Kitabı oku: «Поговори со мной», sayfa 19
Глава 18. Альбом с рисунками
Сергей.
Мы сидели у базы. Максон, Саня, я и Леська. Костёр горел ярким пламенем. Искры вместе с дымом поднимались вверх. Вокруг пахло чёртовой, так близко подошедшей осенью. Все смотрели на огонь и были сегодня не такими, как обычно.
Я взял в руки свою старую подругу гитару и заиграл любимую Леськину мелодию. Это была простая музыка без слов, которую я слышал когда-то давно, а потом восстановил по памяти, как смог. Мне она тоже нравилась, хотя и казалась всегда слишком грустной, я бы даже сказал прощальной, в чём-то похожей на те, которое вставляют в титры фильмов. Пока мои пальцы перебирали струны, Леся смотрела на меня, улыбаясь с таким же теплом, какое исходило от костра.
– Почему ты перестал играть? – спросила Леська, когда я остановился посреди песни.
– Спой про гитару, – попросил я, мне хотелось услышать Леськин голос.
Леська забавно нахмурилась, так что её нос покрылся маленькими морщинками и помотала головой.
– Почему? – спросил я. – У тебя круто получается, пацаны заценят.
Леська на самом деле очень даже неплохо пела, особенно когда переставала стесняться и позволяла своему голосу раскрыться в полную меру.
– Постой, постой, – догадался Саня, – ты это чего… ты стесняешься, что ли?
Леська тут же покраснела, а потом спрятала лицо в ладошки, что только подтвердило Санины слова.
– Да ладно тебе, – сказал Макс, до того наблюдавший за нами с той стороны костра, – тут же все свои.
Услышав его голос, Леська вылезла из домика и тут же начала оправдываться:
– Да не стесняюсь я! Парни, вы чего? Мне просто не хочется сейчас, вот и всё…
– Как это не хочется? Просим-просим, – ухмыльнулся Макс и стал хлопать в ладоши.
Леська посмотрела не него укоризненно, но я знал, что Максу она точно не откажет. Она ему вообще никогда не отказывала.
– Давай вместе, – шепнул я, наклонившись к Леське, а потом заиграл.
Леська страдальчески вздохнула, а потом, посмотрев на Макса и Саню улыбнулась, и мы с ней запели дуэтом, как тогда, когда я впервые привёл её в нашу пещеру. Поняв, что даже Санёк её слушает, Леська вскоре перестала стесняться и тогда наконец запела уже всем голосом, громко и очень красиво.
– Браво! – захлопал Макс, когда песня закончилась. – Серый был прав, у тебя отлично получается, – констатировал он.
Леська снова покраснела и спряталась. Я засмеялся. Когда она стала такой? Вот только что, будто вчера, она заключала с Максом пари на полтинник отжимания, а теперь сидит рядом со мной и краснеет оттого, что он сделал ей комплемент.
– Ладно, Серый, давай сюда инструмент, – сказал Макс. – Я тоже хочу что-нибудь сбацать.
– А ты тоже умеешь что ли? – тут же удивлённо спросила Леська, подняв голову.
– Немного, – ухмыльнулся он.
Максон принялся мучать мою гитару, а я, воспользовавшись случаем, развернулся и лёг на Леськины колени. Она улыбнулась, а потом прикоснулась рукой к моей голове. В тот момент я на целое мгновение перенёсся в детство, когда у меня ещё были родители, семья и когда я ещё не думал о том, что будет дальше…
Как бы мы не старались замедлить время, оно безжалостно бежало вперёд.
– Мне пора, парни, – грустно вздохнув, сообщила Леська, – родители ждут.
– Ещё немного, – попросил я. Всё было слишком хорошо, чтобы закончится.
– Увы, – вздохнула она и поднялась на ноги.
Макс с Сеней тоже встали.
– Ты офигительный человек, Леська, – сказал Макс, – таких как ты, днём с огнём поискать, помни об этом.
С этими словами он раскрыл руки.
– Макс… – прошептала Леська, спрятавшись в его объятьях. – Макс… ты самый лучший в мире друг, правда… – Леська тихонько всхлипнула.
