина, на горячем, напрягшемся теле образовались две холодные точки – птица и виски с выступившим потом. Несчастный нерешительно отстранился и сел на софе.
– Гитлер, сядь в кресло и слушай меня. Я еврейка, представитель богоизбранного народа. Я для тебя божество, а ты не можешь даже удовлетворить меня, ты слабак как в постели, так и по жизни. Смотри на меня. – Стефани откинулась на подушку и позвала: – Лонгин!
Из соседней комнаты вышел маленький еврейский паренек с круглыми очками на большом носе. Когда он скинул очки и одежду, Адольф увидел птицу, какой не видел никогда, просто орел. А дальше было то, о чем забыть нельзя. Он делал с иудейкой все, что только возможно было представить. Гитлер не мог пошевельнуться и отвернуться. Он был вынужден взять этот урок и наблюдать за кричавшей Стефани и иногда буквально рычавшим еврейчиком. Впрочем, иногда ему казалось, что спина паренька, взявшего девушку на руки, превратилась в широкую мускулистую спину монстра. В любом случае становилось все более интересно и возбуждающе, и в какой-то момент Гитлер ощутил, что его птица опять набрала силу. В этот момент зрелище неожиданно прекратилось, Лонгин встал и вышел.
Стефани лежала на спине, скрыв лицо под спутанными волосами. Лишь едва заметные движения набухших сосков показывали, что ее тело дышит наслаждением. Адольф не мог оторвать от нее взгляд и ловил каждое движение. Она повернулась на софе, раздвинула ноги, и взгляду держателя окрепшей птицы открылся восхитительный влажный вид женщины, только что получившей наивысшее наслаждение.
– Возьми меня, дурачок, – тряхнула облаком Стефани.
Как не спешил будущий вождь нации припарковать свою птицу, в момент парковки ситуация повторилась, птичка сдохла опять.
– Быстро сел в кресло. И слушай! – подскочила на кровати и сверкнула потемневшими глазами ведьма.
Испуг от перемены с девушкой быстро заглушил разочарование и чувство стыда. Как ошпаренный, Гитлер отскочил в кресло и замер.
– Ты ничтожество, недостойное еврейской девушки, ты не способен даже на секс, ты никчемный в жизни, ты одной ногой уже в могиле, твои легкие скоро сгниют, как и ты сам. Тебе осталось два года, ты знаешь об этом?
– Врачи говорили, что с легкими беда, но сроков не ставили, сказали, надо пробовать лечить.
– Можешь мне поверить, уже ничего тебе не поможет. Ты умрешь в нищете и беспомощности. Впрочем, тебе повезло, у тебя может появиться шанс выжить, ты можешь понадобиться Дьяволу. Лонгин, зайди.
В комнату опять вошел худенький паренек, сел напротив, и вдруг на глазах у Адольфа он превратился в огромного волосатого демона с красными глазами, дыхание которого обдавало жаром даже на расстоянии. Гитлер вжался в кресло от страха.
– Оденься и спрячь свою беспомощность, – продолжила Стефани. – Что для тебя важнее всего, Адольф?
– Душа? – Гитлер покосился на демона.
– Не нужна Дьяволу твоя душа, пока. Но он может подарить тебе жизнь и избавить от проблем с легкими, если, конечно, ты сможешь услужить ему.
– А что он от меня хочет?
– Он хочет, чтобы ты возглавил арийскую нацию, создал великую Германию, империю, которая поработит весь мир.
– Но как это сделать?
– Он поможет тебе с технической оснащенностью Германии и армии. Благодаря этому вы сможете одолеть любую страну. Он подскажет, как увлечь всех идеей национального превосходства, как именно тебе оказаться на вершине власти.
– Боюсь, я не смогу это сделать, хотя очень хочу.
– Конечно, не сможешь, ты даже с еврейкой справиться не можешь. С тобой будет Лонгин, отныне это часть тебя. Он будет жить в твоем теле, подсказывать, что делать, гипнотизировать и подчинять тебе людей. Решай, альтернатива – смерть.
– Конечно, я согласен, я мечтал об этом. Это все?
– Нет, ты никогда не женишься, у тебя не будет детей, у тебя не будет любви, а первый секс получишь, когда сделаешь первые успехи. Впрочем, благодаря Лонгину выбор женщин у тебя будет большой. И еще. Ты создашь фабрики смерти, будешь там в промышленном масштабе убивать людей из неугодных тебе наций, в первую очередь евреев и христиан, чем больше смертей, тем лучше будет тебе.
