Kitabı oku: «Душеполезные поучения преподобного Макария Оптинского», sayfa 8

Все понемножку открывается тебе твоя немощь, и видишь, как ненадежно самонадеяние; ты думала, что вступила в монастырь, то уж и полетела горе, а между тем видишь себя все еще долу плежущу <лежащу>, и в этом есть милость Божия к тебе, научающая тебя познанию своей немощи, и дабы людей ни в чем не зазирала; а когда будешь зазирать других в их немощах, то сама всему тому будешь подвержена. Святые отцы велят: «аще видиши кого юна на небо текуща, запни ему ногу», т. е. не допускай его, потому что впадет в гордость, от которой и трудно исцелиться, и весьма худые бывают оной последствия…

…Вам опасно входить в духовность прежде времени, то есть рассуждать о высоких вещах духовного умозрения и проч., а надобно видеть свои грехи и стараться побеждать и искоренять страсти; в этом состоит и цель нашего намерения; ибо по очищении от страстей само о себе откроется духовное чувство; а любовь Божия выражается в исполнении заповедей Божиих: «любяй Мя заповеди Мои соблюдает» (Ин. 14, 21) – о сем должно вам иметь собеседование и как бы смириться, а без оного все мрачно и темно. – Бога ради, молю вас, смиряйтесь во всем и мир имейте между собою, то и благодать Божия покроет вас от всего сопротивного.

Ежели же вступите в поприще духовного обучения, тут предстанут вам другого рода искушения. Премудрый Сирах пишет: чадо, аще приетупаеши работами Господеви Богу, уготови душу твою во искушение: управи сердце твое и потерпи (Сир. 2, 1). Однако ж вы не ужасайтесь; надейтесь на помошь Божию, которая многих на пути сем укрепила и укрепляет, чему многие примеры в житиях святых видеть можно. Без испытания нельзя узнать, точно ли мы имеем к Богу веру, надежду и любовь, и не познаем, какие имеем у себя страсти и немощи, а потому и смириться не можем; без чего все наши дела суетны и Богу не угодны.

Нельзя, чтобы впоследствии не было искушений, потрясающих тебя к познанию своего устроения и своей немощи; а также и борьба с страстьми необходима: ибо тьма и мгла страстей помрачает душевные наши очи, дабы не видеть Солнца Правды, Иисуса; а деланием заповедей Божиих, коим страсти сопротивляются (следовательно, нужна помошь Божия), очищается оная мгла; и смирением ясно видим, дондеже достигнем любви непадательной, также укрепляемой смирением. Будем считать всех лучшими нас, от сего не повредимся. Чистота сердца тогда познавается в нас, когда видим всех святыми, пишет св. Исаак Сирин.

…Что делать с П., ей трудно с собою ладить; вы и помоложе, да со страстьми как со зверьми боретесь, да и знаете путь сей: а она, не имея понятия о бранях вражеских, в смущении своих страстей видит виновными других.

…<По> твоему суждению, <Бог> посылает тебе, <искушения> выше меры и сил твоих. Не будет ли это хула на Бога? Напротив, Он измеривает наши силы и по оным посылает искушение, нужное к нашему исправлению; а причина тягости есть наша гордость, и мы, не хотя себя зазрети и укорити, извиняем себя нежностию чувств. Нельзя вдруг не ощутить движения, но при оном можно укорить себя, и тогда уже действие страсти ослабеет. Когда же думаем, что невинны в сем движении, то далеки будем от исцеления. От понуждения и навыка исцеляется страсть, а когда дадим волю, под видом нежности чувств, то от навыка усиливается страсть; что видишь на многих состарившихся и не пекущихся о понуждении к самоукорению, и в них страсть усилившуюся. А чтобы нас ничто не трогало, то, не победивши страстей, не найдешь во всей природе места; ежели и никто нас не тронет, то сами страсти не дадут нам покоя, мы находимся на духовной брани.

