Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя и сигарет. Книга содержит изобразительные описания противоправных действий, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к совершению запрещенных действий. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет. Пожалуйста, обратитесь к врачу для получения помощи и борьбы с зависимостью

Предисловие

Никогда не думай, что ты плох и ни на что не годен, каждая жизнь имеет ценность, каждый человек может делать наш мир лучше, каждый день может дарить улыбку, нужно только постараться не терять веру и доброту.

Иногда так не хватает чужой поддержки, ласковых слов, искренних объятий, простых разговоров по душам, все куда-то спешат, боятся открыться друг другу, боятся любить и быть честными (даже с самим собой!).

Можно найти единомышленников, можно самому стать «спасителем» и тем самым спастись самому, можно находить утешение в искусстве или точных науках, в зелени природы или небесных светилах, можно все, что делает тебя лучше и дарит счастье, не нарушая жизни других.

Ты сильная личность, ты можешь все, ты можешь быть светом и можешь дарить свет другим.

Я оказался из категории «трудных» подростков, которые навлекают на себя неприятности. Нам часто не с кем поговорить по душам и это может свести с ума, наверное поэтому рано или поздно решаешь завести дневник.

Быть может и поведенческие трудности возникают потому, что таким образом мы стремимся поскорее войти в жизнь, подчиненную не там правилам, что были раньше. Хотим казаться более самостоятельными, но в то же время разум выступает против того, что «надо», «нужно», «необходимо» в жизни серьезных и рассудительных. Приходит горькое осознание: взрослым быть не так здорово, как может казаться. Оттого многие не хотят нести бремя ответственности, словно застревая в подростковом возрасте. (Мне довелось встретить немало таких людей: они были старше меня на несколько лет, но в их компании я ощущал себя школьником в яслях.)

Со временем понимаешь, что будучи бунтарем ты пережил множество «душевных ран», пережил один, потому что не хотел никого подпускать близко, считая, что они не способны слышать и принимать тебя. Время показывает, что молчание – самая глупая ошибка, но исправить прошлое не под силу.

Переход ко взрослости у каждого свой: на одних ложатся тяжелые отпечатки былого, для других это становится переломным моментом, определяющим будущее на несколько лет вперед (если относиться ко всему с настойчивой серьезностью и иметь профессиональные планы), а для кого-то (как и для меня) станет периодом дерзких поступков, глупостей и сомнительных авантюр, редкие люди отпускают такой этап жизни безболезненно. Главное не уходить в крайности, не топтать детские мечты, выросшие желания и свои лучшие черты не до конца сформированной личности, иметь хоть какую-то поддержку, постараться быть открытым для диалога (конечно, понимание всего этого тоже приходит не сразу. А может не прийти вообще).

Я всегда стремился к уединению не потому, что это «заложено природой» или «такой склад характера», а лишь потому что чувствовал себя отвергнутым, не имеющим ценности, достоинств и твердого ориентира, был «белой вороной», «молчаливым отшельником», «другим», «странным».

Я имел дурной опыт подросткового бунта, сомнительных компаний, шумного времяпрепровождения, друзей и знакомых с различными зависимостями и проблемами. Уже в процессе написания книги, я понял, что только чудом не загубил жизнь, нашел силы двигаться дальше, пусть и без цели, зато не пропал в водовороте порока и грязи.

Я искренне надеюсь, когда-нибудь мои записи поддержат хотя бы одного человека, который на себе ощущал тяжесть одиночества, затравленности, непонимания, болезненности, влияние людей и пагубных привычек, отчего не мог найти свое место в огромном мире безразличия, и не мог осознать того, что каждая жизнь – бесценна и уникальна. В этой книге одна история человеческой жизни, точнее – важный отрезок долгого пути.

Мой дорогой читатель, помни, что мы друг у друга есть. Для того и пишутся книги, чтобы протянуть невидимую крепкую нить любви и поддержки там, где кажется, спасения нет, чтобы разделить чувства, какими бы они ни были, чтобы человек знал, что не одинок.

