Признаюсь сразу: книгу я ещё не дочитал (чуть более трети за полтора месяца).
И я нарочно – смакуя – оттягиваю тот момент, когда доберусь до последней страницы.
Потому что после мне придется долго искать хоть что-нибудь подобное по глубине своей мысли, дальности полёта фантазии и ласкающего внутренний слух языка.
Брюс Стерлинг самолично оценил один из рассказов («Дядя Женя» вроде, но я до него пока не дошёл) этой книги как лучший на каком-то конкурсе произведений в жанре «киберпанк».
Другой рассказ («Мексиканка» – его я прочитал; был в таком восторге, что поделился со знакомой художницей, которой он тоже зашёл) там же и тогда же занял 4-е место.
И это при том, что Стерлинг явно не знает русского! Т.е. он ориентировался исключительно на замысел, композицию, но не на речь, которая доставляет ничуть не меньше идейных компонентов произведений Павла Губарева.
Другая сильная сторона книги в том, что это именно сборник рассказов, т.е. малых форм, объединенных общим посылом, проблемой взаимодействия людей и искусственного интеллекта.
Построение книги (ее архитектура, не привязанная, на наше счастье, к содержанию), не стесняясь, но и не выпячивая данного факта, явно ориентировалось на Марсианские хроники Рэя Брэдбери. Отсюда и указание года в наименовании каждого из рассказов. Это своего рода оммаж, при том, что проблематика у Губарева совершенно иного плана, нежели у Брэдбери – первый в большей степени пытается разрешить парадокс Пигмалиона в интерпретации Бернарда Шоу (пусть даже не особо догадываясь об этом), тогда как второй мыслил в категориях умозрительно фантастической мифологии (спекулятив фикшн мифолэджи).
Вместе с тем, поскольку и там и там речь о самостоятельных рассказах, то местами Брэдбери пророчил сложности взаимодействия с искином (рассказ «Найт Колл, Коллект», в одном из переводов «Звонок заказан заранее»), а где-то и Губарев приближается к мифологическим метаморфозам (например, перевоплощение в одном из рассказов архитектора отеля в само здание – чем не Юпитер, обернувшийся быком ради похищения Европы? в этом рассказе Европа тоже есть, но она не только ушла от Юпитера, но и после ухода умудрилась ему ещё и дополнительно насолить).
Ну и ещё одно, на этот раз неочевидное (очевидных куда больше) обстоятельство, связывающее Губарева с Брэдбери – и тот и другой полновесные поэты. Чтобы в этом удостовериться, про Брэдбери достаточно капнуть чуть глубже обычного (на крайняк – погуглить). А за Губарева это засвидетельствует четверостишье, позаимствованное мною из рассматриваемой книги:
Он пригрозил мне, что бог нас сорвёт
Но мы ещё только зреем
Он уверял, что любой самолёт
Был в детстве воздушным змеем
«Депрессия, роботы и один велосипед» kitabının incelemeleri, sayfa 2