– Да ладно тебе, – он взъерошил ей волосы. – Лесь, да ну ты что? Ты ж у нас боец, каких поискать.
– Как я без тебя буду…
– Ещё увидимся, – пообещал он, – вон, Денис с Матвеем же приезжают, и ты приедешь, а мы все тебя будем ждать.
Леська улыбнулась ему, а потом подошла к Сане и вдруг тоже его обняла.
– Да-да, – поморщился Саня – он не любил вот эти все проявления чувств, – ну всё-всё, прекращай.
Леска улыбнулась и, отпустив его, отступила назад.
– Ненавижу прощаться, – сообщила она.
– Идите, – кивнул Макс, – вам правда пора.
Леська кивнула, я взял её за руку.
Мы шли по дороге, взявшись за руки и молчали. Это была самая трагичная, но при этом приятная тишина в моей жизни. Расставание было неизбежно, я знал это, но всё равно старался идти как можно медленнее, пытаясь обмануть время.
Когда мы с Леськой взошли на пригорок и деревня осталась у нас за спинами, вдруг из леса, нам на встречу, вышел Арс. Он остановился посреди дороги и, преградив нам путь, молча посмотрел на Леську. Я шагнул в его сторону, заграждая её. Как у него вообще хватило наглости явиться?! Я уже собирался влепить по его смазливой физиономии, но вдруг услышал у себя за спиной Леськин голос.
– Не надо, – тихо сказала она, коснувшись моей руки.
Я обернулся, Леська посмотрела на меня и медленно помотала головой, а потом вышла вперёд и остановилась напротив Арса.
– Я завтра уезжаю, – сказала она, посмотрев на него. Арс хотел что-то ответить, но она остановила его знаком руки. – Не знаю, что у тебя в голове твориться, но точно знаю, что ты хороший человек. Только никому этого не показываешь, – она улыбнулась с такой теплотой, будто в одно мгновение забыла, что делал с ней этот кретин! Потом она посмотрела на меня и зачем-то добавила. – Не деритесь, мальчики, вы ведь в какой-то степени друг другу родные, – и снова переведя взгляд на него. – Прощай, Арсений, и да, давно хотела сказать, у тебя модельная внешность, тебе обязательно надо это как-то использовать.
С этими словами Леська взяла меня за руку, и мы пошли дальше. Арс ничего не сказал. Он молча пропустил нас, так и оставшись стоять там, на дороге, а мы с Леськой пошли дальше. Кстати, в тот раз мы впервые встретились втроём и даже на поругались.
– Модельная внешность говоришь? – хмыкнул я, когда мы с Леськой были уже у её дома.
– Для меня ты идеальный, – пожала она плечами и остановилась у калитки своего забора. – Вот и всё, – улыбнулась она, отпуская мою руку, – дальше я сама.
Машина её родителей стояла на участке, а из дома слышалась музыка.
Я стоял перед Леськой и смотрел в её глаза. Больше всего мне хотелось, чтобы в тот момент между нами возник тот взаимогипноз, без которого я теперь просто не представлял своей жизни, но его не было. Мы просто стояли, смотрели друг на друга и молчали.
– Ну, я пойду… – тихо сказала Леська.
– Ага… – ответил я и мы продолжили молчать.
– Слушай, почему это так странно? – спросила Леська.
– Что именно? – уточнил я.
– Всё это… – повела она плечом.
Я ухмыльнулся, а потом коснулся её талии и, притянув её к себе, влился в её губы.
Максон сидел на своём кресле, Санёк на своём, а я, как обычно, на диване. На столе возвышалась гора бутербродов, а у каждого из нас в руке было по жестяной банке колы.
База казалась мне какой-то незаконченной и неполноценной, а вокруг было слишком тихо. Я всё ждал, что вот-вот откроется со скрипом дверь и, спотыкаясь о порог, в дом влетит Она. Она будет смеяться, активно махать руками, что-то рассказывая, ругаться, что мы опять не вымоли чашки, а потом сядет рядом со мной на диван, охватив ноги руками положит на колени подбородок и скажет, что мы просто обязаны пойти сегодня на озеро вместо тренировки, потому что погода там потрясающая.
