Kitabı oku: «Дрессировщик. Искупление», sayfa 4

Глава 9

Женя весь день ходила, как оглушенная. Даже мысли о собеседовании – о том, как оно прошло, и будет ли положительный результат, – ее больше не отвлекали. Перед глазами стояло лицо Валерия, когда он говорил о том, что Игорь попал в аварию.

Силой заставляла себя вспоминать об их расставании, о том, как жестоко и подло он с ней поступил… А сквозь память просачивалась боль и сожаление: ему же там плохо одному. Наверняка, еще хуже, чем было Жене, когда она мыкалась по деревням и пряталась в сараях.

Правда, трезвый голос рассудка быстро приводил в себя: вряд ли он валяется без сил на морозе, без помощи и заботы. Все нормально у Игоря будет, если даже, вон, Симонов собрался вмешаться. С его деньгами, друзьями и знакомыми, Женя будет только лишней. А еще, глядишь, и помешает. Выгонит, к чертям, даже если она рискнет показаться на пороге…

К вечеру жутко разболелась голова. Девушка тихо пробиралась в сторону кухни, стараясь не нарушить спокойствие затихшего дома. Очень надеялась, что встретит Юлию – хотела попросить у нее какую-нибудь таблетку. У себя никакой аптечки не держала.

– Куда крадемся? – как черт из табакерки, Валерий выскочил из-за какого-то угла. – Решила сбежать?

Он оглядел ее домашний наряд и простые тонкие тапочки, улыбнулся.

– Если бежать, то лучше одевайся по погоде. В таком наряде быстро околеешь.

– Я знаю, как нужно сбегать. – Женя выпалила, не подумав. Смутилась. – Но я не собиралась выходить из дома.

– Откуда же такие познания, если не секрет? Может, Игореша устал от твоих попыток побега и сплавил тебя мне?

Женя хмуро измерила мужчину взглядом. Поджала губы, убеждая себя, что лучше бы сейчас промолчать. Но убедила не очень доходчиво.

– Я никогда сама не сделала бы и шагу из его дома. Ни в полном снаряжении, ни в одних трусах и тапках на босу ногу.

– Но он, таки, плевать хотел с высокой колокольни на твою преданность? – Валерий не удержался, зацепил за больное.

– Поедете навещать – у него и спросите. Я не знаю, что у Игоря на уме. – Поразилась сама тому, как ровно прозвучал ее голос.

– Извини, я не хотел тебя задеть.

– Мне кажется, вы все прекрасно знаете и специально так говорите.

Мужчина смерил ее оценивающим взглядом…

– А мы опять перешли на «вы»?

– На «ты» общаются с друзьями. С близкими и родными. А вы еще пока ничего не сделали, чтобы стать мне родным и близким…

– Ладно. Извини. Я слегка перегнул палку.

– Слегка? – Жене его извинения были нужны, как второй хвост собаке. Но хотелось уже расставить все точки над «и».

Валера вздохнул. Потом еще раз.

– Прости. Я не имел права лезть в твои отношения с Игорем. Постараюсь так больше не делать.

Поразительно. Женя вообще не ожидала, что этот мужчина снизойдет до извинений. Она привыкла к тому, что в любой ситуации ей предлагали сделать выводы и поумнеть. Вот сейчас Игорь сказал бы что-нибудь в том духе, что нужно уметь правильно отвечать на неудобные вопросы. Желательно так, чтобы у спрашивающего отбило все желание поговорить.

Игорь. Опять Игорь… Когда она уже начнет жить своим умом, без оглядки на его советы?

– Ну, что молчишь, Жень? Нужно еще как-то извиниться? Но я уже не знаю, как тебе угодить… – Переводя разговор в шутку, Валерий комично развел руками.

– Нет. Мне достаточно. Просто слегка удивилась…

– Чему?

– Взрослые мужчины не любят извиняться. Всегда найдут способ выкрутиться или доказать, что они все равно правы.

– Хм… Считай, что я не очень обычный взрослый мужчина. – Его улыбка могла бы растапливать сердца. Валера умудрялся включать обаяние, словно по щелчку. И Женя повелась бы на него, наверное. В другое время, в другой ситуации. В другой жизни.

– У тебя нет таблетки от головы, случайно?

– Ты поэтому бродишь в темноте? Ищешь таблетки?

– Да.

– Пойдем. Где-то была аптечка. Спасем твою голову.

Он оставил ее в гостиной, а сам куда-то ушел. Вернулся со стаканом воды и несколькими упаковками лекарств.

