Kitabı oku: «Песня топографа», sayfa 2

Глава 3

Утром девушки закрылись в бухгалтерии столовой, чтобы поговорить.

– Начало положено! – сверкая глазами, сказала Людмила Раисе, –  Теперь я смогу с этим Романом общаться на раздаче, как со знакомым. Хоть он и не запомнил мое имя, но внимание обратил на мое лицо. Как дальше с ним заговорить? В столовой он проходит, глядя в тарелку,  и люди вперед подталкивают. Не разговоришься. Очередь всегда. А где я его еще увижу? В дом культуры на дискотеку он не пойдет. Не представляю себе, чтобы такой парень дергался с нашими местными под музыку. Может быть в кинотеатр вечером пойдет? Но, я же не могу все сеансы посещать, чтобы его там подкарауливать… И что дальше, Раис? Как мне с ним поближе познакомиться?

Люда с тревогой и надеждой смотрела на подругу, раскладывающую бухгалтерские папки на своем столе. – Он мне ужасно нравится!

– Я так и поняла, – сказала Раиса, открывая пачку сигарет и присаживаясь на подоконник у открытого окна кабинета. – Нужно покурить. Нервы успокоить. Раиса протянула Людмиле сигареты. Девушки уселись на подоконник.

– Я не буду, – решительно отодвинула Люда пачку, – Не хочу, чтобы от меня пахло куревом.

– Да это же « Ява» по сорок копеек за пачку! Это тебе не «Беломорканал» !

– Нет. Не буду больше курить. И тебе не советую. Говорят, что от сигарет зубы желтеют…

Раиса затянулась и выпустила дым в открытое окно. – Как хочешь. У тебя – любовь. А у меня – безнадежность. Даже на танцы уже поздно ходить. Там ни одного парня нет старше двадцати пяти. А мне уже за тридцать …

– Не горюй, Раиска, найдется тебе мужчина.

 Окно выходило на пустырь, покрытый свежей июньской зеленью.

– Ты посмотри, кто идет! – воскликнула Раиса. – Ухажер твой Гришка.

К зданию столовой со стороны жилых домов подходил худощавый парень в клетчатой рубашке и серых брюках. Люда торопливо отодвинулась от окна, стараясь остаться незамеченной.

Гришка не привлекал ее как мужчина, хотя имел вполне неплохую внешность и был хорошим другом.  Работает слесарем на лесокомбинате. Отслужил в армии. Живет он по соседству. Работает. Видимо решил, что ему пора жениться и Люда та самая девушка…

– Вот надоел! – сказала тихо Люда. Вчера опять вечером около моего дома слонялся. В окно стучал. Жених! А я, конечно, не вышла из ворот. Не нужен он мне. Ходит и ходит. А слово сказать не может. Тихоня! Молчун. С таким вся жизнь в тоске и скуке пройдет. Смотри, сейчас чай придет в столовую пить с утра пораньше. Будет сидеть за столиком, да смотреть на меня. Такой нудный…

– Правда, что он один живет?

– Да. Матери нет, а отец после того как овдовел, уехал на заработки. И, не появляется. Говорят, женился в чужих краях.

Разговор девушек прервался шумом за дверью. Дверь, предусмотрительно закрытая Раисой на замок, задергалась.  Раздался требовательный стук.

– Раиса Ивановна, откройте. Это был голос заведующей Нины Ильиничны.

Шепнув сквозь зубы нецензурное словцо, Раиса выбросила сигарету в окно. Открыла дверь. В кабинет ворвалась Нина Ильинична, одетая в белый халат. Ее лицо выражало гнев и негодование.

– Безобразие! Опять закрываетесь и курите! Последний раз предупреждаю. Вы позорите наш коллектив социалистического труда! Как вам не стыдно? Раиса Ивановна, я издам распоряжение о снижении Вам премии! Занесу Вам выговор в личное дело за нарушение правил пожарной безопасности на рабочем месте! А тебя, Людмила, предупреждаю: Я позвоню твоей маме и сообщу о твоем поведении.