Непохвально, что побеждаешься от помыслов и падаешь; но то еще хуже, что отчаиваешься. Мы находимся в борьбе, падаем и восстаем, и мужественнее на брани бываем; но отнюдь не надобно отчаиваться, а смиряться и каяться; хоть и стыдно, но должно. Знай же, отчего бывает сильнее брань и побеждение: от мнения о себе, от осуждения ближних, от излишней пищи и покоя телесного, а еще от сокровения <сокрытия помыслов> от матери <духовной>…

Какие бы мы ни проходили образы жизни и послушания, какие бы ни имели делания и исправления во всех сих должно иметь обдержательные добродетели: любовь и смирение; без них все наши дела суетны и ничтожны. Еще же надобно иметь болезненное сердце (житие св. Паисия)… и у св. Исаака Сирина в 89 Слове сказано: «сердце, исполнено печали о немощи и безсилии, яже о телесных деяниях явных, исполняет место всех телесных дел; деяния телесна, кроме печали мысли, якоже тело бездушно суть»… «Печаль мысли есть даяние честно от Бога. Человек, отрешивый язык свой на человеки о благих или злых делах, несть достоин благодати сея». И в 46 Слове есть, что смирение и одно может спасти нас, а дела без смирения не спасут. Но надобно быть готову и на терпение находящих скорбей и искушений; ибо смирение рождается от разума, а разум есть порождение искушений, по слову св. Петра Дамаскина.

Сколь истинна и спасительна сила слова Божия во всем Его Писании! но мы глухи, немы и слепы являемся к оному. Аще что и сотворим мало, мнимся нечто быти, и погубляем, лишаемся мзды; да еще и людей являемся строгими судьями; а надобно помнить не только то, что надо смиренно иметь мудрование, но и болезненность сердца, по учению отцов (в житии старца Паисия): «каковы бы ни были велики наши исправления, но аще не имеют болезненна сердца, плода не принесут».

…Плод благого делания есть любовь и смирение, от коих рождается покой и мир совести.

Тебе приходит в голову смутный помысл, что ты пошла чрез скорби, то будто уже и не будет тебе мзды? Я тогда упомянул тебе кратко, что мзда не деланию, но смирению дается, и Господь ожидает, какой будет нашего подвига конец; сим и довольно бы опровергнуть твой помысл, но я еще скажу от Лествичника, что «семя, нечаянно падшее на землю, многий плод принесло»…

Ты говоришь, что теперь не имеешь той горячности, которую прежде имела. Ты имела горячность, но тщеславную, оттого она и остыла. Что ты тогда делала без понуждения и с легкостию, а теперь с понуждением и с тягостию, и в этом видишь свою немощь и невольно смиряешься, то это гораздо приятнее Богу, хотя ты и не видишь сего. Так-то наше спасение соделывается; мы и понять не можем; не подвигами и высокими добродетелями, на кои упование думаем возлагать, но сердцем сокрушенным и смиренным и сознанием своей нищеты. Когда мы так себя устроим, тогда и добродетели будут тверды, смирением укрепляемые. Ты имела ревность на подвиги, на молитвы, на пост и проч., а о том и не думала, что тьма страстей закрывает сердце твое от Солнца Правды? Надобно иметь борьбу со страстями: самолюбием, славолюбием, ибо от них множество страстей восстают на нас.

Как смирение, так и гордость помалу стяжаваются и умножаются. И то чудно, как добродетели делает враг орудием к гордости; и как, напротив, поползновения наши, проступки и немощи смиряют и привлекают милость Божию. Мирскою мудростию водимые сего не постигают; но духовные наши наставники открыли нам сию премудрость в своих учениях; когда будешь проходить деятельно духовную жизнь, то познаешь из отеческих писаний сию истину; а теперь и читаешь, но она еще не касается твоего понятия.