– Это, мне кажется, слишком, как это воспримут люди?
– Для немцев ты будешь непререкаемым авторитетом, а остальные тебя вообще не должны волновать.
– Стефани, а можно тогда я сам лично не буду принимать участия в таких убийствах?
– Давай без этой слизи, хотя ладно, это тебе подарок от Дьявола, можешь не посещать душегубки, но работать они должны исправно. Все остальное тебе расскажет Лонгин, но помни, если ты его ослушаешься, то умрешь той же ночью, а сейчас твое решение, да или нет?
– Я согласен, это мой шанс.
– Вот и хорошо, иди ко мне, Адик.
Адольф подошел к Стефани, которая властно поцеловала его. В этот момент он ощутил, как что-то провалилось в него, ободрав горло. Ведьма резко оттолкнула его и властно произнесла:
– Ложись на спину на пол и не двигайся, что бы ни случилось.
«Ложись, Адольф, и терпи. Теперь твой внутренний голос – это я, Лонгин», – раздалось в голове Гитлера.
Он послушно лег. Стефани подошла, села ему на живот и, глядя ему в глаза, стала на него мочиться. Кожа на его лице впитала влагу ненависти и проникла на бессознательный уровень. Глаза закрылись, и он пожалел о том, что не умер.
– Открой глаза, слизняк. Ты не смог овладеть еврейской девушкой, тогда это сделаю я, вот так. Ты будешь помнить об этом всегда. Все, прощай.
«Спокойно, Адик, молча вставай и уходи, у нас с тобой впереди еще много дел», – раздался в голове становящийся привычным голос.
Так он, мокрый, и ушел, навечно затаив в душе ненависть к евреям.
А Лонгин наслаждался новым статусом. И хотя он очень хотел вернуться к своим старым привычкам быть жестоким, иметь много секса и сладкого, но теперь более всего он чтил инструкции, которые получил от Дьявола. А это значит, что ближайшие годы он посвятит формированию образа и характера Гитлера. А вот секса пока никакого, особенно после урока Стефани, сначала дело, потом тело. Жены, детей, длительных отношений у Адольфа тоже не будет, это могло помешать его предназначению. Ну, сладкое ладно, можно портить гитлеровские зубы. Демон с энтузиазмом окунулся в работу.
Поступить в Венскую художественную академию будущему фюреру он не дал, но сам творческий процесс поощрял, особенно его любимые темы, обнаженных женщин и рисунки для детей. Кроме того, Лилит помогла наладить процесс получения дохода от продажи его творений. Временами весьма ощутимый, настолько, что Гитлер даже отказался от ежемесячного сиротского пособия в пользу Паулы, его сестры. Ведь, как и говорила Стефани, в 1907 году умерла его мать, а его здоровье значительно улучшилось. Он чувствовал себя обязанным по отношению к Пауле и матери, но реально помогать мог только сестре. Парочка успешно несколько лет уклонялась от призыва в австрийскую армию, так как Лонгин сумел укрепить у Адольфа восхищение германским рейхом и безоговорочно подсадить на идею чистоты арийской нации. В это время Гитлер стал много самообразовываться, читать, изучать историю, вооружение, иностранные языки, интересоваться политикой. В общении с окружающими будущий фюрер стал резким, не скрывающим свою ненависть не только к евреям и неарийским нациям, но и ко всем, кто не был согласен с его взглядами. До 1912 года демон держался обещанной линии поведения, он сделал глаза Адольфа еще более голубыми и позволял себе гипнотические взгляды на приглянувшихся женщин. Они легко соблазнялись, но в последний момент секс отменялся.
Секс и пиво
В 1913 году Лонгин перетянул подопечного в Германию, в Мюнхен. Оба наслаждались немецким обществом, пока на них не вышла мюнхенская полиция по запросу австрийской. Когда Адольфа доставили в австрийское консульство на медицинское освидетельствование, австрийский помощник консула и врач были шокированы. Во время заполнения анкеты глаза Гитлера вдруг задвигались неестественным образом, один глаз посмотрел направо на доктора, другой налево на консульского работника, потом оба, смотря в разные стороны, беспорядочно закружили зрачками. Это было жутковатое зрелище. Когда Адольф разделся до пояса, взору доктора предстала странная опухоль, выпиравшая из живота. На ощупь она оказалась почти твердой. Но самое удивительное, она перемещалась за руками и при нажатии испускала газ из привычного для этого места. Врач в ужасе отдернул руки, мысленно похоронив Гитлера. В довершение ко всему все голеностопы Адольфа оказались покрыты многочисленными мелкими язвочками. Доктор с облегчением прервал осмотр, зафиксировав непригодность Гитлера к воинской службе, и со скорбным сочувствием посмотрел ему вслед.
