Kitabı oku: «Моё темноглазое несчастье», sayfa 4
Глава 5
Около получаса мы ехали в полном молчании, не считая тихие Юркины завывания под песни на радио. Джэхи не отрывался от планшета, а я от Джэхи. Страшно хотелось завязать с ним разговор, но я стеснялась. Видимо, он тоже. С Юркой мы особо не болтали, чтобы не смущать Джэхи, который не знал русского. В общем, так мы и ехали в молчании, пока вдруг Джэхи не отложил в сторону планшет и не спросил по-английски:
– Когда будет ближайший магазин?
Я резко повернулась к нему и тут же замерла, не дыша. Лицо Джэхи было всего в каких-то жалких десяти сантиметрах от моего. Большие темные глаза, не моргая, смотрели на меня. Взгляд Джэхи был каким-то странным, совершенно чужим. На мгновение у меня снова появилось ощущение, что это не он, но я быстро отогнала эту мысль.
– Эм, ну-у… – промямлила я, отвернувшись. – Не знаю. Может, минут через десять–двадцать. Остановиться?
– Да.
– Будет сделано! – слишком уж громко сказала я, все еще шокированная столь близким контактом с Джэхи. Господи, у меня аж спина взмокла!
– Что он хочет? – поинтересовался Юрка.
– В туалет, наверное, – пожала плечами я.
– Требует зеленую остановку? – усмехнулся Колганов. – Так я могу ему прям здесь остановить.
Я помотала головой.
– Он хочет магазин. Может, просто купить что-то надо.
– Сигарет, например, – предположил Юрка.
Я резко повернулась к нему и уставилась так осуждающе, как будто это он про меня сказал.
– Джэхи не курит! В жизни сигарету в рот не брал! Он за здоровый образ жизни!
– Какой молодец! – Не поняла вот, с ехидством это было сказано или нет.
Махнув на Колганова рукой, я вжалась в сиденье и сделала вид, что внимательно наблюдаю за дорогой. Сама же искоса поглядывала в зеркало заднего вида на Джэхи, который теперь задумчиво смотрел в окно на еще заснеженные поля и луга.
Минут через пятнадцать Юрка остановился у круглосуточного магазинчика на заправке.
– Ну что, по хот-догу? – спросил он, указывая на вывеску.
– Я не против, – ответила я и, повернувшись к Джэхи, спросила у него по-английски: – Хочешь хот-дог?
Тот, не поднимая на меня глаз, помотал головой. Для человека, который просил об остановке, он не особо спешил выйти из машины. Стесняется, что ли?
Тут у Юрки зазвонил телефон. Взглянув на экран, Колганов испуганно вытаращил глаза и, приняв вызов, вылетел из машины со словами:
– Ой, мам, прости-прости, я совсем забыл тебе позвонить!
Сзади послышался ехидный смешок, будто бы Джэхи понял, что сказал Юрка. Обернувшись, я успела заметить ухмылку на его губах, которая исчезла так быстро, словно ее и не было. Посмотрев на меня как инопланетянин, которому очень хочется провести надо мной эксперимент, Джэхи произнес:
– Банановое молоко, булочку и сигареты.
– Что? – наконец очнулась я от его гипнотизирующего взгляда.
– Банановое молоко, булочку и сигареты, – раздраженно повторил Джэхи, откинувшись на сидение и переведя взгляд с меня на окно. – Запомнила? Давай быстрее.
Ничего не поняла. Это заказ, что ли?
– Ты хочешь, чтобы я тебе это купила? – уточнила я, все еще пребывая в некотором замешательстве – так на меня подействовал его взгляд.
– Не нарисовать же. Быстрей давай. Ненавижу ждать.
На автомате я вышла из машины, зашла в магазин, взяла пару булочек с джемом, три молочных коктейля с клубникой – бананового не было – и, подойдя к кассе, задумчиво уставилась на витрину с сигаретами. Какие же он курит? Тонкие? Обычные? С каким-то вкусом?