Духовная жизнь не в том состоит, чтобы видеть свои исправления, а в том, чтобы зрети своя согрешения; первое приводит к гордости, а последнее к смирению, от которого и добродетели бывают тверды, и не возвышаемся умом о них. Враг борет нас различно: если не может вовлечь нас в пороки, то внушает мысль о своих исправлениях и тем помрачает ум наш и отводит от Бога. Первый наш путь есть отвержение своей воли и разума и неверование самому себе…

…О. И – на предлагает многие вопросы подвижнические, например: в 12 часов вставать Богу молиться, по разу есть, а по два чай пить и прочее; а о нравственном устроении ни слова не слышно. Я уже писал ей, чтобы она не увлекалась в большие подвиги, а старалась бы иметь отвержение своей воли и разума и стяжавать смирение; это скорее доведет до врат Царствия. Она ясно повлекалась своими молитвенными правилами и постами, а о смирении не понимала. Ну хорошо, она поднимется на молитву ночную, а других осудит, что лежат: какая же польза из этой молитвы? Я ей писал, чтобы слушалась тебя и не делала ничего самочинно.

Вы, проходя подвиг своей жизни, имели более в виду и в действии внешнее делание: пост, правило молитвенное и проч., а на внутреннее делание, может быть, мало обращали внимания. И потому, полагаю, не имеете мира в себе… От внешних ваших подвигов вы имели надежду и обольщались благонадежием, но лишались спокойствия, не имея смирения.

Хотя мы оставили мир, но страсти имеют еще в нас свои залоги, и потому должны иметь с ними всегдашнюю борьбу, при помощи Божией и руководстве опытных, отнюдь не доверяя своему разуму, отсекать оный и свою волю: от этого-то и рождается смирение, по слову св. Иоанна Лествичника в 4 Слове: «от послушания рождается смирение» и прочее, и когда хотят последовать своему разуму, то от оного и собирают плоды не спокойствия, а смущения: как можно дать оному <разуму> веру, когда он омрачен страстьми, а паче самолюбием и самомнением? И просто, когда мы хотим в чем познать волю Божию, как поступать, – читай у св. Иоанна Лествичника в 26 Слове, 110 отделение. А кольми паче в деле общем спасения. Разум наш и воля – стена медная между нами и Богом: читай о сем у св. аввы Дорофея «о еже не составляти свой разум». Прочти в житии старца Паисия (второе издание) на стр. 43: «прежде всех сих подобает» и проч… читай у св. Симеона Нового Боголова, у Феодора Едесского, у Каллиста и Игнатия 14, 15 главы; и в других многих найдешь, что необходим путь в самоотвержении не следовать своей воле и разуму. Сколько же завидуют бесы тем, кто идет таковым путем, пишет св. Феодор Едесский в 44 главе; да ты, может быть, испытала сию брань.

Диавол разными образами старается отторгнуть повинующихся от послушания: иногда их оскверняет телесными нечистотами, делает жестокосердыми и сверх обыкновения смущенными, иногда вводит их в состояние некоторой сухости, безплодия, лености к молитве, сонливости и омрачения, для того чтобы внушить им, будто они не только никакой пользы не получили от своего повиновения, но и вслед истинного послушания не ходили, ибо диавол не попускает им уразуметь, что часто отъятие даров духовных, бывающее по распоряжению Промысла Божия, служит причиной глубочайшего смиренномудрия.

Однако некоторые много раз отражали сего обольстителя терпением.

Ты жалуешься на душевные свои скорби, тяготу, тоску и смущение; это суть брани в духовной жизни, и надобно иметь непременно укрепление и отвержение своей воли и разума, терпеть и смиряться. Когда ты жила у м. Г., ты не имела себе брани; была подчинена, тебе только и было желание иметь свою келлию, и думала быть наверху блаженства. Ну, вот получила келлию, но с нею вместе получила и то, чего не ожидала, – тоску и тягость душевную, а тут еще и товарка не по духу, видишь, как вредно юным жить по своей воле. Советую тебе открывать свое устроение и скорбь матери игумении и просить ее молитв; и ничего не делать по своей воле, не принимать к себе часто гостей, а принимать тех и ходить к тем, куда мать игумения позволит. О. Н. также; надобно все сказать игумении, и она вас рассудит, кто прав и кто виноват: а что ты к ней имеешь злобу и ненависть, то это тяжкий грех. Тебе же одной жить никак нельзя; еще больше томление и скука тебя одолеют. Ты не понимаешь; это тебя мучат твои страсти: гордость, ярость, гнев, зависть, ненависть; а как ты их истребишь? Тогда только, когда имеешь обращение с людьми; и терпя от них скорби, будешь себя укорять и смиряться; а не их укорять; тогда и страсти твои утишатся.

