Kitabı oku: «Свободные отношения с боссом», sayfa 12

Yazı tipi:

Глава 46

– Насть, меня дома сегодня не будет, – говорю сестре.

Я могу отказаться от приглашения Зимнева и не ехать к нему, но не хочу. Не хочу возвращаться домой. Тем более там есть Настя. Понимаю, что у нее маленький ребенок, но я устала. Я провела с больным отцом столько времени, а у него есть еще одна дочь. Хотя бы денек моя сестра может побыть с ним.

– Опять ты к этому? – хмыкает она в трубку.

Ну, да к “этому. К тому, кто тебе, дуре, помог. К тому, кто помог нашей семье в трудный период хотя бы тем, что не уволил меня.

– Не к этому, а занята буду, – сдержанно отвечаю ей.

Но раздражение медленно закипает в душе.

– Вот обрюхатит он тебя, и куда еще одного малого? – неприязненно ворчит Настя. – Все – мужики козлы и сволочи. Это он сейчас такой добренький, а как залетишь – так сразу в кусты!

– Я, в отличие от некоторых, знаю, как предохраняться, – усмехаюсь. – И не тебе о залетах рассказывать.

Становится жарко. Поднимаю взгляд и замечаю Вадима. Тот стоит со скрещенными на груди руками у двери в кабинет. Смотрит на меня таким взглядом, что жар пробирает до самых костей.

Настя что-то бурчит, я нервничаю и начинаю грызть ноготь на большом пальце.

– Сонь, у меня денег нет, – ноет сестра, а я закатываю глаза.

– Пока, Насть. Я скину тебе деньги на карточку, – говорю, не сводя взгляд от его зеленых глаз.

Он будто хищник какой-то. Отвести взгляд это все равно, что признать свою слабость.

Я точно хочу ехать к нему? Да! Настя справится. Самое трудное позади. Ей просто нужно будет присмотреть за Егоркой и за папой. Ничего же не случится за одну ночь. Я надеюсь.

– Выключай, завтра продолжишь, – говорит Вадим.

– Я не закончила.

– Софья, – его голос становится тверже.

– Сейчас.

Мажу курсором по графе, внося в другую колонку цифры. И так на несколько строк сверху. Да, глаза уже и болят, и не видят. И я себя медузой чувствую, а меня на родео спальное потащат без права на отказ.

Зимнев подходит сзади, кладет руки на мою грудь и сжимает ее. Я через поролон бюстгальтера не чувствую его прикосновений, не возбуждаюсь, как мне хочется. Но вскоре настойчивые движения дают о себе знать. Теплое дыхание опаляет ухо, а низ живота предательски наливается тяжестью.

– Соня, – Зимнев шепчет мне в ухо, вызывая мурашки по всему телу.

Пуговица на блузке расстегивается. Одна рука нахально залезает в чашечку и начинает массировать сосок. Мужская ладонь накрывает мою руку и нажимает кнопочку сохранения.

– Завтра поправишь. Сегодня хочу на всю ночь.

Я ж говорю, что он эгоист! Не “тебя хочу, Сонечка”. На ночь он хочет. А я спать хочу. Но кто ж меня спрашивает. Если у тебя сексуальный террорист в любовниках, то и сама становишься такой же. Там, где мозг вопит об отдыхе, тело требует разрядки. Да, ладно. Я же хочу, я же ждала этого. Пусть неумышленно, но все равно хотела и хочу.

– Буду продолжать, пока не согласишься, – он касается губами моей шеи.

Тяжко выдыхаю и освобождаю грудь из плена длинных пальцев.

– Ладно, – усмехаюсь.

Мы едем в тишине в его машине. Даже не касаемся друг друга. Отдых не пошел мне на помощь, и после рабочего дня я устала так, будто разгружала вагоны. В какой-то момент дремлю, а просыпаюсь в объятьях Зимнева. Моя голова лежит на его плече. Мы подъезжаем к его дому, который находится в центре города.

– У меня сменной одежды нет, – вспоминаю.

