Kitabı oku: «Эскортница», sayfa 6

Глава 16

Полторы недели назад

Это такой стресс, что справиться немыслимо! Я подскакиваю с раскладушки и начинаю метаться по комнате. Веселый голос Адель звенит в ушах:

– Да-да, зайчик. Я была под таким впечатлением от нашего сегодняшнего разговора в кафе, что… кое-кому позвонила и оплатила твое обучение на год вперед!

– Сегодня же воскресенье. Как?! – не верю. Ушам не верю.

– Это неважно, у меня везде есть крошечные связи. В общем, не переживай, ты у меня умничка, будешь продолжать учиться, ни о чем не беспокоясь. Через много лет, может, вспомнишь, сидя в собственном кабинете, тетю Ади добрым словом.

– Сумма огромная. Может… расписку дать?

– Посмотрим. Увидимся на неделе и решим. Я собиралась тебе при встрече сказать, но не выдержала! Завтра можешь позвонить в деканат, убедиться.

Морозец по коже. Я остаюсь в столице. Продолжаю учебу. Зимой меня ждет юридическая фирма!

Эйфория достигает максимума, я подпрыгиваю на месте и горячо благодарю от всего сердца:

– Спасибо, огромное тебе спасибо! Это очень важно для меня!

– Знаю, детка.

– Я всё верну до копейки!

Ади смеется.

– Лучше скажи, Гала, как ты себя чувствуешь? Уже не кровит?

– Эм. Немного, если честно.

– Отлично. У меня есть один приятный мужчина, который никогда не был с девственницей. Если поехать сегодня, то можно всё обыграть… в общем, правду знать никому не обязательно. Ему будет приятно, порадуем человека.

Эйфория мгновенно сменяется паникой. Я только что пересматривала видео, любовалась Истоминым. И прямо сейчас ехать к кому-то… другому?! Вот этим самым вечером? Леденею.

– Нет, Ади, прости. Мне будет больно, а… боль не входит в мой прейскурант. – Понимаю, что цитирую Артёма. Само собой получается.

– Уверена? – Адель называет сумму.

Я зажмуриваюсь и качаю головой, произношу:

– Хватит мне прошлого раза, чуть глаза не полопались.

– М-м-м, понимаю. Тогда отдыхай, движемся по плану! Помни, что в универе ты остаешься при любом раскладе.

– Не знаю, как тебя благодарить.

– Своих девочек я в беде никогда не брошу.

* * *

– Крем для тела за четыре тысячи?! – не сдерживаюсь я, вертя в руках яркую бутылочку. – Эта работа точно не в минус?!

Уж не знаю, дело в моем искреннем изумлении или еще в чем, но следом грохает хохот. Девчонки головы запрокидывают и смеются. Наира хлопает меня по плечу и хвастается:

– Я же говорила, она лучшая! Юмор на высоте! – Потом добавляет мне: – Аля, это очень-очень хороший крем. Кожа просто сияет. Возьми, попробуй. Да возьми ты! Со скидкой же. Позволь себе каплю роскоши.

– Нет уж, спасибо, я морально к таким тратам не готова. Вообще, очень на развод походит. Из чего он? Из крови Христа?

– Она всему научится, – оправдывает меня Наира. Среди ее приятельниц и… коллег я недавно, девчонки позитивные, веселые. – Человек всегда жил по средствам.

На самом деле, мы классно проводим время в торговом центре, покупаем одежду, сумки, обувь. Много всего меряем, хвалим друг дружку. У меня никогда подобного не было, обычно я донашивала одежду за маминой сестрой, у нас схожая комплекция. Потом начала подрабатывать и кое-что себе покупала новое. Но подобный шопинг в новинку. Весело!

Я уже потратила отложенные под это дело средства и поэтому просто хожу за девчонками, изучаю их выбор. Деньги летят – просто ужас. Решительно выкладываю из корзинки этот крем за бешеные деньги, но Наира упорно сует мне его обратно.

– Возьми. Не пожалеешь.

– Бери, Галюсь! Даже не сомневайся!

Когда плачу на кассе – уши горят, пылают. В глубине души, конечно, хочется попробовать. Такие отзывы, восторги! Магазин красивый, в бумажный пакет кладут столько пробников, что на год хватит. Сердце безумно колотится – вот это трата! Чувствую себя особенной, нужной, прекрасной!

