Kitabı oku: «Два сапога. Книга о настоящей, невероятной и несносной любви»

Yazı tipi:

КНИГИ, КОТОРЫЕ ВДОХНОВЛЯЮТ


1. Попутчица. Рассказы о жизни, которые согревают

Часто ли вы встречаете чудеса в повседневной рутине? Автор этой книги Ольга Савельева делится невероятными историями из жизни ‒ о том, как сделать наш мир лучше и наполнить каждый свой день смыслом и добром.


2. Апельсинки. Честная история одного взросления

Книга Ольги Савельевой – удивительная история взросления маленькой девочки, которая превратится во взрослую женщину прямо на ваших глазах. Искренние рассказы о непростых взаимоотношениях с родителями и о собственном опыте материнства не оставят вас равнодушными.


3. Ты поймешь, когда повзрослеешь

Потеряв отца, Джулия устраивается психологом в дом престарелых, чтобы спрятаться от своих проблем и разобраться в себе. Её история ‒ это долгий путь к душевному исцелению, который покажет вам, как поверить в себя, перестать цепляться за прошлое и начать новую полноценную жизнь.


4. День, когда я начала жить

Домохозяйка Мари решает порвать с угнетающей рутиной и отправляется увлекательное путешествие вокруг света. Вместе с ней вы поймете, чего хотите на самом деле, и узнаете, как расстаться со старыми привязанностями, избавиться от страха и вырваться из замкнутого круга повседневности.

* * *

Посвящение

Это посвящение должно было быть совсем другим.

Нежным и трогательным.

Но пять минут назад мы с тобой поссорились. Вот на пустом месте. Ты сказал, это ерунда, про то, что мне важно, я воскликнула: «Это не ерунда!» – и вот уже через минуту я из уютной сексуальной жены превращаюсь в склочную бабищу где-моя-скалка-и-бигуди.

Полыхая возмущением, я ухожу в другую комнату и хлопаю дверью.

Мой телефон прыскает письмом. Письмо от редактора, мол, Оль, а посвящение к книге будет?

«Будет! – гневно пишу я. – Будет вам такое посвящение!!!»

Ну так вот, дорогой мой муж.

Миша.

Эту книгу я посвящаю тебе.

Любить тебя очень сложно. Иногда даже, чтобы любить тебя, приходится на минутку разлюбить себя.

Но что бы ни происходило в нашей общей жизни, какую бы гору проблем мы ни преодолевали, какую бы лавину чувств я ни испытывала в твой адрес (а там замиксовано не только восхищение, уважение и любовь, там много чего), я никогда ни минуты не жалела за все эти годы, что выбрала тебя.

Именно с тобой я стала той, кто я есть. Такой, какая я есть. Честной. Сильной. Слабой. Смешливой. Ранимой. Разной.

И я никогда не устану благодарить тебя за это.

За то, что ты терпишь мои разности, потому что любишь их все.

И каждая ситуация, в которой мы были неприлично счастливы, и каждый вместе прожитый этап, каким бы сложным и болезненным он ни был, был нашей общей победой.

Спасибо тебе за медовый месяц длиною в 15 лет.

Я очень тебя люблю.

И я сейчас допишу это признание в любви, отправлю его в редакцию, подойду к тебе, размахнусь и влеплю… сочный поцелуй. А потом еще один. И еще.

Будешь знать, как меня обижать!!!

P. S. Представляю, как тебе будет стыдно, когда ты это прочтешь.

Потому что «это не ерунда»!

Введение

Однажды мы с друзьями играли в «Крокодила». Это когда нужно без слов объяснить зрителям загаданное тебе слово.

Есть простые слова. Их легко показать. Например «ложка».

Нужно просто изобразить, будто ты ешь невидимый суп. И зрители, которые отгадывают, закричат: «Ложка! Ложка!»

А есть сложные слова и понятия. Например «реальность», «катастрофа», «иллюзия».

Если мы с мужем в числе других игроков принимаем участие в «Крокодиле», происходит настоящая магия: каким бы сложным ни было слово, если его объясняет муж, я угадываю за 20 секунд. И наоборот – если загадываю я, муж тут же находит разгадку.

Однажды мне загадали слово «барсук». Я не знала, как показать именно это животное, задумчиво опустилась на четвереньки, готовясь показать длинный нос, как вдруг мой муж кричит:

– Барсук?!