– Ничего страшного, – отзывается Вадим. – У меня есть для тебя подарок.

Я киваю. Подарок? Сколько можно тех подарков? Я же до конца жизни за них не рассчитаюсь.

Вадим открывает мне дверь и помогает выйти. Меня шатает от усталости, но он придерживает за талию. Мы молча едем в лифте на его последний этаж, молча заходим в квартиру. И как только Зимнев помогает мне снять верхнюю одежду, режим “секс-актив” тут же включается.

Мы набрасываемся друг на друга, будто изголодавшиеся. Каждый поцелуй, каждое касание настолько острые, что кажется сильнее не бывает. Как бы я не кичилась, но тоже соскучилась. Как самая последняя слабачка, которой не имею право быть с ним. Но уже пришита к нему всеми нитками, которые только он может оторвать.

Вадим резко входит в меня, полностью заполняя. Без подготовки, без прелюдий. Именно так, как я хотела. Стону под его ласками, насаживаясь на член. Зимнев держит меня за бедра, прислонив спиной к стене. Точно синяки останутся. Разрядка настигает нас одновременно.

Затуманенным взглядом смотрю на него, на его вспотевшее лицо. На любимое лицо и вижу в его глазах нечто такое. Странное, незнакомое. Он ведет рукой по моей щеке, а мне вновь становится тепло. Наши тела пышут жаром. Ощущаю, как внутри меня вновь возбуждается член. Я обнимаю Вадима за плечи, а по щекам текут слезы. Это от оргазма, наверное.

Но вообще так все навалилось. Еще и сестра со своими нравоучениями. Какое ей дело с кем я и где я? Она же ко мне и папе так за неделю и не приехала. Конечно, Егорка же маленький, а ей дома надо сидеть. И так ей половину зарплаты отдала на питание. Но она права насчет моих отношений.

Меня бережно укладывают на кровать. Зеленые глаза с тяжелым взглядом вновь цепляют мои в продолжительных гляделках. Я отвожу взгляд.

– Я в ванну, – отталкиваю Вадима, и тот ложится рядом на кровать.

Уже там, опираясь на раковину, смотрю на себя. Похудела, мешки под глазами, темные волосы спутались. Косметика и вовсе потекла по лицу.

Умываюсь и иду в душ.

Нет, все, я устала. Больше не могу.

Ага, только Вадим не отпустит. Он же домой зовет: ему надо и ночью, и с утра минет. Все по полной. И чего греха таить – мне так нравится. Нравится он, люблю его, поэтому все еще здесь.

Нет, мне не стыдно за свою семью, но в реальности это огромная проблема для отношений. Все парни, с которыми я встречалась или начинала встречаться, сливались после первого прихода ко мне домой. А те, кто оставался подольше, в какой-то момент тоже не выдерживали. А я сидела и ревела по ночам в подушку.

Так будет всегда, с кем бы я не начала встречаться. Можно только радоваться такому траху с боссом. Угу, уже полгода как у нас такие отношения.

Я шатающейся походкой выхожу из ванной. Вадима нет. Я поднимаю трусики и надеваю их. Только тянусь за лифчиком.

– И что ты надумала? – полуголый Вадим с обернутым полотенцем вокруг бедер стоит на пороге.

Наверное, сходил в другую ванну.

– Домой поеду, – устало отвечаю, садясь на край кровати.

Обнимаю себя за плечи, отвожу взгляд на тумбочку у кровати. Ни пылинки на темно-коричневой поверхности.

– Соня, нет смысла спешить.

Ему страшно порой отказывать. Есть такое ощущение, что если ляпнуть что-то не то, то тут же выгонят. И не только из квартиры, но и с работы. Перегибать с ним нельзя. Но хочется сделать какую-то фигню. Просто назло. Он предупреждал, чтоб не думала с ним играть или отказывать.

– Ну а что? К чему это все? Я безумно тебе благодарна за все, но я так не могу. Все наши отношения…

– Соня, успокойся.