– До начала рабочей смены еще три минуты, – ответила Люда, взглянув на часы. – Что хочу, то и делаю.

– Да Вы, Нина Ильинична, докажите сначала, что мы здесь  курили, – отозвалась Раиса, включая в розетку свою счетную машинку. – Мы здесь перед началом рабочего дня закрылись чаю попить…

– Сидорова, не забудь получить выпечку, – выкрикнула женщина Люде, выходя из кабинета.

– Ничего она нам не сделает. Она добрая. Покричать любит, вот и орет без дела, – успокоила подругу Раиса.

***

Кондитерский цех находился в том же здании, что и столовая и работал с шести утра. К девяти утра продукция была готова. Поэтому, в это время по столовой  распространялся запах горячей выпечки.

Люда выйдя из бухгалтерии, быстро пошла к дверям кондитерской. Навстречу ей, кондитер уже выкатил, гремя колесами, хлебную этажерку. Это сооружение с лотками, наполненными  выпечкой, было выше человеческого роста. Толкая перед собой гремящую колесами этажерку, Люда то и дело останавливалась, чтобы откусить и прожевать пирожок с капустой.

– Вкусные, заразы!– крикнула она, обернувшись к кондитеру.

 « Так и растолстеть не долго. Нужно бежать с этой работы, чтобы не превратиться в такую толстуху, как тетя Маня» – думала девушка, выбирая второй пирожок. Но, уже не с капустой, а с повидлом. Разве от них оторвешься? Можно было съесть и третий – с творогом. Но, нужно себя заставить остановиться.

Этажерка с пирожками въехала в распахнутые двери огромной кухни. За ней появилась Люда.

– Здрасьте, товарищи повара!

Выйдя в центр кухни, отгороженной от обеденного зала металлической перегородкой с полками  для блюд и стойками для движения подносов, Люда заметила недобрый взгляд старшего повара тети Мани. Она стояла у плиты и переворачивала на огромной сковороде, шипящие котлеты. Наверно, тетя Маня слышала крики заведующей из бухгалтерии.

– А халат-то как укоротила, Людк ! Выше некуды !– осуждающе высказалась тетя Маня. – Да сыми ты эту хреновину с ух! – продолжала воспитывать девушку, заметив в ее ушах длинные серьги из бусин. – Того и гляди, что в суп твои висюльки сваляться. По санитарной инструкции не положено поварам украшения носить на работе. Колпак надень. Сладу с тобой нет! Правильно Нина Ильинична тебя ругает…

Перед началом работы, Люда заглянула как обычно, в кладовую кухни. Здесь, между стеллажами с продуктами, стояли напольные весы для сыпучих грузов. Люда встала на весы и воскликнула. Сегодня стрелка весов перевалила за пятьдесят пять килограмм!

«Толстею с каждым днем! Нужно увольняться из этого пищевого болота» – подумала девушка, заглядывая в маленькое зеркало, висящее на шкафу с макаронами. Она подкрасила губы и вновь вышла на кухню.

– Теть Мань, давайте кастрюли  выставлять уже, закричала Люда, – пять минут до открытия!

Женщины подошли к  кастрюле с горячим супом. Огромная кастрюля, стоящая на плите имела две ручки. Нужно было иметь привычную ловкость и силу, чтобы переместить такую кастрюлю с плиты.  Взяв полотенцем горячую ручку кастрюли с одной стороны, Люда кивнула головой тете Мане, чтобы та взялась с другой стороны. Осторожно они переместили дымящийся борщ на специальную подставку, установленную на полу у стойки раздачи. То же самое они сделали с другими кастрюлями, наполненными  приготовленной едой.