Ты говоришь, что никого нет обличающих тебя о грехах; но неужели уже и совесть молчит пред тобою? нет, старайся видеть свои немощи и грехи, проси и сестру не оставлять тебя обличениями; ваш такой путь теперешней вашей жизни; впрочем, не печалься, найдутся люди, и пошлет Бог к твоему испытанию; только принимай с самоукорением, а не с самооправданием.

Жизнь иноческая и мирская

Немощам и неисправлениям, о коих упоминаешь ты в своих письмах, – врачевство одно: отчаиваться отнюдь не надо, а приносить покаяние, смиряться и укорять себя во всем; и так на всякий день полагать начало к исправлению себя, а Господь, видя наше доброе произволение и терпение, подаст и всесильную помощь Свою довершить начатое нами поприще, которое есть, как нам, инокам, и объявлено сие ясно, ежедневный крест: претерпевый до конца, той спасен будет (Мф. 10, 22)…

Ты, утомившись мирскими скорбями, болезнями, думала найти покой в обители, ибо тебе казались все, живущие в обители, счастливыми, к чему и ты простиралась: но теперь познала над собой труд и скорбь от немощей душевных и телесных. Точно, надобно считать счастливыми их, потому что они позваны от Бога на служение Ему. Он дарует и покой, но не тотчас, а по мере нашего смирения; между сим же бывают духовные брани невидимого врага; мы побеждаемся и побеждаем, падаем и восстаем, пока утрудимся, познаем свою немощь и смиримся. Бог, призывая нас к себе, сокрывает многотрудность жизни монашеской; ибо если бы мир знал, какие будут воздаяния инокам правоживущим, то все бы пошли в монастырь; а когда бы знали, какие будут искушения и скорби, то никто бы не пошел (Иоанн Лествичник, Степень 1, гл. 23), и мы должны быть уверены, крест наш делан непременно из того древа, которое росло на почве нашего сердца; и ежели оставить нас в безскорбной жизни, то мы впадем в гордость и в разные страсти, а сим совершенно от Бога отдалимся. Ты надеялась в обители вести жизнь смиренную и просто святую и лететь на небо теплейшею молитвою; а теперь, видя в себе холодность, приходишь в уныние, от чего надобно больше бы смиряться, и даже сей духовный крест нести с благодарением. Заметь за собою, когда помолишься с теплотою, тогда не избежишь о себе мнения, и чем далее, тем более можешь приходить в гордость; а при отнятии сего дара и пришедшей холодности невольно должна смириться и иметь себя хуже всех. Ты себя считаешь хуже всех, а это Богу приятнее, мнимых тобою, твоих теплых молитв. Не предавайся унынию, но смиряйся; когда смиришься, тогда и молитва согреется. Читай духовные книги и, видя свое убожество и недостоинство, паче смиряйся. Откровение <помыслов> тебе оттого трудно, что нет смирения; уничтожь себя в мысли, и можешь свободно обнажать свои язвы, и они будут получать исцеление. Искус всему тебя научит.

..Нынче бывают по большей части бедственны участи супружеств: то как можно сравнить с оными райское, тихое житие монастырское? Хотя же и есть брань, но зато надежда воздаяния несравненно больше.