– Иначе что? Опять со мной расстанешься? – подскакиваю. – Надоело. Я не могу быть куклой. Я чувствую, понимаешь? Вот тут. в груди.

Бью ладонью в то место, где сердце, но взгляд Зимнева по-прежнему твердый, непроницаемый.

– А все, что остается делать, это сдерживать себя. Но так же нельзя. Если ты с кем-то в отношениях, в любых, – я выставляю руку, хотя Зимнев и не думает спорить со мной, – то как не обманывай себя, все равно есть эмоции, есть чувства. Мне же позволено делать только так.

Демонстративно ложусь на кровать и раздвигаю ноги. На всю ночь же. Пусть приступает ко второму акту.

Но как только голова касается подушки, глаза сами собой закрываются. Я все жду, когда Вадим подойдет и скажет, чтобы я выметалась отсюда. Я ведь сорвалась. В глазах ни слезинки. Лишь темнота после того, как сомкнула веки.

Кровать прогибается рядом, а на меня набрасывают одеяло.

– Спим, эмоциональная моя, – слышу шепот, и в тот же момент меня крепко обнимают.

Глава 47

Просыпаюсь посреди ночи. Внезапно, как от толчка. Открываю глаза и смотрю в стеклопластиковое панорамное окно. Внезапно приходит мысль, что надо встать и проверить, дышит ли отец.

Резко сажусь, выпутываясь из мужских объятий. И только тогда понимаю, что я не в санатории, а в теплой кровати, в квартире своего работодателя.

Рядом Зимнев. Он открывает глаза.

– Эй, что такое? – сонно зовет меня.

– Да, так, кошмар, – я ложусь обратно и целую его в губы.

Меня заключают в объятья. Миг – и Зимнев подминает меня под себя. Кровь разгоняется по венам, будто подстегиваемая пламенем.

– Уже не страшно? – спрашивает Вадим, прервав поцелуй.

Его возбуждение настойчиво упирается в меня.

– Нет, – веду пальцами по его щеке с едва заметной щетиной.

Он обводит взглядом моей лицо. Чувство полнейшей защиты и силы, окружающей меня, зашкаливает.

– Тогда спим, – говорит и ложится рядом, притягивает меня к себе.

Виснет пауза. Его дыхание опаляет мой затылок.

– Нет, – шепчу капризно.

Слышу смешок. А следующий миг уже испытываю полное изнеможение от каждого поцелуя и касания, от любви, разрывающее сердце по полной. Такой нежности от Зимнева я никогда не ощущала, а сегодня будто что-то изменилось. Так чувственно, так как мне нужно.

Или это просто моя робкая надежда поднимает голову, будто спрашивая: “А нас что, любят?”

Ох, а он еще без защиты. И я забыла про таблетки!

***

– Выспалась? – спрашивает Зимнев, буравя меня зелеными глазами.

– Да, – потираю ладонью лицо.

Облизываю губы. Пить хочется безумно. Аж сухо в горле.

Лежу в коконе одеяла, наблюдая, как Вадим поднимается с кровати.

– Надо в аптеку зайти перед работой, – потягиваюсь.

Он поворачивается ко мне и прищуривается.

– В смысле?

– Наверное, лучше аварийную таблетку принять, – пожимаю плечами.

Воспоминания о прошедшей ночи еще слишком свежи. Без защиты, внутрь. Волнуюсь, как бы последствия боком не вышли.

– Ты не выпила таблетки? – голос у Зимнева вибрирующий, низкий.

– Меня неделю дома не было, – отвожу взгляд. – Я забыла.

– Они всегда должны быть при тебе, – говорит он с нажимом.

Да, у него есть привычка – все необходимое должно быть с собой. Заставил меня даже принести лишний комплект одежды на работу.

– Зайду в аптеку, – виновато чешу макушку. – Как в нашу первую ночь. Все же прошло нормально.

Я слегка улыбаюсь, а вот Зимнев явно напряжен. Ну, сбила график приема таблеток, ничего же страшного.

– Не надо, – легкая дрожь слышна в его голосе, когда он отворачивается от меня.