Подростки

Всем известны причины возникновения проблем в подростковом возрасте: в основном все списывается на отношения в семье (это действительно немаловажно). Я редко принимал решения самостоятельно, рос без отца, но был окружен заботой, любовью, вниманием. Как ни крути, нам всем всегда чего-то не хватает, даже если на самом деле этого в избытке вокруг.

Я рос отшельником, «белой вороной», я не хотел говорить с окружающими, мне было сложно отвечать в классе, не хотелось заводить друзей. Я чувствовал себя «бракованным», глядя на то, как легко подобное давалось другим. Я молча сносил обиды, критику, я не ощущал свою значимость в большом мире, я всегда задавался вопросом «для чего дана жизнь?»

Со сложностями во взаимоотношении с внешним миром стала падать моя самооценка, появилось ощущение одиночества, депрессивные состояния, расстройство сна. Я стал действовать назло семье, прогуливать школу, проявляя пассивно-агрессивное поведение. В какой-то момент остро начал ощущать никчемность, пессимизм, монотонность дней, поэтому действовал: я словно специально искал «дурные компании» и судьба радостно подкидывала новые авантюры, где я барахтался словно после кораблекрушения в океане, совершенно не умея плавать, хлебая новые порции соленой воды и пытаясь дышать легко и спокойно в борьбе за место в сумасшедшем мире.

Я перестал проводить ночи дома за книгами. Я сменил их на жизнь улиц, как и чахоточные зачатки амбиций и желаний. Это такое странное чувство, будто наслаждаешься сладким чаем, хотя всю жизнь любил только горький кофе.

Мне всегда было страшно начинать что-либо: что-то новое, непривычное, пугающее. Я всегда любил писать, особенно стихи, но натыкаясь на насмешки и критику, стремление угасало, я вновь возвращался в свою «раковину-улитку», которая всегда была со мной.

Страшно начать делать то, что любишь и постоянно двигаться вперед, не смотря на людей и обстоятельства. Липкое чувство провала и невезения словно обволакивает внутри и снаружи – и ты снова откладываешь самое важное в своей жизни на потом.

Больше откладывать я не хотел.

Мое

Всегда необходимо помнить, что все, что есть в тебе – только твое, это невозможно отнять. Все, что «вне тебя» – пустое. Не предавай себя, мечты и стремления в угоду другим – это не ценится, но ты теряешь время.

Порой кажется, все, что ты делал – бессмысленно, ведь ты так ничего и не достиг. Суждение ошибочно. Самое худшее – бездействие, ведь даже из наихудшей ситуации можно извлечь опыт и стать чуточку умнее (или не стать – выбор есть всегда). Тоскливо думать, что потерь и разочарований в жизни было в разы больше, чем радости и побед. Если отводить этим мыслям вечера и ночи – можно потихоньку лишиться рассудка. Всегда нужно быть в движении. Я тоже двигался – как оказалось на дно, заглушая истинные желания и одиночество в шумных компаниях, наполненных глупыми разговорами, самодовольством, хитростью, ложью, лицемерием и алкоголем, а иногда и чем-нибудь другим.

Тогда, как мне казалось, я действительно любил так называемые «приключения», иногда даже тосковал по «прежним временам» и людям. Иногда полезно быть безрассудным юнцом, бесстрашным, словно неуязвимым, не знающим цену времени и проводящим дни в глуповатом веселье и праздности. Главное, не застревать в этом надолго – ужасно затягивает. Теряется цель, мечты, истинное «я», развитие, стремление к любым «хорошим вершинам», привыкаешь жить легко, сегодняшним днем, без забот, обязанностей и перспектив. Еще нет тоски по упущенным возможностям. Да и придет ли эта тоска?

64 звезды и начало записей

Я всегда был романтиком и мечтателем, тихоней и отшельником, мыслителем и творцом, лучшей компанией самому себе. Так, одним летом, я решил начать вести дневник своей горькой юношеской жизни.

Августовский звездопад как последний подарок лета.

Шестьдесят четыре потрясающих летящих светила, возбуждающие тысячи еле уловимых нитей в голове, именуемых мыслями. Около восьми самолетов в течение полутора часов, строго следующих своему однообразно-скучному маршруту, но оптимистично подмигивающих мне из далеких темных вершин необъятного покрывала над головой.