– А в каких правилах записано, чтобы я трехведерные кастрюли с плиты тягала, и ящики с продуктами со склада на кухню таскала? – спросила девушка у ворчливой поварихи…

Люда завязала на голову белый кружевной чепец, который сшила себе сама. Чепец едва прикрывал волосы. Что было тоже нарушением правил кухни.

– На работу ходят как на танцы, – продолжала ворчать тетя Маня, помогая Люде размещать на раздаче лотки с едой.– Вот придет народный контроль, тогда попляшешь…

– А я скажу этому самому контролю, чтобы проверили то, сколько хлеба в котлетах содержится вместо мяса, – беззлобно ответила Люда, выкладывая котлеты в железный лоток на витрину.

Тетя Маня обиженно отошла к плите. « В обед сама мою котлету слопаешь и хлеб не заметишь», – тихо заворчала себе под нос повар. А Люда тем временем, выкладывала на лоток горячие пирожки, успевая по ходу дела откусывать и жевать еще один.

Вера Ильинична, неся свое грузное тело в белом халате мимо столиков и стульев, прошла к центральным дверям через зал столовой. Открыла задвижку входной двери.

Тем временем, Люда поставила перед собой на стол несколько десятков тарелок. Синяя печать  « общепит» выделялась на их белых боках. Закончив протирать полотенцем каждую тарелку, она взяла в руки блестящую железную поварешку и приготовилась к работе.

Одним из первых на завтрак зашел начальник конторы « Геодезия и  картография», расположенной рядом со столовой. Все знали, что зовут его  Иван Иванович. Он по утрам, ежедневно заходил в столовую, чтобы съесть тарелку каши. Люда вспомнила, что именно в его конторе работает студент Роман, который так ее интересует.

– Что-то, Вас несколько дней не было видно, приветливо заговорила Люда. – В отпуске были?

– Нет. Какой там отпуск! Полевой сезон начинается. Я уезжал в Управление утверждать смету на экспедицию. У  нас летом отпусков не бывает.

– Скоро экспедиция?

– Через несколько дней уйдем.

Люда ловко налила в стакан  дымящийся чай. Затем аккуратно поставила на стойку раздачи тарелку с горячей кашей. Девушка знала о том, что жена Ивана Ивановича Вера работает в той же организации  секретарем. Но, в столовой она появляется редко.

– Вы как обычно, возьмете два пирожка для своей жены?

– Да. Заверни, два с капустой. Будь добра.

– Такие вкусные, что не удержишься, чтобы не съесть пару штук. Особенно, когда они еще теплые. Объедение. Хоть увольняйся. Растолстеть боюсь, – продолжила разговор Люда, пока заворачивала в бумагу пирожки.

Вдруг, Люда,  неожиданно для самой себя, сказала в полголоса: « Надоела мне эта столовая. Возьмите меня в вашу экспедицию поваром».

– Шутишь? – улыбнулся Иван Иванович и стал продвигать свой поднос к кассе.

« Заберет студента в тайгу. И не успею я толком с ним познакомиться», – грустно подумала Люда.

От мыслей о студенте, отвлек появившийся Гришка. Он поздоровался, и как всегда,  попросил  налить чай.

– Что дома чая нет? – спросила Люда с усмешкой. Она знала Гришку с самого детства. Они учились в одной школе. Он жил в соседнем доме. Сегодня у него был выходной день. И Люда с Раисой видели с утра его в окно бухгалтерии.

Оглянувшись на группу шумных людей, ввалившихся в столовую, Гришка торопливо полушепотом спросил: «Люд, пойдем сегодня вечером погуляем?»

– Нет, – нахмурилась девушка.– Возьми чай и двигай дальше. Не пойду.

Гришка грустно и медленно стал продвигать поднос по ленте раздачи к кассе.