Потом жалею весь оставшийся вечер. Убиваюсь, чуть не плачу. Безумие. Разве он столько стоит? Пахнет – да, изумительно. На кожу приятно ложится, но боже… Четыре тысячи за крем?!

Ближе к ночи вновь звонит Адель и спрашивает, как я себя чувствую. Прошла неделя после свидания с Ричардом, я успела прикипеть к этому клиенту и в глубине души жду новой встречи. Переживаю, как он.

Вообще, теперь мы с Ади созваниваемся ежедневно, она неизменно интересуется, что делаю, какое настроение. Вплоть до того, что ела сегодня. У меня с мамой не было столь тесных отношений. Хотя в глубине души я осуждаю то, чем занимается Адель, но отдать ей должное – у нее всё под контролем.

– Неплохо, спасибо, – говорю с улыбкой. – Как ты? Как там Рич?

– О, я чудесно! Весь день на ногах, правда. Только каблуки скинула. Как же это прекрасно! Ричард в Штатах еще неделю, не теряем. Гала, в субботу будет презентация. Мне бы хотелось, чтобы ты на ней поприсутствовала. Как думаешь, получится?

– В эту субботу?

– Да.

Это завтра.

Я быстро опускаю глаза и выхожу из комнаты. Встаю у окна секции, понижаю голос:

– И что там будет? – Голос слегка дрожит. Неделю удавалось отмазываться, но вечно это делать не получится. – Что надеть?

– Плохо слышу, ты так шепчешь…

– Девочки в комнате, я вышла в секцию.

– Надо срочно подыскать тебе подходящую квартиру! Так невозможно же, милая.

Голова кружится. Кремы, квартира… траты нарастают как снежный ком. Тут же начинаю нервничать. По лестнице спускаются Вера и Соня, бросают в меня насмешливые взгляды. Демонстративно крестятся и сплевывают через левое плечо. Затем хохочут. Отворачиваюсь, не смотрю на них, игнорирую.

Соседки почти сразу выяснили, что я из религиозной семьи, что у меня куча братьев и сестер. Нашли мои книги, которые мама положила. Библию с пометками. Я стала посмешищем. Хорошо, что удалось переехать.

– Галя? Ты здесь?

– Да-да. Я думаю, пока не стоит беспокоиться о квартире.

– Было бы удобнее.

– Пожалуйста, – поспешно перебиваю, – не нужно. Я хочу быстрее с этим закончить и стать свободной.

На мне долг почти в полмиллиона. Расписка у Адель. Я… не хочу добавлять к этой сумме ни копейки.

– Как можно быстрее, – повторяю.

– М-м-м, – тянет Ади. – Хорошо. Тогда презентация мимо. Есть вариант неплохо заработать за одну ночь, даже с моей комиссией это будет почти треть суммы. Там ничего такого, твой стандартный пакет.

– О, отлично.

Треть суммы. То есть, теоретически, три ночи – и я свободна. Дыхание учащается, ладони потеют. Храбрюсь изо всех сил. Я должна ей деньги, назад нет дороги. Никто никогда не узнает. И все же… медлю. Молчу.

– Если ты готова, – проговаривает Адель.

– Да куда уж с подводной лодки! Перед смертью не надышишься.

– Все будет хорошо, обещаю.

– Только… Адель, я даю слово, что в последний раз спрашиваю. Прости, пожалуйста. Артём не звонил?

– Какой Артём?

– Тот самый. Который в администрации.

– А! Ты опять про Истомина? Да, звонил вчера.

Сердце падает в пятки. У Артёма обалденная подпись, я видела пару документов в сети. Сложная, красивая, уверенная. Пыталась повторить – почти получилось. Процентов на семьдесят.

– И? Что хотел?

– Что и все остальные. Попросил девочку, получил. Всё в режиме.

«Получил». Сердце лопается, ошметки в стороны.

Дикое, чужеродное чувство когтями в горло вцепляется, мне дышать тяжело, прижимаю ладонь ко рту и опускаюсь на корточки. Часто моргаю, влажные дорожки по щекам, на губах вкус соли. Выдавливаю:

– Обо мне не спрашивал?

