Kitabı oku: «Цветок с пятью лепестками»

Пролог. Храм Судьбы

Октябрь 2017. Западная Сибирь, Россия

С такой высоты купол казался небольшим, но все равно прекрасным, серые и черные гранитные плиты, отполированные до блеска, отражали солнечные лучи и, казалось, храм сам испускает необыкновенное сияние.

В начале строительства Илье была непонятна идея прокладки дороги так высоко в горах. Однако теперь, стоя на специальной смотровой площадке, он понимал всю гениальность замысла неизвестного архитектора.

Строительство подходило к концу, и он мог гордиться своей работой. Весь чудесный храмовый комплекс, мост, взлетевший над долиной, дороги, серпантином пересекающие горы, городок, приютившийся у дальнего склона – все было творением его рук.

Все начиналось, как обычное строительство: мост, дорога, но постепенно заказчик предлагал все больше и больше. Почему он не остановился? Ведь денег, заработанных уже за первые годы, хватило бы лет на пятнадцать – двадцать. А теперь… Теперь их стало еще больше. Только что он скажет дома? Да и есть ли у него еще дом?

Звук подъезжающей машины отвлек мужчину от грустных размышлений. Конечно, это была Агиля. Хотя, сейчас она просила называть себя Владой. Но и на прежнее имя не обижалась. Женщина, которая, казалось, жила наоборот, подобно герою фантастического фильма. Сейчас она уже редко появлялась в своих доисторических балахонах. Вот и сейчас: белая курточка, джинсы, заправленные в сапожки.

На удивление, в этом году зима опаздывала, и снега еще не было. Для этих мест событие неординарное. Он уже привык, что много времени приходится тратить на расчистку территории от снега, да и большинство работ нельзя выполнять почти полгода.

Но сейчас мороза не было. Хотя проводились, главным образом, отделочные работы, и погода уже была не так важна, но радовала сама возможность спокойно насладиться видом результата своего труда.

– Великолепное зрелище! Просто чудо!

Влада уже стояла рядом с ним и мечтательно смотрела вниз, в долину.

– Здравствуйте, Илья!

Она повернулась и начала, как обычно, в упор, пристально рассматривать мужчину. Сегодня она была без перстня, не “на службе”. Но взгляд ее оставался такой же пронзительно-испытующий.

Под этим взглядом темно-карих глаз он всегда терялся. Раньше ему казалось, что это было связано с ее возрастом, опытом. Но сейчас она выглядела по-другому, а сила, магнетизм остались прежними. Сила у нее была необыкновенная. И страшная.

Илья поздоровался в ответ и постарался найти какую-нибудь тему для разговора. Что-нибудь, связанное с работой, с делом. В конце концов, он все еще женат, а этот взгляд…

– Да, красиво. Придумавший это – гений. Но ведь этого эффекта можно достичь только в ясный, солнечный день. А здесь длинная зима. Да и летом часто погода преподносит сюрпризы.

Некоторое время Влада просто продолжала смотреть ему в глаза. Потом улыбнулась и взяла за руку.

– У меня для тебя хорошие новости. Ты наверняка хочешь повидать свою дочь.

На секунду ему показалось, что он ослышался. Отсутствие контактов с семьей было одним из условий контракта. Столько лет жизни здесь, не выезжая даже на день! А может, они приедут сюда? Он попытался восстановить в памяти черты лица жены. Нет, все расплывалось. А Кира, она была еще девочкой…

Словно прочитав его мысли (а может, действительно прочитав, кто знает), Влада покачала головой.

– Мы можем встретиться с твоей дочерью. Полетим вдвоем. Если ты согласен, то через две-три недели полетим.

Конечно, он был согласен. Увидев Киру, он сможет все объяснить. Она уже взрослая женщина, может быть, даже замужем.

