Kitabı oku: «Эскортница», sayfa 5
Глава 13
Адель сама выбирает кафе, скидывает адрес. Я приезжаю заранее и некоторое время жду за круглым белым столиком на террасе, любуюсь обстановкой.
Красиво здесь. И люди вокруг тоже очень красивые. Приятно среди них находиться.
За угловым столиком завтракает милая девушка с коляской и спящим у ног корги. Читает бумажную книгу. Яркая, стильная, она явно получает удовольствие от своей чашки кофе и… жизни. Некоторое время я не могу оторвать от нее восхищенных глаз, пока не слышу знакомый голос.
– Моя дорогая, привет! – Адель окутывает ароматом изысканных духов, обнимает. – Я опоздала, да? Прости, не специально!
– Вовсе нет. Я только пришла.
Мы расцеловываемся в щеки и присаживаемся. Погода замечательная: нежарко, безветренно. Адель в стильном брючном костюме, черном топе. Пару минут я изрядно нервничаю, но едва она начинает говорить, как-то незаметно расслабляюсь. Наира права: с Ади спокойно.
– Как ты, милая? Рассказывай все.
Некоторое время мы шутим, обсуждая поход к врачу.
– …Тогда Ольга Леонидовна заявила, что у меня трудолюбивые яичники и красивая матка. И вот-вот «случится шикарная овуляция, до слез жалко ее терять», – цитирую я со смехом. – Так меня еще не хвалили. Но вообще, это генетика, наверное. У меня скоро родится восьмой брат или сестра.
Не знаю, зачем рассказываю о себе, обычно я так не делаю. Община смущает окружающих. В компании начинается или отторжение, или дождь из нелепых шуток. А тут сама откровенничаю. Само собой выходит, Адель благодарный слушатель. Мы недолго говорим о моей семье, затем возвращаемся к теме.
– Галюсь, будешь навещать Ольгу Леонидовну, она в беде не оставит. Отличный специалист, все мои девочки к ней ходят. Что по работе. Та-ак. – Адель снимает блокировку с телефона. – В пятницу у тебя снова Ричард. Не знаю, что ты там делала, но дедуля весь телефон оборвал!
Я краснею.
– Танцевала, – пожимаю плечами. – Ему было одиноко. Он… рассказывал мне о жене. Она была хореографом, оказывается. Ричард показал видео с ее выступления, я примерно повторила. Он расплакался. Мне кажется, он немного не в себе. Все принимает близко к сердцу.
Адель быстро вытирает уголки глаз, растрогавшись.
– Ностальгия. Дети за границей, работа с утра до ночи, здоровье подводит. Что еще остается? Ты его радость, Галюсь. Его отдушина.
Да, эскорт – это не только секс. Кто-то обращается к нам от одиночества. У кого-то просто нет времени на отношения или дружбу. Разные обстоятельства.
– Наверное. Не знаю. Может быть, – медлю, подбирая слова. – Я… честно говоря, не понимаю, за что он платит. Я бы и просто так с ним поужинала и поболтала. Он очень интересный человек. – Понижаю голос: – Спокойный, добрый. Жаль, что ему одиноко.
– Галь… – Адель делает глоток воды, – помнишь, о чем мы с тобой говорили? Ты ухожена, твоя красота натуральна, как цветы весной, а кругозор – широк. Тебя захотят себе позволить как нечто особенное. Но вся магия исчезнет, если начнешь заниматься благотворительностью. То, что доступно всем, больше не интересно никому.
– Да, я понимаю. Чем меньше клиентов, тем дороже. Меня это полностью устраивает. Я ведь тут временно.
– Разумеется. Моя задача – направить тебя на правильный путь, и я от нее не отступлю. Значит… эту неделю отдыхай, пусть все заживет как следует. В пятницу Ричард, уважишь старика. В выходные я позвоню.
– Хорошо.
– Твои деньги за пятницу. – Адель достает конверт из своей сумки и ловко кладет в мою. – Пересчитай.
Проваливаюсь сквозь землю от позора. В этот момент на меня будто вся семья смотрит. Дядя хватается за сердце.
– Уверена, там всё в порядке.
– Сразу упоминаю, что вычла стоимость посещения врача. Платье, туфли и белье от меня в подарок.
Я краснею уже как вареный рак. Чувствую себя примерно так же, но лицо держу. Рядом с Адель в этом прекрасном месте хочется выглядеть максимально достойно.