– Нет. – Долгий вздох. – Зайчик, Артём попросил другую, сделал на этом акцент. Но дело тут не в тебе. Такие, как он, никогда не заказывают одну и ту же девочку дважды, чтобы не привязываться. Если только сильно зацепишь, хотя это большая редкость, надо из кожи вон вылезти. Отношения без продолжения.

Быстро вытираю щеки. Понять не могу, почему так больно? Мы чужие люди. Кажется, что меня ударили.

– Поняла.

– Не принимай на свой счет. Так что насчет вечеринки? Она уже сегодня.

– Я буду. Надо быстрее с этим покончить.

Глава 17

Моя кожа сияет. Этот крем и правда делает ее особенной – словно заковывает в броню роскоши. Помимо блеска на мне черное платье с открытыми плечами и классические лодочки на шпильке. Волосы собраны в высокий хвост, макияж – достаточно броский. Девчонки, с которыми мы приехали, одеты с иголочки. Все сплошь звездочки – веселые, яркие, легкие.

Наира танцует с клиентом, обнимает его за шею, воркует на ухо. Я держу в руке бокал с водой и льдом, наблюдаю за происходящим. Выводы с прошлого раза сделала: больше никакого алкоголя на работе. Даже бокал шампанского – зло, он усложнит и без того дурную ситуацию.

Едва задумываюсь, тут же слышу голос Адель: «Артём попросил девочку, получил». Распахиваю ресницы и делаю глоток воды. Ловлю ртом кубик льда, посасываю. Холод воздействует на рецепторы, меня пробивает дрожью.

В груди по ощущениям – дыра зияет. Вокруг все улыбаются.

Не думать. Не переживать. Веселиться и зарабатывать!

Твоя любовь – деньги, Галина. Другая любовь – это не про проституцию.

Мы в большом загородном доме, который немецкие спортсмены сняли для релакса. Тут лесок рядом, баня, водка льется рекой, даже настоящий живой мишка имеется в клетке на улице. В общем, романтика. И девочки. Конечно, тут наши девочки на любой вкус. Мужчины взрослые, от тридцати и старше. Это какая-то любительская команда, я, если честно, не очень разбираюсь. Денег у них – море. Сегодня парни натянули наших, теперь горланят песни, отмечают, радуются. И будут натягивать нас, в продолжение.

Девчонок пятеро, их – целая дюжина. Мы ехали сюда в микроавтобусе больше двух часов, и уже час веселимся в гостиной. Я плохо знаю немецкий, английский же у них пьяный, быстрый, но общий смысл и желания, разумеется, уловить несложно.

Ладони касаются талии – оборачиваюсь и улыбаюсь. Мужчина сразу распускает руки: мнет бедра, ягодицы. Я игриво смеюсь, заставляя себя не отталкивать. Он выше меня, больше. Шепчет комплименты на ухо. Наклоняется и целует шею. Закрываю глаза и думаю о том, сколько осталось времени.

Через несколько часов я сяду в микроавтобус и буду наблюдать за тем, как прекрасен лес в утреннем свете. Открою форточку и буду вдыхать девственную свежесть хвои. Потом приму душ и включу сериал. Сделаю бутерброд с арахисовой пастой.

Я очень люблю арахисовую пасту, но покупаю редко. Раза два за все время позволила себе. Это будет… как бы приз. Наверное.

Меня обнимают в четыре руки. И хвалят, хвалят, хвалят.

Столько комплиментов и нежных слов в жизни не слышала. Скоро я буду ехать по лесу и стараться разглядеть в траве ежиков. Пока нас везли сюда, я, кажется, углядела лисичку.

Алкоголь льется рекой, музыка грохочет. Танцы, улыбки, громкий смех. Мы с Наирой переводим шутки клиентов коллегам, которые не говорят по-английски.

– Прекрасная, горячая девочка! – слышу снова и снова.

У Истомина бы язык отсох столько хвалить. Эта мысль кажется достаточно смешной, и мой хохот почти искренний.

Сегодня я – медуза. Красивая, яркая. У медуз нет сердца.

– Идем, – слышу.

Киваю. Пора.

Коридор, лестница на второй этаж. Комната.

– По очереди. Не вместе, – звучит мой собственный голос сначала на английском, затем на немецком.

Нехотя соглашаются.