– Не торопись давать ответ. Подумай. Поговорим позже. А пока…

Она потянула Илью за собой к барьеру смотровой площадки. Ветер сразу же заиграл волосами женщины. Одной рукой он придержал шляпу, не давая ей улететь в пропасть.

Влада сделала широкий жест свободной рукой. Солнечный свет затопил всю долину: зеленые склоны, поросшие могучими соснами, поток реки, медленно несущей свои воды вниз, в долину, желтые здания городка и серо-черный купол здания с необычайным красным орнаментом по периметру.

– Не сомневайся, над храмом всегда будет светить солнце.

Глава 1. Две стихии

Брюссель, Бельгия, 22 мая 1967 года

– Мадам, можно вас на минутку?

Молодая женщина, рассматривающая дорожные сумки в отделе товаров для туризма, повернулась на голос.

– Извините, вы меня? Что-то случилось?

Стоящий перед ней мужчина в светлом деловом костюме улыбнулся. Он был молод и красив. Решительное, но в то же время аристократическое лицо с тонкими чертами и носом горбинкой выдавало в нем южанина, короткие темные волосы только подчеркивали образ. Умные черные глаза смотрели с неподдельным любопытством. С каким-то странным интересом.

– О, ничего плохого! Мне и моему другу просто нужно задать вам несколько вопросов. Это будет нечто вроде интервью.

Женщина сделала пару шагов между торговых рядов, заваленных столами и креслами для пикника, решетками для гриля и другими необходимыми для приятного времяпровождения на природе вещами и нерешительно остановилась.

В проходе стоял второй мужчина, чем-то неуловимо напоминающий своего приятеля. Может быть, черным цветом волос, а может, таким же настороженным взглядом.

– Вы из полиции? Я не совершала ничего противозаконного!

– Мадам Моника, вы должны нам доверять. Мы не хотим вам навредить. Сейчас не средневековье, будет лучше, если вы сами расскажете нам о своих… особенностях. Буквально в двух словах.

Женщина на секунду задумалась. Потом попыталась сделать шаг к выходу. На лбу у нее выступили капельки пота, а зрачки глаз расширились.

– Прекратите немедленно! Я знаю, кто вы!

– Но, мадам, я прошу вас успокоится, мы просто служители Господа, и насилие нам чуждо. Я прошу вас…

Но сказанное мужчиной привело к обратному результату. Женщина задергалась в невидимой паутине, ее лицо побагровело. Красивые черты лица исказились.

Она с трудом повернула голову в сторону пытающегося успокоить ее мужчину.

– Будьте вы прокляты!

Волна пламени, появившаяся из ниоткуда, захлестнула прилавки магазина и мужчин, не успевших что-либо сделать, даже пошевелиться. Пламя ворвалась в раскрытые в крике ужаса рты, охватило одежду, разбросанные на прилавках и в проходе товары.

Не коснулось оно только Моники. Женщина бросилась бежать, когда раздавшийся в отделе взрыв сбил ее с ног. Несколько секунд она лежала без движения, а в торговых залах Инновасьона уже раздавались крики ужаса.

Пламя миновало свою хозяйку, но в помещении становилось все труднее дышать. Боль охватила ушибленное тело. Оставалось надеяться, что удалось избежать переломов, может быть, ей еще удастся спастись. Собравшись с силами, Моника поднялась на колени и поползла к ближайшему окну.

Багровые языки уже метались по залу, заставив отступить тех, кто пытался с ними бороться, поглотив тех, кто не нашел выхода, кто споткнулся и упал в темноте. Пламя уже протянуло щупальца-пальцы в шахты лифта, облизывая с изощренным удовольствием ноги застрявших в лифтах людей и заставляя их танцевать последний в их жизни танец – танец смерти.

За окнами звуки пожарных сирен слились в сплошной хор, хор бессилия. Машины просто не могли пробиться к зданию, заставленному со всех сторон десятками малолитражек.

А пламя продолжало свой победный марш, словно подгоняемое магической мелодией разрушения. Оно прорвалось сквозь все этажи и выбросило торжествующий черный знак победы высоко в небо.