Стоп! Джэхи же НЕ КУРИТ!
И не разговаривает ТАКИМ ТОНОМ!
В полнейшем замешательстве я заплатила за продукты и вернулась в машину.
– Я же просил банановое, – недовольно произнес Джэхи, увидев клубничный молочный коктейль.
– Бананового не было, – пожала плечами я.
– А сигареты?
– Ты не куришь.
Джэхи надменно фыркнул.
– Это вы все так думаете. На самом деле я курю, и очень много.
Я смотрела на него через зеркало и не верила своим глазам. Что за мгновенная метаморфоза? Его как будто подменили.
– Что с тобой? – тихо спросила я, все еще глядя на Джэхи через зеркало.
– Со мной все прекрасно, – заявил он, распечатывая булочку.
Смотрел он на нее с таким подозрением, будто она была отравлена. Оттопырил краешек упаковки, попытался прочитать там что—то, но, видимо, безуспешно. Тогда Джэхи просто понюхал булочку, пожал плечами и откусил кусочек.
– Булка мерзкая, – прожевав, вынес свой вердикт он. – И молоко тоже мерзкое. Как будто синтетику ем.
Проигнорировав его нелестный отзыв на еду отечественного производства, я повернулась к Джэхи и снова поинтересовалось:
– Почему ты так себя ведешь со мной? Ты же до этого момента был вежлив и улыбчив со всеми.
– Не льсти себе. Ты вовсе не особенная, чтобы я начал как-то по-другому вести себя с тобой. – Джэхи оторвался от булочки и, тряхнув волосами, воззрился на меня взглядом, полным презрения.
Что за человек сейчас передо мной? Это сон? Это глюки? Или это Джэхи готовится к новой роли?
Ага, к роли козла.
– Я все еще жду сигареты, – напомнил Джэхи.
Очнувшись, я отвернулась и сказала:
– Если надо, сам и купи.
– Я пожалуюсь твоему боссу, что ты со мной плохо обращается. Он тебя выгонит, – пригрозил мне Джэхи.
Нет, называть эту гадину «Джэхи» у меня просто язык не поворачивался. Настоящий Джэхи вежливый, улыбчивый и добрый, а этот – просто его злой двойник!
– Мой начальник тебе не поверит – это раз, – начала загибать пальцы я. – Сейчас тут нет никого из твоих знакомых, лишь я и Юрка, а значит, тебе придется нас слушаться – это два. А если не будешь слушаться, мы выкинем тебя из машины и оставим на обочине без телефона и без денег – это три. Ну что, на чьей стороне приоритет?
Поймав его злобный взгляд в зеркале, я игриво подмигнула этому злюке. Он же, осознав свой проигрыш, прошипел злобное «аищи» и, выйдя из машины, со всей дури хлопнул дверью.
– Эй, аккуратнее! – опустив стекло, крикнула я ему вслед. – Тачка служебная!
В ответ мне посыпалась куча ругательств на корейском.
– Вот это тип! – пребывая в полнейшем шоке, вслух сказала я.
Посмотрев на Юрку, который стоял в стороне и все еще разговаривал по телефону, я достала раскладушку, которую мне дал Сергей, нашла в контактах номер Мины и нажала на вызов.
– Что случилось?! – тут же гаркнула она в трубку.
– Все в порядке, все в порядке! – поспешила успокоить ее я. – Мы остановились на заправке. Джэхи съел булочку и выпил молочный коктейль.
– Надеюсь, булочка была без глютена?!
– Э-э-э, – протянула я в замешательстве. – Конечно, без глютена.
В чем я очень сомневалась…
– Фух, отлично! – выдохнула Мина. – Я забыла отдать тебе журнал питания Джэхи!
– А сам он не знает, что может есть? – удивилась я. – Я вообще-то не кухарка.
– Знает, но не всегда следует. Он не любит правильное питание.
А кто его вообще любит?
