Kitabı oku: «Миражи», sayfa 3
Большая часть первого дня прошла в дороге. Автобусы ехали долго на север страны, туда, где набирались сил молодые побеги виноградной лозы, а в погребах ждали своей участи вина предыдущих урожаев.
Наташка всю дорогу не отрывала глаз от видов за окном, даже шея заболела. Не было никаких сил пропустить хотя бы что-то, ведь всё это один-единственный раз и такого в её жизни точно больше не будет. Не будет такого чудесного майского дня, залитых солнцем просторов незнакомой страны, этих полей, лугов, сиренево-голубых гор вдалеке. Даже если ей отчаянно повезёт и она опять окажется в этом туре, а сейчас Наташка скорее склонялась к тому, что ей повезло, это уже не будет первое впечатление. Любовь она или с первого взгляда или никак. В этом она тоже была уверена на все сто.
У Греции были все шансы стать любовью с первого взгляда. Жаль, но автобус ни разу не остановился напротив какого-нибудь отчаянно красивого пейзажа, чтобы гости могли насладиться его прелестью. Да и они собрались не за этим. Это Наташкина романтичная душа стремилась покинуть уютное кресло экскурсионного автобуса и умчаться куда-то вдаль, к горам в знойном мареве. А надо было устремить свой взор в документы. Наташка глянула на мобильник. Скоро остановка. Первая точка путешествия, где ждут, как обещал пресс-кит, обед, осмотр древних развалин и дегустация в крупнейшей местной винодельне. Буклет прилагался. Наташка заглянула в папку, достала его. С разворота ей улыбнулся седой красивый дядька с не по годам спортивной фигурой. Винодел-ловелас, подумала Наташка. Она искоса и интересом посмотрела на Белову.
Через полчаса автобус остановился на обочине. Все высадились. Прямо вдоль дороги стояли столы с длинными скатертями, на которых красовались разнообразные мелкие закуски и, конечно, батарея бутылок разного алкоголя.
Красивого седого дядьку не заметил бы разве что слепой. Высокий, загорелый с блистательной белоснежной улыбкой. На вид ему было лет 50. Его спортивную фигуру идеально подчёркивали тонкий светло-коричневый джемпер с засученными рукавами и безупречно белые джинсы. Хорош. Правда, хорош.
Вместе с дядькой были ещё несколько не таких эффектных мужиков, молодой худощавый парень и три девушки в нарядах, стилизованных под киношную античность. Прямо встреча по-русски, хлеб-соль, так сказать. Наташка улыбнулась. Не Греция, а Краснодарский край. Ещё бы мужика с гармошкой и считай, как дома!
Все встречавшие говорили на приличном английском, у Наташки отлегло от сердца. Значит, есть ещё время подтянуть свой слабенький греческий. Всё складывалось как нельзя лучше.
После непродолжительного придорожного банкета гостям предложили проехать ознакомиться с местными археологическими достопримечательностями.
Наташка краем глаза увидела, что седой дядька лично провожал Белову к автобусу, держа ладонь её руки у своего сердца. «Ах, ты старый ловелас», – подумала Наташка.
Белова, качала головой, видимо, от чего-то отказываясь. Наверное, седой красавец предлагал ей посетить не менее седые развалины в его авто, но Белова предпочла автобус. Наташке пришло время заходить и она не увидела, как произошло прощание. А хотелось! Вот и Белова приступила к исполнению своей роли, о которой Наташка была наслышана ещё в Москве. Что ж, жизнь приобретала знакомые очертания. Пришло и Наташке время, видимо, играть свою роль. Точнее исполнять непосредственные свои обязанности.
Когда Белова заняла своё место, Наташка одарила её максимально вопрошающим взглядом, который только смогла состроить. Белова только слегка пожала плечами. Что значил этот ответ, Наташка не поняла.
Экскурсии по развалинам были интересные, а сами развалины не очень. Просто куча камней, оставалось только изо всех сил напрягать воображение, чтобы представить тут какие-то каменные дома, улицы, толпы людей и лодки на причалах.
Зато море, на берегу которого когда-то располагался древний город, было поистине волшебным. Довольно мелкое, как казалось, у самого берега, прозрачное и голубое до головокружения. Просто нереально голубое! Наташка силилась придумать, как и какие краски смешать, чтобы написать такой цвет! Эх, нет фотоаппарата, запечатлеть хоть десятую часть этой красоты, этого цвета, чтобы потом долгими зимними вечерами на занесённой снегом подмосковной даче списывать с фотографии этот цвет. Жаль, не списать запах моря, шорох волн, мерно и ласково выкатывающихся на неширокий пляж, лёгкий ветерок, что приносит прохладу.