Тем временем, уже образовалась очередь.  Людмила быстро и ловко  выполняла свою работу, поглядывая на входящий народ в надежде увидеть Романа. Она мечтала о своей любви …

Глава 4

Прошел еще один день. Люда переживала равнодушие Романа. Тот заходил в столовую не только на обед, но и на ужин. Стараясь привлечь к себе внимание, девушка отчаянно улыбалась ему, пыталась вступить в общение, предлагала лучшие блюда. В порции для этого человека она накладывала в три раза больше мяса, а в борщ  добавляла лишнюю ложку сметаны.  Но все это оставалось не замеченным с его стороны.

Сегодня, выбрав момент, когда не было очереди, Люда, приветливо улыбаясь, спросила у Романа:

– Говорят,  «Картография» в экспедицию собирается. Вы тоже пойдете?

–Да, – ответил Роман и в первый раз ответно улыбнулся девушке.

– На шесть суток.

– Скоро пойдете?

– Через три дня.

Сразу, после этого разговора, Людмила решилась на отчаянный шаг. Она пылала от влюблённости, которая толкала ее к невероятным решениям. Отпросившись на один час с работы, она побежала в «Геодезию и картографию». Эта организация находилась совсем рядом со столовой  в старом одноэтажном здании.

 Найти Ивана Ивановича было не трудно. На одном из кабинетов, Людмила увидела табличку «Руководитель  маршрутного отдела ГК Степкин Иван Иванович». Она смело шагнула в кабинет. Кабинет был не похож на место начальника. Это была большая комната с розовыми обоями, со старыми  тяжелыми шторами. У одной стены стоял огромный письменный стол с телефоном, бумагами, папками. Над столом висел портрет генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева. Угол  кабинета и  книжная  полка были завалены топографическими картами, свернутыми в трубочки. Каждая такая трубочка – обвязана бечевкой и подписана фломастером.

Ближе к входу располагался стол поменьше, на котором стояла печатная машинка для секретаря. Видимо, в этой маленькой организации не было места для отдельной приемной.

Секретарша стучала по печатной машинке. Люда знала, что эта молодая женщина по имени Вера является не только секретарем Ивана Ивановича, но еще и его супругой. Именно ей он носил пирожки из столовой. Вере было не более тридцати пяти лет.  Короткие волнистые волосы, симпатичное лицо, крепкое спортивное телосложение.

Вскинув взгляд на девушку, Вера спросила: « Вы к кому?». При этом с шумом передвинула  механическую каретку машинки и поправила печатный лист с копировальной бумагой.

Люда шагнула в сторону начальника, сосредоточенно уткнувшегося в чтение документов. Присела на стул у его стола.

– Иван Иванович, я пришла с вами поговорить. Можно?

– Что привело работника общепита в мой кабинет?

– Вы не поверите. Я из столовой уволилась. Ищу работу. Хочу узнать на счет работы у вас. Ну, может быть, поваром.

– Повар? – Иван Иванович даже рассмеялся, и посмотрел на Веру, открывшую рот от неожиданности и переставшую стучать на машинке. – Вера, у нас есть вакансия повара?

– Ресторан дальше по улице, – усмехнулась  Вера. – Вы, девушка, видимо, не понимаете, куда попали.

– Я на любую работу согласна.

– Тебе сколько лет?

– Двадцать один. Я в тайгу с папой часто хожу. За клюквой, брусникой, грибами. В палатке ночуем, когда на болота ходим. У меня и прививка от энцефалита поставлена. И сапоги есть, и брезентовая куртка!  Возьмите меня помощником рейку держать! Я знаю как топографы работают: один рейку с делениями держит, а другой расстояние теодолитом измеряет…

– Пустой разговор, – сердито прервал  Иван Иванович. – Мне мужики бывалые на работу нужны. Специалисты. Детский сад не буду разводить. Потом отвечай перед твоими родителями! Иди, не морочь нам голову …

Люда вздохнула, и печально попрощавшись, вышла. Но, она была не из тех людей, которые быстро отступают. Она встала в коридоре, дожидаясь, когда начальник покинет кабинет. Каким – то внутренним женским чутьем, девушка поняла, что Вера сможет ей помочь. Уж слишком заинтригованный взгляд бросила она на Люду, когда та выходила, прощаясь.

