Kitabı oku: «Рыжая 6. Кошмар в агусте», sayfa 5

Глава 10

1

Пытаясь справиться с душившим его волнением, Беляков перешагнул порог и оказался в небольшом кабинете, отделанном без излишней фантазии деревом. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и папками, посередине комнаты буквой «Т» стояли два стола. За столом, изображающим верхнюю палочку от «Т», расставив локти, сидел невысокий довольно плотный мужчина и сосредоточено просматривал лежащие перед ним бумаги. Лицо мужчины издали выглядело очень моложавым и гладким, но вблизи были заметны и красноватые прожилки, и многочисленные мелкие морщины, выдающие возраст. Набрякшие мешки под глазами усиливали впечатление. Вместе с тем, генерал Кулагин производил впечатление человека активного и деятельного.

– Проходи, проходи. – Не поднимая головы, Кулагин указал рукой на самый дальний от себя стул, почти у самой двери, а это означало, что ни долгого, ни доверительного разговора не будет. – Сейчас закончу и расскажешь, чего у тебя там.

Беляков заискивающе кивнул, как бы здороваясь и соглашаясь одновременно. Стараясь не производить лишнего шума, он осторожно отодвинул стул и присел. Минут десять прошло в абсолютной тишине. Дочитав последнюю страницу, генерал аккуратно сложил материалы в папку, снял очки и впервые посмотрел на посетителя.

– Слушаю.

– Семен Данилович, у нас ЧП.

– У кого у вас?

– У нас на стройке.

– Что случилось? – Кулагин глянул как-то недобро. – Кража? Наезд? Ко мне-то зачем?

– Убийство, – еле слышно прошептал Беляков.

– А? – Генерал подался вперед.

Взяв себя в руки, начальник стройки заговорил чуть громче и быстрее:

– Рабочие нашли несколько трупов, полицию вызывать не стали, побоялись без совета с начальством, со мной то есть… Пока думали, пока я приехал, в общем, время прошло и теперь оперативников вызывать вроде как поздно… Да и трупы они перенесли… Ребята простые, без затей, хотели как лучше… – Голос угас сам собой.

Воцарившаяся тишина не предвещала ничего хорошего.

– Так-так, – произнес Кулагин и поиграл желваками. – Значит, у тебя убийство и ты пришел попросить помочь. По-товарищески. В частном порядке. И что я должен сделать? Помочь твоим простым ребятам трупы закопать? Ну не стесняйся, говори.

Потный Беляков комкал в руках бумажный платок, когда придет время прощаться, руки у него будут сухими. Но, судя по звенящим нотам в голосе, генерал вряд ли пожмет ему руку.

– Семен Данилович, хотите, казните, хотите, милуйте, но клянусь, ничего не знал! Эти идиоты даже не позвонили, когда первый труп обнаружили. Даже не намекнули… Реально мудачье, просто взяли и закопали. Пять трупов! Конечно, накажем их по первое число, ну не сажать же дураков…

Генерал шумно пускал дым чрез нос, он был похож на потревоженного дракона.

– «Не сажать»! Ты кто, прокурор? С чего ты так уверен, что не они этих пятерых и положили?

Беляков тут же залебезил:

– Да что вы, Семен Данилович! Вот взять, к примеру, Филина, он, конечно, мужик здоровый, но ведь и мухи пальцем не тронет… А Семин, так тот вообще в чем только душа держится, дрищ натуральный, но строитель опытный, вот и взяли. А так любая баба с ним справится, чего уж о молодых мужиках говорить… Да и зачем им убивать кого-то?

– Разные причины бывают. – Генерал смотрел прямо, не мигая, испытующе. – Долги, месть. Мало ли чего мужики друг с другом не поделят.

Беляков сунул мокрый платок в карман и, подавшись вперед,, зашептал:

– Тут вот какое дело… У всех покойных, кроме женщины, это… ну, в общем, как вам сказать… короче, все хозяйство отсутствует. Типа отстреляно. Понимаете?

Густая сетка прожилок вспыхнула на посеревшем лице..

– Да ты что, Беляков, совсем обалдел? – тихо зарычал генерал. – У тебя на территории серийный маньяк, а ты ко мне пришел просить дело замять? Да я тебя самого сейчас кастрирую!