– Вольнова! – услышала она командный голос Беловой.
Наташка бросила прощальный взгляд на море и побежала догонять группу.
10.
Первая неделя тура пролетела так стремительно, что Наташка и заметить не успела. Ни Белова, ни Тимур совершенно ей не докучали. Она близко сошлась с коллегами из бывшего Союза, обнаружились даже прямые конкуренты из Москвы, которые на поверку оказались милейшими интеллигентными людьми. Буквально через пару дней после начала тура гости в автобусе и за столами перемешались и перестали сбиваться в группы по географическому и рабочему признакам. Образовались дружественные компашки по интересам, объединённые не опытом и возрастом, а сходными взглядами на жизнь, политику и юмор.
Иногда Наташке казалось, что она путешествует не по работе, а как будто со своими сокурсниками и любимыми педагогами весело проводит каникулы в Греции.
Природа радовала и удивляла ежедневно и не по одному разу. Наташка окончательно убедилась: Греция – это любовь с первого взгляда.
До конца тура было ещё больше недели, но Наташка уже с ужасом думала: придётся вернуться, снова жить, быть, работать и существовать в этой пыльной, скучной Москве. И нет там и никогда не будет такого высокого неба, такого лазоревого бескрайнего моря, таких сумасшедших закатов, когда солнце буквально тонет в море, окрашивая всё вокруг волшебными красками, у которых даже названия, наверное, нет…
Иногда по вечерам, когда все расходились по своим уютным личным апартаментам, Наташка выходила на балкон и подолгу сидела в одиночестве в тишине и темноте. Вот бы здесь жить, думала она, всегда тепло, даже зимой. Летом тут, конечно, адская жара, ещё хуже, чем сейчас, но есть же море. По счастливому стечению обстоятельств, или по воле организаторов тура, все номера всех гостиниц, если они были в приморских городах, неизбежно были обращены к нему.
«Я бы даже спала, наверное, на балконе, лишь бы засыпать, глядя на море и слушая шёпот его волн и просыпаясь первым делом ловить его голос, видеть его синие глаза. С глазами, конечно, переромантичила, но, однако же. И почему такая жестокая судьба закинула меня в эту серую холодную Москву?»
Желание обнять море и раствориться в нём не покидало Наташку ни на секунду, где бы она ни была во время работы, она искала глазами его, это лазорево-синее бескрайнее безумие. Как можно быть таким красивым и таким притягательным? Как можно быть таким разным и таким постоянным каждую минуту и миллионы лет? Море излечило Наташку от её страхов, она совершенно забыла о Беловой и Тимуре, точнее вообще перестала на них обращать внимание. Тур оказался с точки зрения работы не таким страшным. Никто из коллег из других компаний не пытался в нечестной конкурентной борьбе что-то перекупить или оспорить чей-то договор, было такое прекрасное ощущение, что всего хватит на всех, а вкусы и интересы виноманов разных стран вообще не пересекаются. Мир и дружба! Тем не менее, Наташка старательно вела рабочие записи во время длинных переездов от одной винодельни до другой, собирала материалы, записывала контакты, постепенно пустел и её чемоданчик с коммерческими предложениями и буклетами-визитками «ТрейдВин».
Наташка, конечно, одним глазом следила за Беловой и Тимуром, но только одним, на всякий случай. Белова тоже периодически раздавала свои визитки и папочки с коммерческими, но то, каким жестом она это делала, повергало Наташку в приступы гомерического хохота и только природная сдержанность не давала ей смеяться от души. Приходилось их гасить в вине, кофе и безумно вкусной греческой выпечке. Белова была в эти моменты не английская королева, а королева куртизанок, не меньше. Вела она переговоры только с мужиками и подавала им папочки с таким видом и взглядом, как будто между буклетом и визиткой лежал ключ от её будуара, перевязанный огромным бантом то ли из чулка, то ли ещё похлеще, а взгляд Беловой обещал если не рай на Земле, то последнюю ступень перед ним. Поскольку так было каждый раз, Наташка старалась больше не смотреть и предоставить Ленкиному профессионализму проявлять себя в известной ей мере. Тимур вообще ни с кем не заводил разговоров, никуда не лез, мирно бухал в группе товарищей, с которыми сошёлся ещё в первый вечер в Афинах.