– Мне так много не нужно. – Несмотря на паршивое настроение, девушка улыбнулась. – Ты принес сюда все стратегические запасы?

– Я понятия не имею, что здесь и от чего. Выбирай сама, что подойдет лучше.

– Собственно, я тоже не специалист… И не так часто их пила, чтобы запомнить.

– Значит, «Гугл» нам в помощь, Жень. Давай, отгребай половину себе и ищи по названиям. А я разберусь со второй половиной. Противопоказания обязательно смотри и все побочки.

Какое-то время они шуршали упаковками и тыкали на экраны смартфонов.

– Жень, по-моему проще так умереть, чем пережить вот это вот все… – Валера показал ей огромный перечень побочных действий от какого-то лекарства. – Может, я тебе сто грамм вискаря налью? И все само пройдет?

– Спасибо за заботу. Но я, кажется, раньше вот эти принимала. Да. Точно. Просто упаковка была другая, а название то же.

– Смотри сама. Будешь глюки ночью ловить – зови. Может, Скорую вызовем…

– Валер, ты так серьезно относишься к этому всему… Никогда не болел, что ли?

– Не буду рассказывать. Просто поверь – есть поводы, потому и отношусь.

– Хорошо. Поверю. – Женя залпом проглотила нужное лекарство, даже не запивая водой. – Я тогда спать пошла?

– Вообще-то, я к тебе направлялся. Поговорить хотел…

«Господи. Вот что за человек? Умеет же создать интригу…» – Женя возмущалась где-то внутри себя, но исправно улыбалась.

– Ну, давай говорить, раз хотел… – Что-то ей подсказывало, что не зря Валера с таким удовольствием оттягивал начало беседы.

– Я завтра улечу. Возможно, надолго.

– Хорошо. Я поняла. – Тосковать по нему Женя не стала бы… Но Валера хоть как-то скрашивал ее тоскливые будни, а иногда и откровенно развлекал. Без него все опять станет серым.

– Тебя приняли на работу. Завтра свяжутся и сообщат уже официально.

– Отлично. Спасибо за новость.

– Не понял. Не слышу радости в голосе?

– Голова ужасно болит. Тяжело радоваться. – Она бы ни за что не призналась, что в связи с последними новостями, работа ушла на какой-то дальний план.

– Сделаю вид, что поверил. Ладно. Придется тебе самой вникать во все нюансы. Ездить будешь с водителем, я уже предупредил.

– Может, не стоит его напрягать?

– Хочешь пешком гонять по двадцать километров туда и сюда? Не сомневаюсь в твоих способностях, конечно… Только кому ты будешь в офисе нужна после такой пробежки?

Женя вздохнула и потупила голову, безмолвно соглашаясь.

– Я к Суворову улетаю. – И вот эту новость он приберег на закуску! Садист, не иначе!

– Ты нашел, где он лежит? Как он? – в конце концов, такие вопросы имеет право задавать даже посторонний человек. Из обычного чувства сострадания. И Женя тоже решила их задать.

– Состояние стабильно тяжелое.

– Это как?

– Жить будет. Но качество жизни под большим вопросом. А клиника, куда его засунули, хоть и лучшая в городе, в целом – дерьмовая. На ноги ставят лишь тех, кто и так в состоянии ходить. Нужно срочно его вытаскивать оттуда.

– Неужели он согласился там лежать? – это было слишком не похоже на Игоря. Тот считал себя достойным только самого лучшего.

– Не уверен, что его кто-то спросил…

– Хорошо, что ты решил вмешаться, Валера.

– Не знаю, хорошо ли. С Игоряна станется и на хрен послать, со всей моей помощью.

– Ты сначала помоги, а потом уже пусть посылает, куда хочет.

– Привет-то передать ему, когда увижу? – и он подмигнул. Будто разговор шел о чем-то несерьезном.

– Думаю, что ему ни к чему мои приветы. – Ей хотелось зажмуриться, чтобы спрятаться от всего, как в детстве. Но не вышло. Жене уже в который раз показалось, что она опять повзрослела. Или очерствела? Как бы научиться различать?

– Ну, и славно. Не буду передавать. Не очень-то и хотелось!

Глава 10

Валера знал, что нужно сделать, чтобы Женя опять осталась без сна. Всего-то и стоило рассказать ей про работу, да бросить пару слов про состояние Игоря. Одной из этих новостей хватило бы, чтобы заставить ее ворочаться всю ночь, так и сяк взбивая подушку, упираясь взглядом то в стену, то в потолок. А Симонов постарался: сначала огорошил одним, потом другим добил, чтобы уж точно не расслаблялась.