Некоторое время мы обедаем. Когда официант забирает тарелки и приносит кофе, я слышу собственный голос:
– Он не звонил?
Выдаю словно на автомате. Не хотела, не собиралась, цель не ставила. Рука сорвалась и нажала на курок. Выстрел. Тишина. Вдох-выдох.
– Кто? – Адель искренне не понимает.
– Артём. Не звонил насчет меня?
– А… Нет. Уверена, он доволен. Они редко пишут отзывы. Тебя что-то беспокоит? Он был груб? За Артёма поручился один мой постоянный клиент, поэтому я была уверена, что все пройдет хорошо. Если нет, скажи, я отмечу его как неблагонадежного.
Округляю глаза и впиваюсь ими в тарелку. Сложновато обсуждать такие темы спокойно. Надо привыкнуть.
– Он словно не знал, что я девственница. И вообще удивился, когда меня увидел.
– Это же был сюрприз. Но не отказался же?
– Нет.
– Славно. Никто бы не отказался. Ты особенная девочка, изумительная. – Адель убирает прядь волос мне за ухо. – С отличной маткой.
Смеюсь. Обстановка разряжается.
– Спасибо. Я хотела уточнить… Кем работает Артём? Кто он по профессии?
– Зачем? Милая, мы не преследуем клиентов, не пишем им, не маячим в их реальной жизни. Никогда.
– Нет-нет! – спохватываюсь. Пульс тарабанить начинает. – Я бы в жизни ему не стала писать или искать встречи… ни за что. Наоборот! – Захлебываюсь стыдом, эмоциями, возмущением. – Просто узнать. Ричард – финансист.
– Артём тебе понравился? – улыбается Адель.
– Нет. Он… конечно, симпатичный. Но и всё на этом. Я хотела убедиться, что мы как раз не пересечемся на работе. Помнишь мою просьбу?
– Это исключено, Галь. Я же дала тебе слово. Никаких судей, прокуроров, ментов и прочее.
– Знаю. Но это первый клиент. Мне нужно убедиться самой. Это важно. Я тоже в свою очередь даю слово, что не буду слать ему любовные послания и орать под окнами. – Закатываю глаза. Чувствую обиду неясного характера.
Жалкая просьба Артёму выбрать меня еще раз возникла в порыве экстаза. Хорошо, что он ее проигнорировал. Так лучше. Наверное.
Все к лучшему.
И тем не менее я ждала, что он позвонит. Мы много смеялись, целовали друг друга. Не думаю, что так со всеми клиентами. Казалось, между нами случилось что-то… не знаю… Это был не просто секс. Нечто большее. Хотя с каких пор секс считается чем-то простым и обыденным? Похоже, я совсем запуталась.
Адель размышляет пару секунд.
– Ладно. В качестве исключения, зайчик: Артём Иванович Истомин. В Москве недавно, вся тусовка у него в Питере. Трудится на хорошей должности в администрации. Контроль чего-то там, много сложных умных слов. Мое кредо: меньше знаешь – крепче спишь.
– О. Поняла. Вот как. Значит, чиновник он… Ого-го! Чиновник! Истомин… Эм, а это не сын того самого Истомина, который баллотировался? Ади, он же не идет по стопам отца?!
Глава 14
Руки сами тянутся к телефону. Гуглить, гуглить, гуглить. Сдерживаю себя.
– Галя, чиновники, бизнесмены, актеры… – все они просто мужчины, когда обращаются к нам. Обычные мужчины со своими мечтами, страхами и надеждами. Что бы ни произошло в карьере Истомина, хоть мэром он станет, хоть президентом… Ты ведь понимаешь, что этой ночью его в том отеле не было?
– Понимаю, конечно. И меня тоже.
– Умница.
Меня там тоже не было. Просто пустой номер, из которого летели искры. А сейчас за столиком пустой разговор, заставляющий сердце ускорять биение, а ладони потеть.
– Даже если вы случайно встретитесь через пять-десять лет, Истомин тебя не узнает. Или сделает такое лицо, словно видит впервые. Уж поверь моему опыту. Это не те ребята, которые хвастаются приключениями. Ничего между вами быть не может.
– Знаю. Теперь уже точно нет.
Госслужащий и проститутка. Вот такая драма. В глубине души я надеялась, что он занимается каким-нибудь бизнесом.
Артём не позвонит Адель, потому что не захочет марать репутацию. Меня ему подарили. Он к сделке отношения не имеет. Сделать шаг самому… уже рискованно.