– Душ, – прошу я. – Пожалуйста, сначала душ.

Один из мужчин уходит мыться. Значит, начнем с него.

Леденящее спокойствие в душе пугает меня саму. Внутри пустота, тишина, шелест листьев. Я думаю о том, что лисичка, которая мелькнула меж веток, наверное, сейчас на охоте. Воображаю, как она бегает по лесу, подкрадывается к добыче.

Кажется, я вижу ее глазами, пока меня целуют, трогают и раздевают. На лице приветливая маска. В душе нет ничего. Пусто-та.

Сердце не бьется. Его нет. Медузам оно без надобности.

– Гала, Гала, ай лав ю, – восхищенный шепот.

Дверь открывается, выходит клиент в одном полотенце.

– Скоро приду, – обещает первый по-немецки и уходит в ванную.

Второй же подходит ко мне. Возвышается. Развязывает полотенце. Дрожит от нетерпения. Зовет почему-то сибирской красавицей.

Давай. Сделай это. Ты не неженка, ты, мать твою, красавица!

Тянусь рукой и касаюсь его. Тут же отшатываюсь. Секс – это предательство и унижение. Перед глазами всплывает первый половой акт, который я видела в жизни. И вновь волна неконтролируемого ужаса, как это было с Динаром.

Сердце появляется внезапно и колотится как бешеное. Медуза к такому не готова. Я начинаю задыхаться.

– Извини, – шепчу по-английски. – Извини, ты красивый, мне нужна минута.

– Гала?!

– Одна минута.

Подскакиваю на ноги. Ванная занята, там второй спортсмен и тоже, бесспорно, с членом! Волосы дыбом от ужаса. Я вылетаю из комнаты на своих каблуках и бегу в сторону общего санузла. В гостиной по-прежнему музыка орет, свет совсем выключили, не знаю, есть ли там кто-то или все по комнатам…

– Галя? – окликает меня Наира, которая как раз поднимается по лестнице. – Всё в порядке?

– Нет. Не в порядке.

Я спешу в ванную комнату, Наира следом. Запирает за собой двери и обхватывает мои плечи.

– Что случилось? Дыши. Аля, дыши!

– Я не могу. Наира, их много, они пьяные в стельку! Я не могу так.

– Стоп. Остынь. – Она обнимает меня крепко.

На миг становится легче.

– Мы кто? Красивые, легкие, неземные.

– Бессердечные медузы.

– Да! Взяла, сделала свое дело, освободилась. Всё.

– Я хочу уехать. Ты говорила, я могу отказаться в любой момент.

Пауза в два удара сердца.

– Конечно же можешь, милая. Но послушай, у тебя же получилось с первым? Он был каким-то особенно нежным?

– Он совсем не был нежным.

Зажмуриваюсь и вспоминаю, как Артём развалился в кресле. Как смотрел на меня и как жарко стало вдруг от его голода. Как я сама подошла. Как танцевала на нем. Мы целовались, я… хотела близости.

Сейчас я хочу исчезнуть.

– Ну вот.

– У меня ощущение, что я сама позволяю себя изнасиловать.

– Ты пила?

– Нет и не буду.

– Блин. – Наира оглядывается. – Можешь, конечно, отсидеться в туалете, дверь никто ломать не станет, но девочек подведешь. И ничего не заработаешь. Просто трата времени.

Возникает острое чувство вины.

– Я не хочу никого подводить, мне жаль, что взяла на себя так много. Свою долю отдам не раздумывая.

– У меня кое-что есть.

Наира открывает крошечную сумочку-кошелек и достает блистер. Вкладывает в мою ладонь две таблетки.

– Наркотики? – слышу свой голос.

– Обезбол для души. Злоупотреблять не надо, но иногда, чтобы отключиться, самое то. Потом путем и не вспомнишь, что было. А они и правда бухие, не поймут, что ты под кайфом.

Я сжимаю ладонь. Бах-бах-бах. Наира смотрит в глаза.

Алина, что ты делаешь?

Что ты, мать твою, делаешь?!

– Пойдем вместе. Осталось несколько часов, и мы поедем ко мне. Завалимся спать, утром позавтракаем в каком-нибудь очень красивом месте. Аля, это просто секс. Они нормальные парни. Ты будешь жалеть, если откажешься от денег.