1 августа 1914 года началась Первая мировая война. К этому времени Лонгин и Адольф уже привыкли друг к другу и научились эффективно общаться. Демон не часто подавал голос, только в те моменты, когда надо было принимать важное решение или остановить Гитлера от неправильного поступка. Известие о войне было исключительным случаем, и Лонгин зашептал: «Это твой шанс, вступай в германскую армию, ничего не бойся, я буду оберегать тебя».
Сказано – сделано, и уже 8 октября Адольф присягнул на верность королю Баварии Людвигу III и императору Францу Иосифу. Уже в первых боях неуклюжий и мешковатый Гитлер преобразился, он показывал себя смелым и умелым солдатом, но при этом в нем удивительным образом сочетались бесстрашие и осмотрительность. Товарищи по окопам поражались, как тонко их товарищ чувствовал приближающиеся события и развитие ситуации. Это выгодно оттеняло Адольфа, и он стал пользоваться авторитетом.
В результате 1 ноября 1914 года ему было присвоено звание ефрейтора. Его заметило командование, и 9 ноября он был переведен связным в штаб полка. А уже 2 декабря 1914 года его наградили Железным крестом второй степени. Лонгин тоже удостоился похвалы, его отметил Сатана. Такое начало демон решил отметить.
14 декабря Гитлер доставил донесение на передовую и принял участие в начавшемся наступлении, сегодня он был особенно отважен. Он первым ворвался в небольшой французский городок во Фландрии. Лонгин уверенно направил его к бежевому дому в глубине улицы. Зайдя в дом, Адольф увидел испуганную молодую француженку с повязкой на голове. Больше в доме никого не было. Он оставил шинель в прихожей, обозначив свое присутствие в доме, и запер дверь изнутри. Девушка сидела на стуле, опустив голову.
«Она твоя, Дольфи, хватай ее, тащи на кровать и делай то, что скажу».
Гитлер сорвал повязку, обнажив темные волосы, и, довольный тем, что избавлен от неумелых разговоров, бросил ее на кровать и стал срывать одежду. Он набросился на нее, как тигр на добычу, короткий секс, минута созерцания объекта насилия с перепутанными волосами. Но Лонгин не дал ему испытать чувство симпатии к первой своей женщине и бросил его в атаку опять. После шестого раза демон посчитал, что достаточно и надо срочно изолировать Гитлера, чтобы первый сексуальный опыт не открыл доступ благодарности к измученной натиском девушке. На пороге он обернулся: прощай, падшая незнакомка. Вот так и весь мир падет перед Германией. Никто их не одернул из темноты, ведь процесс становления фюрера продвигался достаточно успешно, и с этого момента коллекционирование женщин стало регулярным.
Адольф шел по улице и был наверху блаженства. Как же это все-таки приятно и окрыляет, пожалуй, женщины – это необходимое удовольствие. Блаженство закончилось, как только он вспомнил про вечер со Стефани, особенно про мокрое, унизительное окончание. С этого момента парочка стала практиковать резкий, грубый секс, особо не выбирая жертву. Лонгин посчитал, что это лучший вариант: и удовольствие получаем, и Адольф будет изолирован от постоянных отношений с женщинами. Ведь ни создать семью, ни иметь детей Гитлер не мог, так решил Дьявол, ничто не должно отвлекать его от своего предназначения. Так продолжалось достаточно долго, но постепенно Лонгин стал замечать, что Гитлер с сожалением покидает свою сексуальную жертву. Да и демон заскучал по долгому и регулярному сексу, ведь он был неутомим. Кроме того, у него было еще одно приятное увлечение. Ему нравилось гипнотизировать людей, и глаза Адольфа вполне позволяли ему этим заниматься. И если это умение в политической мясорубке ждало своего часа, то соблазнить нужную женщину и затащить ее в постель можно было и сейчас. Главное не нарушить инструкции: никаких долгих связей и семейных уз. Хотя даже и просто сильная любовь могла отвлечь будущего фюрера от своей главной задачи.