– В любом случае, просто не позволяй ему есть фастфуд, сахар и жареное. Больше покупай овощей и фруктов. А кимчи у вас есть? Он очень любит кимчи!
– Мина, послушай, – перебила ее я. – Это нормально, что Джэхи резко изменился? Он…
– А-а-а, – вдруг понимающе протянула девушка. – Он показал себя? Что-то он долго…
– В смысле? – Я невольно повернула голову в сторону магазина и увидела через витрину Джэхи.
– Ну, я забыла тебя предупредить, что он лапочка только с близкими и важными людьми, а остальным он открыто и без всякого стеснения демонстрирует свое истинное Я, – виноватым тоном сказала Мина.
– Да вы дохрена многое забыли мне сказать, – не сдержалась я. – То есть на меня ему плевать, раз он включил режим «хамло»?
– Или ты ему просто не понравилась, – добила меня Мина. – Просто не принимай это близко к сердцу. В агентстве уже все привыкли к выкрутасам Джэхи. Даже шутят: мол, когда выключаются камеры, включается его дурной характер.
Мина хихикнула и снова начала рассказывать мне про питание Джэхи, но я слушала ее вполуха, сосредоточив все внимание на своем кумире, который стоял перед улыбающейся молодой кассиршей и что-то ей втирал. И хоть нижняя часть его лица была скрыта маской, по глазам я видела, что он улыбался. Двуличный засранец!
Мина все говорила и говорила о диете Джэхи, и я уже не знала, как мне вежливо ее послать и отключиться.
Завершить разговор с ней мне помог Юрка, который вернулся в машину и, окинув пустое заднее сидение, вопросительно уставился на меня.
– Ой, Мина, пришел мой напарник! Нам надо ехать! Пока-пока, – прощебетала я, скинула вызов и ответила на немой вопрос Юрки:
– Он в магазине.
– Уже нет, – сказал Юрка, указывая мне за спину.
Я проследила за его пальцем и увидела курящего у входа в магазин Джэхи.
– А говорила, что он не курит, – усмехнулся Колганов. – Хорошо же ты знаешь своего любимчика.
Мне даже возразить было нечего.
Вздохнув, я откинула сиденье и приготовилась ждать, пока Его Величество соизволит докурить, а курил он невыносимо долго, словно нарочно раздражал меня. Закончив, этот засранец сел в машину и, лучезарно улыбнувшись Юрке, мило так поинтересовался:
– Можем ехать?
– А хот-доги не будем? – разочарованно спросил у меня Колганов.
– Я купила нам булочку и коктейль. – Я указала на пакет у себя на коленях. – Поехали.
Может, минут двадцать назад мне хотелось этих хот-догов, но сейчас от двуличности Джэхи тошнило так, что вообще есть расхотелось.
Без всяких пререканий Юрка пристегнулся, завел машину, и мы тронулись.
Больше я назад не косилась. На душе было так неприятно, будто разочаровалась в ком-то очень близком. Нет, эти дни не будут прекрасным отпуском, они станут сущим адом для меня! А Ли Джэхи больше не моя плюшечка. Отныне он – мое несчастье!
Глава 6
Мой родной город встретил нас туманной мглой и чем-то средним между дождем и снегом. Уже на въезде в Алексеевск аккуратно припорошенные снежком поля и леса исчезли, уступив место грязной слякоти. Проезжающие мимо выездной стелы машины, специально или же нет, поддавали на этом месте газу, и летящая из-под колес грязь попадала прямо на первые четыре буквы в названии города, превращая тем самым Алексеевск в Сеевск.
– Кажется, немного кривит, – заметил Юрка, кинув беглый взгляд на стелу.
– Ее кривит уже лет десять. С тех пор, как в нее въехал бывший местный киллер по кличке Полковник, – сказала я, провожая глазами заляпанную и кривую стелу.
– И почему ее до сих пор не поправили? – удивился Юрка.