…Вы скажете: везде есть спасение, и в мире с женами можно спастися. Истинно правда! но там более требуется труда к исполнению заповедей Божиих: жена, дети, попечение о стяжании богатства, мирская слава; все сие служит большим препятствием к благоугождению Божию. Заповеди Божии всем повелено исполнять, а не одним монахам; монахам же точию излишнее: сохранение себя в девстве и нестяжание, которые способствуют к сохранению прочих заповедей. Не заботимся о пище и одеянии, ибо в оных Промыслом Божиим оскудения не имеем… В мирском же житии удобнее увлекаются в преступление заповедей; имуще в сердце залог страстей, не только не пекутся о искоренении их, но и не считают за нужное, и при всяком случае пришедшей вине является действие страстей. Скажем о сребролюбии. Пишет св. апостол Павел (1 Тим. 6, 9—10): а хотящии богатитися впадают в напасти и сеть, и в похоти многи несмысленны и вреждающия, яже погружают человеки во всегубительство и погибель. Корень бо всем злым сребролюбие есть. Кто избегает сего злого корения? Всякий старается о стяжании, иногда и с неправдою, с лихоимством, с божбою и прочими небогоугодными делами. Здесь уже не спрашивай о любви к ближнему, о которой Сам Господь так много заповедал во святом Евангелии и святые Апостолы учили. О сластолюбии. Оное также господствует в мире, против коего Господь заповедует тако: да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством и печальми житейскими (Лк. 21, 34)… Кто себе откажет в наслаждении, от которого разжигается сильнее пламень похоти плотской? А оная отлучает ум от Бога и ввергает в ров страстных плотских падений; за что сколь великие постигают от Бога наказания… Хотя же и позволено имети мирскому жену, но каким он обяжется попечением и печальми! По Писанию же: не оженивыйся печется о Господних, како угодити Господеви: а оженивыйся печется о мирских, како угодити жене (I Кор. 7, 32–33). С сим же попечением сопряжены многие скорби и заботы, а паче когда еще несогласие с женою; сети же и козни вражии предстоят на вожделение других, к сопротивлению Божию.

Слава же мирская сколько увлекает человека от Бога и святых Его заповедей, известно из слов Господних: возлюбиша человецы паче славу человеческую, неже славу Божию (Ин. 12, 43)… Видите, что и самая вера от славы человеческой оскудевает, то может ли исполниться любовь к Богу и ближнему?.

Все сии три главнейшие страсти: сребролюбие, сластолюбие и славолюбие многое делают препятствие к исполнению заповедей Христовых, и пребывающему в мире трудно с оными бороться и не быть от них уязвлену… Не с тем сие пишу, чтобы судить мир; это не наше дело, – Бог всем судия, Он силен и из оных многих привести в чувство: скорбями, болезнями или другим каким образом отлучить сердца их от пристрастия мира, вреждающего их, и спасти их души; ибо Он не хощет смерти грешника, но еже обратитися и живу быти ему (Иез. 33, 11)… Мир же, о котором пишется, не любити его и который повреждает нас, суть наши страсти, действуемые между людьми, и хотящему спастися и благоугодити Богу невозможно быть не уязвлену от них, от сообращения и упражнения в суете мира и с людьми, плотская мудрствующими, и потому сие к вам пишу, дабы показать, в чем состоит вред от мира для хотящих благоугодити Господу… Что мы все не безгрешны, и в монастыре живущие, в том нельзя прекословить; никтоже чист есть от греха, аще и един день жития его будет (Иов. 14, 4, 5); в беззакониях бо зачинаемся и во гресех рождаемся и возрастаем (Пс. 50, 7). Однако в монастыре удобнее к восстанию и покаянию: часто исповедуются пред духовником и причащаются Святых Тайн; аще же случится что на совести, то в то же время прибегают к духовнику, каяся и зазирая себя, и тут же получают и разрешение и остаются в совести спокойны. По правилам отеческим и введенным обычаям в обителях, многие даже и ежедневно очищают совесть свою кратким признанием и исповеданием и малых своих поползновений пред отцем духовным. Сокрушение сердца и соболезнование всегдашнее о грехах и для нас нужно и необходимо. А в мирском обычае едва в год единожды сходят к духовнику на исповедь, но и тогда, за множеством народа, пришедшего к нему на исповедь, весьма кратко с ним изъясняются; в прочее же время года и не подумают поговорить пли посоветоваться с духовным отцом о спасении души, а некоторые два года и более остаются без сего душеспасительного врачевания.

