Kitabı oku: «День рождения… и многое другое из жизни», sayfa 2

Серёга- календарь

Однажды довелось мне работать на одном заводе. Когда-то это было большое производство оборонно-промышленного комплекса. Но в « лихие девяностые », как и везде по стране, всё пошло наперекосяк. Прошла приватизация, завод был выкуплен, производственные мощности сократились. Теперь завод занимал лишь малую долю того, что было ранее. Все остальные цеха и корпуса были заняты арендаторами. Но завод всё равно потихоньку работал, выпускал продукцию, в том числе и по Гособоронзаказу.

Работал я в небольшом цеху, изготавливал коробки для упаковки продукции. Там же была «штаб-квартира» бригады, которая обслуживала станки, занималась электрикой, сантехникой и прочими работами по поддержанию нормального функционирования офисных и производственных зданий. Там были электрики, сантехники, жестянщик, токарь и прочие слесари- ремонтники.

Серёга работал в той команде электриком. Это был взрослый, крепкий, седоватый мужчина с пышными усами. Когда он улыбался, глаза его сужались в щёлочки, а усы, казалось, расползались по лицу до верхних кончиков ушей. А улыбался он сразу, как только начинал разговаривать. Ещё он всегда при разговоре подхихикивал. В общем, имел очень добродушный и дружелюбный вид. Ходил Серёга медленными широкими шагами. Руки его всегда находились свисающими вниз, вдоль туловища, как у солдата в строю. Его всегда можно было попросить помочь напрямую, минуя начальство, решить вопрос, если станки «зависали». Он выслушивал просьбу с улыбкой и никогда не отказывал.

Переодеваться мне приходилось в небольшой раздевалке, разделённой внутри рядами металлических шкафчиков. За стенкой шкафчиков, у окна, переодевались две женщины-уборщицы, а ближе к выходу мы с Серёгой. Он приходил, как правило, на несколько минут раньше меня. Когда я заходил в раздевалку Серёга уже завершал переодевание. Мы здоровались и Серёга, прижимаясь к стене, пропускал меня к моему шкафчику.

Далее происходил примерный диалог, который повторялся каждую неделю.

– Снова понедельник, хе-хе, – говорил Серёга в понедельник утром.

–Да, как-будто и не уходили- отвечал я. Во вторник это выглядело так:

–Вторник уже, хе-хе.

–Ага. Утро среды проходило следующим образом.

– Среда, хе-хе. Уже середина недели.

–Ну, да. Или маленькая пятница. Начало четверга было таким.

– Ну вот, уже четверг, хе-хе.

– Да, немного осталось.

Ну, и наконец в пятницу, расплываясь в своей самой широкой улыбке, Серёга говорил:

– Пятница, хе-хе, – и добавлял – короткий день.

Он всегда добавлял необходимо нужную информацию ко дню, на который она приходилась. Например: «Среда, хе-хе, аванс». Или: «Вторник, хе-хе , зарплата». Если из-за праздничных дней неделя была сокращённой, Серёга говорил: «Снова понедельник, хе-хе. Короткая неделя, хе-хе».

В этот раз улыбка Серёги была шире самой широкой ширины.

–Пятница, хе-хе. Короткий день хе-хе. Зарплата, хе-хе. Старый Новый Год, хе-хе.

– Да уж- ответил я. И про себя подумал: «Действительно, как же много совпало».

В понедельник я, не очень бодрый пришёл на работу. Но мне и не надо было знать, что это понедельник.

– Снова понедельник,– услышал я в раздевалке.

– Ага, как-будто и не уходили.

Гильотина (18+)

Однажды у меня на работе вышла из строя гильотина – один из двух моих рабочих станков. Нельзя сказать, что она поломалась внезапно. Это было ожидаемо. Моё рабочее место перемещалось в другой корпус. Туда же должны были переехать станки- гильотина и штамп.

–Боюсь, не выдержит старушка переезда,– сказал Серёга- электрик со стажем. Станок был действительно старый, изготовленный ещё в Советском Союзе. Всё в нём дышало на ладан.

–Да, уж…– грустно выдохнул Фёдорыч- мастер бригады ремонтников.

Дело в том, что в этом станке очень важно не нарушить саму геометрию станка. А при его почтенном возрасте и уже неоднократном переезде сделать это было практически невозможно. Необходимость покупки нового оборудования была понятна уже давно. Но пока «старушка» тянет, руководство тоже оттягивает. С покупкой. Так же не смогли убедить директора доводы о возможной преждевременной кончине аппарата, при транспортировке. Решили перевозить- значит надо перевозить. Перевезли, установили, подключили.