– Но я же могу залететь…

Точнее, я хотела сказать, что вообще не думаю о детях. Мне и Насти с Егоркой хватает. Тем более наши отношения с Вадимом закончатся сразу, как только я забеременею. Такое условие. Негласное, но оно есть. А где еще я найду такого чудесного любовника и начальника? Нужны мне от него только член колом и зарплата.

Угу, ну да. А чего слезы-то собираются в глазах? Именно по этим двум причинам.

Да, с ним можно любые сексуальные фантазии воплотить и ничего не стесняться. Если я когда-нибудь выйду замуж, то мой мужчина точно не будет вылезать из супружеской кровати сексуально голодным.

– Возьмем ответственность, – глухо говорит он.

– Вадим, – сглатываю я. – Я не готова сейчас говорить о таком. Это… это слишком большая ответственность…

– Хорошо. Просто давай оставим, как есть, – он уверенно смотрит мне в глаза. – Не надо пить таблетку. Пронесет – хорошо, не пронесет… тоже хорошо.

Я качаю головой. Не хочу, чтобы мой ребенок был зачат в таких отношениях. Дети без брака это какой-то нонсенс… Но Вадим, который согласен вот так легко взять ответственность, удивляет еще больше. Неужели он готов на большее?

– Я не хочу детей в свободных отношениях, – говорю, глядя в сторону. – Это бред. Воскресный папа, все на маме. А если через пару лет ты женишься? Как отнесется твоя жена к ребенку на стороне?

Зимнев молчит. Да, пусть определяется, в конце концов. Ребенок это ответственность не на словах. Он не игрушка, его не засунешь в шкаф, когда надоест, и не отдашь соседям.

Я надеваю платье, взятое из офиса. Вчерашний костюм спрятала в пакет и положила в свою огромную сумку. Я бы с радостью носила какую-нибудь поменьше, но с Вадимом никогда не знаешь, что и где пригодится.

Глава 48

– Я буду занят сегодня вечером, – говорит Зимнев и безапелляционно добавляет: – Водитель отвезет тебя ко мне.

– Мне домой надо. – возражаю. – Там папа.

– Твоя сестра может за ним присмотреть.

– Да она сама как ребенок. С ребенком, – невесело усмехаюсь.

Вадим разворачивается ко мне и смотрит своими неимоверными зелеными глазами. Только сегодня они какие-то странные, как у невыспавшегося человека.

– То есть, тебя это устраивает?

– Ну, они моя семья.

Пожимаю плечами. Зимнев хмыкает. Надевает темно-синие брюки и белую рубашку, оставляя ее ворот расстегнутым.

– Да и я не представляю, как по-другому, – продолжаю, расправляя на себе одежду.

Зимнев пытается завязать галстук. Подхожу к нему. Запах дорогого одеколона проникает в ноздри, пока я путаюсь в узлах. Жар тела так и манит прижаться к Вадиму.

– Или просто не хочешь? – спрашивает он.

На его губах появляется улыбка.

– А ты? – приподнимаю бровь, хоть немного зависаю на месте.

В теле покалывает холодом, сконцентрировавшимся внизу живота. Я-то понимаю, что мы сейчас говорим о том, чтобы изменить свои жизни. Мне – все же уйти от Насти, потому что она должна начать развиваться, и от папы, но ему я всегда готова помочь. Зимневу – от своей роли холостяка.

Сердце нервно колет. Вряд ли он женится на мне. Знаю, что он может в любой момент любую трахнуть. И я об этом даже не буду знать. Если честно, то у меня и ста процентов уверенности нет в том, что этого у него с другими не было. Лишь догадки. Или ревность? Ага, как к той Анечке, которая ворвалась к нему домой одним вечером.

Ладно, плевать. Это будет всего лишь один пройденный этап в моей жизни.

Зимнев галантно помогает мне надеть пальто, и мы выходим из его квартиры.

Мы сидим вместе на заднем сидении, не проронив друг другу ни слова. Зимнев и вовсе сидит всю дорогу, закрыв глаза. Ощущение, что не выспался ночью.