Моника выбралась на подоконник и взглянула вниз. Голова сразу же закружилась. “Боже, как высоко!”

Толпа внизу обратила внимание на появившуюся в окне женщину. Сотни обращенных к ней лиц, поднятых голов. Пожарные попробовали поднять раздвижную лестницу. Она не доставала, мешали провода и расставленные машины.

– Держитесь! Держитесь!

Люди снизу пытались поддержать ее своими криками. Женщина закрыла глаза. “Только не смотреть, только дождаться. Меня обязательно спасут”.

Пламя за стеной продолжало бушевать, поглощая все, до чего могло дотянуться. Но пространство за спиной у Моники не привлекало его. Оно нашло себе другие многочисленные игрушки. Огонь не позволял пожарным приближаться к зданию и уже начал захватывать прилегающие к универмагу дома.

“Я выживу, я должна. Меня дождутся”.

Время состояло из бесконечности, свернутой в секунды и минуты. Сколько его уже прошло, сколько еще осталось до спасения? Невозможно было сосчитать. Вся прошедшая и вся будущая жизнь, сжатая в этих мгновениях.

– Мадам! С вами все хорошо? Дайте же руку!

Она с трудом открыла глаза. На самой вершине лестницы, прямо рядом с ней, пожарный протягивал ей свою руку в грубой брезентовой рукавице.

Моника буквально рухнула ему в объятия, и лестница начала опускаться вниз.

Буквально в ту же секунду крик ужаса вырвался у сотен наблюдавших за этой сценой людей – огромный язык пламени вырвался из опустевшего окна. Но они уже были вне его досягаемости.

Внизу Моника спокойно легла на носилки. Пламя продолжало бушевать, истекая разочарованием в соседние магазины и школу.

– Поздравляю вас, мадам! – над носилками склонился ее спаситель-пожарный. – Это какое-то чудо, магия.

Она не ответила. Иногда люди сами находят правильный ответ. Даже если и не подозревают этого.

Из-под развалин сгоревшего универмага достали триста пятьдесят тел.

* * *

Море расплескалось серо-белыми летящими гребнями на весь горизонт. Волны налетали на столбы волнорезов и, рассыпаясь, взлетали выше поручней мола.

Кира стояла, обняв себя руками, и любовалась стихией. Как же приятно было вновь оказаться дома! Ветер кидал соленые капли ей в лицо, но редким из них девушка позволяла себя коснуться.

– En tout il y a au moinsunegoutte de bien¹.

Жаль, что французский давался ей не так легко, как хотелось бы. Пройдет всего несколько месяцев, и ей придется занять свое место в учебной аудитории, и тогда никто не даст скидки на слабое знание, ведь от этого в последствии будут зависеть жизни людей.

Последние пару недель они с Уршулой старались все время говорить только на французском. Но, увы…

А вот Милана эта проблема совсем не интересовала. Со странной легкостью он получил работу в одном охранном агентстве и очень быстро сошелся с другими сотрудниками. Кира вполне допускала, что он мог воспользоваться своими неординарными способностями и продолжал делать это и дальше, но… Зато теперь он постоянно был рядом. Даже сейчас.

Девушка зябко поежилась. Она уже стала забывать, каким неприветливым может быть зимнее море. Но оно было такое родное! Здесь, всего в получасе езды от города, она провела самые счастливые дни детства. Море умело быть совсем другим – ласковым, с теплым песочком и шумными, неугомонными чайками, старательно ищущими что-то, что могло достаться им от многочисленных гуляющих по набережной людей. Что-то, что могли кинуть птице люди в многочисленных закусочных и кофейнях, теснящихся вдоль берега. Сейчас нет, сейчас почти все они были закрыты. Хотя, кажется, вот там можно выпить глинтвейна.