– Да не замять, Семен Данилович, – начальник строительства едва не плакал. – А людей от тюрьмы спасти! Ведь посадят, а у них дети.

На самом деле Беляков боялся совсем другого. Как только начнется расследование, стройку немедленно заморозят, а все основные работы по графику следовало завершить до ноября. Вместе с тем он понимал, что прямое упоминание о деньгах окончательно выведет генерала из себя, а так еще оставалась надежда, спустить дело на тормозах – жене Кулагина, Зинаиде Константиновне, принадлежало тридцать процентов акций строительной компании, поди не дурак, сам догадается, что к чему.

– Я могу головой поручиться, что мои мужики к преступлению не имеют никакого отношения.

– «Не имеют»… А чем они раньше думали, мужики твои, когда трупы переносили? Жопой? Они не догадывались, что первая же экспертиза обнаружит, что было произведено перезахоронение, и запросто установит место, где трупы находились изначально?

– Как это? – промямлил Беляков.

– Как, как… Сядь да покак, вот как. У нас профессионалы работают, а не такое нервное говно, как у тебя. Прикажешь мне теперь самому экспертизу проводить?

– Что же делать, Семен Данилович? – Начальник стройки и не пытался вступить в спор, самое главное было уговорить генерала взять дело под свой контроль. – Что делать-то?

– «Что делать, что делать…» Снимать штаны и бегать, – широкой рукой Кулагин оттер лоб. – Ладно, я переговорю со своими людьми, а твои пусть напишут подробный отчет. Нет, два отчета. Один для меня – все как на духу, все как было, без трепа и без утайки. А во втором… – генерал на секунду задумался. – Ладно, пока ничего не пишите, я потом скажу. Но, ты уверен, что это не они?

– На сто пудов. Ну по пьяни кого-то грохнуть, я еще поверю, а яйца-то зачем резать? – Беляков немного воодушевился.

– Так отстрелены или отрезаны? – Генерал нахмурил седые брови.

– Один говорит – отрезаны, второй – что отстрелены. Я не видел.

– А женщина?

– Что женщина?

– У нее следы насилия обнаружены?

– Да откуда ж мне знать-то? – Беляков испугался. – Я ее только ногу мельком и видел. Меня потом весь день выворачивало.

– Зинаида Константиновна уже знает?

– Да что вы, Семен Данилович, упаси бог…

– Вот и не говори пока. У нее сердце, мало ли что… Ладно, на сегодня пока все. А завтра к вечеру жду тебя с бумагой. И главное – больше никакой самодеятельности. Кошка чихнет – чтобы мне доложили. Все понятно?

– Все, Семен Данилович, больше никаких вопросов…

Не рискуя протянуть генералу так и не высохшую ладонь, Беляков, кланяясь и улыбаясь, попятился из кабинета.

2

Едва за посетителем захлопнулась дверь, генерал Кулагин преобразился. С него разом слетели и угрюмая надменность и начальственность. Лицо будто сдулось, стало осунувшимся, устало-озабоченным. Из нижнего ящика массивного стола генерал достал флягу и сделал несколько торопливых глотков.

– Ну и придурки… Это же надо быть такими придурками, – бормотал он, вытирая губы. – И угораздило же Бакреева с ними связаться. – Сунув фляжку обратно в стол, Кулагин придвинул к себе телефон.

– Алло, Бакреев, слушай меня. Я всегда знал, что ты мудак, но что до такой степени, даже не подозревал. Сейчас у меня был твой Беляков, да, тот самый. Ты бы знал, с чем он ко мне пришел. Нет, это не телефонный разговор, поэтому, чтобы через пять минут чтобы был у меня. Знать ничего не желаю, бросай машину и пешком сюда беги, Зинаиде ни слова. Пусть сама за руль пересаживается и едет домой. А ты ко мне. Скажи, начальство приказало… Нет, меня для нее пока нет, и когда буду, не знаешь.

Поговорив с адъютантом, Кулагин отключил мобильный телефон, предупредил секретаршу, чтобы ни с кем, кроме Бакреева, не связывала, откинулся в кресле и закрыл глаза.

