«Сравнительные жизнеописания» kitabından alıntılar, sayfa 2
Помпедий Силон, пользовавшийся среди италийцев наибольшей властью и влиянием, сказал ему [Марию]: «Если ты великий полководец, Марий, выйди и сразись со мной»; на это Марий ответил: «Если сам ты великий полководец, то заставь меня сразиться с тобой против моей воли».
Сигнал к отступлению подали обе стороны, и говорят, что Пирр заметил какому-то человеку, радовавшемуся победе: «Если мы одержим ещё одну такую победу над римлянами, то окончательно погибнем»
«Что ж, пусть будет брошен жребий!» — воскликнул Цезарь и приказал солдатам форсировать Рубикон.
Самое ненадежное доказательство расположения к царям и правителям - это преувеличенные почести; вся ценность их в доброй воле тех, кем они воздаются, но, сопряженные со страхом, они не заслуживают ни малейшего доверия: ведь народы в равной мере осыпают почестями того, кого любят, и того, кого боятся.
Прекрасных делают волосы еще более любезными, а безобразных более страшными
пересылка треножника от одного к другому, когда каждый с великой скромностью принять его отказывался. Повествуют, что рыбаки острова Косс* закинули сеть, за что заплатили некоторые милетские жители. Вытащив ее, нашли золотой
Плутарх видит в женщине союзницу и подругу мужа, стоящую отнюдь не ниже его, но имеющую собственный круг интересов и обязанностей.
Плутарх был "умным греком". Еще на заре исторического развития европейской цивилизации он призвал в взаимодействию между народами, показал римлянам ограниченность их силы, пределы их экспансии. Мир, по Плутарху, разнообразен, люди и страны все по своему неповторимы и жизнь их специфична, но это не исключает взаимного сотрудничества, взаимного обогащения, взаимной терпимости. Можно и нужно учиться жить в мире даже с теми, кто не похож на нас, исходя из признания того непреложного факта, что они не лучше и не хуже нас, а просто другие. (А. Биневский, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ)
Плутарха добродетель – нечто такое, чему можно обучить, поэтому не только «Нравственные сочинения» испещрены моральными предписаниями и советами, но и «Жизнеописания» проникнуты дидактизмом.
Зачем дурные цари воюют и подвергают себя опасностям? В своем неразумии и злонравии они пренебрегают доблестью и всем истинно высоким в борьбе и гонятся лишь за роскошью и наслаждениями, не умея, однако, и им предаться безраздельно!