Сжимаю таблетки крепче.

– Я надеялась до последнего, что Артём позвонит снова.

– Все-таки влюбилась? Бедная моя. Ты с ним кончала? Скажи честно.

Мешкаю. Спотыкаюсь на ответе.

– Д-да.

– Ясно. У меня тоже иногда бывают чувства, а иногда я кончаю, как из пулемета. Но это день такой, настроение или же, наоборот, слишком много негативных эмоций, вот они и выражаются. Артём не позвонит, а красавчик с кудряшками тебя ждет прямо сейчас.

Я молчу, обдумываю.

– О былом лучше забыть. Сейчас самое время. Артём один из. Не единственный. Не заслужил такие привилегии. Он ничего для тебя не сделал, ты ему ничего не должна.

Киваю.

Мы вновь крепко обнимаемся.

– Все они гады. Просто некоторые из них – платежеспособные. Пошли, отлично проведем время, и домой баиньки. – Наира проглатывает свои таблетки и улыбается.

– Эм. Попробую пока без них.

Пульс на максимум, он долбит в ушах. Слабость перед неизбежным появляется внезапно, я иду так медленно, словно не ела неделю. Тело сжимается. Я вновь тринадцатилетняя девочка, которая презирает близость.

Пытаюсь думать об Артёме и как-то собраться, но тут же чувствую обиду и боль. Снова мимо! Никак не могу найти якорь, за который зацепиться. Меня несет на эмоциях. Несет в пропасть.

Мы заходим в комнату, нам аплодируют, приветствуют. Я понимаю, что или Галя принимает таблетки, или Алину вырвет прямо сейчас.

Прошу еще минуточку и вылетаю из комнаты.

Злюсь на себя. Злюсь, злюсь! Обещала, настроилась – откуда эта нежность?! Я никогда не чувствовала себя особенной и уникальной, всегда много и усердно работала, училась, катастрофически часто терпела неудачи.

Я нищая, у меня нет ничего. Вера и Соня правы: чудачка. Замуж в общине не возьмут, не чистая. Это мой единственный шанс выбиться в люди!

Пока иду по коридору, случайно заглядываю в приоткрытую дверь, там двое в процессе. Мужчина смотрит на меня и улыбается. Зовет присоединиться. Моя психика дает сбой.

Напоминаю себе: мы не в общине! Тут точно нет никого из моих родственников! Галя, угомонись!

Трясет так, что я роняю стакан на кухне. Тот падает и разбивается. Убираю быстро. Таблетки так и держу в руке, уже спазм от напряжения.

Включаем логику. Ничего страшного не происходит, но и игнорировать реакцию своего тела я тоже не могу. Достаю сотовый и звоню Адель.

– Зайчик, что случилось? – выпаливает она.

– Ты говорила, что я могу отказаться. Я не хочу сегодня. Можно меня забрать?

– Эм. Забрать? Ты в лесу, малыш. Кто тебя заберет, злой медведь? Водитель приедет утром.

Адель называет сумму, которую я уже получила.

– Это для меня слишком. Лучше уж с Ричардом годами.

– Ричард не вечен, и не ты одна хотела бы с ним ужинать.

Руки дрожат.

– Понимаю.

– Детка, соберись. Ты умница моя, ты сможешь сделать этот вечер незабываемым. А… что происходит? Погоди, малыш, меня тут отвлекают. – Дальше Ади тараторит: – Все будет хорошо, думай об учебе. Целую.

Она сбрасывает вызов.

Паника. Я сажусь на корточки и закрываю уши, пытаюсь дышать. Раньше, когда мне было грустно, я всегда хотела домой, к маме на колени. Сейчас не знаю, куда я хочу. Не к маме точно, она меня сбросит немедленно. Наверное, самое теплое и родное, что у меня есть в жизни, – это раскладушка в общежитии.

Смотрю на наркотики. Даже траву не курила, а тут сразу… Возможно, так правильно. Что заслужила, то и получай. Шлюха.

Я беру сотовый и отправляю голосовое сообщение: «Прости, Адель, я тебя подвела. Но мне слишком страшно. Если можешь, пришли за мной машину, пожалуйста».

Такси сюда вызывать нельзя, это частная территория.