Люда сделала вид, что читает настенную информацию. Красный заголовок стенной газеты гласил: « Приказы и распоряжения» Здесь на стене к фанерному стенду было прикреплено на кнопки несколько документов, говорящих о том, что данной организации на полевой сезон 1986 года установлено особое задание Партии и правительства по составлению карт местности. Девушка читала о разработке картографического материала для строительства нового леспромхоза в районе реки Туры и для  проектов новых дорог.

В конце коридора заскрипела дверь. Из помещения, под вывеской «склад» вышла женщина, гремя ключами. Люда проводила глазами женщину, уходящую по коридору, обратив внимание на ее широкое клетчатое платье, которое топорщилось на большом круглом животе. Наверно, кладовщица  « в положении», подумала девушка, и  в ее голове мелькнула спасительная мысль. Она вернулась в кабинет и, спросив разрешения, скромно присела на стул рядом со столом Веры.

– Вера, может быть, вам скоро потребуется кладовщик на период декретного отпуска? Тогда возьмите меня. Я техникум закончила. По бухучету пятерка в дипломе…

– Вера, прекратив печатать, засмеялась. –  Собираемся заявку в отдел кадров подать о приеме кладовщика, – Так, Иван Ваныч ?

– Ну, и настойчивая ты, девчонка,  Людмила, –  усмехнулся начальник со своего места. – Ладно, приходи через две  недели. Может быть, и возьмем на период декретного отпуска.

С этими словами, он встал из – за стола, и стал выходить из кабинета. – Вера, я в камеральном цехе буду…

– Поговорите, пожалуйста, с вашим мужем, Вера, чтобы он взял меня в экспедицию. А после, кладовщиком оформлюсь, – быстро заговорила Люда, лишь только закрылась дверь за начальником отдела. Она преданно и просительно заглянула секретарше в глаза.

– Можно подумать. Дело в том, что у нас полевой сезон начинается, а по людям недобор. Специалистов не хватает. А нас торопят «разбивать» местность для нового строительства. Из – за нехватки топографов мы с мужем решили идти с первой группой.

– Ой, а вы тоже топограф?– восхищенно спросила Люда.

– Да. В холодный сезон я с бумагами работаю. А летом бывает и в «поле» хожу.

 Вера очень  любила своего мужа, и старалась быть с ним везде: и на работе, и дома, и в командировках. Кроме того, они оба любили свою профессию. Иван Иванович  жалел Веру, и брал ее в поход только тогда, когда погода ожидалась хорошая и маршрут не трудный. Кроме работы на геодезических замерах, Вера в тайге готовила еду на костре, следила за расходом продуктов. Работа в экспедиции хорошо оплачивалась. Вера имела возможность заработать суточные надбавки к зарплате.

Увидев эту настойчивую девушку из столовой, Вера подумала: « А ведь, в компании с девушкой, мне будет в тайге лучше. По людям в отряде недобор, значит, фонд зарплаты позволяет брать помощников. Почему бы и не взять?»

– Через два дня выходим, – задумчиво сказала Вера. – Я бы могла тебя оформить подсобным рабочим. Но, зарплата будет не большая, потому что у работника без квалификационного разряда, низкая тарифная ставка.

– Я согласна на любую зарплату.

– Значит, не ради денег ты в экспедицию стремишься? Другая причина? Как – то странно ты к нам с кухни прибежала…

Заметив, что Люда слегка смутилась, и не находит ответа на вопрос, Вера вспомнила, как когда – то, пошла на горный маршрут, чтобы попасть в одну топогеодезическую группу с Иваном Ивановичем. Вера заинтриговано улыбнулась своим мыслям, и высказала свое предположение:

– Без любовной истории здесь не обошлось. В этот раз двое новых молодых ребят с нами идут: студент – практикант из УПИ Роман двадцати шести лет, и младший научный сотрудник двадцати семи лет Вениамин. Кто из них? Признавайся!