Пока иду на остановку, на сотовый падает сообщение от дяди. Я удаляю, не читая. Потом, когда уже из автобуса выхожу, не выдерживаю и звоню маме. Она не берет. С головы до ног прокатывается тревога. Выбираю контакт брата. Давай же, давай!
К счастью, Дима отвечает сразу же.
– Привет, систер! – Веселый, бодрый голос моментом берет в теплые объятия. – Ты по делу или так, потрещать о чепухе?
– Привет! Всё вместе. Слушай, мне дядя пишет-пишет, я удаляю. Он снова пишет. Может, там что-то важное? Как мама?
– Хм. Час назад была в полном порядке. Носится по дому, строит всех.
– Слава богу! – выдыхаю. – Ей же врачи запретили беременеть, я волнуюсь. Она когда трубку не берет, сразу всё, конец света.
– Ей еще пять детей назад запретили, и чего? Бог с нами.
– Бог с нами. Тревожная я стала, Дим. Прости, если накручиваю.
– Всё у нас в режиме, Алиш. Женя тоже в порядке, чувствует себя отлично. Малышня по кружкам-секциям с утра. Ася на танцы пошла.
– Уже? Ей же три только!
– Три с половиной. Фотки уматные, я тебе скину попозже. Ты же знаешь ее характер! – Димка хохочет. – Заявила, что будет танцевать камешек, легла на колени и замерла. Что бы Людмила Игоревна ни делала, Ася не пошевелилась.
Людмила Игоревна преподает балет и другие направления в нашей общине. Я тоже к ней ходила, потом уже, лет с девяти, в городе занималась.
Смеюсь до слез, представляя нашу упрямую малышку.
– Как же я по вам всем соскучилась!
– Приезжай. Но имей в виду: моргнуть не успеешь, на тебя фату напялят.
– Не напоминай, Господи!
– Не поминай всуе. Кстати. Ты больше не общалась с запрещенными людьми? – продолжает Дима.
Голос звучит шутливо, но я знаю, что это напускное. Дима имеет в виду Виолу. Она узнала о беременности Жени и переехала в Москву, чтобы теперь уже точно начать новую жизнь. Мы виделись не так давно, и о встрече узнали в общине.
– С тех пор нет, но я обязательно позвоню ей.
– Спасибо. Передашь от меня немного денег? Я тут… отложил, шабашка была. Виола меня видеть не хочет, это понятно. Но я… не представляю, как она одна там. Думаю все время.
– Конечно, передам. Никому не скажу, не беспокойся.
– Спасибо, систер. Мне пора. Греши дальше, пока можешь.
– Слушаюсь, мой капитан!
Вернувшись в общежитие, я рассматриваю фотографии Аси, нашей самой младшей сестренки. Последние роды мама пережила плохо, два месяца провела в больнице, и малышку забирали мы все. Ася стала полностью моим ребенком, первые полгода мы даже спали вдвоем, я привыкла к ней как к своей!
Станцевала камешек. Смеюсь! Это в ее духе. Следом вспоминаю лицо дяди во время нашей последней ссоры и качаю головой. Безумие. Они не имеют права указывать мне, с кем общаться. Разрушили личную жизнь Диме, теперь того же мне желают. Свадьбу требуют. У меня кроме семьи нет никого, но и согласиться я не имею права. Слишком много сделала ради цели. Если родные узнают, как заработаны последние деньги, они меня просто… не знаю… прибьют?
Чтобы отвлечься, открываю браузер и ввожу в строку: «Истомин Артём Иванович». Щелкаю по кнопке поиска.
Информации немного. Социальных сетей, разумеется, нет, зато есть карточка на сайте администрации. С фотографией! Вау. Господи, ну у него и взгляд, конечно. Этот парень на всех смотрит, как на проституток.
Прыскаю.
Либо так, либо второй вариант – на меня Артем смотрел как обычно: внимательно, чуть раздраженно.
Хей, парень, я уже не удивлена, почему мы тридцать три встретили вместе!
Снова хохочу сама с собой, вспоминаю веселые моменты – вот ведь дурочка!
Та-ак, кто ты у нас, красавчик, запихавший в меня раскаленную дыню…
Старший специалист – ну это понятно, самый главный. Завязан на контроле по поводу незаконного строительства, нарушений санитарных норм. Ску-ко-та. Вот почему такой душный и упрямый. Представляю, какие деньги крутятся в столице, с какими людьми работает.