В общем, почти райская жизнь. Жаль, что СП не отпустил её вообще одну в этот тур, вот где крылось счастье полное и безмятежное. Но поодиночке не было никого. Видимо, изначально полагалось, что от каждой компании приедет маркетолог, продажник и кто-то из коммерции. Не только Наташкина компания посылала на «курорт» не самых нужных людей. Это была повальная болезнь бывшего Союза. Наши приехали в Грецию отдыхать, а вот второй автобус с иностранными коллегами честно работал. Некоторое время. Точнее днём они работали все. А вечером так же все и отдыхали. И пили не меньше и плясали до упаду, особенно, если кому-то по старой русской традиции очередной раз взбредало в голову предложить иностранцам беленькой, особенно, если на спор. И вообще не дай бог, если немцам. Слава Богу, кроме компании Тимура в туре все были люди довольно адекватные и единственный слишком дальний заплыв за буйки русско-немецкой компании закончился единодушным «Гитлер капут!» и предложением хозяина ресторана вынести столик прямо к полосе прибоя, типа для самых дорогих гостей. «Какой уникально умный мужик», – изумилась тогда Наташка. Сколько б они посуды не побили там, это в любом случае дешевле, чем ремонт зала и лечение случайных посетителей ресторана из других стран, не слишком стремящихся оспаривать итоги Второй мировой и разжигать третью.
Наташка старалась вечером засиживаться не слишком долго. Но это было очень и очень сложно. Во-первых, компания у неё сложилась удивительно интересная и довольно трезвая, во-вторых, предсказать какую тему они будут обсуждать за очередным ужином, было совершенно нереально, а был риск пропустить действительно важное и интересное из мира искусства, политики, науки или даже профессионального мастерства. С другой стороны, не отпускала от себя греческая кухня. Греки кормили участников тура как на убой, начиная с раннего утра и до самой поздней ночи. И, о, хитрые коварные греки, запивать всё это изобилие полагалось исключительно вином и местным самогоном. Точнее воду и соки можно было купить тут же в ресторане за свой счёт. Но на столе их не было никогда. Исключение составлял утренний кофе или чай. И третья причина – удивительно мягкие, тёплые, такие нежные греческие вечера. Сравнить такие ни с какими подмосковными было нельзя. Если на даче и выдавался такой тёплый и чудесный вечер, то он был заполнен неистребимым полчищем комаров и вдыхать свежий аромат леса или цветущего сада приходилось из-за затянутых марлей окон веранды.
Греческие вечера как будто специально были созданы для людей. Новые друзья её предпочитали неспешные беседы в ресторане, хотя с её точки зрения те же беседы вполне можно было вести и сидя ночью на пляже, глядя на огни города, вдыхая запах морской воды и разогретого за день песка. Но бродить одной по пляжу в чужой стране Наташка всё-таки побаивалась.
До конца тура оставалось всего четыре дня. Поздней ночью автобус должен был отвезти их в Афины. Предполагался грандиозный ужин с фейерверком, концертом и танцами. Предусмотрительные организаторы следующий день в Афинах посвятили экскурсиям по выбору или праздному шатанию по городу. Наташка уже записалась на экскурсии, поэтому планировала если не поспать в автобусе, то доспать ранним утром уже в Афинах.
11.
Утро началось с такого плотного завтрака, что Наташа боялась лопнуть ещё за столом. К своему ужасу она обнаружила, что всего за десять дней прилично поправилась. Хотя прилично в её случае было настолько мало заметно, что если бы не предательски туго застёгивающаяся пуговка на джинсах, можно было сказать, что всё о'кей. Во всяком случае, стоя утром перед огромным зеркалом в ванной, она не без удовольствия отметила, что кое-где она стала устраивать себя гораздо больше. Некоторые углы, так сказать, обрели некоторую плоть и уже не так отчаянно остро торчали в разные стороны. «Ещё чуть-чуть и я буду, наконец, похожа на женщину, а не на модель подросткового возраста. А Белова мне завидует. И молодости, и худобе, и даже слегка располневшей попе. Всё равно завидует. Просто так!» – подбадривала себя Наташка.
На день планировался визит в очень крупную винодельню, расположенную то ли в каком-то старинном замке, то ли специально построенную для этих целей в таком сказочно-средневековом виде, Наташка из лекции экскурсовода слегка упустила. А всему виной необыкновенно прекрасный вид с небольшой площадки перед главным корпусом замка. Виноградники были чуть ниже и сбегали в долину поразительно ровными лентами сочной зелени. И всё же в этой геометрии не было ничего противоестественного и чуждого природе. На фоне невысоких, изрезанных уступами гор, и головокружительно высокого неба с пышными кучевыми облаками эти линии вносили какое-то успокоение в пейзаж, делали его более гармоничным и равновесным. Лёгкий ветерок принёс из долины незнакомые запахи, звал за собой туда, где виднелись небольшие домики. Издали они были похожи на небрежно разбросанные по траве детские игрушки. Как, должно быть, там прекрасно жить, внизу. В какое окно с утра ни посмотри – рай! И так круглый год, всегда… А дома серость бетонная, серое небо, потому что на самом деле это тучи смога, серая жизнь, серое всё… Раз за разом мысли возвращали её туда, где она быть не очень-то и хотела.
