Kitabı oku: «Яблочный пирог. Литературная реконструкция», sayfa 6

СЦЕНА 14. ТРИГОРСКОЕ

АЛЕКСАНДР и дамы Осиповы-Вульф.

АЛЕКСАНДР

Вы приглашали меня играть в рифмы – и я прилетел, словно серафим.

АННА

Идите сюда скорее, Александр. Из Петербурга пишут о страшном наводнении.

АЛЕКСАНДР

Рифма к слову ПОТОП… это затруднительно.

Сноп, лоб, остолоп. вовсе не в тему.

АННА НИКОЛАЕВНА

Укроп, салоп. Идемте же, скорее.

(входят в залу)

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает)

Дворцовая площадь составила с Невою одно большое озеро, посреди которого возвышался Зимний дворец, Невский превращен был в бурный пролив. Все запасы в подвалах погибли; из нижних магазинов выписные изделия поплыли к Аничкову мосту; набережные различных каналов исчезали, и все каналы соединились в одно.

АЛЕКСАНДР (иронично)

Вот прекрасный случай нашим дамам подмыться.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (продолжает читать)

Столетние деревья в Летнем саду лежали грядами, исторгнутые, вверх корнями, товар, бочки с вином плавали по улицам, словно по рекам.⁵⁰

АЛЕКСАНДР (со стоном)

О, если б хоть одна из бочек вина доплыла каким-то образом до Михайловского.

 
Вино течет рекой…
Вино водою стало.
 

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И как Вам не совестно, право, ведь несметное число простого люда погибло. На Васильевском острове не стало нескольких сот домов.

АЛЕКСАНДР

Хорошо-хорошо, не буду. Обещаю посвятить этому наводнению целую поэму, остается налить больше стихотворной воды. Что, что ещё там пишут?

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (читает далее)

Мосты сдвинуты с места, иные вовсе уплыли, двухмачтовые суда вынесены на берег, на Большой Галерной раздутые трупы лошадей и коров.

ЗИЗИ

Ужас!

АЛЕКСАНДР (морщится)

Ужасть! Как говорит моя нянюшка: «Дурна примета, к концу времен, как та комета – к Наполеону».⁵¹

АННА

Может случиться холера или чума.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

Бенкендорф и Милорадович спасли многих, взявши катера двенадцати весельные.

АЛЕКСАНДР

Да не может быть, чума их побери. Отродясь таких катеров в Петербурге не видал.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА (вновь читает)

Дома грабят, хлеба нет, арестанты выпущены на улицу, кладбища размыты, и гробы плавают аки гондолы.

АЛЕКСАНДР

О, я снова пропустил много интересного!

Зизи, ловите рифму —

Плывет с кладбища свежий гроб.

ЗИЗИ

На нем сидит веселый поп.

АЛЕКСАНДР

Вы с ходу превзошли меня!

Потом спохватывается, видя укоризненный взгляд ПРАСКОВЬИ АЛЕКСАНДРОВНЫ.

Простите великодушно, но я снова оказался в такое горячее время, вернее, в сырое и холодное время, в самом неподходящем для истинного летописца сухом и теплом месте.

ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА

И благодарите Бога за это.

Крестит его по-матерински ПРАСКОВЬЯ АЛЕКСАНДРОВНА.

Вернувшись домой, АЛЕКСАНДР пишет брату Льву:

«Этот потоп с ума мне нейдет, он вовсе не так забавен, как с первого взгляда кажется. Если тебе вздумается помочь какому-нибудь несчастному, помогай из Онегинских денег. Но прошу, без всякого шума, ни словесного, ни письменного…»

СЦЕНА 15. ЗУЕВО

Барский дом.

НЯНЯ поутру входит в кабинет, за ней врываются щенки и ластятся к барину.

АЛЕКСАНДР

Принеси, нянюшка, кофе.

НЯНЯ

Может, бражки принести, горилочки свежей, настойки клюквенной или смородинной?

АЛЕКСАНДР

Неси, родимая, твоих питей медвяных откушать! А то в стакане одна вода да муха плавают.