Зам Трусова. Эта фамилия мелькала в разоблачениях пару лет назад. Денег у семьи – океанище. Волоски встают дыбом. Истомины тоже далеко не простые.
Откладываю мобильный.
Ади права, хорошо, что я не знала, кто такой Артём. Иначе бы пялилась на него во все глаза.
Снова хватаю телефон, не могу остановиться! Одну за другой статьи открываю, где хотя бы вскользь упомянута его фамилия. Самая свежая с заголовком: «Садику в Александровке быть! Администрация встала на сторону жителей».
Быстро пробегаю глазами. Ага, застройщик взял землю, планировал построить детский сад, но получился у него… случайно фитнес-клуб. Бывает, что ж. Не переделывать же? Застройщик решил через суд расторгнуть договор и перевести в коммерцию, а потом продать за бешеные бабки. Но не вышло: администрация обратилась в прокуратуру.
Есть даже видео с конференции! Включаю ролик – Артём Иванович… ох, тот самый, который со мной вот на днях водку пил в обнимку… Господи, как зябко-то от одной мысли!
Так вот, этот самый хам Истомин в костюме и пальто выступает прямо на улице перед СМИ. Его окружают горожане, которым позарез нужен сад, – на огромнейший район ни одного. Они смотрят на Артёма как на спасителя. Одна женщина плачет: нет возможности работать, детей в ближайший сад возить – два часа в одну сторону.
Артём же стоит впереди всех, уверенно говорит в камеру, сыплет терминами. Внешне спокойный, но напряжение в жестах и мимике чувствуется. Всем видом своим он предупреждает: лучше не перечить. Настроен на битву. Он уже обсуждал ситуацию с прокуратурой, дело в суде. Мурашки бегут, и я потираю плечи.
Очевидно, что отдувается перед камерами за кого-то.
Обычно такие спецы максимум письменно уведомляют, а тут Артём Иванович соизволил поучаствовать, взял ситуацию под личный контроль. Ай-ай! Боюсь, за фитнес-клуб давно было кому-то уплачено. Много денег. Теперь у детей будет пара бассейнов.
Смело.
Благородно.
Я бы сказала: нагло. В его духе.
Да ты, оказывается, милый, Артём Истомин! Только с виду Злодеус Злей, а сам на стороне мам и детишек! Кто бы мог подумать? Тебе, наверное, откат предлагали, а ты… честный. Интересно, в Москву тебя сослали в наказание за этот финт или ты где-то опять добился правды?
Больше любопытной информации не нахожу. Есть несколько статей на тему аварии, в которой погибли его отец и брат и чуть не погиб он сам, но на этом всё. Несчастный случай. Возможно, шрамами Артём обзавелся именно в тот раз. Лет пять с тех пор прошло. Кажется.
Пересматриваю трехминутный ролик раз пятнадцать, прежде чем вновь отложить телефон и зажмуриться. По образованию Артём юрист, поэтому мне, видимо, и понравился. Чую я их, тянусь неосознанно. Занимается контролем, мотается на объекты, в суд. Идеальная жизнь. Вот бы мне такую.
Смешно выходит. Благодаря проституции я познакомилась с Артёмом Истоминым. И благодаря ей же – поставила крест на нашем дальнейшем общении. Очень смешно. Обхохочешься.
Едва я думаю об этом, звонит сотовый.
На экране надпись: «Адель». Странно, обычно Ади не беспокоит без надобности. Я быстро присаживаюсь на своей шатающейся раскладушке. И, поймав равновесие, принимаю вызов.
Глава 15
Артём Иванович
– У него важный разговор, Артём Иванович!
Секретарь подрывается с места, оббегает стол и устремляется ко мне. Но едва мы глазами встречаемся, она лишь мило улыбается и разводит руками.
Ну и что было ломать комедию, лететь с флагом?
Ровно три стука в дверь, после чего захожу в кабинет.
– День добрый, Максим Андреевич.
– Я по телефону говорю, Истомин. – Трусов зажимает микрофон сотового и смотрит раздраженно. – Занят.
– Говорите, я не спешу.
Прохожу по кабинету, падаю на диван, беру журнал и принимаюсь лениво листать. Неплохо Трусов тут устроился. С видом даже, хера себе.
– Я надолго, это заммэра.
– Хоть до утра, я ж в отпуске. – Закидываю ногу на ногу.