Следующий час я прячусь в одной из ванных комнат. Когда телефон вибрирует, едва не вскрикиваю.

Надпись: «Адель».

– Да?!

– Зайчик, ты все еще хочешь уехать?

– Да! Очень!

– Ладно. Это моя вина, ты еще малыш совсем, и сразу так много всего.

– Ты тут ни при чем, я сама говорила, что готова.

– Мало ли что ты говорила. Кто здесь старше и мудрее? Короче, прямо сейчас дорабатывай, если в процессе, а потом беги в душ пулей. Он уже подъезжает.

Взрыв в груди. Я прижимаю к ней руку.

– Кто? Злой медведь?

Адель низко хохочет.

– Клиент! Заберет тебя. Веди себя как умница, ладно?

– Что за клиент?

– Истомин.

Округляю глаза. Как эти качели пережить, уму непостижимо!

– Как?! Я не понимаю!

– Ему нужна спутница на ряд мероприятий, я уговорила снова взять тебя. Только, пожалуйста, не подведи хоть в этот раз.

– Ни за что!

– Побольше молчи и слушайся во всем. Не отказывай.

– Не буду! Что угодно, только не то, что сейчас тут творится!

Она вновь смеется.

– У тебя минуты три, он уже проехал пост охраны.

Три?! Этот душный чистюля уже в трех минутах?! Пот прошибает. Я вскакиваю на ноги, мельком отмечая, как они затекли. Стягиваю платье, и в душ. Вода ледяная, но не жду, пока нагреется. Ополаскиваюсь, одеваюсь. Запихиваю ноги в туфли.

В голове колотится: «Он все-таки приехал за мной! Неизвестно куда, за столько километров!» Об остальном подумаю позже. Рядом с Артёмом безопасно. Жутко, но при этом надежно. Какой бред в моей голове! Мысли максимально не структурированы.

В доме уже полный треш. Кого-то тошнит, кто-то кричит. Ужас. Я бегом поднимаюсь на второй этаж: нужно найти подругу и позвать с собой. Истомин та еще скотина, но почему-то верится, что в лесу ночью девушек не бросит. Все же он… отстоял садик детишкам!

Наиры нигде нет. Я вламываюсь в комнаты, едва успевая отворачиваться. Да где же ты, родная?!

Наконец, нахожу ее в ванне. Застываю, душа сжимается и плачет. Подруге явно дурно. Она сидит на корточках, обхватив колени.

– Моя хорошая, ты как? Тебя обидели?

Помогаю ей выбраться, кутаю в полотенце. Вытираю, обнимаю. Наира не в адеквате, глаза красные. Ужасная! Ужасная вечеринка!

– Пусть свои деньги засунут себе в одно место, уроды. Мы сейчас же уходим, – говорю я решительно. – Пьяные нелюди!

Застегиваю на Наире платье, снова обнимаю, целую и причитаю, хвалю ее, глажу.

– Всё, идем быстрее. Скоро станет легче.

– Мне плохо, Аля. Мне так плохо.

– Уже всё позади. Я тут, и я тебя не брошу. Прорвемся.

Веду подругу к выходу. Сотовый в кармане вибрирует: наверное, Адель торопит. Надо поспешить, Истомин капризный, ждать не станет. Еще психанет и уедет.

Но, едва мы делаем несколько шагов, дверь распахивается. Там тот самый парень, которого я кинула с товарищем голым в номере. Судя по выражению лица, он меня не забыл. А еще – изрядно выпил.

– Гала! Попалась! – с восторгом кричит по-немецки. – Я тебя искал!

– Ей плохо, нам нужно вниз. Пропустите, пожалуйста.

Мой английский в этот раз плох. Парень не понимает. Я вновь объясняю ситуацию, но слышу лишь:

– Нет. Гала-Гала, красивая моя! Больше не сбежишь! Я платил. Ты моя.

В этот момент до меня доходит: всё он понимает. Но ему по-фигу. Мы купленные вещи, просто шлюхи. Мы ведь не спрашиваем стиральную машинку, настроена ли она сегодня поработать? Подходим и пихаем в нее нужное.

Мужчина перегораживает дорогу и наступает. Сотовый опять вибрирует.

А мне так больно, что Артём ждет внизу! Что он позвонил. А я… немного не дождалась и поехала!