НЯНЯ

Муха в стакане – это добрая примета: в скорости подарочек тебе будет или известие какое хорошее.

НЯНЯ приносит кружку, открывает окно, раздвигает занавеси.

Что на дворе, опять туман?

НЯНЯ

И-и-и, какое… С утра уж снег.

АЛЕКСАНДР (вскакивая с кровати)

Как снег!

(смотрит в окно во двор)

Бог мой! Свершилось!

Бежит к окну гостиной, что смотрит на Сороть, распахивает шторы.

 
Сын пасмурных небес полуночной страны,
Обвыкший к свисту вьюг и реву непогоды,
Приветствую душой и песнью первый снег.
 

Открывает окна, холодный ветер врывается в гостиную.

 
Клянусь платить тебе признательную дань;
Всегда приветствовать тебя сердечной думой,
О первенец зимы, блестящей и угрюмой!
Снег первый, наших нив о девственная ткань! *
 

* Пушкин цитирует стихотворение своего друга Вяземского «Первый снег».

СЦЕНА 16. ТРИГОРСКОЕ

Барский дом.

АЛЕКСАНДР и АННА, ЗИЗИ, АЛИНА.

АЛЕКСАНДР

Благодарствую, послание от брата!

Пишет, будто Император Александр ужасно перепугался, найдя его, Лайона, фамилию в списке коменданта о приезжих в столицу, и тогда только успокоился, когда убедился, что приехал не я собственной персоной, а мой брат!

АННА

Что-то есть недоговоренное между Вами и императором.

Александр задумывается, и перед глазами его возникает образ императора, удаляющегося по тропинке царскосельского парка. Александру кажется, что фигура вот-вот обернется, от мысли об этом становится страшно. Но со взмахом ресниц образ исчезает.

АЛЕКСАНДР (уводя разговор от темы императора)

Отчего в такой чудный день Зизи не в духе?

АННА

Она злится оттого, что Вы получаете письма, маман получает письма, даже я пишу и получаю письма, а ей никто не пишет.

АЛЕКСАНДР

Это дело поправимое. Я могу попросить Лайона написать Вам и ей философические письма.

АННА

Лайон и так нам пишет.

АЛЕКСАНДР

Лайон Вам пишет??? Двуличный оборотень! А мне клялся, что и не вздумает писать девицам.

ЗИЗИ

Маменька не разрешает нам получать письма от Лайона, поэтому их подписывает или кладет в свой конверт Ольга Сергеевна.

АЛЕКСАНДР

Да здесь целый заговор! И моя сестра в нем участвует!

АННА

Мы думали, что Вы знаете об этом.

ЗИЗИ

Давайте играть в почту! Вы умеете? Пишем начало писем на листочках, складываем в цилиндр, потом Вы вынимаете листок, дописываете на обороте ответ вслепую – мы читаем – и всем весело!

Часть письма о цыганах, мол, понаехали в красных юбках с бубенцами, а вторая – о гусарах, словно это они с бубенчиками на киверах!

АННА

Никогда это не бывает весело, только глупо и нескладно!

ЗИЗИ

Хорошо, тогда давайте будем писать письма друг другу, как в Элоизе!

АЛЕКСАНДР

Мне решительно не о чем писать, ведь я бываю у Вас почти каждый день!

ЗИЗИ

Мы будем писать о чувствах!

АЛЕКСАНДР

Коварная! Письма о чувствах немедленно попадут в руки Вашей матушки!

Это верный способ обвести меня вокруг пальца, вернее аналоя.

ЗИЗИ

Тогда… мы будем писать измененным почерком и подписываться другими именами. Клариссой, Юлией. А передавать письма будем через дупло.

АЛЕКСАНДР

Звучит уже лучше. Но Кларисса и Юлия – это пошло, а дупло – ненадежно. Непогода или сороки-воровки могут лишить меня Ваших драгоценных посланий.

Просто выходите первыми в сени встречать моих посыльных. Предлагаю начать с рецептов, мне не терпится узнать секрет салата с редькой и изюмом. И настаиваю на том, чтобы писать по-русски.