– Боятся, – ответила я. – Полковник-то теперь местный миллионер, филантроп и…
– Гений? – весело предположил Колганов.
Улыбнувшись, я посмотрела на него и помотала головой:
– И кандидат в мэры города.
– А-а-а, – протянул Юрка. – Ну, почти. Будешь за него голосовать?
– Разумеется!
Мы оба громко засмеялись. От нашей болтовни и жара окна в служебной старенькой Вольво начали стремительно запотевать. Юрка немного опустил стекло, впуская в салон прохладный воздух. Сразу же с улицы послышались сигналы, крики какой-то визгливой женщины и плач ребенка. Выскочившая слева грязнющая белая «девятка», не обращая внимания на знак «уступи дорогу», дала по газам, подрезав нас и окатив лобовое стекло «Вольво» смесью грязи и снега. Благо, в открытое окно ничего не попало.
Тут же со всех сторон начали сигналить и орать матом, но «девятке» было уже все равно. Объехав по обочине стоящий в пробке поток машин, она вылетела на желтый сигнал светофора и скрылась за поворотом.
– Во, Юрец, прям как ты, когда без прав гонял! – хохотнула я.
– Почти, – криво улыбнулся Колганов, включив дворники, которые принялись счищать грязь с лобового стекла. Окно Юрка все же предусмотрительно закрыл.
– Ах, родные просторы, – наигранно-радостно произнесла я и как можно незаметнее заглянула в зеркало.
Сидящий сзади Джэхи пребывал в тихом ужасе. Его большие от природы глаза округлились так, что теперь больше походили на яичницу глазунью. Я уже не видела в его взгляде ни презрения, ни ехидства. В темных зрачках Ли Джэхи плескался неподдельный страх. Весь его вид беззвучно вопрошал: «Куда я попал?!».
Проехав по самой главной и самой грязной улице Алексеевска – Московской, мы въехали в кольцо, а затем свернули в направлении района, где я прожила всю свою жизнь. Тогда у меня еще не появилось никаких подозрений. То, что Джэхи будет жить в моем районе – это само собой разумеющееся. Однако когда мы свернули на Комсомольскую улицу и въехали во двор моего дома, я немного напряглась.
– Юрец, ты в навигатор забил адрес, который тебе Кравцов дал? – осторожно поинтересовалась я, когда он остановился в аккурат у моего дома.
– Ну да. Улица Комсомольская, дом 5. А квартира 32, кажется. Что-то не так?
Юрка принялся тыкать в навигатор, озадаченно глядя то на дом, то на экран телефона.
– Да нет, все так, – сказала я, мысленно проклиная Кравцова.
Повернувшись к Джэхи, я громко объявила:
– Приехали, выходи!
Однако выходить он не собирался. Медленно натянул панамку, маску, очки, поозирался по сторонам раз десять и только потом соизволил выйти из машины.
– Это наш дом, – указала я на девятиэтажку с пристроенным к ней супермаркетом. – Ты будешь жить на девятом этаже, а я – на пятом.
Джэхи молча кивнул, что показалось мне странным – слишком уж он был тих. Неужели реально испугался и решил быть со мной паинькой? То-то же! Не на ту напал! Я такие выкрутасы не потерплю даже от того, кто мне так нравился.
– Это твой дом? – Юрка достал из багажника наши сумки, закрыл машину и несколько раз подергал двери.
– Угу, мой родной дом, – тихо сказала я, глядя на кирпичную девятиэтажку.
Как же не хотелось возвращаться! Я еще не успела соскучиться по родным стенам так, чтобы только об одной мысли о доме уже щемило сердце. Кравцов, за что ты так со мной?!
– О, Мирославка вернулася! – донеслось до меня со стороны лавочки.
– Чай, не нашла у Москве жаниха.