–Ну, всё, работай,– сказали ремонтники и ушли. Я начал рубить картон. Недолго я наслаждался процессом. Гильотина начала картон заминать, «жевать» и рвать. Ни о каком качестве не могло быть и речи. Осмотрел. Понял, что между ножом и станиной есть зазор. Маленький, но этого хватает для плохой работы. Это всё – равно, что разболтанные ножницы. Как устранить- не знаю. Вызываю ремонтников. Пришли, лица грустные- всё понимают.

– Всё,– говорю,– отработала. Не рубит, а рвёт, видимо зазор появился после переезда.

Начали осматривать. Тут посмотрят, там заглянут. Стучат, ковыряют, дёргают, светят фонариками на телефонах. Заглядывают снизу, прищуриваясь и оскаливая жёлтые, прокуренные зубы. На коллективный ремонт начал сходиться любопытный народ. Подошёл мой начальник, подошёл Фёдорыч. И снова все осматривают, светят фонариками и прищуриваются. По- тихоньку стали предлагаться версии и варианты исправления ситуации. При чём всякие разные, иногда даже довольно оригинальные.

–Смотрите, здесь датчик, скорее всего оптический,– сказал мой начальник. И когда эта фиговина срабатывает, он видит её так,– он куда-то показывал пальцем. А нам надо как-то его обмануть.

–А тут втулка вышла, может из-за этого?

– А вот этот болт может быть настроечный? Покрутить его и всё встанет на место.

–А мне, кажется, что с зазором всё в порядке,– сказал Костя, закрыв один глаз и другим, сощурившись смотрел на нож.

Включаю, вставляю картон.

–Бу-бум, бу-бум!!! Показываю, что рвёт, а не режет. Смотрят дальше, молчат.

Тут как раз мимо проходит директор. Подошёл. Посмотрел. Погрустнел. Понял, что то, о чём предупреждали, сбылось. Посмотрел на лица ремонтников. Те стоят, молчат. Ещё больше погрустнел. Уголки рта опустились вниз. Было видно, как у него из глаз, осознавая грядущие расходы, текут слёзы. Но не снаружи по лицу, а внутрь, прямо в директорскую душу. Он провёл трясущимся пальцем по ножу.

–Может, нож затупился?– сказал он с тусклой искоркой надежды в голосе.– Надо посмотреть, если он тупой, то снять и отдать Гене- пусть шлифанёт. Костя посмотрел на директора и, выдохнув, ответил: « Может, тупой». После этой фразы руководитель удалился, печально заложив руки за спину и, обречённо свесив голову на грудь.

Над гильотиной повисла плотная тишина. Все версии, домыслы, догадки и возможные причины поломки закончились. Мужики продолжали молча осматривать станок и косились друг на друга. Я уже думал, что сейчас будет озвучено что-то из теории заговора. Даже не исключал, что во всём обвинят глобалистов. Но тут, как майский гром, в воздух выстрелила фраза. Это была такая фраза… . Ну, в общем, без неё не обходится, практически ни один коллективный ремонт. Эта фраза вдохнула жизнь ни в один, насмерть заглохший двигатель. Благодаря ей оживали, не подававшие признаков жизни, механизмы. С этой фразой на крыльях, взлетали самолёты, уходили в море корабли и ракеты поднимались в космос.

–БЛЯДЬ, ДА ХУЛИ МЫ МОЗГ- ТО ЕБЁМ?– громко сказал слесарь Саня.-ДАВАЙ НА ЮТУБЕ ПОСМОТРИМ! Он достал телефон и начал водить пальцем по экрану.

Я не сторонник использования нецензурной лексики в литературе. Но из этой фразы я не могу убрать ни одного слова. И заменить любое слово другим не могу. Она должна быть написана именно так, как была произнесена.

–Вот оно,– через пару минут Саня нашёл то, что надо.– Не эта модель, но похожая. Минуты четыре они втроём внимательно, хмуря брови, смотрели в смартфон.

–Ну, понятно,– сказал Костя, окончив просмотр,– нужно вот эту штуку (тут я заменил) ослабить, немного провернуть по часовой стрелке и обратно затянуь. Пару минут звякали ключи и слышалось пыхтение.

–Давай, врубай. Я включил, сунул картон.

–Бу-Бум! Бу-Бум!– станок стал рубить ровным срезом. И всё, вроде, встало на свои места.

–Кажется, нормально рубит.

–Ну, вот,– Костя сиял улыбкой,– порядок!

–Работай,– сказал Саня, убирая смартфон в карман. Я продолжал рубить картон. Мужики стояли и смотрели. Их лица светились ярким светом победителей. Сегодня в этом мире они были Герои, они победили Зло. Посмотрев минут пять, как работает гильотина мужчины удалились. Они шли гордо расправив плечи, шутя и смеясь. Им не хватало только песни: « Пара-пара-парадуемся на своём веку…». Сегодня они были покорителями мира. А завтра…

…На следующий день гильотина сломалась.