Каждая ошибка будет стоить Вам. (задумывается) куска яблочного пирога!

ЗИЗИ хлопает в ладоши от радости.

АЛЕКСАНДР

Первое письмо – за Вами.

ЗИЗИ строит недоуменную гримаску.

СЦЕНА 17. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры после ухода АЛЕКСАНДРА кладут перед собой пустой листок бумаги и начинают колдовать нам ним.

ЗИЗИ (выводит неуклюже и диктует сама себе)

Милостивый государь!

Как пишется «соблаговолите»? Ах, напишу просто: «Благоволите посетить нас на оказии тезоименитства маменьки…»

Как пишется «тезоименитства»? что за слово такое ужасное!

Обещается быть бланманже. но такого русского слова нет!

АННА

Чувствую, что голодным наш сосед не останется и раздобреет на пирогах!

СЦЕНА 18. СЦЕНА НА ДОРОГЕ

Два кучера – ПЁТР из Зуева и ВАСИЛИЙ из Тригорского – встречаются и перемывают косточки хозяевам.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

Что, все чудит ваш молодой барин? Видели его как-то на Савкиной горке, все кружился-вертелся, будто ворон, камни рассматривал, оглаживал, да бормотал, да приговаривал, колдовал будто. А после того так задул ветер, что чуть речка вспять не поворотилась, да мельница у реки не пустилась вскачь, и снег повалил, и ледяной дождь зарядил на неделю.

КУЧЕР ПЁТР

Брешут все.

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А давеча крестьяне ваши рассказывали, будто он с ними за руку здоровался, да чудные вопросы небарские задавал.

КУЧЕР ПЁТР

И что с того?

КУЧЕР ВАСИЛИЙ

А то, что в церкви его на Ворониче как не было, так и нетуть!

Ух, нечистая! (крестится)

КУЧЕР ПЁТР

Бойся, бойся. Мы в Зуеве целее будем.

СЦЕНА 19. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры в гостиной готовы вырвать друг у друга конверт с письмом. Им скучно в деревне и оттого донельзя любопытно.

ЗИЗИ (нетерпеливо)

Пришел ответ?

Скорее открывай.

АЛИНА

Почерк красив, но нельзя разобрать ни строчки.

АННА

Дайте мне.

Читает.

Неразборчиво, кажется… пишет, что ты, Зизи, вполне овладела купеческим стилем письма, но барышне не пристало изъясняться, как дочери торговца упряжью. Говорит, мы должны ему восемь кусков нашего восхитительного яблочного пирога и что авансом мы можем прислать его целиком.

Ссылается на боли в ноге, на именины не пожалует.

ЗИЗИ

Напыщенный индюк! Пишите ему сами!

АННА

Теперь твоя очередь, Алина.⁵²

АЛИНА

О чем же писать ему?

АННА диктует

«Зависимость моего положения была всегда мне тягостна».

АЛИНА

Как пишется «тягостна»?

АННА

Через «т». Конечно, П. A. воспитывала меня наравне с своими дочерями. Но в её доме я всё же была воспитанница, а Вы не можете вообразить, как много мелочных горестей неразлучны с этим званием. Многое должна была я сносить, во многом уступать, многого не видеть, между тем как моё самолюбие прилежно замечает малейший оттенок небреже-ния»…Ещё что-нибудь слезливое и в конце – «Пишите ко мне, письма Ваши будут мне большим утешением. Хоть я и сделалась затворницей, однако ж я не вовсе отказалась от суеты мира – вести о нём для меня занимательны».⁵³

ЗИЗИ

Какое глупое письмо!

АННА

Однако в нем мало сложных слов.

СЦЕНА 20. ЗУЕВО

МИХАЙЛО и МАЛЬЧИК, сын кухарки, сидят на завалинке у гумна,

Михайло учит мальчика игре на гуслях.

МИХАЙЛО

Здесь струну прижми, звончее выйдет…

МАЛЬЧИК

Так?