Нет, только не это, только не они! Медленно, с отчаянно бьющимся сердцем я повернулась в сторону лавочки…
Двадцать первый век – это век быстрых перемен. Меняется все: горда, технологии, язык, культура и, разумеется, сами люди. Мы не сидим на одном месте, мы все меняемся под действием стремительно меняющегося мира. Но есть те, кто не меняется. Что бы ни произошло. Даже если на них упадет метеорит или случится конец света, эти люди не изменят себе. Они все так же будут сидеть на лавочке возле дома, донимая всех, кто проходит мимо, а затем обсуждая их за глаза.
Думаю, всем уже и так ясно, что это за люди. Да-да, местные бабки! Многие скажут, что слово «бабки» очень грубое. Я же скажу, что иначе этих гарпий не назовешь, потому что один только их взгляд пробирает до самых костей! Особенно, взгляд наших бабок: Валентины Иванны Черешкиной, Клавдии Семенны Клячкиной и Бэллы Эдуардовны Солончук-Урюпинской. Эти имена знала вся наша девятиэтажка, потому что эти пожилые женщины были не просто пожилыми женщинами. Они были бандой! И, как у любой банды, у них был свой осведомитель – Галька Клячкина, внучка Клавдии Семенны. Она была старше меня на три года, но все еще выглядела как пятнадцатилетняя шпана. Весь дом с нетерпением ждал, когда гадкий утенок превратится в лебедя, но, увы, метаморфозы не случилось.
Вот и сейчас Галька сидела на лавочке с бабками в своем вытянутом спортивном костюме красного цвета, грызла семечки и с недовольным прищуром пялилась на меня.
– Добрый день, Валентина Иванна, – поздоровалась я, переводя взгляд с одного члена шайки на другого, – Клавдия Семенна, Галя и…
Тут я замолчала и озадаченно заморгала.
– А где же…
Место Бэллы Эдуардовны Солончук-Урюпинской пустовало. Я даже не поверила своим глазам, ибо быть такого не может, чтобы она не вышла посидеть со своими закадычными подружками.
– Померла Эдуардовна, – грустно сказала Клячкина Старшая.
– Два месяца назад схоронили, – добавила Черешкина, с тоской окинув взглядом пустующее место.
Вот тебе раз, однако. А я-то думала, что их банда вечна, ан нет. Даже самой как-то грустно стало, душа заныла.
– Ну, земля ей пухом, – сказала я вежливости ради.
Все это время мои спутники возились у машины с сумками. Джэхи, видимо, пытался что-то сказать Юрке, а тот, не понимая его, озадаченно хлопал глазами, время от времени кидая на меня отчаянные взгляды с мольбой о помощи.
– Что у вас там?! – недовольно гаркнула я.
Банда, заметив, что я не одна, дружно повернула головы в сторону мужчин.
– Он что-то хочет, а я не понимаю что, – пожаловался Юрка.
– Чего ты хочешь? – обратилась я к Джэхи.
Из-за этой его дурацкой маскировки я не могла видеть выражение его лица, однако что-то подсказывало мне, что Джэхи ухмылялся.
– Что молчишь? – теряла терпение я.
Скрестив руки на груди, Джэхи оттопырил правый указательный палец и лениво поманил меня к себе. Жест этот выбесил меня так, что захотелось кинуть в него сумку, затем побить его рюкзаком, а под конец несколько раз переехать чемоданом.
Спокойно, Мира, спокойно! Это слишком дорогая груша для битья, ты потом даже своей жизнью не расплатишься за синяки, которые ему наставишь. Тем более, до этого злосчастного дня ты была без ума от него…
Сделав глубокий вдох и шумный выдох, я подошла к Джэхи и мило ему улыбнулась.
– Говори, что ты хочешь.
Наклонившись к самому моему уху, он томно прошептал:
– Хочу, чтобы ты тащила все мои вещи.
Сказав это, он отстранился от меня и деловито зашагал к подъезду. От раздражения внутри меня все забурлило. Издав злобный рык, я потопала следом за Джэхи.
– Так что он хотел-то? – невинно поинтересовался Юрка.