Как же мы с друзьями хохотали!

Ну вот почему он не назвал лису, собаку или даже муравьеда? Почему барсук?

– Как вы это делаете? – поражены друзья. – Как? Невозможно же догадаться!

– Не знаю, – смеюсь я. – Наверное, за 15 лет мы просто научились читать мысли друг друга.

И это почти не шутка. Мы 15 лет изо дня в день смотрели в одну сторону, проживали одни эмоции. Смеялись и плакали, страдали и радовались.

«Два сапога пара» – говорят о людях, которые похожи.

Мы с мужем стали очень похожи. Не внешне, конечно – у меня нет бороды и усов, – но внутренне.

Для меня отношения – это как школьный предмет, изучать который следует всю жизнь. Очень сложный, но любимый предмет.

Нужно корпеть, зубрить, делать открытия и домашние задания, ошибаться, исправлять, закреплять пройденный материал и сдавать зачеты.

Я много лет изучаю этот предмет изнутри с полной отдачей. А еще наблюдаю за другими парами: как они справляются, на что контрольные сдают.

У меня накопилось много наблюдений и интересностей, целая коллекция. И я вдруг поняла, что их хватит на целый учебник.

Не тот, где сказано, как нужно и как правильно. Черт его знает, как нужно и как правильно. А тот, где собрано много историй о том, как бывает.

Веселая наглядная дидактика.

Выбирайте себе любой сапог из предложенного модельного ряда, на витрине только правый, примеряйте. И если подошел, может, со временем вы станете для него отличной парой.

Я сапожник с 15-летним стажем. Мой добротный брак мне не жмет и не трет. Брак без брака.

Есть такое расхожее выражение: «Сапожник без сапог». Это когда ты, скажем, готовишь еду другим, но сам остаешься голодным.

Так вот я сапожник с сапогами. Пишу только о том, в чем разбираюсь. Моим отношениям сносу нет. Поэтому и книга получилась складная, нужного размера.

Книга о настоящей, невероятной, несносной любви.


Ваша Попутчица

Алонсо

Испания – это дистиллированная страсть, заключенная в солнце, вине и хамоне.

Машка влюбилась в Испанию за семь дней и восемь ночей отпуска. Потеряла голову. Даже не так – специально забыла, чтобы вернуться.

В последний день пребывания в Барселоне за поздним завтраком в открытом кафе она сидела в темных очках: всю ночь прорыдала из-за предстоящего расставания.

На рассвете ходила к морю и высыпала в него всю мелочь, чтобы примета про оставленную монетку сработала наверняка, на все четыре евро.

Парень, расставлявший на пляже шезлонги для нового солнечного дня, весело подмигнул Машке. Ей захотелось подойти к нему и сказать: «Слушай, Фернандо, или кто ты там. Женись на мне, а? Только сегодня. А то мне завтра улетать».

Но Машка промолчала. Она, конечно, сумасбродная, но не настолько.

За соседним столиком в кафе пожилая пара за чашечками эспрессо что-то бурно обсуждала по-испански. Машка грела уши – купалась в чарующих звуках безбрежного испанского языка. Такой он нежный, страстный, зовущий, местами грассирующий, местами задиристый.

Вдруг Машка услышала, как четко и весело женщина сказала мужу: «Лос океанос…»

У Машки защемило сердце. Как красиво! Лос океанос! Что бы это ни значило. Все, решено, я хочу тут жить.

– Так. – Маша сдула со лба непослушную кудрявую прядь. – План такой. Выучить язык, найти испанца, выйти замуж. Вернуться сюда испанкой на постоянное место жительства.

Именно с такой решимостью она и села в самолет, вернувший ее на родину.

Искать испанца, к сожалению, предстояло в Москве. Это затрудняло дело. Концентрация натуральных испанцев на Арбате невелика, а уж в Ясенево, где жила Маша, и подавно.

Но выход есть всегда. Даже если вас съели, у вас два выхода. Машка нашла сайт, где люди учат языки, напрямую общаясь с носителями. Там есть испанцы, учащие русский, и есть русские, учащие испанский. Главное – встретить нужного человека с хорошим знанием языка.

Купидон почесал репу и выстрелил в Машку фотографией Алонсо.