Глава 11

1

Вот уже без малого сорок минут Даша наблюдала за бело-голубым волнистым попугаем. Зацепившись лапой за прутья, птичка старательно чистила когти желтым загнутым клювом. Время от времени волнушка так увлекался, что переходил на лапу, которой держался за клетку и тут же камнем падал на дно. После пятого падения Даша пришла к поразительному выводу, что олигофренией страдают не только люди, а любое существо с мозгами. Она отвернулась к компьютеру и продолжила работать.

Юлька наконец-то улетела в Лондон, забрав с собой свой противный характер, но оставив сына. Поначалу Даша едва не впала в панику. Ответственность за дитя, да еще чужое, не входила в ее планы, но Антон оказался на удивление ангельским ребенком: полдня он проводил в кружках, а вернувшись, тихонько читал толстенную книгу, значительная часть которой была на латыни. Глядя на его серьезное, сосредоточенное личико, Даша с трудом сдерживала слезы умиления, а в голове появлялась мысль, что в обращении к банку доноров определенно есть свои преимущества.

Очевидно под воздействием недетской тяги к знаниям, она тоже решила заняться самообразованием. С подозреваемыми рано или поздно общаться придется, а в рыбах она пока разбирается в лучшем случае на уровне гастрономии. Открыв не менее толстую, чем у Антошки, книгу, Даша минут пятнадцать честно пыталась вникнуть в суть дела. Но когда от длинных, абсолютно не выговариваемых названий начала кружиться голова и подергиваться правый глаз, книжку пришлось засунуть обратно на полку и прибегнуть к помощи компьютера. Отыскав в Интернете пару аквариумных чатов, Даша сварила себе огромную чашку кофе, приготовила бутерброды и погрузилась в виртуальную жизнь.

Решение было верным. Всего за два часа она не только обзавелась десятком новых знакомых, но и успела узнать много интересного. До этого ей в голову не могло прийти, каким разнообразием характеров обладают обыкновенные аквариумные рыбы. Большое впечатление произвели рыбы-попугаи, толстощекие, лупоглазые существа с вечно раскрытым астматическим ртом. Их туповатый вид совершенно не соответствовал злобному и коварному характеру. Воспользовавшись неопытностью хозяина, запустившего в аквариум очаровательных лимонных улиток, они для начала плотно пообедали бедняжками, а наевшись, принялись играть опустевшими домиками в футбол. И долго разносилось победоносное «Гол!!!» из-за стеклянной ограды водного стадиона. Не менее кровожадными выглядели и петушиные бои, разумеется, подводные. Потрясающе красивые рыбы в лохмотья разрывали друг друга за сомнительное счастье обладать гаремом из серых невзрачных самочек, а так не полюбившиеся ей с первого взгляда цихлиды и впрямь слыли рыбами чрезвычайно умными, способными к искренней и нежной привязанности.

Шаг за шагом Даша погружалась в жизнь, где взрослые дяди и тети самозабвенно возятся с чем-то скользким, мокрым и даже не очень съедобным. Все было прекрасно и познавательно, пока дело не дошло до болезней. Одно только описание рыбьих недугов вызывало столбняк, а уж фотографии… Сдерживая дыхание, словно картинки на экране компьютера могли пахнуть, она пыталась запомнить симптомы наиболее распространенных болезней и способы их лечения. Нет, она, конечно, не надеялась выдать себя за крупного специалиста, но одно знала наверняка: при встрече с подозреваемыми разговор на рыбную тему поддерживать придется, особенно тему болезней.

Несмотря на все усилия, дочитать про ихтиофтириоз ей так и не удалось. Прямо над ухом пронзительно заверещал дочистивший перья волнушка, как бы намекая, что пришло время кормежки:

– Та-та-та-та-та-та…

Доселе мирно дремавший на соседней жердочке карел-нимфа подскочил под потолок клетки и заорал в два раза громче и противнее:

– Тра-та-та-тра-та-та…

Даша, шарахнувшаяся сначала от первого вопля, затем оглохшая от второго, в сердцах хватила ладонью по клавиатуре.