Она помахала рукой в сторону окон ресторанчика, что находился прямо у входа на смотровую площадку, развернулась и медленно пошла по набережной. По бетонной дорожке, зажатой между крутыми песчаными склонами с вечнозелеными горделивыми соснами и взволнованной пенистой грозной массой, атакующей сушу с неослабевающим желанием поглотить, растворить в себе и двинуться дальше. Ветер, друг всех стихий, старался помочь морю как мог, наполнял движение волн силой, поднимал гребни волн высоко-высоко и обрушивал на камни, в беспорядке разбросанные на пляже между опор набережной.

Что могло быть прекраснее созерцания разбушевавшейся стихии, зная, что ты в безопасности, и попивая горячий, слегка пьянящий и неимоверно вкусный на холоде напиток?

Дождавшись Милана и Улю, она прикоснулась к статуе русалки. Потом провела по границе чешуи, покрывающей ее тело, подобно экзотическому купальнику.

– Кто это, Кира?

Уршула тоже протянула руку и, стянув перчатку, коснулась тонкими пальчиками позеленевшей меди статуи.

– Это русалка. Осторожно! Прикосновение к ней может исполнить желание!

Кира рассмеялась, глядя как Уля испуганно отдернула руку.

– А может, просто приносит удачу. А ты не хочешь прикоснуться?

Она повернулась к мужчине, которого, казалось, совсем не смущал ветер, стремящийся проникнуть под куртку и за воротник.

– О, нет. Я свою удачу уже поймал.

– Ты прав! Поймал.

Кира широко улыбнулась. Кто кого поймал…

– Эй, я понимаю, что вам вдвоем и здесь тепло, но я-то уже замерзла! Пойдемте куда-нибудь, где тепло и уютно. Где камин. Здесь есть место с камином?

– Повелительнице огня должно быть тепло везде! – шутливо возмутился бывший полицейский.

Кира взяла Милана за руку и тихонько сжала его ладонь пальцами. Шутить со способностями Ули не стоило. И дело было даже не в возможности неконтролируемой реакции, просто настроение подруги в таких случаях обычно резко портилось. Конечно, Мартин мастер манипуляций, но мало ли что.

– Не знаю, как камин, но приятных местечек наверху полно.

Они начали подниматься по петляющей по склону берега дороге, мощеной старым, еще немецким булыжником. Ветер как по команде стих, а наверху вообще стояла необыкновенная тишина, и полупустынные улочки практически без транспорта словно погружали в мир тишины и покоя. Опавшая листва еще мелькала яркими пятнами на газонах некоторых особняков, остроконечные черепичные крыши которых гордо возносили шпили с флюгерами.

Это территория как будто отставала на месяц от всего, что творилось на самом берегу и за городом. А может, такая поздняя осень волшебным образом сохранялась здесь почти всегда? Ну, разве что в разгар лета эти аллеи могли пробудиться от своей полудремы, да и то не всегда.

Конечно, они нашли место с камином. Приятный ресторанчик недалеко от центра. Языки пламени облизывали постепенно темнеющие поленья, которые неохотно расставались со скрытой в древесине энергией. Живое тепло постепенно окутывало мужчину и его спутниц, не оставляя места для воспоминаний о сырости и осеннем холоде. Все это осталось снаружи, в другом мире.

Кира просто молчала, слушая в сто первый раз рассказ Уршулы о ее поездках на озера. Да, так сидеть и радоваться жизни можно было сколько угодно долго.

Милан попивал пиво и не пытался вступить в беседу. Ну, разве что, отвечал короткими репликами и посматривал в сторону своей подруги.

Пожалуй, он был счастлив.

Глава 2. Кира

Лоренцаго-ди-Кадоре, Италия, 10 июля 2007 года

– Ты, уверен, Петер?

Два очень старых, седых человека сидели и любовались на панораму заснеженных альпийских склонов, нависающих над необыкновенным итальянским городком. Тишина и спокойствие этого места способствовали умиротворению и отдыху, как никакое другое. Но и здесь заботы настигали тех, кому было суждено вершить и знать.