Алонсо в переводе с испанского означает «благородный и готовый». Он таким и был. Сначала очень благородным. И через пару дней очень готовым.

Говорил комплименты на ломаном русском, на ходу теряя падежи, склонения и совесть: «Красивый Машья, хотеть тебя в глаз». Это означало, что Алонсо, несмотря на языковой барьер, очень хочет видеть свою русскую нимфу.

Машкин Лос океанос забрезжил фейерверком сбывающейся мечты. Мысленно Машка уже надевала любимое платье – с вырезом и на бретельках – и шла гулять по пестрым улочкам Барселоны, любуясь фонтанами и туристами, а по выходным ездила в Мадрид на шопинг в машине с открытым верхом, вдохновенно рассматривала творения Гауди, прижавшись к плечу своего Алонсо. Вокруг них прыгали два нарядных мальчика с разными именами, но общим отчеством Алонсович. Простое счастье, построенное на трех испанских китах – солнце, вине и хамоне.

Машка и Алонсо стали учить языки, но вокруг них так явно витала страсть, что концентрация сексуального возбуждения в коммуникации была зашкаливающей.

Языкового погружения не получалось. Получался какой-то флирт в стране невыученных уроков. Нет, был и язык, и погружение, но как-то совсем не про артикли и орфографию.

– Кьеро эстар контиго пара сьемпре, ми асес фелиз. – Алонсо не скупился на комплименты. Машка таяла пломбиром и, поправляя бретельку, смущенно выговаривала в ответ:

– Ну вот ты опять, а как же падежи?



Русский язык оказался очень сексуальным и романтичным для Алонсо. Влюбленные падежи развращали Алонсо Машкиными леденцовыми губами.

Родительный падеж сладострастно выяснял планы на вечер: «Кого?», дательный бесстыдно кокетничал: «Кому?», творительный вытворял непристойности, склонения склоняли к открытому разврату.

Испанские мужчины правда очень красивые. Но Алонсо – бог. Подтянутый, статный, с волевым подбородком и смоляными волосами, разделенными волнорезом пробора. Наличие двухэтажного дома на побережье завершало образ писаного красавца. Его хотелось прижимать к вырезу груди и фотографировать.

Машка сдалась: бросилась в омут чувств. Сказала нежное «Си». И показала, смахнув бретельку.

Алонсо решительно взял билет на рейс до Москвы, чем окончательно купил Машкино расположение.

Ее мечта, ее Лос океанос прилетал в Домодедово в 19.45 в пятницу вечером. Через четыре дня.

Четыре дня, почти 100 часов, но они пролетели мгновенно. Все это время Машка драила, отмывала, вентилировала и эпилировала себя и квартиру в хрущевке в Ясенево.

Алонсо прилетал на три дня. Пятница, суббота, воскресенье. И жить он будет у нее. А что время терять? Взрослые же люди. Всего три дня, преступно мало, чтобы построить свою судьбу.

Первый поцелуй, страстный и волнующий, случился еще в зоне прилета. Поездку в такси еле вытерпели. Потом лифт, в котором все почти случилось. И прихожая, которая соединила влюбленные сердца. Машка так себе все и представляла. Пока все шло по плану.

В субботу Машка повела своего Алонсо в центр хвастаться Москвой: они приехали на Красную площадь.

Алонсо выглядел отстраненным, не обращал внимания на достопримечательности. Но была одна странность.

Алонсо любовался собой так откровенно и самозабвенно, что Машке стало неловко. Она тоже пару раз смотрела на себя в зеркало, но лишь для того, чтобы освежить губки и поправить прическу. Алонсо выхватывал у нее зеркальце и подолгу смотрел на себя. Если бы он был дикарем, то в обмен на бусики и зеркальце у него можно было бы выменять родную мать.

Испанец не упускал возможности полюбоваться собой в витринах магазинов. Объективно говоря, любоваться было чем, но русские мужчины так не делают. А если и делают, то только те, что качаются в спортзалах и хотят получить одобрение бицепсного результата. Ну сфотографировал мышцы, ну выложил в соцсети, ну и хватит самолюбования.

Алонсо быстро устал и закапризничал. Они с Машкой зашли в ресторан, сели у зеркальной стены. Алонсо повеселел и стал гладить под столом Машкину коленку.