Нет, ну надо же так. Брось семью – займись собой. Меня немного злят его слова, но в глубине души, я понимаю, что он прав.

Пора менять жизнь. Вот поставлю папу на ноги…

Нет, сначала я найду квартиру, где буду жить сама. Пусть моя самостоятельная жизнь начинается именно с этого. Я туда перееду, как только отцу станет легче.

Да, вот это лучше. Настя пусть и дура, но и для нее будет отличным пинком то, что я уеду. Может, перестанет рассчитывать только на меня?

Мы идем вместе по зданию офиса на наш этаж. Впервые я замечаю то, как на нас смотрят коллеги, как провожают взглядом. Хмм, а ведь сколько работаю, ни разу не обращала внимания. Ну, кроме тех моментов, когда подслушивала разговоры в туалете на животрепещущую тему: сплю я с Зимневым или нет.

Зато вон как все женщины тут же начинают то кофточки поправлять, то осанку выпрямлять, то губы с яркой помадой выпячивать.

Раньше они точно так же делали, а я не замечала. Многое не замечала вокруг себя, а сегодня отчего-то задумалась.

С Зимневым на рабочем месте мы почти не видимся. Мне приходится решать кучу проблем, связанных с почтой. Все очень запущено. А ведь и при бывшей секретарше так было? Или только у меня?

На обед захожу в кабинет Вадима. Тот лежит на диване, закутавшись в плед.

– Все в порядке? – разглядываю этот кокон.

– Да, – он открывает глаза и тут же садится.

– Спать нужно было ночью, – подшучиваю над ним и подхожу ближе.

– Я выспался.

Присаживаюсь рядом с ним, а Вадим встает. Подходит к своему столу и садится за стол. Его брови слегка нахмурены, а сам он задумчиво смотрит в экран. Я подмечаю, что с ним что-то не то.

– Сделай мне чаю, – просит Зимнев, не сводя взгляда с монитора.

– Ладно, – я выдыхаю и слишком спешно выхожу из кабинета.

Что это с ним?

Делаю чай и приношу к нему. Он меня, конечно, тут же выпроваживает. Мне же становится еще больше не по себе. Но от сердечных дел отвлекает работа. Так и проносится день, а под вечер за час до того, как уйти домой, из кабинета выходит Вадим.

– Я на встречу, – говорит он, поправляя пальто. – Поезжай ко мне и жди.

Смотрит на меня многообещающим взглядом. Но его глаза… Какие-то не такие. И это я подмечаю мимолетно.

– Мне домой надо, – вставляю, пока Зимнев не дошел до выхода из приемной.

– Соня, с твоим отцом все в порядке. За ним есть кому присмотреть. Поезжай ко мне домой, – повторяет Вадим, повернув голову ко мне. – Мне бы хотелось, чтобы сегодняшний вечер и ночь мы провели вместе.

При этом его рука лежит на ручке двери. Он слегка прищуривается и морщит нос. Отводит голову и чихает. Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности.

Он что, простыл? Надеюсь, не начнет умирать при температуре тридцать семь.

– Ладно, – нехотя соглашаюсь. – Только предупрежу своих. И если с папой будет что-то не так, то я поеду домой.

– Отлично, – Вадим выходит из кабинета.

Глава 49

Я спокойно заканчиваю работу, без единой задней мысли. Хотя немного подстегивает, что Вадим не взял меня с собой, но с другой стороны, значит, мое присутствие там не нужно. Ничего удивительного.

Прохожу мимо проходной, где стоят коллеги. Они о чем-то шушукаются, но краем уха улавливаю:

– Видели, сегодня Зимнев Анечку нашу забрал.

– Ага, покатает ее на машине.

– Правильно, не все Соньке кататься! Она уже нос задирает, здороваться перестала!

– Так ей и надо, пусть знает, что Зимнев не только с ней катается. А то ушла из бухгалтерии и такая цаца стала, что прям не подойди.