И вроде бы радоваться нужно, что вот так быстро и легко нашла работу, а было нервно и страшно: а вдруг, не примут ее в коллективе? А вдруг, окажется, что ее ума и сноровки недостаточно, чтобы справиться? Женя ведь так и не смогла до конца вспомнить, о чем говорила на собеседовании – все из памяти вышибло, начисто, как только она услышала про Суворова.

Спасло лишь то, что подействовала таблетка. И Женино сознание, измученное болью и переживаниями, в какой-то момент отключилось.

Утром поднялась ни свет ни заря и несколько часов подряд гипнотизировала телефон. Валерий сказал же, что ее официально известят. И вот она никак не могла дождаться этого звонка. Хорошо, что вовремя сообразила и не начала спросонья наряжаться. Ей сначала показалось, что уже пора, и никак нельзя опаздывать. Вот бы удивилась Юлия, встретив девушку за завтраком уже при полном параде.

Наверное, не стоило бы так переживать. Но это спасало Женю от других мыслей. Например, о том, что Валерий, возможно, уже добрался до Игоря. И даже, скорее всего, успел его увидеть и пообщаться. И если бы она была хоть немного не так обижена, то могла бы полететь вместе с Валерой и тоже посмотреть… прикоснуться… убедиться, что с ним все нормально…

Как только в голову начинали проникать подобные идеи, Женя встряхивалась, крутила головой и лезла в интернет: читала все, что могла найти, о фирме, в которую устроилась на работу. Вернее, куда ее Валера запихнул. Она как-то слабо верила, что ее взяли только за высокие умственные способности и смекалку. Наверняка, мужчина очень прозрачно намекнул, что лучше бы взять девочку…

И снова – обязательство перед другим человеком. И снова – серьезное, угнетающее. Женя мечтала о том, чтобы однажды проснуться и понять, что никому ничего не должна. Ни Суворову, ни Симонову, ни какому-то еще человеку в мире. Но прекрасно осознавала, что такого никогда не случится: слишком многое эти мужчины уже ей дали, чтобы забыть об этом. Правда, отняли оба не меньше – веру в людей, например. И еще много разных вещей, о которых Женя предпочла бы не думать.

Казалось бы – счет ровный. Дали одно, а взамен забрали другое. Но девушка слишком не хотела становиться им подобной. Некоторые вещи нельзя сравнивать. А значит, счета, по ее мнению, оставались открытыми со всех сторон.

Вместо поиска данных о компании, ее унесло в неведомые дали размышлений. Ничего прочесть не успела, как раздался звонок. Долгожданный и неожиданный, в то же время.

Трясущимися руками она держала телефон и заплетающимся языком соглашалась на все, о чем ее спрашивали. И лишь положив трубку, поняла, что через час уже должна быть на месте. Во всей красе и готовая приступить к своим обязанностям.

Никогда еще она не собиралась так быстро. Вылетела, путаясь в непривычных брюках и спотыкаясь на каблуках, что совсем недавно казались такими удобными.

Водитель уже ждал. Невозмутимо наблюдал, как Женя на бреющем подлетела к автомобилю, безуспешно подергала пассажирскую дверь, потом так же взялась за заднюю. Что-то у нее не сложилось с этими дверьми. Мужчина вышел и открыл перед Женей дверь. Даже слегка поклонился.

– Извините, что не успел вам помочь. Моя вина. Не ожидал, что вы подойдете так быстро, Евгения. – Таким тоном люди должны говорить на королевских приемах. Объявлять о прибытии очередной принцессы, а не помогать простым содержанкам вроде Жени втискиваться в огромный автомобиль.

Ведь не было никогда проблем – ни когда ездила с ребятами из службы Игоря (сам он ни разу ее никуда не возил), ни с Валерием. А тут… опозорилась. И это было только начало дня!

– А вас как зовут?

– Вольдемар.

– Кхм..

– Шутка. Владимир, можно просто Вова. – Мужчина мягко улыбнулся. – Не переживайте, мы с вами везде успеем. И вечером я вас заберу. Даже если нужно будет задержаться – просто сообщите об этом.

– Спасибо… Вова. – Странно было так обращаться к пожилому мужчине. Но Женя уже привыкла к тому, что как человек представился, так и нужно его называть. Вольдемар – так Вольдемар. Но Вова будет попроще.

Вова оказался очень приятным человеком, несмотря на то, что его манеры сначала отпугнули. Всю дорогу развлекал Женю байками из жизни, смешил до слез, смеялся сам. Сделал все, чтобы дорога до офиса пролетела быстро. Девушка одного не поняла: он по доброте душевной так для нее старался, или это было какое-то задание от шефа? Она уже никому не верила и везде видела какой-то подвох.