Конечно, понятно было, что она больше не придёт. Машина её родителей утром укатила в сторону шоссе. Я понимал это, однако сердце моё всё еще надеялось, что всё это только сон или шутка, или ещё что-нибудь, но только не правда, только не реальность.
За эти короткие три месяца я так к ней привык, что мне казалось, будто Она была всегда. Будто была важной составляющей, без которой существование всего остального просто невозможно, однако её не было, а мы продолжали существовать…
– Серый, – вдруг сказал Максон, поднимаясь с кресла. – Я совсем забыл, она ведь кое-что просила тебе передать, – он подошёл к шкафу и принялся что-то раскапывать среди бумаг. – Вот, – наконец сказал он, и снова опустившись на кресло протянул мне небольшой блокнот формата А5 с голубоглазым волком на обложке.
Взяв блокнот в руки, я улыбнулся. Конечно, это ведь была Леська и она, как обычно, не могла уехать просто так, не оставив нам напоминания о себе.
Я медленно открыл первую страницу блокнота. Там, на шершавой бумаге простым карандашом была нарисована та комната нашей базы, в которой мы сейчас находились. В левом углу, на своём кресле сидел и ухмылялся Санёк, держа в руках книгу, на обложке которой было отчётливо написано слово «Физика». Максон, удивительно похожий сам на себя, стоял у шкафа, сложив на груди руки и улыбался, так что у глаз образовались морщинки, которые были прорисованы очень хорошо, из-за чего на них сразу обращалось внимание. На полу, у стола стоял на кулаках я с обнажённым торсом. А на диване, чуть наклонив голову на бок и смотря на меня с улыбкой, сидела Она, моя девочка.
Я медленно перевернул страницу. Макс стоял на воротах, а я пытался обвести вокруг Сани мяч. Леська сидела на траве и смотрела на нас.
На следующей странице я увидел наш пляж у трёх сосен. На узкой полосе песка, как три полена, лежали мы с пацанами, а Леська из воды будто что-то кричала нам.
Потом я, сидящий на диване под надписью «С ДНЁМ РОЖДЕНИЯ!», вырезанной из бумаги, Саня, с недовольной рожей крутящий переключатель на проигрывателе и Леська с Максоном, несущие торт с шестнадцатью свечами.
И ещё много-много рисунков, все из которых были моментами, которые принадлежали нашему общему, теперь уже прошедшему лету. Я переворачивал страницу за страницей и передо мной всплывали, наверное, самые счастливые дни в моей жизни. Леська рисовала хорошо. Даже очень. Вот только свою собственную улыбку у неё передать не получилось. А жаль, ведь её улыбка была просто восхитительной… С последней страницы альбома, на которой были изображены мы с Леськой, держащие друг друга за руки, на меня выпали три конверта, каждый из которых был подписан именем одного из нас. Я взял конверты в руку, а другой в задумчивости захлопнул альбом.
– Ну и что там? – поинтересовался Саня.
– Там мы, – пожал я плечами и положил альбом в центр стола.
Макс тоже открыл первую страницу, и они с Саней стали рассматривать рисунки.
– А Леська, оказывается, неплохо рисует, – констатировал Макс.
– М, ну вообще, честно говоря, да, – усмехнулся Саня.
– Тут ещё кое-что, – сказал я и протянул пацанам конверты с их именами, – тут написано, что это вам.
Отдав им их послания, я медленно развернул своё. Из конверта я извлёк лист, исписанный красивым очень понятным почерком, я развернул его и принялся читать:
«Когда ты будешь это читать, я буду ехать по большой дороге, смотреть в окно и думать о тебе.
Помнишь, однажды ты написал мне письмо, в котором попросил меня кое-что сделать? Вот теперь пришла моя очередь :)
Знаешь, Серёг, за всю мою недолгую жизнь я встречала очень много разных людей. Кто-то из них становился моим другом, кто-то врагом, а кто-то просто проходил мимо. Я научилась прощаться, зная, что, возможно, никогда не вернусь туда, откуда уезжаю и никогда не увижу тех, с кем познакомилась. Мне всегда было легко находить с людьми общий язык и легко с ними расставаться, когда приходило время.