– Да что же это такое, птичью мать вашу за ногу! Вы что, спокойно сказать не можете? Вы же попугаи, а не хомяки какие-нибудь. Вас что, разговаривать не учили?

Наверное, не учили, ибо птички не только на человечий язык не перешли, но и кричать стали в два раза громче. Проклиная весь этот зоопарк, Даша нехотя встала и отправилась на кухню чистить кормушки и готовить кормовую смесь.

2

В отсутствии Паэгле все заботы по уходу за живностью автоматически легли на плечи домработницы. Это только первые пять минут Даша легкомысленно полагала, что отлет привередливой хозяйки снимет с нее большинство хозяйственных забот, но уже на шестой минуте стало очевидным, как горько она ошибалась. Только на полив и подкормку цветов уходило не меньше часа: каждое растение требовало воды определенной жесткости, кислотности и температуры. Поливать цветочки требовалось тоже по-разному: сверху, снизу или разбрызгивая в воздухе питательный раствор. Не меньше времени и сил отнимали рыбы. Даром, что их осталось всего две штуки. Внимания они требовали, словно целый косяк. Кормились цихлазомы один раз в день, но такой отвратительной дрянью, что прямо оторопь брала, а аппетит пропадал часов на шесть уж точно. Птицы, напротив, питались, как в лучших ресторанах: шесть сортов злаков, орешки, семечки, морковь, яблоки, сыр и яйца. Блюда надлежало подавать в определенном порядке, стараясь ничего не перепутать. Пару раз Даша давала слабину и, стоя над разложенными поилками и кормушками, порывалась позвонить в Англию, но, представляя во сколько ей это обойдется, стискивала зубы, вооружалась мерными мензурками и по десятому кругу начинала читать составленную специально для нее толстенную инструкцию.

3

Кое-как закончив с птицами, Даша решила заодно покормить рыб. Те шныряли вдоль стекла и зло пучили разноцветные глаза. Вид у них был голодный, и проходить мимо аквариума становилось страшновато.

С трудом преодолевая отвращение, Даша нарезала сырых червей, кальмара, немного мяса, добавила в полученное месиво каких-то мелких пауков и дафний и, закрыв глаза, дабы не видеть всей этой мерзости, осторожно опустила кормежку в воду. Губастые челюсти кровожадно залязгали, пытаясь ухватить заодно и палец. Показав им кукиш, Даша тщательно вымыла руки и снова уселась за компьютер, однако не успела она нажать и пару клавиш, как птицы заверещали с новой силой – она забыла дать им тертый сыр с яйцом.

– Мерзкие пернатые каннибалы! – крутанулась на стуле озверевшая домработница. – Как у вас клюв открывается есть вареные эмбрионы себе подобных?

Попугаи закричали еще громче.

– Чтоб вы осипли, черти хохлатые…

Попугаи то ли на чертей обиделись, то ли сыра им настолько не хватало, но всеми четырьмя лапами они принялись трясти прутья клетки.

– Та-та-та-та-та…

Плохо вставленная поилка полетела на пол, на ковре растекалось темное пятно, на пятно легким облаком опускались перья.

– Я убью этих чертовых птиц! Я убью этих чертовых рыб! И соседей заодно убью… – в неистовом порыве завопила Даша, хватая мобильный телефон.

Ей уже было все равно, сколько будет стоить звонок, что скажет Паэгле, но с этим зверинцем на выезде пора было заканчивать.

4

– Я больше так не могу, – заявила она, как только Паэгле сняла трубку.

– Что такое? – Голос бывшей одноклассницы звучал устало. – Кто-то умер?

– Умер… Я скоро ласты склею! У них рот не закрывается…

– У кого? У рыб? – занервничала Юлька. – Они что, заболели?

– Да чтоб они все к верху брюхом всплыли! У птиц. Они мне всю плешь просвирестели. Сил больше нет. К тому же я вся в перьях. Скажи, из твоих друзей их никто забрать не может?

Идею про друзей Юлька проигнорировала.

– А когда они кричат – до прогулки или после? – спросила она.

Даша опешила.

– Прогулка?.. Какая у птиц может быть прогулка? Они же улетят сразу. Или для них ошейники специальные?