Предложу тебе повесть от старчества, приличную к сей материи: «Брат некий вопроси старца, глаголя: како в мире суще мирстии людие, пост и молитвы презирающе и всякими брашны питающеся, без воздержания ядуще и пиюще, и иже даяти и взимати, друг друга снедающе и по вожделению похотей своих всегда творяще, и в клятвопреступлении дни свои провождающе, и не глаголют, яко падохом или согрешаем, ни от Причащения себя отлучают. Мы же постом и молитвами и бдении и сухоядением пригвождаеми и всякаго покоя плотскаго лишаеми, присно плачуще и сетующе и глаголем, яко погибохом и Царствия Небеснаго отпадохом, и повинни есьмы геенне? Сия слышав старец воздохнув и глаголаше: добре рекл еси, чадо, яко мирстии не падают; падоша бо единою дивным и лютым падением и ниже встати могут, ниже к тому пасти, и кая убо печаль диаволу бороти долу лежащих и николиже возстающих? Иноцы же не тако: но овогда побеждающе, овогда же побеждаемы; падающе и паки возстающе; оскорбляеми и оскорбляют; борими и борют диавола. Мирстии же не к тому; первый бо падеж многаго ради нечувствия приемши, ниже видят, яко пали суть, и отсюду не возстают. Обаче да увеси, чадо, яко не точию аз и ты, иже мнимся иноцы быти, требуем всегда трезвитися и плакатися, но и велиции постницы требуют слез и труда многа«…Любезный брате! Не подумай, что я пишу к вам из каких-либо видов моих, но единственно от сострадания к тебе; сей мой совет не от моего скудоумного разума, но от Священного Писания и от отеческих учений, оставляю на избрание благого твоего произволения.

…Все роды жизни имеют свои кресты и утешения, это вам довольно известно, а ежели вы будете представлять себе в семейной жизни одни только удовольствия, а, напротив, в монастырской одни только трудности и кресты, то само собой воля плоти возьмет перевес над духом; а надобно представить себе и тягость семейной жизни, и, напротив, безпечалие о житейских обстоятельствах монастырской, и спокойствие совести, от малых пожертвований собою приобретаемое, то, верно, весовая стрелка станет на стороне монастырской. Святой Апостол не возбраняет жениться, только предпочитает лучше безженное жительство; а тем говорит: скорбь плоти имети будут таковии (1 Кор. 7, 28). Вам известен образ мирской суетной жизни: надобно подражать всем ее приличиям. Рассмотрите себя, способны ли вы к оному? Вы любите заниматься словом Божиим и учением святых отцов, но так ли это удобно в мирской жизни? И вообще, когда хотите жить благочестно, то не избежите того, о чем святой Апостол говорит: а хотящии благочестно жити, гонимы будут (2 Тим. 3, 12). Неизвестно еще, какая будет партия? Всем сим рассуждением я не возбраняю вас от светской жизни, равно и не привлекаю к монастырской. Без звания Божия невозможно презреть мир и прелести его. Ожидайте, как Бог о вас устроит; конечно, Его устроение на лучшее происходит; а паче когда свою волю предаем совершенно Его святой воле.

Получил письмо от К.; пишет, что сын их малютка перешел в вечность; и еще скорбь: в деревне побило градом хлеб; вот какая мирская жизнь, она растворена скорбьми, несравненно большими наших; мы скорбим о душевном устроении, что падаем и Бога прогневляем и не имеем смирения; а они о другом – житейском скорбят, которое поражает сердца их.

Они <мирские> не понимают образа жизни духовной, думают, что все равно и там <в миру> можно молиться и прочее, но ты теперь отчасти искусила ту и другую жизнь; верно нашла, что тут истинное училище и не можно обольститься мнимыми добродетелями, а тотчас покажут, как далеко еще отстоим от настоящей жизни. А там похвала людей и бесов, и свое мнение подавало бы еще руку к мнимому доброделанию, но ежели бы ты еще пожила дома, то немудрено попасться и в дом умалишенных. Некоторые из мирских называют таковых: «зачитался», а надобно сказать: «впал в прелесть».