Наташка приложила руку ко лбу козырьком и вглядывалась в сказочный пейзаж, будто приблизить его пыталась.
– Вы с такой надеждой и призывом смотрите вдаль, что пройти мимо никак не возможно. Будь я скульптором, я бы вас ваял, – услышала она ироничный мужской голос совсем рядом.
Наташка внезапно залилась краской, показалось, что незнакомец подслушал её мысленный диалог с самой собой. Она медленно опустила руку и повернулась. Перед ней стоял молодой симпатичный мужчина заметно выше её ростом. Тёмные волосы, карие глаза, правильные, немного резкие черты лица. Он широко улыбался, не без интереса ожидая реакции на свою попытку познакомиться. Это было слишком очевидно. Наташка растерялась.
– Я Вас смутил, нарушив Ваше одиночество? – продолжал мужчина на хорошем английском.
Наташка согласно кивнула. И тут же зацепилась за повод начать беседу:
– А Вы нисколько не усомнились, что я хорошо владею английским, когда решили зайти с козырей? Как так? – улыбнулась Наташка.
Он тоже ответил улыбкой и, чуть наклонившись, шёпотом сказал:
– Я ужасный человек, я подслушивал, как Вы разговаривали с моим дядей.
– Георгиус – Ваш дядя? – слегка удивилась Наташка.
– Именно так.
– Так мы у Вас в гостях? – спросила Наташка.
– Не совсем. Я тоже в гостях. У моих родителей другой бизнес, не связанный с вином. А у меня – да.
– Вы бизнесмен?
– Да. Продаю вино в дальние страны. Могу Вам продать. Вы откуда?
– Из Москвы, – не без гордости ответила Наташка, разговор ведь не о смоге, а о бизнесе. Тут самое место патриотизму, долой шкурный интерес и тягу к тёплому климату.
– Ого, – похоже искренне изумился мужчина. – Это чудесно! Никогда не бывал в Москве! Пригласите меня, а?
– В качестве кого? – ошарашенно спросила Наташка.
Мужчина громко расхохотался.
– Вы прелесть! – он бесцеремонно схватил её за руку и поцеловал пальцы.
Наташка в ужасе выдернула руку и развернулась, чтобы уйти.
– Простите, я Вас совсем засмущал, – кинулся вслед мужчина.
Он забежал на полшага впереди пошёл задом, как будто школьный хулиган. Наташка даже слегка улыбнулась. Правда, чистый хулиган из обычной московской школы.
– Вы так упадёте, – сказала она примирительно.
– О, Вы за меня волнуетесь. Это приятно. Можно я пойду рядом?
– Идите, Вы же дома у дяди, а я в гостях. Разве надо спрашивать разрешения.
Они подошли к массивным дверям входа в винодельню. Дверь неожиданно легко и широко распахнулась. На пороге оказались Белова и Георгиус.
– А вот и она! – радостно и со вздохом облегчения проворковала Белова, – а мы уже переживали, куда ты пропала, дорогая.
– Всё в порядке, я её нашёл, – неожиданно по-русски ответил племянник хозяина. – Рад видеть.
Он наклонился и поцеловал предусмотрительно протянутую Беловой руку.
«Ой-ой, какие мы рыцари и дамы, бог мой. Сладкий сахар, – подумала слегка раздражённо Наташка. – И Белова тоже «дорогая», с какого я тебе «дорогая» стала? Тоже мне подруга».
– Пройдёмте, – позвал по-гречески Георгиус. – Уже обед на столе. Такой праздник!
Белова широко улыбнулась хозяину и повернулась к Наташке спиной. Георгиус спешно подставил ей руку, и они удалились. Мужчина пропустил Наташку вперёд, снова широко и белозубо улыбаясь.
«Такое ощущение, что зубов у него больше 32», – подумала Наташка, проходя в дверь и нарочито отстраняясь от него, хотя проём был и без того огромным, хоть винные бочки выкатывай.
12.