В апреле 1916 года на вечеринке во время затишья боевых действий у новых знакомых на Рю де Серан Лонгин увидел темненькую девушку, которая гордо представилась как Шарлотт Эдокси Алида Лобжуа. Эта молоденькая восемнадцатилетняя девочка заставила демона вспомнить свою родную Каппадокию, прекрасную Аглаю, которая подарила ему свою девственность, но не успела стать его женой, так как он был убит по приказу Пилата. Аглая и Шарлотт были очень похожи, и Лонгин не смог устоять, прошептав Адольфу: «Эта девочка сегодня должна стать нашей, иди, общайся, а я сделаю все, чтобы ты стал ее первым мужчиной».
Гитлер не отходил от девушки ни на шаг; постоянное внимание, вовремя подсказанные демоном тонкие комплименты, бокалы вина, наконец, гипноз закружили не привыкшую к такому сладкому обращению девочку в вихре взрослых соблазнов и в вакууме реальности.
Вечеринка закончилась, и девушка послушно ушла с Адольфом в его временное убежище. Ее последнее возражение о том, что она боится беременности, было снято словами демона из уст Гитлера: «Девочка, я тебе гарантирую, что от меня ты никогда не будешь беременной, иди ко мне».
Хотя, пожалуй, в данной ситуации она приняла бы любой ответ. Первый раз за все время Лонгин и Адольф развлекались всю ночь. Надо сказать, что демон придавал Гитлеру поистине дьявольскую силу и неутомимость в сексе. И сейчас и потом любая женщина, которая проводила ночь с этой парочкой, ловила себя на мысли, что ничего подобного с ней еще не было. Отказаться от продолжения такой истории эти женщины были не в силах. Неизбежное разочарование от разрыва интимной связи по инициативе Гитлера иногда доводило даже до самоубийства. Но это позже, а сейчас началась череда сладких встреч. Шарлотт как собачка следовала за Адольфом, невзирая на военные действия, и кайфовала от дьявольского секса.
Однако будущий фюрер был все-таки человеком и довольно быстро влюбился в Шарлотт. В начале 1917 года Лонгин стал замечать, что Адольф скучает и много думает о девушке, в том числе и как о возможном спутнике жизни. Это не входило в планы демона, и в июне этого года он попросил помощи у Сатаны. В результате была создана ситуация, когда Шарлотт попала на алкогольную вечеринку и фактически была принуждена к сексу с германским офицером. Эти пять минут по сравнению с ночью у Адольфа показались ей отвратительными, наверно, так бывает с импотентами. Конечно, об этом чуть позже узнал Гитлер. Это решило судьбу их отношений, и осенью того года он уехал в отпуск, ничего не сказав Шарлотт. Больше она его никогда не видела. А девушка, привыкнув не заботиться о предохранении в отношениях с Адольфом, была неприятно удивлена, обнаружив свою беременность. До конца своих дней она так и не будет уверена в том, кто отец этого ребенка. Лонгин довольно потер руки.
Впрочем, в октябре 1918 планы демона нарушились. Он берег своего подопечного от поражения пулей и осколками, но не смог предусмотреть, что снаряд, взорвавшийся неподалеку, окажется химическим. В результате поражение глаз и временная потеря зрения, лечение в госпитале. Лонгин, потеряв возможность смотреть на мир глазами Гитлера, пару раз просто сорвался. Непонятные неконтролируемые вспышки гнева будущего фюрера, такие, что было невозможно втроем скрутить его, привели к тому, что Адольфа поместили в психиатрическое отделение. Однако вместе с возвращением зрения демон быстро успокоился, тем более что он получил новое задание от Сатаны. Дело в том, что закончилась война капитуляцией Германии. Конечно, Гитлер очень расстроился, он еще не знал, что ему предстоит более интересная работа – восхождение на политический олимп.
Они перебрались в Мюнхен, и Лонгин стал постепенно готовить своего подопечного к карьере политика. Окончательно рассказывать о том, что надо делать, демон пока не стал. По указанию Сатаны он ждал проведения одного важного мероприятия. Было решено столкнуть Гитлера и коммунистов.