(играет)

Мать говорит, что ежели метельная ночь будет, то пчёлы хорошо роиться станут. И что если в Рождество в ночь звёзд густо на небе, то густо летом и ягод в лесу.

МИХАЙЛО

А коли иней будет на Рождество да на святки, то хлеба добрые уродятся.

СЦЕНА 21. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры.

ЗИЗИ

Что, что пишет он?

АННА

Что Юлию и Клариссу нужно немедленно сжечь в печке, потому что они делают уездных барышень невыносимо однообразными.

С нас причитается два куска пирога. Где же мы ошиблись?

АЛИНА

Никаких писем под диктовку!

АННА

Хорошо, я напишу сама.

Диктует сама себе —

Позвольте мне взять на себя роль литературного критика и указать Вам на неточности недавних Ваших сочинений.

АЛИНА

Что-то Анна долго пишет!

ЗИЗИ

Может, не следует так уж сильно критиковать его?

Не ровен час – он обидится и перестанет появляться у нас? А это было бы грустно!

АННА

Письмо готово!

СЦЕНА 22. ЗУЕВО

Поздняя ночь. НЯНЯ и АЛЕКСАНДР. Постель Александра разобрана.

АЛЕКСАНДР

Чу! Тише!

НЯНЯ

Что?

АЛЕКСАНДР

Будто бы колокольчик?

НЯНЯ (вслушивается)

Померещилось! Это сиверца дождем по старому ведру стучит…*

Или щенки под крыльцом повизгивают.

* Сиверца – непогода, ненастье с северным ветром.

АЛЕКСАНДР

Вроде замолкло.

НЯНЯ

Ложись, Сашенька. Бывалоча в детстве как тебе от теней деревьев или скрипа старого дома страшно станет, я тебя по головке поглажу да сказку расскажу, а ты свернешься калачиком да слушаешь, пока не заснешь.

Он ложится, а она гладит его по голове.

Слушай.

Жил был один царь, только не старый, а молодой. И задумал он жениться. Долго искал по всему царству невесту, но не нашел по своему нраву никого. Однажды возвращался он вечером с охоты да вышел к одному терему. Хотел попроситься на ночлег, но сперва встал под окном послушать, добрые ли люди здесь. И подслушал разговор трех сестер.⁵⁴

Гладит Александра по голове, тот блаженно закрывает глаза.

Старшая хвалилась, что ежели станет царицей, то все царство-государство одним зернышком накормит, вторая божилась, что одним куском сукна оденет и стара, и млада, а третья обещала, что с первого года родит 33 сына.

АЛЕКСАНДР

Вот чудеса расчудесные!

НЯНЯ

Царь подивился и женился на меньшой, и с первой же ночи она понесла. В ту пору уехал царь воевать. Мачеха его, жена прежнего царя, завидуя своей невестке, решилась её погубить. После девяти месяцев царица благополучно разрешилась 33 мальчиками, а 34-й уродился чудом чудным, дивом диковинным – ножки по колено серебряные, ручки по локотки золотые, во лбу звезда, в заволоке месяц, как у моего Сашеньки.

Проводит по кудрям Александра.

Послали известить о том царя-воителя. Мачеха же задержала гонца по дороге, напоила его пьяным, подменила письмо, в коем написала, что царица разрешилась не мышью, не лягушкой, а неведомой зверюшкой. Царь весьма опечалился, но с тем же гонцом повелел дождаться приезда его для разрешения. Мачеха же перехватила гонца царского, подменила приказ и написала повеление, чтоб заготовить две бочки; одну для 33 царевичей, а другую для царицы с чудесным сыном – и бросить их в море. Так и было сделано.

Мамушка смотрит на Александра, а тот уже почивает.

СЦЕНА 23. ТРИГОРСКОЕ

Три сестры. Приносят письма. Сестры с нетерпением набрасываются на корреспонденцию.

ЗИЗИ (не в силах сдержать нетерпение)

Что, что, есть письма из Зуева?

АННА

Нет!

АЛИНА

Не написать ли нам второе письмо от имени Анны?

ЗИЗИ

Написать, написать!

АННА

Неугомонная.