– Да, Ваше святейшество, сомнений нет. Они строят свою святыню уже несколько лет.

Некоторое время оба сохраняли молчание, предаваясь своим размышлениям. Во многом от этих двоих по-прежнему зависели судьбы мира, судьбы людей, верующих и нет. Потом беседа продолжилась.

– И нет никакой возможности вмешаться?

– Пока нет. Но мы будем пытаться, как и раньше.

Следующая пауза продлилась еще дольше.

– Я знаю, Петер, что ты уходишь совсем скоро. Постарайся объяснить своему преемнику всю важность проблемы. Ты уже знаешь, кто это будет.

– Я могу предполагать. Но все зависит от тех, кто занимается этим делом уже давно. В Ордене много достойных слуг божьих. Я бы хотел просить аудиенцию у Вашего Святейшества для молодого Болони в ближайшее время.

Старик в белом не отрывал взгляда от дымки, скрывающей заснеженные вершины Альп. Они также стояли здесь и раньше, даже тогда, когда нога человека еще не ступила на земли благословенной Италии. Весь этот мир просто ждал, ждал кого-то, кто сумеет оценить всю его красоту.

Потом тот, кого назвали "ваше святейшество", вновь обратился к человеку в черном.

– Ты знаешь, Петер, будем надеяться и верить. Господь не допустит пришествия тьмы. Мы можем только молиться, но,надеюсь наши молитвы помогут настоящим верующим добиться цели. Я готов благословить твоих Jésuitesexternesou à rebecourte².

* * *

– Интересное это место. Мне нравится.

Для последнего вечера перед отъездом Кира выбрала шикарный ресторан в рыцарском замке рядом с городом. Гостей было немного, только мама и Оля с мужем.

Возвращение Киры в родной город вызвало настоящую бурю на ее старом месте работы. Конечно, история была очень романтичной и необычайно таинственной. Пикантности добавлял факт приезда втроем. То, что они практически везде появлялись вместе, наверняка породило среди подруг и бывших коллег множество необыкновенно красочных теорий.

Вот и сейчас Оля с нетерпением посматривала в ее сторону. Во время первой совсем короткой встречи в офисе компании, куда Кира заскочила уладить несколько вопросов и забрать свои вещи, им удалось переброситься буквально несколькими фразами, это явно не могло удовлетворить любопытство лучшей подруги, считающей, что уж ей девушка должна рассказать все в красках и со всеми подробностями.

Уршула уже успела сфотографироваться со средневековым рыцарем в доспехах, обследовать замковый музей и прикупить в местном магазинчике пару сувениров. Теперь она нетерпеливо постукивала каблуком в такт раздававшейся музыке и рассматривала собравшихся за другими столами гостей.

Народу было полно, да и обстановка под старину огромного холла, перегороженного резными деревянными балюстрадами, с подиумом для музыкантов, свечами, каминами, деревянными столами, чучелами зверей и птиц, свисающими полотнищами флагов, создавала неповторимый антураж.

Она уже успела станцевать с Миланом, но вполне обоснованно ожидала внимания со стороны других заполнивших ресторан представителей мужского пола. Очень странно было, что этого внимания она еще не дождалась.

Кира же, только что отправившая маму домой на такси, чувствовала себя странно. Казалось, именно сегодня и именно здесь можно было оторваться на полную. Они заблаговременно сняли номера в гостинице, находящейся прямо здесь, наверху. После двух – трех выходов на танцпол и после нескольких фужеров красного вина веселье должно было захватить ее. Так было всегда, но почему-то не сегодня. Да и Милан почти не отрывался от огромной кружки местного пива и удивленно посматривал по сторонам.

Ну, наконец, хоть Уля наконец нашла себе партнера и уже отплясывала среди толпы под “Черные глаза” со вполне симпатичным брюнетом.