Сатана не удивился, когда у него завибрировали рога, сообщая о том, что его хочет видеть Дьявол. Он ждал этого вызова. Если по проекту в России все было более-менее в норме, то с Гитлером четкий план пока не вырисовывался. Сатана понимал, что пора окунуть Адольфа с Лонгином в политику, что лучший способ – это возглавить какую-нибудь партию с националистическими, шовинистическими лозунгами. Но как действовать дальше, как сделать Гитлера популярным политиком? По схеме раскрутки Ленина быстро не получится, страна не та. Не те крестьяне, не те рабочие, только если опереться на солдатскую массу, но получится еще дольше, чем в России. Дьявол будет недоволен. Впрочем, публичные выступления с гипнотическим воздействием Лонгина на публику все равно будут главным инструментом. Основными помощниками выступят недовольные солдаты. Осталось только придумать какое-нибудь громкое событие с главной ролью Гитлера. Может, пусть французы попробуют оккупировать Рур, а Адольф возглавит эффективный немецкий отпор? Это уже кое-что, можно идти к хозяину преисподней.
– Темнейшей ночки, Ваше чернейшество.
– Как дела, Сатана?
– Все темнехонько, благодаря вашим молитвам наоборот. В России все идет по намеченному плану, по Германии, думаю, пора окунуть Гитлера в политику, дать ему возможность войти в руководство какой-нибудь партии. Потом пусть с Лонгином зомбируют народ, набирая популярность, двигаются к власти.
Сатана замолк, наблюдая за Дьяволом, пытаясь понять, по нраву ли дьявольской черноте его слова.
– Это весь твой план?
– Нет, надо ускорить события, придумать какое-нибудь событие, которое быстро сделает Адольфа популярным политиком. Например, у Франции есть мысли оккупировать немецкий Рур, а будущий фюрер мог бы возглавить сопротивление и сорвать этот французский план. Стал бы национальным героем. А потом можно и в Берлин перебираться.
– Подготовился, вижу, но сидеть на булках хватит. Гитлер с демоном уже по бабам скачет, но по-прежнему никто и никак. С партией это правильно, приступай, ты тут и сам справишься. Но вот о чем я подумал, давай поссорим фюрера с Советами, унизим его, а заодно заложим его ненависть к русским и евреям, на этой основе построим партию, с которой Гитлер придет к власти.
– Отправим Адольфа к Советам, темнейший?
– Нет, привезем коммунистов в Мюнхен.
– Это как?
– Берешь свое любимое детище – Советы и внедряешь в Баварии. Там сейчас очень плохо, значит почва для эксперимента хорошая. Это такая мини-революция, Баварская коммунистическая республика, звучит?
– Да, а евреи возглавят эту утопию?
– Правильно мыслишь. Для полноты ощущений не только возглавят, но и приедут из СССР. Сделай так, чтобы красноармейцы в Баварии унизили Гитлера, только без физического ущерба.
– Гениально. Русские уже есть в Мюнхене, в лагере для военнопленных, сделаем из них революционный отряд. А чем все закончится?
– Как всегда, побольше крови, подавить восстание и расстрелять всех. После этого создавай партию для Адольфа, основанную на национализме и ненависти к еврейско-большевистскому заговору, пролившему баварскую кровь, и вперед в пропаганду. А дальше посмотрим, стычка с французами сейчас не нужна, это все очень долго. На данном этапе нам надо действовать быстро. И придумай что-нибудь пикантное, повесели Дьявола.
И Сатана придумал. Он использовал демобилизованных солдат, вернувшихся с войны и оставшихся без средств к существованию, он подтолкнул левых радикалов к мысли построить коммунизм в Баварии, использовал самодостаточность этого региона. Основой стали солдатские Советы, давшие старт всеобщей баварской советизации. Раскачивать ситуацию он стал через Курта Эйснера. Этот человек, отсидевший за антивоенную деятельность, стал жертвой дьявольского плана. Эйснер не имел ни опыта, ни четких представлений о том, что надо делать после начала восстания. Однако вдруг оказался руководителем революционного правительства Баварии. Зато он был восточным евреем и возглавил революцию 7 ноября 1918 года, это было красивое решение Сатаны. Помимо правительства Эйснера, были созданы многочисленные Советы, создав хрупкое равновесие в Баварии. Достаточно скоро Курт стал мишенью со всех сторон, ведь общая ситуация только ухудшалась. Таким образом Сатана готовил критическую массу для создания коммунистической баварской республики. В Мюнхене царили хаос, преступность, беспомощность власти, беспомощность Советов. Это все впитывалось людскими массами, рождая отвращение к советизации и Советам, зарождая национал-социалистические настроения.