– Студент, – ответила Люда, потупив взгляд.

– Ты не удивляйся, Людмила, что я догадалась. Сама недавно была такой же, молодой и отчаянной. После окончания института поступила на работу в камеральный цех. Это такое  помещение,  где обрабатываются данные топографической съемки местности. Встретила  Ивана Ивановича. Он меня старше на восемь лет. Еще тогда, он был простым топографом. Так был  занят своими «партиями», что не обращал на меня особого внимания. Тогда я перешла из цеха в маршрутную группу. Чтобы поближе познакомится и быть рядом с будущим мужем, стала ходить с ним в походы…

– Вот это да!  Вы – такая молодец, Вера. И еще, вы совсем молодая и красивая! – выдала Люда долю лести, которая еще больше расположила к ней Веру.

– Я сейчас готовлю приказ о штатном составе экспедиции, – деловым тоном заговорила Вера, листая бумаги. Записала пять человек. Сейчас, с начальником согласую, и впишу тебя, как шестого человека. Придется в отдел кадров нам с тобой сходить. Договорюсь, чтобы тебя оформили быстро и  без медосмотра. Ты хоть здоровая?

– Да. У меня медицинская книжка имеется. Недавно, и  медосмотр прошла как работник общепита.

– Ну, пиши заявление о приеме и пойдем.

Камеральным цехом называлась огромная комната с чертежными досками, напольными планшетами и письменными столами.  Туда зашла Вера. Люда осталась ждать ее в коридоре, но в щель приоткрытой двери с интересом подглядывала, как Вера подошла к мужу. Жестикулируя руками, стала ему что – то объяснять. Разговор шел о приеме Люды на работу. Затем, Вера подала Ивану Ивановичу лист бумаги с Людиным заявлением. Пока начальник подписывал заявление, Люда заметила большой стол в углу комнаты, над которым склонился молодой человек.

Он! Роман! В волнении, Люда вглядывалась в щель двери. Прищурив глаза, она видела  как парень разглядывает  карту или схему, разложенную на столе.

Распахнулась дверь и ударила Люду по плечу.

– Ой!

– «Ой» будешь кричать, когда комары тебя в тайге грызть будут, –  строгим голосом сказала Вера, – Пойдем у главного директора подписывать твое заявление.

– Получилось! – радостно прошептала девушка, быстро шагая по коридорам рядом с Верой в главную приемную.

Глава 5

Рабочий день в столовой заканчивался, когда Люда ворвалась в кабинет к заведующей.

– Я увольняюсь! Нина Ильинична, дайте мне листок скорей. Я заявление напишу. Другую работу нашла.

– Вот шебутная девка! – устало сказала заведующая, – Я сегодня же, позвоню твоей маме и расскажу ей все. Она же, пользуясь тем, что мы с ней одноклассницы, просила меня: «Прими мою девочку на работу на хорошее место». А девочка эта что вытворяет! У меня от нее головная боль!

– Вот и хорошо. Избавьтесь скорей, от Вашей боли! Мне сегодняшним числом уволиться нужно. А на мое место поставите посудомойщицу Вику. Она давно мечтает.

– На это место любая с радостью пойдет. А вот что я твоей маме скажу?

– Она знает, – соврала отчаянно Людмила, и стала торопливо писать на листе бумаги заявление. Она находилась в возбужденном состоянии. Глаза ее сверкали, почерк был неровным.

Нина Ильинична раздумывала несколько минут, перебирая в руках ключи на огромной связке. Потом, размашисто написала на заявлении «Согласна  уволить  c 16 мая 1986 г.»

– Вот тебе, сегодняшним числом! Скажи спасибо, что без отработки.

– Спасибо, Нина Ильинична. Вы очень хорошая женщина, хоть и шумливая. Простите меня, если я Вас нервировала. Простите! —, и Люда в порыве чувств, обняла крепко пышное тело заведующей, и поцеловала ее в нарумяненную щеку.