Шестьдесят четыре незабываемо ярких и стремительных звезд, а также миллиарды других, не преследующих никакой цели, безмолвно смотрящих на монотонные жизни людей.

Шестьдесят четыре. Примерно за два часа. Великолепно. Вокруг тишина. Ни души. Только ты и бескрайний простор, который готов поглотить тебя, оставив еще одно тусклое или яркое желтое пятно, на которое когда-нибудь кто-нибудь будет восхищенно глазеть, думая о самых разных вещах…

Малая Медведица величественно выплывала из котельных труб, будто именно они затеяли эту безумную пляску. Словно постоянно выбрасывали из себя не дым вовсе, а очередную порцию созвездий, рассредоточивая их причудливыми узорами по небу. Почему-то месяц следил за всем совершенно невозмутимо, как старый добрый сторож, лишь изредка проверяя, как бы кто чего не напутал, как бы не разбил случайно безупречный рисунок ночного неба, преисполненного надеждами.

Интересно, был ли кто-то там ответственен за крепление звезд к темному и необъятному полотнищу? И чем же провинились те, кто был сброшен вниз? Или же маленьким светилам надоело наблюдать за нами свысока, и они сами бесстрашно бросались навстречу неизведанному? Может им просто захотелось почувствовать благоухание луговых цветов и прохладу рек? Ну что же вы молчите, звезды?! Я здесь! Я пришел послушать вас!

И точно в ответ на мои нескончаемые вопросы, кидались они мне навстречу, желая каждая поведать свою историю. А я лежал на мягкой траве, завернувшись в одеяло, широко раскрыв глаза, готовый забрать их с собой. Лежал с печально-сладкой улыбкой. Ведь тысячи звезд сегодня стремительно сгорели в свободном падении, чтобы такой как я восхищенно и благоговейно созерцал красоту и величие расстилающейся вокруг нас госпожи Вселенной, думая о разных глупостях.

Шепот дома

Настал тот день, когда я вернулся в родной уголок, где появился на свет, провел детство и школьные годы. Я шел, ностальгически разглядывая такие родные и практически не изменившиеся улочки, а в голове в это время назревала гроза мыслей, улетевшая также быстро, как и появилась. Я даже не успел понять в чем дело? когда началось…

Воспоминания сгущались сильнее, перемешиваясь с мыслями, пока не обрушили на меня стихийную бурю.

Захотелось посетить места, которые я так любил в детстве. Конечно же, это старый парк: казался сказочным и непроходимым лесом, полным тайн и опасности приключений. Расположенный неподалеку мост, выложенный деревянными досками – огромная и опасная переправа на противоположную сторону новых открытий. И само собой, это река, через которую и пролегал мост – будто грозное море, раскачивающееся из стороны в сторону, не имеющее ни начала ни конца. Кажется, еще тысячи живописных мест и прекрасных моментов можно воодушевленно описывать до сладкой бесконечности.

К сожалению, с возрастом окружающее волшебство уходит (буквально из-под ног!) и ты остаешься в холодной обыденности и безграничных обязательствах, присущих взрослым и рассудительным. Но куда же исчезает частичка души, отвечающая за чудеса? Лишь немногие умеют сберечь ее. И еще меньше людей, которые могут вернуть эту радость, однажды потеряв.

Обдумывая такие обстоятельства, я машинально вышел на улицу, где стоял Дом, когда-то принадлежащий нашей семье. Увиденное послужило неприятной встряской. Я мгновенно забыл куда шел и растерял сладкие мысли и чувства разом. Я смотрел стеклянными глазами, как от ворот отъезжает машина, груженная изувеченными в огне досками, служившими в свое время чудесной верандой. Тотчас меня заключила в объятия тоска и пока непонятная мне обида. Воспоминания хлынули с новой силой. Я жил здесь и любил это место всем сердцем (ведь способно же оно на искреннюю любовь?).