В целом в стране 9 ноября 1918 года рухнула монархия, и Германия была провозглашена Веймарской республикой. А еще коммунист Либкнехт объявил Германию социалистической республикой. Лонгин моментально добавил жара в ненависть Гитлера к социал-демократам и коммунистам, призвав отомстить за 9 ноября.
В феврале 1919 года Эйснер был готов сдаться, но Сатана думал по-другому. Курт был застрелен так, что его убийство дало старт второй волне революции, которая привела к созданию Баварской советской республики. Что касается конфетки для Дьявола, то и здесь Сатана отличился. В процессе самое активное руководящее участие приняли Абрамович, еврей из России, посланный в Германию Лениным, и сладкая троица: Левине, еврей из Санкт-Петербурга, возглавивший правительство Баварской советской республики с 14 по 27 апреля 1919 года; Левин, еврей из Москвы, коммунист, знакомый с Лениным, возглавивший в республике Совет солдатских депутатов; и Леви, еврей, председатель коммунистической партии Германии. Дьявол улыбнулся, а немецкий народ поставил Ленина, Левине, Левина и Леви в один ряд с бедой и катастрофой.
Последнее поручение Дьявола Сатана тоже исполнил красиво. Еврей из России Самуил Минцер двигался по Мюнхену вместе с отрядом красногвардейцев из числа военнопленных по поручению Совета арестовать пропагандиста из Берлина. Внезапно на одной из узких улочек, где было невозможно не столкнуться лицом к лицу со встречным человеком, он узнал в человеке с винтовкой, двигавшемся навстречу, агитатора из какой-то казармы, который изощренно пропагандировал антисемитские настроения. Кажется, его называли Гитлером. В списках для ареста он его не видел, но пристрелить его по законам революционного времени руки зачесались.
– Отряд, стой! Документы! – обратился он к встречной фигуре.
Адольф испуганно прижался к стене. Он различил красногвардейцев и вспомнил все свои последние антисемитские речи с подачи Лонгина.
– Адольф Гитлер. Это вы так нелицеприятно высказывались в казарме Макса о Советах и евреях?
– Нет, господин офицер, я сторонник мира и революции.
– А евреев ты почему так ненавидишь, сука? Именем Совета солдатских депутатов ты арестован.
«Что делать? Буду отпираться, а там, в Совете, что-нибудь придумаю», – подумал было Адольф.
«Нет, – зашептал Лонгин, – нет, этого недостаточно, сейчас тебя пристрелят за попытку к бегству. На колени, отдай винтовку и клянись в любви к коммунистам и России».
Гитлер плюхнулся на колени.
– Господин офицер, я уважаю Советы, я хочу сделать Германию такой же, какой сейчас стала Россия, возьмите меня к себе в отряд, возьмите мою винтовку как залог того, что я буду с вами. Я готов сходить в казарму, вы знаете, где она, в Обервизенфельде, взять вещи и присоединиться к вам. Я бесконечно уважаю Ленина и Леви, это великие евреи. Я сейчас стал понимать, каким правильным делом они занимаются. Прошу прощения за мою прежнюю безграмотность.
Минцер заколебался, достаточно ли у него поводов в данной ситуации в глазах отряда для расстрела Гитлера. Кроме того, он не был полностью уверен, что этот испуганный, растерянный человечек тот блестящий оратор, надо проверить. Он наклонился к нему, сунул ему в лицо ствол своего нагана.
– Ладно, я посмотрю на тебя. Даю тебе сутки на сбор, завтра приходишь в Совет, не вздумай обмануть, тебе некуда отсюда деться. Взять у него винтовку.
Отряд удалялся, а Гитлер стоял весь грязный и опустошенный.
«Не дрейфь, Адик, пока спрячешься, а Советам осталось считаные часы здесь командовать, ты еще отомстишь и евреям, и советским коммунистам, отомстишь так, что весь мир содрогнется, всему свое время», – вернул его к действительности голос Лонгина.
Это об этой ситуации фюрер напишет позже в официальной биографии. Как его хотели арестовать Советы за антисоветскую деятельность, но он избежал ареста, используя свой карабин. Ну что же, какая-то правда в этом есть…
Восстание было жестоко подавлено, не пожалели никого, Дьявол похвалил Сатану. Вот теперь все было готово к началу партийной карьеры. По указанию Лонгина Гитлер окончил курсы агитаторов и стал много выступать, особенно с антисемитскими речами.