– Ой, будто бы ты не хотела, чтоб тебя Зимнев домой подвозил.

– А я что? У меня муж есть. Мне прыгать по членам не надо.

Они начинают смеяться, а я, закусив губу, прохожу мимо. На душе становится мерзко.

Ну, да. Будут они рассказывать, что только из-за мужей не прыгают по другим мужикам. Просто не предлагает никто, вот и бесятся, старые стервы.

Смешки за спиной затихают. Я направляюсь к машине Зимнева. Дверь открывает его водитель.

– Куда едем? – спрашивает он.

Я мну край куртки. Домой уже звонила. Там все в порядке. Даже сказала, что сегодня дома ночевать не буду. Настя подулась, но успокоилась.

Вадим там с другой, где-то на встрече. Хотя всегда меня брал с собой. А теперь эту Анечку. Но тогда, почему звал к себе сегодня? Настойчиво, два раза. Пока другую катает куда-то.

– Домой, – делаю выбор.

Дома я собираю вещи, сказав водителю, что скоро приду. Беру немного. На ночь, под пристальным взглядом Насти. Проверяю папу – с ним все в порядке. И с новым чувством выхожу из дома.

Сама не знаю, почему так. Я тоже не всесильный человек, который может всех и вся спасти. Моей сестре пора жить своей жизнью, мне своей. Вот так потихоньку ампутируя себя из той квартиры – я делаю правильно. Тем более, она целую неделю жила без нас с папой. А вот с Зимневым сложнее. С ним не так просто расстаться.

Я готовлю еду перед его приходом. Впервые чувствую себя хозяйкой здесь. Нет, я еще не забыла как это делается, что самое интересное. Думаю, это вообще невозможно. Достаю еще салаты из холодильника. Накрываю на стол и, пока курица запекается в духовке, жду Зимнева.

Даже надеваю свое лучшее белье. Время тикает, а Германа все нет.

Сама же начинаю искать варианты съемных квартир. Ампутация, так ампутация.

А если он не приедет? Угу, к себе домой.

В результате накручиваю себя до такой степени, что представляю Зимнева где-то там с Анечкой. Вдруг они уже у нее дома или номер в отеле сняли. А может, с ним что-то случилось?

Набираю его номер.

– Да, Сонь? – он почти сразу отвечает.

– А ты где?

– Можешь не ждать, ложись спать, – мягко отвечает он.

На фоне слышны стуки бокалов и разговоры. А вот Вадим шмыргает носом в трубку.

– Все, давай Соня. Постараюсь освободиться поскорее, – говорит он хриплым голосом.

Я грустно смотрю на курицу. Эх, ладно. Она вкусно пахнет. Сама съем.

Ужин проходит в одиночестве. Я давлюсь слезами и курицей и представляю, что вот сейчас он как вернется домой вместе с Анечкой и устроит себе тройничок.

Фу-фу, Соня, что за пошлые мысли. Не будет такое Зимнев устраивать.

Глава 50

Навязчивые мысли так и лезут в голову. Я прокручиваю наш разговор, и у меня ощущение, что рядом с ним были женщины.

Так, Соня, Вадим не тот человек, который будет звать тебя на вечер к себе, а сам будет с другими. Это как минимум странно. В конце концов, у него просто деловая встреча.

Я вздрагиваю, когда раздается звонок в дверь. Тут же несусь в прихожую. Слышится скрежет ключей, царапающих замок.

Смотрю в глазок. Зимнев. Слегка шатаясь, он пытается попасть домой. Напился что ли? Не похоже на него. Вспоминаю сегодняшний день, как он отсаживался от меня подальше, как шмыгал носом. Открываю дверь, пока он не упал на пороге.

Ну вот. Как я и догадывалась. Вадим смотрит на меня больными глазами. На лице загадочная улыбка.

– Соня, я же говорил тебе ложиться спать.

– Уснешь тут, – ворчу, впуская его в квартиру.

Зимнев расстегивает пальто, едва справляясь с пуговицами. Я беру его одежду и вешаю на крючок.