В офисе стало не до подвохов. Молодой, но очень сосредоточенный и серьезный ассистент директора Саша успел сказать ей лишь пару приветственных слов, показал рабочее место, а потом с ходу загрузил работой.

– А если я что-то не так сделаю? – Женя растерянно перебирала ворох бумаг, которым ее уже завалили.

– Тут очень сложно накосячить. Просто разложи документы по датам. Потом открой журналы входящих и исходящих и снова разложи по стопкам, только теперь уже внутри каждого дня, соответственно нумерации в журналах.

Женя, в принципе, знала, что означает каждое слово. По отдельности понимала. Но выловить смысл из того набора, что ей выдал Александр, смогла не сразу.

– Ты тренируйся тут «на кошках», а я пошел к шефу, надо следующую неделю с ним согласовать по планам. Вернусь – объясню то, чего не поняла.

Не успела вникнуть в одно задание, так тут же прилетело новое. А потом еще и еще.

Саша в какой-то момент вышел из своего сосредоточенного состояния и заметил шальные глаза Жени. До этого, похоже, он думал о других, более высоких материях.

– Ты ручку с блокнотом возьми и записывай. Если что-то не успела – переспроси. Не бойся, я не кусаюсь, но и мысли твои читать не могу. Так что, давай, помощница, обращайся!

К вечеру голова шла кругом. Гудели плечи и ноги – от того, что пришлось бесконечно передвигаться от стола к шкафам и обратно, красивые, удобные туфли к вечеру превратились в орудие пытки. Хотелось разуться и окунуться с головой в ледяную воду: и уставшие ступни охладить, и все остальное заодно.

Но главное было в том, что Женя дико боялась опростоволоситься и подвести Валерия. Ну, и пусть он ей почти никто! И пусть тоже участвовал в гадком обмене! Но он ее устроил сюда, поверил в ее способности. И она не имела никакого права его опозорить!

Она плохо помнила дорогу домой. Главное, что отложилось в памяти – это скупая похвала Александра и сообщение, что завтра ждет ее уже с самого утра, а не с обеда, как сегодня.

Женя поставила галочку: справилась, не выгнали в первый же день. Значит, не так уж она и безнадежна. Все остальное было уже не так и важно.

И, в отличие от предыдущих ночей, она забылась сном, как только опустила голову на подушку. И если ей кто-то и снился, только бесконечные журналы и кипы документов.

Глава 11

Игорь проснулся из-за непривычного шума, раздававшегося из коридора. Он привык, что здесь всегда разговаривают приглушенными голосами, а то, что происходит за дверьми его палаты, и вообще никогда не слышал.

Поморщился от того, что его краткий покой прервали – редко засыпал сам, без обезболивающих, и даже с ним постоянно мучился от каких-то кошмаров. Очнувшись, никогда не мог вспомнить, что видел во сне, как ни старался.

– Ты, мне, дорогой, не вякай! Вижу, какая у вас тут элитная больница. – Треклятый голос Симонова долбанул по вискам, заставил зажмуриться. – Нужно проверить, кто вам давал лицензию, и не пора ли его уволить!

Главврач, или кто он там был по званию, что-то пробормотал, подавленный напором Валеры.

– Ты давай-ка, свали отсюда на время, только далеко не уходи. Еще понадобишься. Я пока с нашим больным поболтаю немного.

Игорь вздохнул и прикрыл глаза. В другое время, Валера вылетел бы отсюда, как ракета, с приданным ей галактическим ускорением, или с каким там отправляют на орбиту… сейчас он плохо соображал и иногда путался в понятиях.

Но на этот раз Симонов мог от души использовать свое преимущество: он передвигался самостоятельно, мог говорить, а не только слушать. Игорю оставалось только прикинуться спящим – вот и все, что осталось от былого могущества.

– Не прикидывайся, Игорян. Вижу, что не спишь. А снотворное тебе не давали, это мне твой недодоктор сообщил уже. Ну, здравствуй, болезный.

Суворов открыл глаза и постарался взглядом передать все, что думает об этом визите.

– Ты меня, пожалуйста, не испепеляй. Не таких грозных видел. Я к тебе по делу, Игорь.

Пришлось немного расправить брови, чтобы не казаться таким уж суровым.