Машка тонула в смешанных чувствах. Вроде вот он, Лос океанос, сидит и смотрит на свой идеальный пробор, с другой стороны, сердце Алонсо было полно любви к себе, и, вероятно, в нем не было места для Машки.

В ресторане Алонсо по Машкиному совету заказал борщ и голубцы. Впереди была обширная программа, и нужно было хорошо подкрепиться. Испанцы обедают и пьют кофе в разных местах. Поэтому следующим пунктом программы была кофейня через два квартала, а потом поездка на теплоходе по Москве-реке.

Алонсо красиво ел борщ. Но случилось страшное. Маленькая бордовая капелька брызнула своей свекольной мякотью на манжет рубашки Алонсо. Он помрачнел.

– Надо солью засыпать, – засуетилась Машка. – И застирать потом. Соль впитает.

Но, несмотря на все предпринятые действия, на рубашке осталось чуть заметное розовое пятнышко размером с монетку. Настроение Алонсо скатилось ниже плинтуса.

– Поехать дом. Нэт кораб, нет рэка. Нэ хотеть.

Машка с Алонсо поехали домой. По пути Машка думала, что трое суток – это очень много для того, чтобы понять: твой или не твой это человек.

В воскресенье провожать Алонсо в аэропорт Машка не поехала. Заказала ему такси.

– А если я потерянь?

– Не потеряешься, мне в программе покажут, как ты едешь.

– А если я блудун?

– Заблудишься? В аэропорту? Не заблудишься, там везде табло с рейсами.

Алонсо надул губки и краем глаза проскользнул по зеркалу. Поправил волосы и расстегнул верхнюю пуговку на рубашке.

Машка поморщилась. Скорей уже выметайся. Она смотрела вслед такси, увозившего ее несбывшегося Алонсо, и думала, что ее Лос океанос вернулся на исходную. А значит, нужно начинать все сначала. Машка тяжело вздохнула.

– Блудун, бл… – прошептала она со злостью. – Лос сука океанос.

Шерше ля фам – ищите женщину. А как будет «ищите мужчину»? И не по-французски, а по-испански? Не знаете? Ну и ладно.

На Машкином языке женщины в активном поиске любви это будет так: Лос океанос.

Антресоли

– Давай антресоли разберем? – на днях говорит муж.

– Ты? Разберешь? Антресоли?

Ну, думаю, чудеса! Муж в кои-то веки решил выбросить хлам. Старье отправится в мусорные пакеты и на помойку поедет? Да ладно! Включаю Станиславского: не верю.

Дело в том, что мой муж – человек-улитка. Скопидомок. Он категорически не умеет выбрасывать вещи и избавляться от ненужного.

Не умеет, потому что не научили. Даже наоборот: он рос в гордой бедности родительского дома, где каждая вещь, отслужившая свой срок эксплуатации, бережно хранится на всякий случай, а иногда и трогательно реинкарнирует в новый функционал.

Майонезная баночка, например, как кошка с девятью жизнями: может, щедро раздарив свой майонез, стать хранилищем для аджики, затем вазочкой для прорастающей луковицы, потом тайником для саморезов, потом головным убором – цилиндром для пластмассового пупса сестры, потом тихо подремать пару лет на полке с крышками от трехлитровых банок для консервации и наконец гордо умереть на стрельбище в качестве мишени.

Больше 20 лет человека, который потом стал моим мужем, учили складывать целлофановые пакетики на полочку, до изнеможения чинить прохудившееся, а вещи, которым объективно пора на свалку, свозить на дачу.

Дача – это такая отсроченная мусорка, коллекция причудливого хлама, ассорти старья и металлолома. Такой тонкий срежиссированный самообман.

Идя на поводу у утопического «а вдруг пригодится?», человек стремится ничего не выбрасывать, а только перепрятывать. Так что, если кому понадобится велик без колес, треснувшая лейка (ее еще можно заклеить), куртка без «молнии» – welcome к нам.

На соседском дачном участке зарыт огромный остов от бетономешалки. Такая огромная тяжелючая пузатая бочка без дна. Ее можно покрасить в полосатость, засунуть туда Депардье – и будет вылитый Обеликс (или Астерикс?).

Сосед приволок ее со свалки, хотел мешать бетон (на черта?) и планировал восстановить бочку до полноценной бетономешалки (сам?), но за восемь лет руки как-то не дошли, и он похоронил ее в земле, чтоб не украли, а спустя годы продал дачу новым хозяевам.