Ты, описавши скорбно проведенную юность твою, признаешь непостижимый о тебе Промысл Божий, пекущийся о спасении твоем. Точно, что бы ты была с твоим пылким характером? и не имея понятия, что должно иметь борьбу со страстьми и смирением привлекать милость Божию. К сожалению, эта наука редким известна в мире: а ежели что и делают доброе или не падают, то и это служит пищею самолюбию, которое, в свою очередь, поддерживает их.

Бывает же в замужстве несогласная жизнь и оскорбление от супруга, что есть явное наказание Божие, попущенное за грехи; но как ныне свет, большею частию, совсем противного мнения и образа жизни, то иногда партии не уступают друг другу в измене; и это есть также наказание Божие, на душе ослепление.

Немало посетовали мы о скорбных твоих происшествиях; враг не престает воздвигать свои козни к разрушению, а мы, немощные, не имеем против него твердого оружия – самоукорения, смирения и терпения; а напротив, с обеих сторон оправдания, отчего и тяготы друг друга не переносятся; почему не только не видно в вас понуждения к заповеди Христовой, но еще и готовность к преступлениям оных; за то и лишаемся многовожделенного дара Божия – мира и находимся более в смущении.

…Ты, конечно, веруешь, что всякая скорбь, и от кого бы ни была, попускается от Бога; Он действует людьми как оружием в деле нашего спасения; о сем много есть у святых отцов: Марка, Дорофея, Исаака и прочих; я тебе не назначаю, сама отыщешь; прежде много о сем писал. Ведь все мы хотим спастися, идем к одной цели; но заблуждаем по распутиям, друг друга осуждаем, зазираем, уязвляем; Бог на все это смотрит и попускает сему быти для нашей же пользы; а какой, скажешь, пользы? прочти у старца Паисия в письме к иерею Дмитрию, отчего пришли у него множайшие из братии в такое устроение, что «любили укоряющих как благодетелей» и прочее; благое устроение там увидишь; не оттого ли, что были люди, которые их укоряли и делали другие многие пакости? Видно, им казалось в них нечто дурное, а того в них не было; а иначе нельзя бы было назвать и терпением. Однако не должно считать тех погибшими, ибо и они, в свою очередь, от других теми же действиями очищались; а добрые подвижники считали их не только орудием своего спасения, но и благодетелями, не исчитывая их злобу. В Лавсаике, думаю, вы читали, как ваша братия – сестры пробирали бедную Исидору, сделали ее как злато чисту, а сами-то неужели погибли? нет, они многие получили спасение, им казалось в ней все худое, так, как и нам в людях часто кажется худо, и мы берем на себя сан строгого судии и истязателя, забывая о своих грехах… Что же из сего выходит? Которые благодушно терпят, получают пользу; а нам остается покаяние, и в свою очередь терпение. Помни же слово, что нам кажется в людях худое, а у них или этого нет, или не видят за собою; а нельзя сего отнести суждения и истязания на всех и каждую, и злобную жизнь и нрав.

Сплетни же не иное что, как пустые сплетни; и надобно бы потерпеть, когда что на кого возносят; а тут пойдут исследования, а там вражда; и какая из сего польза? Я уже и не знаю, что делать. Но кто хощет идти правым путем, того и целый ад не может поколебать от правого пути, когда утвержден на Евангельском кресте терпения и смирения и заповеди: любите враги ваша. Нам нужно всякому входить в себя и смотреть, как еще далеки от исполнения заповеди о любви и ношения тяготы ближнего, к чему и должно себя нудить, ибо нуждницы Царствие Небесное восхищают (Мф. 11, 12). Ты упоминаешь о некоторых вашей обители смущениях: где их нет? Конечно, сердцу больно; но воззришь на себя, найдешь и в себе, т. е. в обители сердца нашего, еще и более крамолы и смущений. Постараемся умиротворить оные в себе, и все умиротворятся, около нас обретающиеся.