– Забавно. Ты так можешь стать очень хорошим мимом. – Валерий рассмеялся, как ни в чем не бывало. Будто не в больнице встретились, а где-то в баре, за стаканом виски. – Но отбросим хаханьки. Ты отсюда собираешься вылезать? Или решил навеки остаться лежачим?

Зачем он задавал вопросы, если знал, что Игорь не может ответить? Еще не известно, когда у него получится издавать хоть какие-то звуки, кроме сдавленного мычания.

– Прости, забыл. Ты хоть моргай, что ли, когда со мной согласен… – До Валеры дошло, наконец, что его собеседник слишком вяло реагирует на вопросы. – И не моргай, если в чем-то против. Договорились?

Игорь моргнул.

С одной стороны, он был рад появлению Симонова, – лучше такой собеседник, чем вообще никакого. С другой – ненавидел его за то, что появился. Сейчас, как никогда, он ощущал собственное бессилие на фоне этого пышущего здоровьем и энергией человека.

– Из этой больнички здоровыми люди не выходят. Ты знаешь?

Даже если бы мог, Игорь не нашел бы, что ответить. Нет, он не знал. Да, он надеялся, что его вылечат и поставят на ноги. Проверить репутацию сам не мог. Оставалось только верить посторонним.

– Понятно. Я твоим архаровцам головы сносить не буду. Сам разберешься, когда оклемаешься. Согласен? Можешь даже не моргать. Это был риторический вопрос.

Валера вздохнул, осматривая помещение. То ли с духом собирался, то ли просто паузу выдерживал – кто его разберет.

– Я нашел пару клиник за границей. Там выхаживают и не таких.

Игорь смотрел на него прямо, не шевелясь и не моргая. Сосредоточенно ждал продолжения. И пытался понять по мимике: что задумал Симонов? И зачем он здесь, вообще?

– В общем, твои деньги мне никто не даст потратить, потому как ты лежишь овощем, а твои люди сами ничего делать не умеют. А может, боятся, это не моя уже проблема, сам будешь потом разбираться. В общем, я запускаю процесс по переводу тебя в другое мед.учреждение, из которого ты сможешь выйти, а не выехать вперед ногами.

Суворов недоверчиво шевельнул бровью.

– Ладно, утрирую. Здесь тоже не умирают. Почти. Но чаще остаются инвалидами. Будет обидно, с твоим-то богатством, не находишь?

Если бы мог, Игорь, наверное, скрипнул бы зубами. Но ему оставалось лишь поморщиться и снова моргнуть, соглашаясь. Это было унизительно и утомительно.

– Отлично. Не буду тогда напрягать своим присутствием. Займусь делами, а ты морально готовься к переезду. Я, честно говоря, пока еще плохо понимаю, как это делается. Но обязательно разберусь.

Суворов снова прикрыл глаза. Теперь уже и прощаясь с Валерием заодно.

– Кстати. У Жени все отлично. Если тебя это интересует, конечно. – Гребаный козел! Бросил фразу, как что-то незначительное, уже у двери. Не дожидаясь реакции, вышел.

А Игорь снова остался один. Только теперь уже с новыми сомнениями: что от него нужно Симонову?

Они практически нигде не пересекались: не дружили, не вращались в общих кругах, не были партнерами по бизнесу. Валера просто арендовал у Игоря часть ипподрома, когда-то выкупленного за бесценок. Суворову не были нужны все площади, а Валере пригодились – он тоже лошадками увлекался.

Только это их и объединило: любовь к породистым, статным животным, желание похвастаться друг перед другом, иногда – посоревноваться. Оба любили пополнять свои коллекции и сделали из этого своеобразную гонку.

Он до сих пор с усмешкой вспоминал, как вытянулось лицо Валеры, когда Игорь показал на Женю, в качестве самого дорогого для обмена. Девушка как раз вышла на улицу из денника – больше похожая на грязного, взмыленного мальчишку, чем на саму себя. Он не мог запретить ей возиться с лошадьми и помогать работникам, а Женя проводила на конюшне каждую свободную минуту.

Очень удачно совпало ее присутствие, спор с Валерой, желание Игоря расстаться с девушкой… Да так, чтобы понадежнее…

Нужно отдать должное Симонову: он быстро пришел в себя, сделал вид, что его полностью устраивают условия. И потом ни разу не прокололся, не показал, что чем-то недоволен.

Игорь планировал, что больше они не пересекутся: нет веских поводов. И уж чего угодно, но помощи от Валеры он точно не ждал.

И теперь ему было необходимо понять: что же этот гаденыш еще такого придумал? Наверняка, ищет повод поквитаться. А ведь ему, действительно, отдали самое дорогое…