Кира отставила в сторону фужер и направилась в сторону туалета. Голова болела все сильнее, с этим нужно было что-то делать. К сожалению, ей удалось сделать всего несколько шагов, как из толпы вынырнула бывшая коллега и подхватила подругу под руку.

– Ну, рассказывай. Давай же!

Ольга наклонилась к ее плечу и старалась перекричать грохотание дискотеки.

– Кто он? Где ты такого красавчикасебе нашла? Ты знаешь, он невероятный! А как смотрит!

Она на всякий случай оглянулась, но Сергея не было видно. Девушка на секунду нахмурилась, но потом разглядела своего друга, стоявшего у бара, и восторженное выражение вернулось на ее лицо.

Кира тоже обернулась к их столику. “И как он смотрит?” Чех задумчиво поглядывал на них поверх пивной кружки.

– Невероятный? Я ему покажу – невероятный!

Милан не выдержал и рассмеялся, чуть не подавившись пивом. Секунда, и Кира смеялась вместе с ним. Иначе просто не могло быть.

Оля непонимающе переводила взгляд с нее на Милана, а потом не выдержала и тоже начала смеяться. Затем подхватила Киру под руку и потащила ее из зала в холл.

За крайним столиком сидели две женщины и мужчина. Они не танцевали, а что-то оживленно обсуждали, поглядывая в зал. Затем мужчина провозгласил тост и поднял свой фужер. Женщины последовали его примеру, и тут Кира удивленно замерла. Оля, не ожидавшая остановки, споткнулась и чуть не упала, задев мужчину.

На правой руке одной из сидевших за столиком женщины средних лет был точно такой же перстень, какой достался в наследство Кире от отца. Черный камень также загадочно сверкал и искрился в свете лучей светомузыки.

Сама женщина, одетая в открытое светло-голубое платье, почти не надела украшений. Лишь цепочка с непонятным амулетом на шее и перстень. Поймав взгляд Киры, она удивленно замерла, и некоторое время в ее миндалевидных фиалковых глазах нельзя было прочитать ничего, кроме недоумения. Потом понимание отразилось в ее взгляде, и женщина поставила фужер на стол.

Стихии приглушенно заявили о своем присутствии где-то там, глубоко, в темноте. Словно рябь пробежала по поверхности воды. Это что-то означало, но что?

Оля не дала ей сосредоточиться и почти силой потащила дальше на веранду. Противиться любопытству подруги было невозможно, и Кира последовала за ней с одной мыслью: не споткнуться и не упасть в темноте.

Внизу, под стеной замка-отеля, вовсю шли приготовления к фейерверку, а Оля засыпала ее вопросами. Вставить хотя бы слово в этот поток было практически невозможно, и Кире оставалось только улыбаться.

– Извините, девушки. Откуда вы и как вас зовут?

Оля от неожиданности замерла с открытым ртом. Кира оглянулась. Перед ними стоял молодой мужчина. Он спокойно ожидал ответа, успевая, казалось, уделять внимание обеим подругам и, не стесняясь, разглядывая их в упор.

На несколько секунд повисла тишина, вмешательство постороннего в их беседу было для Киры не столько неприятно, сколько неожиданно.

Мужчина был довольно приятный: высокий, спортивный, широкоплечий. Она не могла найти в нем ничего, что могло бы оттолкнуть. Взгляд карих глаз манил и требовал. Обещал и притягивал.

– Может быть, познакомимся? Я Владимир. Для вас – Володя.

Теперь он словно бы обращался к ней одной. Кира почувствовала, что сердце забилось быстрее. Она уже хотела ответить, как вдруг, из страшного далека донесся всполох беспокойства. Милан явно заволновался! Что это могло означать? Догадка пришла в ту же секунду – ею пытались манипулировать! Опять мужчина!

Черная стихия взметнулась вокруг нее. Невидимые для других острые клинки отбросили ростки чужого. Зрачки в глазах мужчины расширились, он сжал губы. Видимо, встречать сопротивление было для него совершенно новым, необычным ощущением. И он не собирался сдаваться.