Впрочем, архиважный вопрос решается быстро: через минуту Трусов уже убирает мобильный. Складывает руки на столе, смотрит в упор. Я взгляд выдерживаю, готовый внимательно слушать.
Трусов дергается.
– Нервный ты стал, Артём. Тебе жениться нужно и в отпуск. Хотя бы в отпуск. Поезжай, – машет руками. – Ты был на ГОА? Йога, медитация, веганский укроп пять раз в день. Научишься стоять на голове. Давай! Повелеваю оторваться и перезагрузиться!
Приподнимаю бровь:
– Макс, ты меня избегаешь?
Трусов – мой непосредственный начальник, но, когда наедине общаемся, мы на равных. Учились вместе, он меня на работу потом протащил. Работаю, правда, теперь за двоих, но и не жалуюсь. Никто годами не жаловался.
– С чего ты взял?
– В командировку отправил. Не успел я вернуться, на столе подписанное тобой заявление на отпуск. Да и секретарша твоя, Алёнушка, уверяет, дескать, начальство смертельно занято. Ты помираешь или, блть, тупо прячешься?
– Ты сам просился в отпуск!
– Все поменялось! Макс, что происходит? Тебя все еще е*ут за фитнес? Так без шансов было, я тебе сколько раз говорил: ты если людям обещаешь, то хотя бы советуйся! – повышаю голос и всплескиваю руками.
– Можно было как-то загасить! – Он вскакивает с места, делает почетный круг по кабинету. – Ты, блть, геройски себя повел, а на карандаш нас обоих взяли как неблагонадежных сотрудников.
Смеюсь громко, запрокинув голову.
– Я жопу твою спас, придурок.
– Моей жопе было хорошо в прежнем кресле.
Где у него вся семья рядом, квартира, автопарк. Тут люди новые, страшно, некомфортно. Понимаю, но что поделаешь? Смирись.
– Короче, Артём, свали с глаз недели на две. Я утрясу все, налажу с людьми отношения. Все будет нормально, но богом молю, исчезни пока. Бесишь. Вот смотрю на тебя, понимаю, что прав ты был, но бесишь!
Я снова смеюсь. Беру себя в руки и продолжаю спокойно:
– Хорошо. Я уеду из города. Может быть, из страны – подумаю. Недели на две. Ты один точно справишься? Макс, мы всё сделали правильно. Ты понимаешь это? У детей будет садик, в районе потребность закрыли. Застройщик твой о*уевший вконец был.
– У меня все было под контролем. Я отбыл на море на неделю, а ты устроил гонения на ведьм.
– Тебя бы посадили.
– Знаешь, какая между нами разница? Я фаталист. Верю в судьбу. Как будет, так будет. Ты – все время пытаешься что-то поменять. Иногда я тебе сочувствую, но иногда хочу прибить.
– Выгони. Я накатаю по собственному. Подпишешь?
Удобно быть фаталистом, когда окружил себя думающими людьми.
– Твою ма-а-ать! По-человечески прошу, отдохни. Вся эта ситуация с Марией на тебя действует нездорово, ты крови хочешь, по глазам вижу. Но давай не на работе! Или хотя бы не так громко! Визги СМИ до сих пор в ушах! Эхо надолго останется.
– Хорошее же эхо. Мы доброе дело сделали.
Я подхожу к окну, бью пальцами по подоконнику. Вид отсюда славный, ничего не скажешь. Мой кабинет на этом же этаже, но напротив. Совсем другая картина.
– Кабинет мой нравится? – Макс как чует.
– Не особо. Мне в своем было нормально, а тут снова куда-то ехать.
– Добрые дела наказуемы, – хохочет он, хрюкнув. – Да и спорно это все. Люди ждали фитнес, хотели укрепить здоровье. Теперь болеть будут, чахнуть.
Качаю головой. Молчу.
– Ладно. Нам всем нужно выдохнуть, после чего продолжить делать добрые дела. И зарабатывать деньги.
Я оборачиваюсь:
– Тебе на жизнь не хватает?
– Ты меня беспокоишь.
Замечаю в углу поблескивающую монету в пять рублей. Подхожу, наклоняюсь и поднимаю. Подкидываю, ловлю ловко. Загадываю орла. Вновь подкидываю до потолка, ловлю. Накрываю ладонью.
– У тебя деньги валяются где попало. Ты в курсе?
– Брось, уберут вечером.