АННА

Зизи, пиши…

Я благодарна Вам, что Вы оставили моё письмо без ответа. Однако у меня невольно возникли сомнения, получили ли Вы его вовсе? Не осталось ли оно за пазухой незадачливого дворового мальчишки-почтальона? Не втоптано ли в грязь на дороге? Не лежит ли на столе у матушки, грозя страшной карой? Прошу Вас написать хоть два слова и отправить с надежным посыльным, хоть с Петром, Вашим кучером. Я буду ждать и первой встречу его на пороге. Дай мне поставить подпись!

Монотонное утро, вновь похожее на прежнее. АЛЕКСАНДР и НЯНЯ.

АЛЕКСАНДР (зевая)

Что, мамушка, есть ли снег?

НЯНЯ

Как не бывать. И мороз ударил нынче.

Мороз не велик, да стоять не велит.

АЛЕКСАНДР

Каково было моему прадеду оказаться в таком холоде после жаркой Африки?

НЯНЯ

Не знаю, как прадед, а Пётр Абрамович, дедушка Ваш двоюродный, вечно жалуется, что мерзнет, оттого он возводит настойки в известный градус крепости.

АЛЕКСАНДР

В самом деле, неужто он ещё жив? В своих скитаниях я совсем позабыл о старике, а ведь надобно навестить его! Кто ещё и когда расскажет мне о том, что все предпочитают забыть.

НЯНЯ

Пётр Абрамович не только жив и здоров, но и гостит нынче в Петровском, прибыл из Сафонтьева на именины сына.⁵⁵

АЛЕКСАНДР

Что же ты молчала?

Мне непременно повидать его надобно.

СЦЕНА 25

Петровское – богатое соседское имение двоюродного деда Александра,

Петра Абрамовича Ганнибала.

АЛЕКСАНДР и ПЁТР АБРАМОВИЧ.

АЛЕКСАНДР

Здравствуйте, Пётр Абрамович!

ГАННИБАЛ

А, ганнибаловская порода… вижу по роже, что ганнибаловская.

АЛЕКСАНДР

Вы не припоминаете меня, Пётр Абрамович? Я – Пушкин Александр, сын Надежды Осиповны, племянницы Вашей. Нынче живу в Зуеве по соседству. Помните, я приезжал уже несколько лет назад, тогда был совсем мальчишкой вихрастым.

ГАННИБАЛ

Пушкин, Пушкин, припоминаю… если это до наследства, то опоздал, дружочек. Все давно отписано, у меня, старика, ничего не осталось.

АЛЕКСАНДР

Нет, я совсем по другому делу.

ГАННИБАЛ

Какое же может быть дело у такого молодого человека, как ты, к такому старику, как я? А? Никаких, вот что я скажу.

АЛЕКСАНДР

Отчасти Вы правы. Меня интересуют вовсе не стариковские дела, а дела Вашей молодости и Ваш отец, Абрам Петрович Ганнибал.

ГАННИБАЛ

Ах вот оно что. Наливки, Андрюшка!

Лакеи суетятся, и вскоре на столе появляется изящный графин и две рюмки.

Ну что же, племянничек, выпьем? Помянем Абрама Петровича.

Александр опрокидывает рюмку. Водка душистая, вкусная. Андрюшка уносит графин.

Их, молодец, не поморщился даже!

Старики любят вспоминать о прошлом, они им живут. Только старое обычно неинтересно молодежи. Тебе-то зачем, иль ты так, подлизываешься к старому арапу?

АЛЕКСАНДР

Хотел бы я историю прадеда моего литературно описать, чтобы она была не просто семейным преданием, а поучительным жизнеописанием времен Петра Великого. Зачем мне ковыряться в архивах и описывать чужие подвиги, когда наша собственная фамилия дала Отечеству таких ярких сынов?

ГАННИБАЛ

Эй, Андрюшка, налей-ка нам по рюмочке.

Андрюшка покорно приходит с графином и снова наливает по рюмочке.

Александр опрокидывает вторую рюмку вслед за дядюшкой.