Возлагайте упование на премилосердого Господа и на заступление Пречистой Девы Богородицы; молитесь за оскорбляющих вас; приносите покаяние в согрешениях своих и оставляйте тем, кои вас оскорбляют. Вот наш христианский долг! Скорбное же что случится, принимайте с покорностию воле Божией, ибо без воли Его никтоже и ничего нам сотворити не может; а Он, по всепремудрому Своему Промыслу, вся действует к нашей пользе и спасению. Никто не избегает скорбей, и богатые и славные земли не избегают оных, по недоведомым нам судьбам Божиим. Тесный и прискорбный путь вводит в живот вечный, и многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян. 14, 22)… Буди воля Господня на нас. Здешнее временно, а будущее вечно.

Смирение Христово памятуйте, сознавайте свою немощь, вините себя, а не других, понуждайте к удержанию себя от худого навыка; просите от Бога помощи, и Он, видя ваше произволение благое, пошлет Свою помощь, с коею удобно победите всякую страстную немощь. Но при всем том надобно иметь смирение, которое упраздняет все силы вражии; откровение другим своих немощей с самоукорением есть путь ко смирению, потому вы имели и ослабу в оных после откровения. Небольшая рассеянность в сообществе единомысленных и пекущихся о спасении не может вас повредить, но принесет пользу; только надобно стараться видеть в других хорошую сторону, ибо: око благо не узрит лукава, а за собою замечать и малые недостатки, которые врачевать вседневным покаянием. Домашнее занятие, сад и огород, необходимы для физического нашего состава, а между оными уделять время на чтение и молитву, яко нужнейшие для души.

…Пока есть для вас необходимость жить в мире, собственно для устроения детей ваших, живите; пекитесь более всего о исполнении заповедей Христовых; для познания же оных читайте святое Евангелие и Апостольские Деяния и Послания, также и святых отцов учения, о страстях и добродетелях нас учащие; проходя путь жития, познавайте свою немощь, смиряйтесь и приносите Господу покаяние о неисправлении; отнюдь же не полагайте надежды на дела свои, но на милосердие Божие. Правило молитвенное исполняйте по силе и, по возможности своей, более с чувством мытаря, а не фарисея. Св. Исаак пишет: «кто не помышляет себе быти грешна, молитва его несть благоприятна пред Богом» (Слово 55). За высокое делание и за большое правило не беритесь; тот же св. Исаак поучает, что «умеренному деланию цены несть». Но храните совесть свою. Воздаяния же здесь не ищите в утешении, оставьте это на волю Божию: Он знает, когда дать. Пока сего для вас довольно, а ежели воззовет вас Господь пойти вслед Его и вселиться во святую обитель, тогда и путь жития откроется вам практикою, а не теориею.

…Надобно при внешних заботах и попечениях иметь попечение и о будущей жизни, приобретать то богатство, которое туда с нами пойдет, и стяжать такое одеяние душе своей, в котором бы можно внити в чертог Небесный! Вы скажете: «скуден есмь и наг» – время еще есть; торг не разошелся; приобретайте, есть много средств к тому. «Не судите и не осуждени будете; отпустите и отпустится вам», и при скудости добродетели, помогает нищета духовная, которую блажит Сам Господь. Не можем взойти на высоту добродетелей, снидем во глубину смирения; а оно и едино, кроме дел, сильно о нас ходатайствовать ко Господу. Мытарь оправдался чем? – смирением! разбойник – покаянием. Да будут сии две нищие и последние добродетели с нами: то из последних соделают первыми; и дарует Господь вся нужная, довольная и полезная.

Стремление к приближению к Богу есть звание Его, к которому надобно присовокупить наше содействие, исполнением святых Его заповедей: где бы мы ни находились, в пустыне ли или в сообществе, в мире или в монастыре, – везде надобно пещись о исполнении заповедей, и везде есть искус произволению нашему и противоборство со стороны врага, попущением Божиим бываемое. А мы должны самовластие наше преклонять к исполнению воли Божией. Видя же свою немощь или неудобство, как вы пишете, надобно повергать себя пред величием Божиим, прося Его помощи и заступления от врагов видимых и невидимых; получивши же помощь и исправив что благо, берегитесь помысла, хвалящего вас, а других осуждающего; это также сеть вражия, завлекающая в высокоумие и все плоды добродетелей отъемлющая.