Kitabı oku: «Колыбельная для любимого», sayfa 4

Твой голос

Твой голос… В нём – вибрации волнения,

И в ткани бархата есть золотая нить…

Замолкнет – и приходит сожаление,

Я жажду его снова пить и пить…

Сомнения меня уже не мучат.

Нужна тебе! Сегодня в мире – тишь.

Над городом сверкающие тучи…

О, телефон, ну что же ты молчишь?

Ну, оживи! Пусть голос твой прорвётся

Сквозь километры. Словно по лучу

Со дна привычного глубокого колодца

К тебе неудержимо я лечу.

Никто не верит, что вот так бывает,

Пророчат окончание игры.

Но рядом ты – себя я забываю,

Живу – до расставания поры.

А после погружаюсь в ожиданье.

Пусть часто нестерпимое оно,

Но ты придёшь – и утолишь желанье,

Как жажду – крепкое, чудесное вино.

О Божьей воле

Боюсь нарушить Божью волю.

Вхожу я в тень, и сердце жмёт.

Сбежав от тесноты и боли,

Я попадаю в плен тенёт.

Меня тоска запеленала,

И обездвижила вина.

Осталось в чаше много ль, мало? -

Она не выпита до дна.

Мне нужно с прошлым разобраться,

Все камни разгрести на дне.

И если Бог велит остаться -

Останусь я в своей тюрьме.

А если выкинет прибоем

На берег с тёмной глубины,

Накажут, наградят тобою?!

Сбегу ль от боли и вины?!

Голос в телефоне

Едва замолкнет голос в телефоне,

И уплывёт присутствие твоё,

От сожаления тихонько сердце стонет,

И нечто заунывное поёт.

О том, что не хотелось расставаться,

Что отняли младенца от груди,

Что сотой доли не смогло сказаться,

Как разговор душевный – позади…

Я пью твой голос – не могу напиться.

Хотела бы нырнуть и утонуть

В тебе. Но можно ль раствориться

В душе другой? У каждого – свой путь.

Свои задачи и свои вершины,

И можно лишь по краешку пройти…

Но думаю, что мы – две половины,

Которые немыслимо найти.

Бывает

Бывает – сразу ты не отзываешься,

И опираюсь я о пустоту.

Душа моя! Ну что скорбишь и маешься?

Пора привыкнуть – стража на посту!

Пока обманешь псов – им хлеба бросишь,

Пока пройдёшь сквозь копья и пустырь…

Юродивый стоит – копейку просит,

И прячет в сумку старенький Псалтирь…

Вслед шепчет – разобрать, что – невозможно.

К добру иль злу? Но – сердце на весу…

И я навстречу сердце осторожно

Тебе с надеждой тихою несу…

Новый день

За мною вздыбились деревья,

И впереди – болот огни.

Вкруг – тени, страхи. Всё же верю,

Что обойдут меня они.

И упадут глухие чары,

И будет путь назад открыт.

И впереди – не топи, гари,

А просто луг, росой залит.

Страдания и искушенья

Развеются, как чёрный дым.

И, словно старца, встречу день я.

Он будет тихим и седым.

Бог выведет

Когда со всех сторон обложат,

Когда невмочь дышать и говорить,

Одна лишь мысль: «Помилуй меня, Боже!».

И высветится, крепче стали, нить.

И выведет, дрожа, звеня, из мрака,

И – вытащит из чёрной глубины.

Пусть спазмы в горле. Но не надо плакать.

От слёз на тропах камни не видны.

Бог выведет! Стремительно иль тихо, -

Не в этом суть. В движении вперёд.

Сухою шелухою снимет лихо,

И в город белокаменный введёт.

Душа бредёт сквозь стыд и воздыханья,

Закутавшись в худое пальтецо,

Храня, как драгоценность – покаянье,

И долу приклонив своё лицо.

Неся, как груз свои густые мысли,

Неснятый долг и жалость, рабский труд,

С мечтой о жизни непорочно-чистой,

Которую нелепостью зовут.

Погасшая звезда

Я, как погасшая звезда,

Что шлёт ещё лучи в пространство,

С реальной силой, постоянством,

Хотя угасла навсегда.

Я, тёмным камешком Вселенной,

Лечу, лишь отражая свет,

Но прежних чувств ярчайший след

Кого-то греет, неизменный.

Однажды в Океан Огня

Я упаду, и стану частью

Любви, она возьмёт меня,

И бесконечным будет счастье.

Люби меня

Люби меня, пожалуйста, люби!

Как любят свет, тепло и свежий ветер.

Обидами порывы не губи…

Пусть будет восходящ поток, и светел…

Сливы

Мне кто-то сказал, счастье, мол, оглупляет!

Согласна быть глупенькой я, но – счастливой!

Надежду питая, лелея, продляя,

Я дни обрываю, как спелые сливы!

И в каждом есть сладость, душистая сочность.

Роняют деревья листочки на плечи.

Мечтаю я всласть о свидании очном

С хозяином сада, который далече.

В саду этом славно, но сливы с горчинкой.

В плену меня держат садовые стены.

Рыхлю, разгибая усталую спину,

А в дом заходя, отрясаю колени.

Быть может, дождаться его не удастся,

И буду я только в мечтаньях счастливой?

Но щедро, на зависть соседям родятся

Душистые, сочные, сладкие сливы!