Эх, молодец. Ну что же, дело хорошее. Вижу упорства в тебе достаточно, задора молодого и выдержки ганнибаловской.

АЛЕКСАНДР

Помнится, говорили Вы мне ещё давно, будто начали писать записки о молодых своих годах и об отце Вашем. Были бы они мне полезны необычайно.

ГАННИБАЛ

Да, набросал и я записки, думал, пригодиться кому-то могут. Давал Веньке, он даже читать не стал.* Почерк, говорит, разобрать трудно.

* То есть сыну, Вениамину Петровичу Ганнибалу.

АЛЕКСАНДР

Ничего, я разберу, а если издать их решите, то и переписать записки могу.

ГАННИБАЛ

Да не закончены они, разве можно их закончить?

(вздыхая и задумчиво качая головой)

Андрюшка! Налей-ка нам водочки!

Александр напряженно выпивает третью рюмку, чувствует, что она уже лишняя.

ГАННИБАЛ

Эх, молодец… одно слово – Ганнибал! Теперь и обед пойдет совсем по-другому. Попотчую тебя стерлядью и раками. А кучанские угри – это сказочное блюдо.

АЛЕКСАНДР

Что же по поводу записок, Вашей рукописи, дядюшка?

Дядюшка качает головой, смотрит в окно.

ГАННИБАЛ

Андрюшка!

Андрюшка бежит с полным графином и уже начинает было подливать водку в рюмку.

Александр в ужасе смотрит на его руку.

ГАННИБАЛ

Дружочек, на столе у меня лежит папка в зеленом переплете, принеси-ка её, посмотрим, сможет ли племянничек мои каракули разобрать.

Андрюшка приносит папку.

Александр открывает её, его лицо становится напряженным, губы вытягиваются от натуги.

АЛЕКСАНДР

Вполне, вполне разобрать можно, если приноровиться. Говорили Вы ещё, будто осталась биография Абрама Петровича, написанная зятем его, Роткирхом, немцем.

ГАННИБАЛ

Осталась, осталась, только в Сафонтьеве всё.⁵⁶ Ни к чему мне с собой ворох бумаг таскать.

Эй, Андрюшка!

Да где ж ты? Одни олухи кругом. Был один умник, гусляр Михайло, да и того матери твоей отдал.

АНДРЮШКА

Цыгане приехали, барин.

ГАННИБАЛ

Вот и славно. Пойдем, племянничек.

Любишь цыган?

АЛЕКСАНДР

Как не любить?

Я и сам почти цыган, недавно из Бессарабии! Александр Бес-Арабский, так и прозвали.

ГАННИБАЛ

В самое яблочко.

Девушки-цыганки поют:

 
Как жениться задумал царский арап,
Меж боярынь арап похаживает,
На боярышень арап поглядывает.
Что выбрал арап себе сударушку,
Черный ворон белую лебедушку.
А как он арап чернешенек,
А она-то душа белешенька.
 

Старый Ганнибал встает с места и подтанцовывает с девушками.

А Андрюшка подливает Александру.

 
Он глядит на нее, будто бес какой:
Зубы яркие, очи черные.
Обмерла, сомлела девица,
Так без памяти и падает.
Набежали мамушки, нянюшки,
Подхватили под руки белые,
 

Девушки подхватывают под руки Александра и заводят в хоровод, он пытается выбраться из него, но они не пускают.

 
Утешать её стали, жалеючи:
«Ты не плачь, Дуняша, пройдет горе наше!
То не жив человек – чудо дивное,
Из заморских краев привезённое.
Осени его крестным знаменьем,
Все пойдет оно адским пламенем,
В черны уголья рассыплется.
Дунь да плюнь, разотри!»
 

Челядь пускается вприсядку. Одна из цыганок подходит к Александру, взор которого уже затуманился.

ЦЫГАНКА

Дай ручку, погадаю!

Все о судьбе твоей расскажу.

АЛЕКСАНДР

Гадали мне уже, красавица.

Все о судьбе своей горемычной знаю.⁵⁷

ЦЫГАНКА

Ай, да не всё…

Не всё ты понял верно, что немка тебе сказала. Да и не немка она вовсе, только так вам всем представлялася.