– Зря я тебя сегодня позвал, – бормочет он.

Нет, перегаром не пахнет. Я касаюсь его лба. Кожа горит, будто костер.

– Ничего, – успокаиваю и помогаю ему снять ботинки. – В таком состоянии лучше не оставаться одному. Так, ты иди, мой руки и переодевайся. Ложись в постель, а я сейчас заварю чаю. Градусник дома есть?

– Давай, лучше ты со мной в постель, – хрипло отзывается он.

– Вадим, – я скрещиваю руки на груди.

– Ладно, – Зимнев поднимает руки в защитном жесте и топает в гостиную. – Вот так дал тебе отдых на вечер, а сам заболел.

Так он специально не взял меня на встречу, чтобы я отдохнула?

Завариваю чай. Ищу жаропонижающее, но в аптечке Зимнева лежит только куча бинтов, пластырей, просроченный анальгин и зеленка. Ничего, что могло бы сбить температуру. Ладно, если что, я могу сбегать в аптеку.

Иду в спальню, аккуратно неся чашку с горячим чаем.

Вадим лежит под одеялом и тяжело дышит. Ой-ей. Что-то ему хуже, чем я думала.

– Вот, выпей, – ставлю чай на тумбочку рядом с ним.

– Соня, – он смотрит на меня затуманенным взглядом.

Я присаживаюсь рядом с ним и беру чашку. Дую на нее, слегка охлаждая.

Приставляю ко рту Вадима. Он отпивает немного. Ставит чашку на тумбочку и обнимает меня за талию.

Проводит ладонью по лицу так нежно, что у меня замирает сердце.

– Вадим, ложись, – мягко говорю я.

– Ты меня не бросишь сегодня? – спрашивает он, заваливаясь на кровать.

Я слышу, как он хрипит при каждом вздохе, и мне становится не по себе.

– Нет. Сейчас “скорую” вызову, – достаю телефон дрожащими руками. – Или в аптеку сгоняю.

– Соня, у меня лекарства в шкафчике, не вызывай, – говорит он, закрывая глаза.

– Там ничего нет, даже градусника, а ты горишь как факел, – возмущаюсь я.

Не знаю, что с ним делать, больным. Я же не врач!

Вадим закрывает глаза, его начинает слегка лихорадить. Ну, явно ему не чай нужен. Да и температура не тридцать семь и два, когда мужик себя чувствует при смерти. А тут сорок! Ну, или под сорок.

Решено. Набравшись смелости, спускаюсь на первый этаж, там аптека. Купить лекарство – минутное дело. Вернувшись в квартиру, на цыпочках подхожу к Зимневу. Он будто спит, только глаза очень быстро двигаются под закрытыми веками, да еще на лбу выступил пот.

– Вадим? – тихонько зову. – Надо выпить лекарства.

Он что-то мычит, но глаза не открывает.

Мне становится страшно.

Набираю “скорую”. Но мой звонок прерывается звонком от Насти.

– Алло, – я выхожу из комнаты.

– Соня, папе плохо стало. Я вызвала скорую. Соня, – она плачет в трубку. – Я не могу поехать с ним.

Закрываю глаза. В памяти всплывает утренний разговор с Зимневым. Дословно не помню, но смысл припоминаю. Всегда ли ты будешь срываться куда-то, считая, что без тебя ничего не решится? Да, папе плохо, но Настя вызвала скорую. Значит, способна на самостоятельные решения без меня. И это здорово. Здесь и сейчас у меня больной мужчина, и я должна решить, что делать с ним.

– Хорошо, Насть. Я сейчас закончу здесь и поеду в больницу, – спокойно говорю в трубку.

Дверь позади меня открывается.

– Соня, – раздается хриплый голос Вадима в дверях.

И Настя его услышала.

– Соня, папа умирает. А ты со своим е*арем! – истерит она мне.

– Я тебе сказала… – не могу отвести взгляд от Вадима.