На веранде Дома был чудесный чулан, скрывающий миллионы, казалось, любопытных вещиц; здесь же неподалеку возвышались полки с дедушкиными инструментами, которые я перекладывал с места на место, непременно находя каждому применение; поодаль волшебный причудливый шкафчик вмещал в себя банки и всякие разности, необходимые для мамы и бабушки, чтобы они могли порадовать нас аппетитными блюдами за обеденным столом; в этом самом Доме с радостью и трепетом был встречен первый и долгожданный брат… Сколько неповторимых вещей и дел хранит в себе это сооружение!

А что теперь? Он сиротливо и с укоризной смотрит мне прямо в глаза, выпячивая свой черный бок, восклицая: «Посмотри же, чем ты отплатил за счастливые моменты!» Покореженная крыша уже была снята и лежала где-то в ограде, смирившись со своей участью. А ведь как любил я рассматривать причудливые облака, лежа на этой крыше! Как я окидывал взглядом манящий лес вдали, щурясь на огромное солнце. А зимой непременно катался с крыши поменьше рядом, попадая в огромный сугроб, который дед успел накидать утром. Я безумно любил лежать на крыше и мечтать обо всем на свете, словно воспаряя в небо, где можно бок о бок с солнцем наблюдать за происходящим внизу, будто зная все заранее, будто счастье – неизменная часть меня.

Мне было искренне жаль, что наш Дом, напитавший меня прекрасными мечтами и стремлениями, такой уютный, добродушный и терпеливый, достался людям, не умеющим чувствовать и любить Его.

Десятки убитых судеб

Посвящается десяткам убитых судеб, которые имели шансы на великолепное настоящее, но были загублены на стадии мысли. Я – виновник всего этого, да-да!

Вспоминая свое прошлое и размазывая неясную картинку будущего, я ощущаю какую-то тяжесть. Она скорее в голове, чем в сердце, но это гложет меня, погружая в дни депрессии, самобичевания и самоунижения (вероятнее даже самоуничтожения), усугубляемое никотином и алкоголем.

Скажу честно, антидепрессанты в данном случае не лучший помощник, я перехожу сразу к алкоголю, который ловко может вывернуть душу наизнанку, оставив немного слез и горстку пепла (сигаретного, разумеется).

Выхожу на балкон, чтобы выветрить непокорную меланхолию и стряхнуть тяжесть мыслей одновременно. Так страшно, ведь мне начинает нравиться данное состояние и я желаю тонуть в нем снова и снова, пока не захлебнусь окончательно. Я влюблен, безнадежно влюблен в грязную тоску и печаль вселенной, словно дарованными мне самим богом. Конечно, все проходит, и это пройдет, но пока я буду ковырять старые раны воспоминаний и размышлений до сладкой боли и, возможно, радостных мук.

Быть может, меня сожрет наконец поганое одиночество. Или, может, я выплыву к иным берегам с просветами счастья, где оставлю дурное в прошлом. Оставлю, как и десятки убитых мною судеб, которые все же имели шансы на великолепное настоящее.

Дружище, ты медленно сходишь с ума от одиночества среди людей.

Осень – отпечаток на всю жизнь

Златовласая осень только ступила на плед мягкой лапой, начала дарить волшебно-сладкие сновидения. Внезапно осознаю, что люблю осень. Впрочем, как любое время года. Стараюсь находить нечто прекрасное даже там, где его и быть не может.

Обычно именно осень сталкивает меня с людьми и обстоятельствами, которые оставляют неизгладимый отпечаток на всю оставшуюся жизнь (я называю это шрамами, ведь так звучит наиболее верно, пусть и тривиально). Осенью тебя словно держат вверх тормашками, а ты пытаешься сохранить ясность разума и не ввязываться в новые авантюры, обещаешь себе быть хорошим, бросаешься словами, обреченными на провал. И остается надеяться лишь на шальное сердце, готовое скакать хоть на край света, только бы не увязнуть в четырех стенах, бесконечно шуршащих листах бумаги и расплывающихся мыслей.