– Ты совсем уже?.. В квартире они гуляют. В смысле летают. Клетку открываешь и они и летают. Ты что, их ни разу не выпускала? Бедные птицы. Конечно, они кричать будут.

Даша обежала глазами мягкую мебель и ковры.

– Юль, да как же их выпускать из клетки? Они же гадят. Всю квартиру зас…

– Ну и что? Это же птицы, не коровы. Вымоешь.

«Нет, она точно ненормальная».

– Помет? – Даша заставила голос звучать твердо, – Извини, Юля, но нет. Если я еще хоть один день пробуду зоотехником, я сама умру.

– Но мы же договорились.

– Мы договаривались, что я буду искать убийцу твоих рыб, а не убирать авгиевы конюшни. Если птиц отдать некому, тогда возвращайся и разбирайся со своим хозяйством сама.

Идея с возвращением Юльке явно не понравилась.

– Что за капризы? Как у взрослой, самостоятельной женщины могут возникнуть проблемы с…

– Хватит морочить мне голову. У взрослой женщины могут возникнуть какие угодно большие проблемы. Когда вернешься?

– Не знаю…

– А точнее?

– Не раньше, чем послезавтра.

– Послезавтра… Какой кошмар… – Даша готова была расплакаться. Но выбора все равно не оставалось. – Ладно, до завтрашнего вечера я, может быть, еще кое-как протяну, но ни секундой больше.

Вместо ответа или хотя бы простого «до свидания» раздались гудки.

5

Устав от сидения за компьютером, Даша завалилась на диван. Тихий ужас какой-то! Больше всего она боялась не справиться с ребенком, а в результате оказалась раздавленной зоотехническими проблемами. Нет, как Юлька все ловко обставила! Вместо увлекательного расследования какая-то нудная унизительная ассенизаторская деятельность.

Подтянувшись на подушках, Даша сердито скрестила руки на груди. Может, все-таки уехать, пока не поздно? Черт с ними, с деньгами, здоровье дороже. С другой стороны, Антошку не бросишь… Ладно, два дня она подождет, но как только Паэгле вернется…

Попугаи насытились довольно быстро и снова принялись трогать лапами дверцу клетки – не открыта ли. Даша отрицательно покачала головой.

– Только через мой труп, – заявила она. – Мебель я за вами чистить не стану, даже не просите.

Карел-нимфа недовольно прикрыл глаза, он был старше и ничего хорошего от людей давно не ждал, но волнушка еще был полон иллюзий и оттого, вцепившись в дверцу, принялся отстаивать свои права:

– Та-та-та-та-та-та-та-та!!!!

Даша молча показала кукиш. Птица не унималась. Желая продемонстрировать полное безразличие к хотелкам братьев меньших, жестокая домомучительница взяла в руки анкетные данные подозреваемых и демонстративно принялась перечитывать. Попугай притих и затосковал.

Делая вид, что ей необыкновенно интересно, Даша в сотый раз перечитывала биографию Пантелеева. Ничего нового, конечно, узнать не удалось. Юлькин коллега по-прежнему выглядел крайне несимпатичным, но длительное общение с животными делало недостатки человеческого характера не такими уж и заметными. Кроме того, доцента не нужно было кормить и удобрять. С него даже перья не летели.

Она отложила бумаги. По-хорошему, надо с ними со всеми встречаться, дома все равно ничего не высидишь. Однако Юлькин приказ удерживал от решительных поступков.

Включенный компьютер призывно пиликнул. Даша закинула голову, пытаясь разглядеть надпись на экране. Пришло какое-то сообщение. Кряхтя, она слезла с дивана и прочитала адрес отправителя. Биофак МГУ. В списке получателей, кроме фамилии Паэгле, значилось еще несколько имен, в том числе Валикбеева и Пантелеева. Некоторое время Даша кусала губы, размышляя, стоит ли ей открыть и прочитать письмо. Конечно, адресовано оно не ей, но вдруг там что-то срочное? Наконец, посчитав, что никаких особых тайн там быть не может, а что-нибудь полезное узнать удастся, нажала кнопку мыши.