– Вот потому тебе на жизнь и не хватает, Макс. Денежку нужно беречь. – Поднимаю ладонь, там «орел». Усмехаюсь. – Знаешь, как говорил мой отец, когда я был пацаном? Маленькую денежку расстроишь, большая – обидится. И не придет.
– Ты энциклопедия народных мудростей. Запишу себе в блокнот.
Хлопаю Макса по плечу и направляюсь к выходу.
– Я уеду. Будут вопросы по моим или твоим делам, почту и номер телефона знаешь. Я всегда онлайн. И будь другом, не натвори ху*ни. Я твоим родителям за ужином клятвенно обещал, что ты будешь жить долго, сыто и счастливо.
– Незаменимых нет, ты ведь в курсе?
Показываю ему средний палец. Разгрести дерьмо, которое Макс мне оставил, укатив на острова, было настоящим подвигом. Переметнуться на сторону прокуратуры мы успели, документы подделали, состарили, в суде прокатило. Но моментами было жутковато. Не такие уж огромные деньги, чтобы так рисковать.
Трусов окликает у выхода:
– Куда поедешь-то?
– Ноль идей. Это первый отпуск дольше трех дней за пять лет.
– Бедная Маша. Она в обморок упадет, когда тебя увидит.
Я пожимаю плечами. Не исключено. Тут предугадать сложно.
Заканчиваю со срочными бумагами. Передаю долгие дела.
Странное чувство. Отпуск. Раньше время было и желание, постоянно хотелось куда-то ездить, что-то узнавать, пробовать. Легкие на подъем друзья, преданные девушки. Братишка. Походы, дайвинг, скалолазание.
Потом я стал избегать всего этого. Да и некогда. Вроде как.
– Да, Артём Иванович, конечно же! Простите, я случайно! – тараторит моя помощница.
– Аня, успокойтесь, всё в порядке. Вы чего так нервничаете? Я же не ругаюсь, а объясняю, как и что сделать в мое отсутствие.
– Простите, пожалуйста! Я сейчас подойду! – Она быстро вытирает глаза и убегает.
Смотрю вслед, моргаю. Нормально же разговаривали. Наверное, и правда пора проветриться: люди от меня шарахаются.
Человеку жизненно необходимо работать, чтобы занять время и мысли. Не оставлять их свободными. Иначе начинаешь изрядно много думать на тему: что хорошо, что правильно, а что, в действительности, не очень.
В чем, собственно, смысл жизни?
В деньгах? Успехе? Семье, детишках? А х*й его знает, нам всегда мало. Когда море свободного времени, глубинный конфликт вулканом вырывается наружу, а вместе с ним куча негативных эмоций. Заглушить их как? Алкоголь – депрессант, отпадает. Трава, порно? Недавно обнаружили связь между ощущением неудовлетворенности от жизни и количеством просмотров Порнхаба. Короче, от скуки мы дрочим и лезем на стену, усугубляя положение.
А Трусов, мать его, предлагает мне отпуск!
Ладно.
Младший братишка играл на всех музыкальных инструментах, которые существуют, ненавидел, когда его называли Маркушей, и всегда знал, где и как можно отлично провести время. Что ж, иногда без тебя скучно жить, Маркуша.
Итальянскую кухню я люблю, но в саму Италию ехать категорически не хочется. Заказываю кофе в МакАвто и открываю телеграм. Михаил прислал контакт дамы, через которую можно повторить… день рождения. После чего я кинул его в черный список, придурка. Надо понимать, с кем и когда уместно подобное общение.
И все-таки.
Размышляю минуту и нажимаю кнопку вызова. Берут практически сразу же.
– Добрый день. Это Адель?
– Да, все верно. Здравствуйте, Артём! Как вы поживаете? Я ждала вашего звонка.
– Почему?
– Нам всегда перезванивают.
Хмыкаю. Какие дешевые речи. Примитивно, скучно. Бессмысленно.
– Окей. Я бы хотел увидеть Галину.
– Увы, это невозможно, Галя востребована и… занята. Но у нас есть еще варианты!..
Злость вспыхивает, раздражение волной ошпаривает. Блть, я точно нуждаюсь в отдыхе, потому что в данный момент нестерпимо хочется посадить воркующую сутенершу на много-много лет. Жаль, больше не работаю в органах. Впрочем, связи-то остались. Сука, ладно. Успокаиваемся. Шлюхи – вариант стремный, но Галя хотя бы выглядит чистой.
Я произношу почти спокойно:
– В смысле занята? Пусть освободится. Я не вижу проблемы.