Еще в январе 1919 года Сатана решил организовать националистическую партию для Гитлера, опиравшуюся на рабочий класс, в отличие от существовавших в то время подобных партий среднего класса. Безграмотные участники, во главе вечно сомневающийся и нерешительный слесарь, склонный к мистике, на пьянке в пивной учредили немецкую рабочую партию, в дальнейшем Национал-социалистическая немецкая рабочая партия, NSDAP. В сентябре 1919 года на очередной партийной пьянке в пивной приглашенная парочка была настолько убедительна в выступлении, что Гитлеру предложили вступить в партию. Приглашение было принято, и вскоре пропаганда Адольфа стала определять политику NSDAP. В июле 1921 года будущий фюрер уже глава партии, а к началу 1923 года во время первого съезда под его началом уже было более пяти тысяч боевиков. Лонгин хорошо владел гипнозом, и вскоре Гитлер стал известным и публичным оратором в Мюнхене, но это было не совсем то, что надо было Сатане.
К 1922 году Германия в результате проигранной войны лишилась части своих территорий, выплачивала крупные репарации. Это была экономическая катастрофа. Огромная инфляция, безработица, тяжелейшие экономические трудности. После демобилизации армии огромное количество военных оказалось не у дел. Германии было запрещено иметь более-менее крупную армию. В условиях экономического кризиса бывшие военнослужащие, уволенные из армии, не имели шансов найти работу. Миллионы никому не нужных фронтовиков не могли найти себе места в новой Германии и очень остро переживали свое нынешнее положение, озлобившись на руководство империи. Германия традиционно состояла из разных земель, имела несколько королей. Король Пруссии был императором Германии, но остальные короли по-прежнему считали себя монархами. Особенно это касалось Баварии, обособленного и экономически развитого региона. Крайне тяжелое положение послевоенной Германии, а также бессилие властей привели к желанию баварцев стать самостоятельным государством. В регионе стали набирать популярность идеи отделения от Германии и восстановления монархии, свергнутой в 1918 году. Тем более что законный наследник правившей династии Виттельсбахов – принц Рупрехт – был жив, здоров и полон желания вернуться на трон.
Сатана наблюдал за развитием ситуации и думал над тем, что дальше ему делать с Гитлером. Он очень сожалел, что Дьявол не поддержал его идею сделать Адольфа вождем сопротивления вторжения Франции в Рур. Ничего другого в голову ему не приходило. Но когда в 1923 году французы все же оккупировали Рур, и, судя по настроению в Мюнхене, было понимание, что Бавария предпримет попытку отделиться, Сатане пришла спасительная идея. Баварский сепаратизм был обречен на неудачу, Германия опять стала бы единой, но этот путь занял бы несколько лет. Тогда почему бы, не меняя глобальных событий, не вызывая вмешательства небесной канцелярии, не изменить события внутри этого временного интервала. Пусть Гитлер поднимет неподготовленное восстание, которое Берлин подавит, но будет снисходителен к организатору, так как будет понимать, что благодаря Адольфу получилось подавить баварский сепаратизм малыми силами и быстро. А Гитлер станет народным героем, видной политической фигурой благодаря громкому судебному процессу. Сатана аж подпрыгнул и нырнул в истому зазвеневших рогов.
Дьявол принял Сатану в предвкушении приятных новостей, по другим поводам подчиненные не просились на встречу.
– Темной ночи, ваша низость.
– Темной, что принес, Сатана?
– Есть идея, как сделать из Гитлера и Лонгина популярных политиков.
– Изрыгни.
– В ближайшем будущем Бавария должна начать процесс усиления независимости от Германии, который приведет к созданию независимого государства. Сейчас Берлин слаб и не сможет сопротивляться, но через несколько лет Баварию удастся вернуть обратно. Я хочу на волне народного недовольства поднять мятеж в Мюнхене под руководством Гитлера, это неподготовленное восстание потерпит неудачу, будет громкий судебный процесс с возможностью Лонгину много выступать, все это разойдется большими тиражами через прессу. Красноречию и гипнозу Лонгина трудно противостоять, и парочка скоро станет всенародными героями и видными политиками. Берлин будет понимать, что Гитлер фактически оказал ему услугу, предотвратив отделение Баварии, и не будет слишком строг к Адольфу.