Наташку Белова усадила рядом с собой по левую руку. Елена сидела на самом углу стола, а во главе его расположился единолично Георгиус. Казалось, Белова исполняла роль хозяйки дома или, по крайней мере, хозяйки торжественного обеда. Племянник сидел тоже рядом, но, слава богу, напротив. Когда бы Наташка ни подняла голову от тарелки, он смотрел на неё и улыбался. Изучающе, иронично, как будто готов был отпустить ещё какую-нибудь неожиданную колкость или подшутить как-то. Наташке это было крайне неприятно. Хотелось есть и пить, но казалось, малейшая неловкость или излишне большой кусок за её щекой вызовут приступ его смеха или неуместное замечание.
«Да что за фигня такая, – рассердилась на себя Наташка. – Я даже не знаю, как его зовут, а всё время оглядываюсь на него, ещё и переживаю, что он подумает. Шут гороховый. Вот хрен он на меня так уставился? Кусок в горло не лезет».
Белова и Георгиус больше разговаривали, чем ели. Хозяин то и дело подхватывался с очередным тостом за дружбу, сотрудничество и прочее-прочее-прочее. Наташка только делала вид, что пьёт вместе со всеми. Впрочем, как обычно. Она хорошо запомнила фразу Беловой в первый же день, что вина тут будет залейся, и она её насторожила. Наташка не имела склонности к спиртным напиткам вовсе, поэтому вела себя как дегустатор: делала только маленький глоточек, попробовать вкус, но не более. А так как застолья проходили бурно, многоречиво, изобиловали едой и выпивкой, то никто особо не следил, как на русских свадьбах за полнотой стаканов гостей, поэтому Наташка умудрялась иногда пить один бокал вина чуть ли не весь вечер.
Племянник Георгиуса тоже на спиртное не налегал. А вот ел с аппетитом, как будто до этого голодал долго. «Хотя, чтобы прокормить такого рослого парня, его надо кормить, наверное, постоянно, – думала Наташка. – С другой стороны, если они всегда так много и вкусно готовят и дома, это не трудно».
Наташка старалась себя отвлечь мыслями о предстоящем шопинге, с наслаждением думала, как завтра отправится за покупками на местные рынки и в магазинчики. И обязательно найдёт что-то супероригинальное для своих домашних и Ленуськи, а себе она пообещала купить каких-нибудь кулинарных книг с национальными блюдами, специй и ароматного настоящего оливкового масла.
Пока она витала в фантазиях о покупках, сервировка стола снова поменялась и перед Наташкой выросла сказочная горка с разнообразными пирожными. Она тут же отчаянно пожалела, что съела и первое, и второе, и почти компот, а тут… Нет, это непростительно!
Видимо, племянник перехватил её взгляд, в котором смешались отчаяние и восторг и громко рассмеялся. Наташка смутилась, потупила взор и стала поправлять и без того прекрасно лежавшую салфетку.
Ситуацию неожиданно разрядил Георгиус. Он предложил музыкантам сыграть что-нибудь танцевальное, чтобы гости немного размялись перед десертом. Сам он пригласил на танец Белову и она охотно выпорхнула из-за стола. Гости, ранее стеснявшиеся нарушить чинный ход застолья и обидеть хозяина, тоже наконец-то радостно повскакивали. Наташка облегчённо вздохнула. Ей тоже давно хотелось встать и уйти подальше от этого назойливого взгляда. А заодно проверить, способна ли она ещё перемещаться после такого обильного ужина.
Оказалось, в обеденном зале есть выход на прекрасную широкую террасу. Большая часть её коллег, сбежала от танцев сюда. Кто-то курил, кто-то пытался тут же дышать чистым горным воздухом. Судя по весёлому гомону и смеху, никто друг другу не мешал.
День почти исчерпал себя. Небо наливалось предзакатными красками, зной был ещё нестерпимым, но близкий вечер уже навевал мысли о прохладе и звал гулять. И, о, чудо, это греческое небо очередной раз услышало Наташкину просьбу: друзья-коллеги хотели побродить по Афинам, но отправляться необходимо было прямо сейчас, чтобы успеть посмотреть закат над городом. Говорили, что он дивно хорош.
– Я покажу вам закат над Акрополем, старый город и ещё кучу всего, что туристам не показывают! Только возьмите меня с собой!
Наташка уже знала, чей это голос. Конечно, его. Племянника. И тут он… Все очень обрадовались. Все, кроме неё. Но отказываться было поздно, глупо и ни единой причины для этого не было.
Алексис, а его звали именно так, вызвал всем такси до Афин. Наташка с коллегами поместились в две машины. Алексис тоже отправился с ними. Правда, к радости Натальи, сел в другое авто.