Кира вдруг почувствовала прикосновение невидимых пальцев, которые сомкнулись у нее на запястье. Ольга стояла рядом, уставившись в темный угол бессмысленным взглядом. Пальцы рук были сжаты до белизны, губы скривились, как от боли.

Лед. Ледяные пальцы тянули девушку от подруги обратно в зал.

– Не противься. Мы просто поговорим. Ты познакомишься с моими спутницами. Мы похожи. Ну же, я не хочу делать тебе больно.

Рядом с Владимиром появилась девушка с перстнем. Словно стараясь успокоить своего друга, девушка взяла его руку в свои маленькие ладошки. Камень у нее на пальце горел необычным темным пламенем.

Невидимые пальцы на руке у Киры потеплели, но по-прежнему крепко держали, обхватив запястье.

Теперь незнакомка тоже пристально рассматривала девушку. Что-то в чертах лица у спутницы Владимира было неуловимо-восточное. Хотя и разрез глаз, и цвет кожи были обычные, европейские. Цвет глаз почти черный, и в них словно застыла какая-то странная отстраненность, прямые иссиня-черные волосы волной падали на плечи и на спину, спускаясь почти до пояса.

– Пойдем же. Расскажи нам о себе. А твоя подруга сейчас поедет домой.

И действительно, Ольга сделала несколько неуверенных шагов в сторону выхода.

Камень на пальце незнакомки продолжал сверкать, и она, заметив этот непрекращающийся блеск, нахмурилась.

– Что здесь происходит?

Милан подошел совсем незаметно и сразу приобнял Киру. Его появление было встречено с некоторым равнодушием, а девушка напротив даже слегка раздраженно покачала головой.

– Мы просто хотим поговорить. Рада познакомиться, меня зовут Антонина. Мы с друзьями здесь отдыхаем.

В ее словах чувствовался какой-то мелодичный, но странно звучащий акцент.

Кира вдруг почувствовала, как чужие пальцы у нее на руке задрожали и разжались. На лице Владимира выступили капельки пота. Камень пылал, ежесекундно меняя десятки оттенков.

Антонина, видимо, уловила изменение состояния своего спутника и сама сжала его руку. Потом повернулась и устремила взгляд уже на Милана.

– Как интересно… Это так необычно, правда, Володя?

Ее знакомый не ответил. Он, стиснув зубы, боролся. Капли пота уже стекали по шее, а лицо покраснело от невидимых усилий.

А Милан, вдруг усмехнулся. Кира ощутила в нем радость победителя, мужчины, который понимает, что соперник, бросивший ему вызов на арене, слабеет, и победа – только вопрос времени.

Уверенность начала покидать и Антонину. Ей как будто стало душно, и она начала задыхаться и ловить воздух открытым ртом. Схватившись за горло, незнакомка еле выдавила из себя внезапно севшим голосом.

– Кто ты?

Стихии закрутили вокруг девушки с перстнем необыкновенный хоровод. Черный прятался среди них, не показывая своей силы и в то же время разгоняя другие цвета, наполняя энергией. Купол вокруг кольца сжимался, уменьшался в размере, и Кира совсем не хотела, чтобы он сжался совсем. Происходящее вызывало у нее внутренний протест. А внутри купола Антонина пыталась призвать свой цвет, но синие снежинки бессильно разлетались в стороны и не хотели собраться в нечто, способное дать отпор окружающему их вихрю.

– Мама, мама!

Крик, раздавшийся над залом, казалось, заглушил звуки ревущего рэйва. Еще одна темноволосая женщина бежала по проходу между столиками, путаясь в длинном вечернем платье. И у нее на пальце тоже был перстень с черным камнем.

Разноцветный вихрь, казалось, задрожал, не зная, обратиться ли ему против новой соперницы. Постоянно подпитываемый черной энергией, он не ослабевал, но словно расплывался, растягивался в стороны.