Письмо оказалось напоминанием, что сегодня на факультете состоится круглый стол и адресата там будут рады видеть. С секунду помешкав, Даша взяла ручку и записала время встречи и номер аудитории. Пусть Паэгле катится ко всем чертям: не будет она сидеть до конца жизни в домработницах и ждать неизвестно чего. Если Юльке нужен преступник – она его получит, а каким способом – не ее дело. Ей необходимо хотя бы издали взглянуть на подозреваемых. А заодно немного отдохнуть от всей этой флоры и фауны.

Даша повернулась в сторону птичьей клетки – попугаи по-прежнему были недовольны обслуживанием и отсутствием выгула. «Воли! Воли!» – читалось в сердитых круглых глазах.

– А вот фиг вам! – Для пущей убедительности злобная домработница снова продемонстрировала фигуру из трех пальцев. – Гуляйте внутри своей жилплощади. Заодно и попоститесь. Вот приедет ваша хозяйка, пусть хоть на руках вас носит, хоть еду из ресторана заказывает. Лично мне с вами возиться некогда, у меня дела.

Волнушка недовольно щурил просяное зернышко черного глаза. Более крупный карел угрожающе подергивал хохолком.

– Кыш! – Выключив компьютер, Даша от души потянулась. – Это вы твари бессмысленные и бесполезные, а я на работе, у меня очень важные дела. Когда вернусь, не знаю, ложитесь спать без меня.

Глава 12

1

Серовато-коричневое здание Московского государственного университета всколыхнуло в душе множество чувств: здесь учились, влюблялись, осуществляли самые несбыточные надежды и окончательно расставались с иллюзиями. Это было место, где слишком многое произошло впервые, и где даже самая страшная беда после второго бокала казалась сущим пустяком.

Проходя мимо первого гуманитарного корпуса, Даша чуть замедлила шаг, ей ужасно захотелось подняться на свой пятый этаж, пройтись по длинному коридору, увидеть знакомые лица… Но биофак, куда она спешила, располагался дальше, а это минут пятнадцать бодрого шага, и там еще надо сориентироваться – постараться обнаружить Юлькиного начальника раньше, чем он затеряется в плотной толпе остальных биологов.

Бросив грустный взгляд на длинное некрасивое здание родного факультета, Даша помахала ему рукой и поспешила дальше.

Подоспела она как раз вовремя. Перед кафедрой стояла плотная дымящая толпа. Биологи громко обсуждали какую-то административную проблему и в большинстве выглядели так, как она и предполагала: мешковатые, в очках, не слишком привлекательные. Ну, может, среди младших научных сотрудников отыскалась пара интересных персонажей. Среди старшего профессорско-преподавательского состава взглянуть было просто не на кого. Даша еще раз тщательно осмотрела лица. Нет, даже при приглушенном освещении никого нельзя было назвать роковым соблазнителем. Напрашивался вывод: или у Юльки помороки на фоне чрезмерного полового воздержания, или профессора Валикбеева здесь все-таки нет.

– Простите, – обратилась она к стоявшим неподалеку девушкам, судя по всему – лаборанткам, – вы не в курсе, Валикбеев еще не приходил?

Девушки обежали глазами куривших.

– Ираклий Имранович в учебной части был. Наверное, еще там.

– А где это?

– На втором этаже посмотрите…

Боясь упустить удачу, Даша поспешила к лифту. Но и на втором этаже Валикбеева найти оказалось не так-то просто, он «только что был где-то здесь», но где «здесь», никто не знал. В раздражении Даша принялась заглядывать во все двери подряд, задавая один и тот же незамысловатый вопрос:

– Добрый день, Ираклия Имрановича случайно не видели?

И она уже по инерции хотела захлопнуть очередную дверь с неизменным «извините», как темноволосый мужчина плотного телосложения удивленно повернул голову:

– Случайно видели.

– Где он? – обрадовался забегавшийся детектив.

– Здесь. – Мужчина слегка приподнялся. – Я Ираклий Имранович, что вы хотели?

Даша так увлеклась поисками, что даже не сразу вспомнила, зачем вообще здесь оказалась.

– Ой, как хорошо! – радостно всплеснула она руками. – А то я вас искала, искала…

Искать-то она его искала, но вовсе не для того, чтобы встретиться вот так, нос к носу.