– Иди, – наконец, заулыбалась Вера Ильинична, –  Беги в Управление общепитом, пока там отдел кадров не закрылся. Увольняйся как положено. Расчет в бухгалтерии получишь.

Прижав к груди заявление, Люда побежала по коридору столовой. Заглянув на кухню, послала воздушный поцелуй тете Манне. Помахала белым листком заявления Вике, которая стояла на раздаче, замещая Люду на время ее отсутствия. Это было прощание со столовой.

***

Так, за два дня до начала экспедиции, Люда была принята на новую работу.

 Трудный выдался денек! Люда старательно выполняла все поручения. Хоть и не довелось в этот день встретить студента Рому, она была в предвкушении чего – то нового и прекрасного. После первого рабочего дня, она пришла домой. Устало отворила  деревянную калитку одноэтажного дома. Ее собака громко залаяла от радости и загремела цепью.

Люда потрепала собаку по шерсти и сказала ей, глядя в преданные глаза: – Теперь я тебе не буду носить косточки из столовой. Прости.

Предстоял неприятный разговор с мамой. Как ей  объяснить  стремительную смену места работы? Разговор будет трудным.

Мама Люды была непростой женщиной. Она имела твердый крутой характер. Работала медицинской сестрой в поликлинике. Но, при этом была председателем профсоюзного комитета и членом коммунистической партии. Свою работу медсестры она совмещала с активной общественной деятельностью. Такие как она люди – выходцы из рабочего класса, пользовались большим общественным авторитетом. Поэтому, мама и смогла устроить Людмилу в столовую, где одноклассница ее Нина Ильинична была заведующей.

– Явилась, дочь?  Мама появилась на пороге. – Какие новости мне Нина Ильинична сообщила! Дочь работу поменяла в один день! А с матерью поговорить у тебя времени не нашлось! Сама все решила?

– Мам, ну, сколько мне лет? Вчера ты с дежурства поздно пришла. Я не успела тебе сказать. Я не хочу всю жизнь на раздаче стоять. Хочу на следующий год заочно поступить в строительный техникум. Ты же меня отговорила в Свердловск поступать после школы. Тебе казалось, что местная столовая – это вершина моей карьеры в жизни. – Люда ткнула пальцем в сторону матери.

– Ты забыла, что у меня уговор с Ниной Ильиничной о том, что она сделает тебя своим заместителем. И ждать осталось недолго. В связи с открытием цеха  полуфабрикатов и выездной торговлей, штат столовой должен увеличиться в три раза. Разве это не карьера быть Завпроизводством предприятия общественного питания?

– Нет. Не могу и не хочу. Извини, мама.

– И где ты работать хочешь?

– Пока меня взяли помощницей в маршрутный отдел «Картографии». Потом, после экспедиции, пообещали оформить кладовщицей. Мне для этого нужно инструменты и приборы геодезические изучить. Эти приборы хранятся на складе. В экспедиции я и узнаю на практике то, какими приборами работают топографы.

– Какая еще экспедиция?

– В тайгу пойдем недалеко от Туринска. В места, где планируют  новые вырубки леса. Я буду отвечать за питание. Утром завтрак готовить – кашу на костре и чай. На обед сухой паек выдавать тем людям, которые на весь день на замеры уходят.  А к вечеру ужин готовить. И еще в других делах помогать.

– Надолго? – мама, села на стул, скрестила руки груди и окинула Люду сердитым взглядом.

