«Человек в Высоком замке» kitabından alıntılar, sayfa 12
"Please give me your neutral Scandinavian opinion.""I don't know," Mr. Baynes said.
From the wall he took the Smithsonian Institution's framed certificate; the paper and the lighter had cost him a fortune, but they were worth it—because they enabled him to prove that he was right, that the word "fake" meant nothing really, since the word "authentic" meant nothing really.
I open a book and get a report on future events that even God would like to file and forget. And who am I? The wrong person; I can tell you that.
"Afraid I do not care for modern art," Mr. Baynes said. "I like the old prewar cubists and abstractionists. I like a picture to mean something, not merely to represent the ideal."
– Ну? – подзадорил ее Уиндэм–Мэтсон. – Видишь отпечаток времени?
– Какой еще отпечаток?
– Так говорят о вещах, имеющих историческую ценность.(...) Одна из этих зажигалок лежала в кармане Франклина Рузвельта в момент его убийства. А другая – нет. Одна имеет историческую ценность, причем невероятную. Другая и выеденного яйца не стоит. Ну, ты чуешь разницу? – допытывался он. – Нет, ничего ты не чуешь. Нет тут ни «ореола загадочности», ни «дыхания эпохи».
– (...) Понимаешь теперь? Все это жульничество, люди обманывают сами себя. Скажем, твой пистолет побывал в какой–нибудь знаменитой битве, например при Маас–Аргоне, но если ты об этом не знаешь, то и пистолет кажется тебе самым обыкновенным. Историческая ценность – здесь! – Он постучал себя по лбу. – В голове, а не в пистолете.
... писатель должен разбираться в людях. Знать всю их никчемность, трусость, похотливость и продажность. Стоит только писателю ударить в барабан, а уж отклик будет. Ему останется лишь похихикать над произведенным эффектом.
Он смотрел на проносившиеся мимо берлинские здания.
"Мой родной "фольк", родной народ: мы и я, снова мы вместе".
- Вот тут-то британская система и превзошла американскую. Каждые восемь лет США дают пинка под зад своим руководителям, какими бы опытными они не были. Но Черчилль-то всё ещё у власти. У США после Тагвелла никогда не было руководителя, подобного ему. Одни ничтожества.
- Леди, провести хотя бы один день или одну ночь в такой дыре, как эта, уже само по себе несчастье. А жить здесь? Господи, если бы мне удалось найти какую-нибудь другую работу, а не торчать всё время на дорогах и не обедать в таких забегаловках!
Все вокруг пропитано злом. Почему? Мы как слепые кроты роемся в земле, осязая ее своим рылом. Мы ничего не знаем. Я постиг это теперь, когда не знаю, куда же мне идти. Остается только вопить от страха, бежать без оглядки. От кого ждать сострадания?