Валикбеев с интересом рассматривал симпатичную рыжеволосую женщину.

– Вы соискатель?

– Нет. – В растерянности Даша остановилась в дверях, и так и продолжала стоять – наполовину в коридоре, наполовину в аудитории, застряв в проеме, словно газета в почтовом ящике. – Я… Дело в том, что я вас искала, искала… – Инстинкт непреодолимо тянул туловище в коридор, но разум велел оставаться на месте. – И внизу искала, и по всем этажам искала… В общем искала везде, где могла!

На самом деле она искала хоть какое-нибудь подходящее оправдание своему появлению в этой аудитории.

Взгляд профессора из заинтересованного стал несколько настороженным. Как известно, процент сумасшедших, бегающих по университетским коридорам, несколько выше, чем в целом по России.

– Это я уже понял. А зачем вы меня искали?

– Хотела поговорить? – Против воли фраза прозвучала вопросительно.

– Ну уж не знаю… Да вы проходите. – Валикбеев поманил ее рукой. – У меня, к сожалению, не так много времени, но я вас выслушаю. Присаживайтесь.

– Да-да, я сейчас. – Даша по-идиотски, бочком, протиснулась в аудиторию и присела на краешек стула, крепко сжав ручки сумки. Она понятия не имела, о чем говорить, но одно знала точно – молчать нельзя.

– Вот, – сказала она. Помолчала и повторила: – Вот так.

– Для начала неплохо, – кивнул Валикбеев, с трудом пряча улыбку. – И что дальше?

Надо признаться, Юлька оказалась не слишком далека от истины: профессор Валикбеев, несмотря на все свои звания и регалии, выглядел более чем привлекательно – кавказские корни давали о себе знать. У него были густые, с легкой проседью волосы, высокий умный лоб, тонкий, красивой лепки нос. Глаза, черные, внимательные, смотрели на собеседника открыто, с каким-то страстным вызовом, и, вероятно, нелегко было смешливым студенткам отвечать на экзаменах под таким взглядом. Но особую, благородную беспощадность породистому лицу придавали все же не глаза и не нос, а темные прямые брови, сросшиеся на переносице. Они завершали образ, делая его почти неприступным. В общем, профессор Валикбеев выглядел настолько монументально, что в рыжей голове опять невольно промелькнула мысль: может, просто сбежать?

К сожалению, от идеи пришлось сразу отказаться: что, если через пару дней Валикбеев придет к Юльке и обнаружит сбою визитершу в качестве ее домработницы? Скандала не избежать. Придется выкручиваться. Невероятным усилием воли она заставила себя говорить.

– Меня зовут Даша, я домработница Юлии Паэгле, – медленно произнесла она.

– Вы домработница Паэгле?

В коротком восклицании прозвучали и удивление, и недоверие, и еще что-то, чего Даша так и не смогла уловить. Объяснить столь бурно выраженное недоумение можно было только одним: совершенно очевидно, что ее внешний облик никак не вязался с названной профессией.

– Да, я работаю домработницей, – со смиренным достоинством произнесла она и высоко подняла голову, что означало, мол, профессии разные нужны, профессии всякие важны.

– Странно, – Валикбеев перевел рассеянный взгляд на свои бумаги, – очень странно…

– Что именно? – спросила Даша в надежде услышать подтверждение своему предположению.

– Да нет… В принципе ничего. – Он поднял глаза. – А что, собственно, привело вас ко мне? Что-то случилось? Это Юлия Сергеевна вас прислала?

– Не совсем… – Даша все еще пребывала в растерянности и не представляла, что говорить. – Дело в том, что Юля уехала…

– Да, я знаю, в Англию.

– Совершенно верно, на выставку… Ее третий день нет, и неизвестно, когда она вернется…

Постепенно в голове складывался план. Чтобы Валикбеев ничего не заподозрил, его необходимо отвлечь. А отвлечь мужчину можно только тремя способами: заняться с ним любовью, накормить или о чем-то попросить. Первые два варианта выглядели, слишком экстремальными, оставалось просить. Знать бы о чем.

– Понимаете, я работаю всего третий день и, признаться, не предполагала, что кроме обычных хозяйственных дел мне придется заниматься еще и мини-зоосадом.