Но, ты знаешь, этой весной всё было совсем по-другому. Я встретила трёх гениальных людей, которые, оказывается, так многому меня научили… Я только сейчас поняла, насколько многому и то, мне кажется, поняла не до конца.
Ты помнишь, как начиналась наша история? Не буду тебе описывать, как помню тот день я, думаю, у тебя есть свои не менее забавные воспоминания. Я только скажу, что тогда, увидев тебя, я сразу поняла, что встретились мы не просто так. Поняла зразу, но осознала только потом. Так бывает.
Понимаешь, Серёга, ты, появившись в моей жизни, перевернул в ней всё с ног на голову. И ты теперь знаешь меня гораздо лучше, чем любой человек на Земле. Правда, забавно? Но и я о тебе, как мне кажется, знаю не мало.
Помнишь, несколько дней назад я сказала, что хочу тебя нарисовать, а потом ты позировал мне, а я так и не показала тебе тот рисунок? Если что, я специально. Теперь у тебя будет повод, чтобы встретиться со мной снова, если ты, конечно, хочешь увидеть, что получилось.
А попросить я хотела вот о чём: ты сохрани это письмо и тот блокнот, что я передала Максу. Если вдруг тебе покажется, что эта жизнь – просто отвратительная штука или что-нибудь в этом роде, ты открывай их, смотри картинки и перечитывай моё письмо, а когда мы с тобой встретимся, неважно где, в нашей деревне или каком-нибудь другом месте, ты отдай их мне, а я тогда, взамен, покажу тебе тот рисунок, который нарисовала. Вот такая простая игра, а кто не сохранит то, что я сказала, тот проиграл и при встрече должен будет исполнить желание (или отжаться шестьдесят раз, это я пока ещё не решила).
А если серьёзно, я хотела сказать тебе спасибо… за всё-всё, что ты сделал. Ты даже не представляешь, как ты изменил меня и моё отношение к жизни! На этом я думала поставить точку, ведь лето закончилось, но потом подумала ещё немного и поставила многоточие, потому что мы с тобой оба точно совершенно знаем, что у нашей истории ещё будет продолжение…
Твоя Леська :)»
А после этих слов стояла Леськина подпись, сильно похожая на взлетающую птицу.
***
Леська.
Утром следующего дня наша странно-жёлтая машина, тон-в-тон мамино любимое платье, выехала за желтоватые ворота. Она подскочила на кочке и в багажнике что-то грохнуло.
Мы снова отправлялись в путь, как уже делали много-много раз. Мои родители обожали исследовать что-нибудь неизведанное, им нравилось делать то, чего они ещё не делали и жить так, как раньше не жили. Поэтому наша машина сейчас катилась в сторону города, стоящего на побережье чёрного моря, в котором, говорят, водятся дельфины.
Я любила дороги и пейзажи, сотнями и тысячами проносящиеся перед глазами. Дорога, по которой мы ехали на этот раз, была удивительно похожа на многие дороги, по которым мы с родителями проехали за мои недолгие тринадцать, а точнее уже почти четырнадцать лет жизни. Я вдруг подумала о том, что ведь на этот раз всё также, как и обычно, кроме того, что я теперь стала совсем-совсем другая.
Теперь я знала, какие они, настоящие друзья, ради которых стоит жить и ради которых стоит однажды вернуться в далёкую тихую и немного загадочную деревушку. А ещё я теперь точно знала, что не обязательно стараться стать на кого-то похожим, измениться или пытаться вписаться в компанию людей, которые на тебя не похожи, ведь там, где ты по-настоящему нужен, ты нужен таким, какой ты есть.
Мы выехали на трассу, и наша машина понеслась вперёд, навстречу поднимающемуся из-за деревьев и заливавшему небо красивым персиково-розовым цветом солнцу.
Лес пьянил своими ароматами спелых ягод, подросших грибов, болота и ощущения счастья. Это всё были запахи заканчивающегося лета, которые заставляли задуматься о том, что ждёт тебя дальше, там, за горизонтом, и предупреждал о том, что скоро листья пожелтеют и начнут опадать и тогда настанет осень. В общем, август в том году выдался превосходный…