Мне снилось сегодня, как я собирал с детьми листья на небольшой аллее в родной деревушке. Было спокойно и радостно (как не было уже давно), опавшие листья добавляли вдохновения, они были таких расцветок, которых не отыщешь в природе. Я выбирал, казалось, самые необыкновенные и в то же время уродливые, из множества пожухлых листов (хотя были там и вполне хорошо сохранившиеся), оставляя остатки прелести на выбор детям. Чувства при этом были теплые и наивные, будто снова стал счастливым ребенком со светлыми мечтами и радужными перспективами, которые не успели разбиться о гадкую реальность.

Внезапно зарядил мелкий дождик. Я уклонился от теплого душа, навязанного погодой, и скрылся в здании белесой администрации. Что было потом – не помню.

Разбудил звонок в дверь. Встал я не сразу, но все же встал. За дверью оказался старый знакомый, неведомо откуда прознавший мой адрес, в руках у него был пакет. Стоит ли говорить о содержимом? Я, честно, обрадовался.

Распахнув дверь и запахнув драный халат, жестом пригласил войти. Не знаю, было ли ему действительно интересно, но он спросил, что мне снилось. Я и не думал, что кого-то интересуют сновидения.

«Да неужели!» – только иногда и восклицал он радостно, приканчивая одним глотком утреннюю порцию обезболивающего вкуса спелого винограда.

Под капли нарастающего дождя и несуразную болтовню, я предавался сладким размышлениям о том прекрасном, что сумела сохранить моя душонка.

Спасибо, мой слушатель, что спас меня этим днем.

Дикое одиночество

И оставаясь в одиночестве, я ликовал. Я заглушал мигрень очередным стаканом, не понимая, как избавиться от всего этого. И в первую очередь от себя самого.

Иногда было невыносимо терпеть свою личность.

В такие дни я натягивал одеяло до подбородка и валялся целыми днями, потягивая то, что было в магазине неподалеку. Иногда я засыпал, а проснувшись, снова протягивал руку к пачке со спичками, часами размышляя о многом в тишине квартирки, оставляя вокруг печальную дымку того, что могло бы случиться, но не произойдет никогда. Я переворачивал события так и этак, но что-то в них не клеилось. Лишним сегментом всегда был я, умеющий портить любую картину. Ведь если исключить из событий мою персону – все идеально. Осталось придумать нового персонажа, а я останусь, пожалуй, в темной комнате, затянутой воспоминаниями, будто сигаретным дымом.

Когда чувство безнадежности покидает меня, становится легче. Но на это может уйти и несколько недель.

В ожидании облегчения я начинаю мурлыкать грустные песни, и при этом безумно пританцовывать, глядя на серый городишко, лежащий за моим стареньким окном.

Было в этом что-то, что нравилось мне, что-то, что тянуло меня снова и снова предаваться дикому одиночеству.

В сточной канаве

Скоро мне предстоит поездка. Колесил я часто, но по большому счету совершенно бессмысленно.

Я все чаще жил с ощущением, что нужно повеселиться от души и умереть, не успев состариться. О, кто бы знал, как мне осточертело настоящее!

Я сам не знаю, чего желаю, я не могу выбрать свой путь среди тысячи линий и дорожных знаков.

Сейчас мне хочется откинуть приличия и кричать во всю глотку прямо в уши безликим богам, как я ненавижу свои дни!

Я не имел ни жилья, ни работы, ни хороших друзей, да и к черту! Бывают компании и похуже, чем я сам себе. Тем более, пока эта компания меня вполне устраивает (правда ли?).

Я мог бы свернуть горы, но лежу на старом диване и пишу данные строки, чтобы хоть немного скинуть тяжесть предательства и пустоты, что обязательно приходит после череды радостных дней и даже, казалось, иллюзии маленького счастья.

Я раскидываю буквы по страницам, не ожидая ничего взамен. Хотя нет, теперь я снова обманываю самого себя – я хочу ощущать легкость и не выть от боли каждый раз, растворяясь в бесконечности одинокой ночи.

Кажется, еще немного и я буду валяться в сточной канаве пьяный в стельку в предсмертном угаре, а под боком – печатная машинка, скомканные листы бумаги и промокшая пачка сигарет. Наверное, так и уходят одинокие мечтатели без цели и средств.

Ücretsiz bölüm sona erdi. Daha fazlasını okumak ister misiniz?