В глазах приближавшейся женщины читалось отчаяние. И вместе с ней Кира чувствовала приближение бури, ветра, урагана, готового снести все вокруг. Мать стремилась на зов своего ребенка, находившегося в опасности!

За окном раздались хлопки и взрывы. Начался салют, с восторгом принятый людьми на веранде.

Кира не знала, что делать. Вокруг было множество людей, не подозревающих о разгоравшихся страстях. Толпа спешила на веранду порадоваться зрелищу. И в то же время девушка понимала, что женщина обрушится на нее всеми силами без малейшего раздумья.

Еще шаг и … между ними поднялась стена огня. Пламя охватил столик и шторы у выхода. В зале раздались крики ужаса.

Кира чувствовала, что незнакомка пытается справиться с огнем, но ее усилия приводили только к тому, что языки пламени начали метаться по залу. Кто-то из мужчин попытался использовать огнетушители, люди, толкая друг друга, пробивались к аварийному выходу.

Чуть в стороне спокойно стояла Уршула. Пламя избегало ее. Лицо хозяйки огня напоминало застывшую маску. Но в глазах царило торжество. За спиной девушки мелькнуло мужское лицо с застывшей гримасой удивления и возмущения. Губы шептали что-то неведомое.

Кире вдруг почудился в шуме огня голос, который словно произносил непонятные слова. Огонь не был ее стихией. Так ей сказали. В ней нет силы, способной разжечь его. Она не сможет управлять им, и потому он ей не нужен.. Не нужен совсем… Неведомый голос затих, пламя начало гаснуть.

Женщина, наконец, сумела проникнуть в холл. Камень на ее руке погас, она больше не смотрела в сторону Киры. Подбежав, крепко обняла дочь и попыталась успокоить ее, полушепотом произнося слова на неизвестном языке.

– Нафасами! Эшгами!³

Мужчина, больше не обращая внимания на Киру, бросился к еще оставшимся в зале очагам огня. Милан, поколебавшись всего секунду, последовал за ним.

За окном послышался вой пожарных сирен. Кира смотрела на Уршулу, которая приближалась, аккуратно переступая через тлеющие куски ткани и разбросанную мебель. Она старательно придерживала платье, оберегая его от полос сажи и разбитой посуды. Под каблучками похрустывали осколки стекла. “Вот такое ты лекарство”. За девушкой буквально в двух шагах следовал мужчина, с которым полька танцевала весь вечер.

“Потом надо будет узнать, как его зовут”. Она пошла к выходу. В зал, как средневековые рыцари с оружием наперевес, ворвались пожарные. Но тушить им уже было нечего. Огонь умер, отказался бороться, оставил почти целыми свои любимые лакомства и исчез.

– Постой!

Кира обернулась. К ней обращалась мать Антонины. Девушка замерла, не зная, чего ожидать. Продолжения ужасных событий ей совсем не хотелось. К удивлению, приблизившись, женщина почтительно склонила голову.

– Что бы ты ни делала, весть о тебе скоро достигнет Храма. Придет время, и цветок с пятью лепестками раскроет свой бутон! Прими свою судьбу!

Антонина, спрятавшая свое лицо на плече у матери, начала рыдать. Кира отвернулась. Это было невыносимо. Почему она доводит всех до слез? Маги, колдуньи…

Свет в зале мигнул и погас. Милан подхватил ее под руку, и они вместе сбежали по ступеням вниз, к паркингу. Уршула уже ожидала их у машины.

– Мы подвезем Маттео в город? Боюсь, что такси сюда не скоро доедет.

Кира еще раз посмотрела на парня. Нет, скорее, мужчину. Лет, может, тридцати пяти.

– Вы итальянец, Маттео?

Он ответил с легким приятным акцентом.

– О да. Маттео Болони, очень приятно познакомиться.