А Настя начинает раскаляться в трубку:

– Что ты сказала? Папе плохо, я одна с ребенком маленьким!! Все, я поняла! Попрошу соседку с ребенком посидеть, раз тебе плевать на нас!

– Я приеду… – шепчу, глядя в больные глаза Зимнева.

– Да пошла ты.

Связь обрывается.

– Иди в кровать, – спокойно говорю Вадиму, подпирающему дверной косяк.

– Брось телефон, – хрипит он.

– Я вызову “скорую”. Там папе плохо. Мне нужно будет уехать.

Я тоже умею быть упрямой. Шатающейся походкой Зимнев подходит ко мне.

– “Скорая помощь”, слушаю вас.

– Здравствуйте, срочно нужен врач по адресу, – протягиваю Вадиму чашку с жаропонижающим, а сама зажимаю телефон плечом, – Михайловская тридцать три, квартира семь – последний этаж. Больной мужчина, тридцать пять лет, высокая температура, испарина, общая слабость.

– Хорошо записали, время ожидания двадцать минут…

Телефон у меня все-таки отбирают. Вадим зол. Пыхтит на меня, будто бык, сжимая горячую чашку ладонями.

– Мне тридцать два! – сообщает зачем-то.

– Мне надо уехать, – смотрю на него.

– Зачем “скорую”? – он закатывает глаза. – Я тебе говорил, никого не вызывать. Вот выпью эту бурду – и достаточно.

– Вадим. Тебе нужна помощь.

Зимнев тяжело вздыхает.

– Мне надо уехать, – уговариваю его, как ребенка. – Прошу, вернись в кровать. Все будет хорошо. Я обязательно к тебе вернусь.

Умалчиваю, что может быть, если папе совсем плохо не станет.

Боже, не заставляй меня выбирать между двумя дорогими мне мужчинами! Пусть у всех все будет хорошо.

Вадим кивает и усаживается на стул.

– Лучше бы шел спать, – я вновь касаюсь его лба.

Нет, температура так и не упала.

И вновь звонок от Насти.

– Соня приезжай, – молила она. – Я Егорку оставила соседке, но я не могу одна! У меня нет денег! Я не знаю, что делать! Соня!

– Хорошо я еду.

Вадим сидит за столом с закрытыми глазами.

– Иди в кровать, – говорю. – Тебе надо лежать, так лучше будет.

Он поднимает на меня взгляд и слегка усмехается.

– Не так я хотел провести этот вечер с тобой.

Нужно успокоиться. Папа с Настей. Я с Вадимом до приезда “скорой”. Почему все в один день? Я не могу бросить этого мужчину. Я влюбилась в него. Полгода бегала от себя и своих чувств к нему, но влипла как муха в паутину.

Отвожу его в комнату.

Вадим сбрасывает одеяло. Я кладу холодную тряпку ему на лоб, но он и ее смахнул. Где ж “скорая”? Уже больше двадцати минут прошло!

Он же один останется. Даже охрана не поможет.

И как же там папа? Но Вадиму так плохо, что я не могу оставить его одного. В конце-то концов, Настя может посидеть с отцом! Я не могу тащить все лямки на себе.

Я мысленно кричу Зимневу: пожалуйста, лиши меня выбора! Я не могу выбирать между вами двумя.

Вадим затихает. Я укрываю его и вновь кладу холодную тряпку на лоб.

Грудь мужчины медленно вздымается при каждом глотке воздуха, слышится хрип.

И снова звонок от Насти.

– Соня! Мы в больнице. Что делать? Папу кладут в палату интенсивной терапии.

– Настя, просто будь с папой.

– И ждать, пока ты натрахаешься? – шипит она.

Я прикрываю глаза пальцами и массирую веки. Только бы не сорваться. Я и так уже натянута до предела. Очень хочется высказать все, что думаю.

– Вот, молчишь же.

– Настя, ты тоже его дочь! Просто заткнись и будь рядом! И не смей валить все на меня!

Теперь уже я отключаюсь. Обхватываю себя за плечи. Не осталось сил даже заплакать.

– Иди, – слышу хриплый голос Вадима.