Профессор не выдержал и улыбнулся.

– Ах, вот оно что…

Приободренная его улыбкой Даша заговорила чуть быстрее:

– В общем, вся эта живность осталась на мне… Юля сказала, что если что-то случится, чтобы я позвонила вам.

– А что-то случилось?

– Да, к сожалению. – Веснушчатое лицо приобрело траурное выражение. – Один из попугаев все время падает.

– Кто, простите, падает? – Профессор Валикбеев приподнял свои великолепные брови.

– Попугай.

– Какой попугай? – И опять на благородном лице возникло недоверчивое выражение. – Разве Юлия Сергеевна держит попугаев?

– Двух. Как будто ей рыб мало.

– Так вы говорите о птицах попугаях, – он хлопнул себя по лбу. – Признаться, не сразу сообразил. Думал, речь идет о рыбах.

– О рыбах?..

– О рыбах-попугаях. Знаете, такие мордастенькие, как правило, красного цвета.

Даша вспомнила, что действительно нечто подобное видела в Интернете.

– Вы правы, есть такие рыбки. – Она была рада, что не напрасно потратила время. – Но я говорю о настоящих попугаях, с крыльями и в перьях.

Профессор кивнул:

– Да-да, припоминаю, в самом деле их у нее двое. А какой именно?

Даша задумалась, пытаясь вспомнить, чем падучий попугайчик отличался от устойчивого.

– Голубенький. Такой поменьше и без хохолка.

– Волнистый.

– Точно, – Даша обрадовалась. – Волнистый.

– И как же он падает? Когда летает?

– Нет. Понимаете, он чистит себе лапы и постоянно падает. Начинает клевать ногу, которой держится за прутья, и падает. Ужасное зрелище.

– Так он просто маленький еще. – Валикбеев по-отечески рассмеялся, обнажив крупные белоснежные зубы.

– Ах, вот как… – Даша сделала вид, что у нее камень с души упал. Хотя, откровенно говоря, ее не тронуло бы, даже если при падении волнушка получил сотрясение мозга. Которого у него наверняка не было. – Значит, так и должно быть?

– В общем, да.

– Как вы меня успокоили! – Она порывисто приложила руку к груди. – А то я так испугалась, так испугалась… Спасибо вам огромное!

– Не стоит. – Кавказец прищурил глаза и бархатисто добавил: – Надо же, какая вы чувствительная. Неужели так любите животных?

Зеленовато-ореховые глаза глянули преданно, со слезой.

– Очень люблю. Так люблю, что даже самой страшно становится. Но еще больше я боюсь сделать что-нибудь не так. Вы, наверное, знаете, что Юлия разводит каких-то очень ценных рыб, и если с ними что-нибудь случится…

Никак не отреагировав на упоминание о рыбах, Валикбеев вдруг спросил:

– Простите, что интересуюсь, но Юлии Сергеевне вас кто-то порекомендовал?

– В каком смысле?

– Мне интересно, как вы получили это место. Как попали в ее дом.

Сердце забилось часто-часто. Ни как коллега, ни как друг Валикбеев не должен был задать такой вопрос, если только, конечно, сам не планировал устроиться к Паэгле домработницей.

– А почему вы спрашиваете? – Даша явно тянула время.

– Ну… – он отвел глаза, – мне не безразлично, что происходит у моих… друзей.

За те доли секунды, что звучал его ответ, Даша со всей очевидностью поняла – профессора Валикбеева явно интересуют не все друзья в целом, а лишь некоторые. И этот интерес точно не был праздным. Неужели он в самом деле причастен к гибели рыб? Не может быть. Пантелеев – да, но директор института!

– Я вас понимаю… – Она заставила голос звучать спокойно, даже с некоторой беспечностью. – Мы с Юлей знакомы очень давно. Мы учились в одном классе.

– Вы одноклассницы?! – воскликнул Валикбеев с таким изумлением, словно впервые узнал, что Паэгле училась в школе. – Не может быть! А как ваша фамилия?

– В школе была Кунцева. – Даша помолчала, пытаясь понять, зачем это профессору понадобилась ее фамилия. – И почему не может? Я что, выгляжу старше Юльки?