Так новые хозяева – не поверите! – только порадовались такому «кладу» под землей и вместо проклятий в адрес старьевщика доплатили ему за эту бочку, не засаживают это место саженцами смородины, ждут, когда им самим она пригодится. Это я к тому, что мой муж еще не клиническая улитка. И что клинических как раз вокруг полно. На фоне некоторых мой муж выглядит лайтовым коллекционером раритета.

Я тренирую память сыну и играю с ним в такую игру: показываю картинку с изображением 10–20 разных предметов, а потом отворачиваю ее и прошу сына назвать изображенные предметы по памяти.

Так вот я уверена, что, сыграй я в эту игру с мужем, мол, вспомни, что запихнуто в антресолях или что за тайны хранят недра сарая, муж продул бы всухую.

Психологи говорят, что если ты не пользовался вещью год – значит, она тебе в принципе не нужна. Смело выбрасывай.

Муж кивает, слышит, понимает. Но привычка – вторая натура.

Объективности ради замечу, что я сама та еще свинка Пеппа. Я не перфекционист в вопросах уборки и готовки. Но вот выбросить что-нибудь ненужное – это меня хлебом не корми, это я с радостью.

Иду к мужу со старыми трениками с лампасами. Говорю:

– Миш, тебе нужны эти штаны? Ты в них еще в институте гонял. Выбросить хочу.

– Я в них на даче буду траву косить.

Хлам – это якорь, и нужно не системы хранения в доме совершенствовать, а голову чинить. И если не скидывать прошлое вовремя, можно самому покрыться паутиной среди старых примусов, выживших из ума пейджеров и ржавых чайников.

– На даче 18 пар штанов покорно ждут своей очереди на покос. Даже если ты будешь переодеваться для каждого покоса в новые штаны, все тебе не сносить. И ждет тебя судьба лампасного гопника-модельера с этими покосами.

– Ну мало ли, машину чинить.

– Какую машину чинить? Мы давно подарили наш «ВАЗ-99», и у нас уже давно машина, которую чинить не нужно.

– Ну мало ли зачем.

Мы оба понимаем, что он никогда не наденет больше этих лампас, но выбросить – это выше его сил.

Я одно время тихонечко крысятничала – подворовывала его вещи и, крадучись, пугливо оглядываясь, выносила их на свалку. Но случился прокол: муж встретил у мусорки бомжа Василия в его (мужа) любимом сером свитере с криво заштопанным локтем, и мой обман вскрылся. Был скандал. Муж, тыкая в меня старым, не раскрывающимся больше зонтом, кричал, что самая старая вещь в его арсенале – это я сама и что если он вдруг научится выбрасывать, то первой со свистом навстречу свободе вылечу я. А я сидела, виновато понурясь, и в ужасе вспоминала, что еще успела подарить Василию.

Я люблю мужа. В фундаменте моей любви априори заложено желание принимать в человеке его недостатки и деликатно мириться с ними. При этом муж утрамбован достоинствами под завязку, так что треснутая лейка в сарае – это невысокая цена за счастье.

Я купаю дочку в специальной пластмассовой ванночке, а недавно на дне появилась трещина, и я поставила ее в прихожую, чтобы первый, кто будет выходить из дома, захватил ее и вынес на мусорку. Спустя час я обнаруживаю лопнувшую ванночку в комнате под столом. В ответ на мой недоумевающий взгляд муж поясняет:

– Зачем просто выбрасывать? Жалко! Вот пойдем с сыном на горку, захватим ванну и съедем в ней с горы! Знаешь как будет весело?

По существу вопроса у меня все.


P. S.

 
Главней всего погода в доме,
а все другое – хламота.
Есть я и ты, а все, что кроме, —
Безногий стул и палка от зонта.
 
₺98,46
Yaş sınırı:
16+
Litres'teki yayın tarihi:
08 eylül 2018
Yazıldığı tarih:
2018
Hacim:
201 s. 19 illüstrasyon
ISBN:
978-5-04-094879-6
Yayıncı:
Telif hakkı:
Эксмо
İndirme biçimi:

Bu kitabı okuyanlar şunları da okudu

Bu yazarın diğer kitapları