– На неделю уеду. Вот, сегодня на новой работе задание дали: получить по смете продукты на оптовой базе. И машину выделили с водителем. Я самостоятельно с заданием справилась. Привезла  все нужные продукты : сгущенку, тушенку, рыбные консервы. Еще крупы, заварку чая, сахар, пряники и многое другое. Как только мы все это потащим на себе, не пойму? Завтра с Верой пойдем на склад амуницию разную получать: палатки, спальные мешки, спецодежду, геодезические приборы. А послезавтра, рано утром, отправляемся…

Люда увлеченно  рассказывала матери о своей новой работе. А мать удивленно качала головой. Она поняла, что дочь стала настолько самостоятельной, что ее не остановишь. Конечно, тайга – это опасно. Но с Людой там будут еще пять человек, четверо из которых – взрослые мужчины. К тому же, Люда имеет опыт хождений в леса и на болота с ночевками в палатках. Отец научил Люду, как собрать укладывать вещи в рюкзак, как правильно одеться в дорогу и какие вещи могут понадобиться.

С вечера, Люда со знанием дела, собрала рюкзак: спальный мешок, полотенце, запасную одежду, резиновые сапоги. В наружных карманах железная кружка, миска. В боковом кармане всякие мелочи.  Поставила собранный рюкзак у кровати. На стуле разложила подготовленную к утру одежду: хлопковое белье, футболка, спортивные штаны, кеды, куртка под названием «энцефалитка».

Засыпая, Люда мечтала о времени, которое она уже с завтрашнего утра проведет рядом с  Романом. «Ну и что, что в лесу. Главное, что он будет совсем близко…. Не одна я такая отчаянная. Вере, оказывается,  ради будущего замужества тоже по лесам и горам  пришлось ходить…».

 ***

В это время, в своей комнате общежития, Роман так же думал о предстоящей экспедиции. Но, он даже не мог предположить, что какая – то девушка по имени Люда Сидорова, страстно мечтает о встрече с ним. Он думал о Кате. Сегодня, прошло уже пять дней с того момента, как он приехал в Верхний Туринск. Сегодня Роман получил письмо от Кати, доставленное на вахту общежития. С  радостью, вглядываясь в знакомый Катин почерк, вскрыл конверт. В письме Катя писала, что скучает и ждет. Она закончила сдавать экзамены. Мама посылает ее на дачу на время каникул. Но, Катя будет с нетерпением ждать возвращения Романа. В конце письма Катя написала: «Люблю. Целую тебя через дни и ночи. Через пути и расстояния, которые нас разделяют».

В душе парня зазвучала музыка. Вдохновленный словами любимой девушки, Роман взял гитару. Стал подбирать слова и аккорды к новой, рождающейся в его мыслях, песне.

« Через пути,  расстояния…

… целую тебя с рассветом.

Целую тебя не губами,

целую лучами света».

Он посмотрел в открытое окно, где линия далекой тайги сливалась с небом и придумал следующую строку:

« Сквозь утренние туманы,

обняв тебя не руками,

я через все расстояния,

касаюсь тебя ветрами…».

Роман  наиграл мотив, который приходил в его мысли, охваченные творческим вдохновением. Затем, отложил гитару. Взял лист бумаги. Торопливо, зачеркивая и набрасывая  куплеты, стал записывать слова  на бумажный лист :

« …А вечером темно – синим,

ты посмотри на небо.

Тебе подмигну звездою.

Там, где бы я не был…»

Так, в вечер перед экспедицией, родилась новая песня о разлуке с Катей. Набросок текста, с еще не выверенными рифмами, Роман запечатал в чистый конверт. Написал на нем Катин адрес. А черновик песни для себя положил в карман куртки – штормовки. Там в тайге, в свободное время, он закончит сочинять эту песню и совместит ее с аккордами гитары…

 Рано утром, выходя из здания общежития с рюкзаком и гитарой в руках, Роман отдал  письмо, адресованное в Свердловск Ракитиной Кате, коменданту.

– Я уезжаю на неделю. Передайте, пожалуйста, Кузьма Петрович это письмо почтальону для отправки. Я уже не успеваю дойти до почты. У меня на работе сбор в восемь.

Старый комендант взял письмо из рук Романа. Положил его в стол  и тут же, забыл о нем.