АЛЕКСАНДР

Немка? Ты сказала «немка»? Откуда ты знаешь?

ЦЫГАНКА

Я всё про тебя знаю…

и ускользает, смешиваясь с цыганским хором, который водит хороводы вокруг Александра, еле стоящего на ногах.

АЛЕКСАНДР

Постой! Где же ты?

ЦЫГАНКА

Найди меня.

СЦЕНА 26. ПЕТРОВСКОЕ

Утро после буйной ночи.

Александр просыпается туманным утром в Петровском со взъерошенной головой. Петровское ещё спит, потонув в дремотном тумане.

Зеленой тетрадки рядом с собой Александр не находит.

То тут, то там попадается храпящий лакей, через приоткрытую дверь видны обнаженные спящие певуньи.

Он тихонько выходит из барского дома и садится на коня. Впереди ему видится Святогорский монастырь. Он подъезжает к нему.

СЦЕНА 27. СВЯТОГОРСКИЙ МОНАСТЫРЬ

АЛЕКСАНДР и ИОНА.

ИОНА

Не ожидали увидеть Вас так скоро. Чем обязаны?

АЛЕКСАНДР

Памятуя о приглашении Вашем, прошу позволения ознакомиться с рукописями древними.

ИОНА

Следуйте за мной.

Он ведет Александра по монастырской галерее в небольшую дворовую постройку,

открывает дверь старинным большим ключом и вводит через светелку в помещение, снизу доверху заполненное книгами.

ИОНА

Особенно интересны верхние полки слева у окна. Здесь две книги храмовые писаные письменные, «Синодик», «Рай мысленный» киевской

печати, «Патерик печерский». Осторожнее с этим фолиантом обращаться – «Ефрем Новоисправленный» – ветхий он. *

* По описи библиотеки Святогорского монастыря, сделанной И. Сонцовым.

Александр охватывает жадным взором открывшееся ему богатство.

Чары светлого утра мгновенно ослабевают перед лицом иного волшебного могущества.

Голосом хозяина Иона продолжает (в монастыре голос и манеры у него совсем не такие,

как за его пределами, он словно преображается, приобретая стать и святость):

Прошу книги из монастыря не выносить и пометок в них не делать. На столе есть перо и бумага – списки делать. В моё отсутствие ключ передаст любой из послушников. Я распоряжусь.

Тяжелая дубовая дверь закрывается, и келью окутывает божественная тишина, простая и торжественная. Сперва в руки Александра попадаются жития, написанные на ароматной сухой бумаге. Затем, ближе к свету зарешеченного окна, он достает несколько корешков свеженькой истории Карамзина, чему немало удивляется. И вот в руки ему попадает несколько перевязанных папок, которые открывал он с неописуемым трепетом.

В этих папках лежат рукописные листы. Чернила светлые, будто разбавленные, как у него в Михайловском, почерк мудреный, слова разбираются с трудом.

Уже смеркается, когда в дверь стучат. На пороге стоит Иона с сыном кухарки из Михайловского.

ИОНА

Нянюшка Ваша пацаненка на розыски барина отправила. Вчера, мол, уехал в Петровское, да куда-то запропастился, а уж поздно. Волнуется она.

В эту ночь Александр и хочет было лечь спать, но не может. Чистые стихи ложатся на бумагу почти без исправлений. Нет, он не продумал их заранее по дороге из монастыря, они рождаются прямо под пером из ночных шорохов и утреннего птичьего пенья, столь неожиданного в декабре. Весь следующий день он снова пишет.

На второй день с утра просит оседлать ему клячу и отправляется в монастырь.

Иона словно знает заранее, что михайловский барин появится вновь, и поджидает его.

Для барина уже заготовлены бумага и чернила, что вошедший отмечает поклоном искренней благодарности. Пишется ему легко и быстро, по дороге домой в голове складывались целые диалоги.

А во время гулянья у озера на Савкиной горке образуется полностью сцена, осталось только прийти и записать её.