– Чтоб ты помог ему сумки занести, – соврала я, буравя взглядом спину Джэхи.
– Ну так бы и сказал, – пробубнил Юрка.
Джэхи резво поднялся по ступеням и остановился у входной двери, делая вид, что внимательно изучает домофон.
– Мирка, а че это за Дарт Вейдер с тобой? – крикнула Клячкина Младшая.
Я непонимающе уставилась на Гальку, которая кинула в рот семечку, ловко разгрызла ее и, сплюнув шелуху, кивнула в сторону Джэхи.
– Дарт Вейдер? – повторила я, озадаченно глядя на него. Секунда, и меня накрыло осознание.
Боже, Галька, да ты гений!
Еле сдерживая себя от безудержного смеха, я смотрела на Джэхи, чья маскировка была один в один шлем мрачного персонажа «Звездных войн».
– Что стоишь? – кряхтя, спросил подошедший ко мне Юрка. С ног до головы он был увешан сумками.
– Да вот, на нашего Дарта Вейдера любуюсь, – все еще с трудом сдерживая смех, сказала я.
– Чего?
Юрка тоже не сразу понял, но потом как понял и как заржал, что даже подавился. Я бы его по спине похлопала, но там были сумки. Благо, он сам справился и, откашлявшись, побрел к Джэхи.
– Это новый сосед, – сказала я Гальке, которая в ожидании ответа чуть во мне дыру не прожгла взглядом.
– А че он рожу прячет? – родила новый вопрос Клячкина Младшая.
– Пластика. Неудачная. – С этими словами я взбежала по ступенькам, шлепнула магнитным ключом по домофону и вошла в вонючий подъезд.
– Фу-у! – тут же воскликнул Джэхи. – Тут что, кто-то умер?
– Кто знает, кто знает, – загадочно изрекла я, вызывая лифт, который, к слову сказать, был еще «ароматнее».
Пока доехали до девятого этажа, у Джэхи, который в подъезде снял темные очки – побоялся, наверное, во что-нибудь врезаться – на глазах выступили слезы от вони. Ну да, метят здесь территорию местные коты, ну что теперь поделать?
Из лифта житель Страны утренней свежести не просто вышел, а вылетел. Я даже моргнуть не успела, как он уже стоял на площадке и судорожно дышал через маску, которая, к слову сказать, от вони его нежный звездный носик никак не защищала.
Опустив сумки на пол, Юрка достал из кармана ключи и принялся за замки, которых в двери было аж три штуки. Оно и понятно, дверь-то навороченная, новехонькая. Государство не поскупилось.
– Тут раньше баба Тоня жила с внуком, – поделилась я информацией о прошлом жильце. Сначала я говорила по-русски, а затем быстро переводила на английский для Джэхи. – Наверное, умерла. Только вот внук куда делся – не понятно. Тоже, что ли, умер? Просто так квартира государству не отойдет…
Последний замок щелкнул, Юрка распахнул дверь и вошел в квартиру. Я – за ним. Джэхи потоптался на площадке и, решившись, тоже скользнул внутрь…
…и сразу же выскочил назад.
Вонь в квартире стояла такая, что аж в глазах резало.
– Ты была права, – закрывая нос рукавом, сказал Юрка. – Баба Тоня действительно померла. И походу, так тут и лежит.
Превозмогая вонь, я прошла в зал и увидела, что повсюду валяются банки, бутылки, грязная пластиковая посуда, сгнившие остатки еды и даже использованные шприцы.
– Это не квартира, а притон! – возмутилась я.
Выйдя на площадку, я набрала номер Кравцова. Он сразу же принял вызов и спросил:
– Как доехали?
– Скажи мне, что ошибся адресом, – спокойно сказала ему я. Надежда на такое все же была, человеческий фактор как-никак.
– В смысле?
– В прямом. Скажи, что Джэхи выделили вовсе не квартиру тридцать два в доме номер пять по улице Комсомольской. И то, что ключ к ней подходит, это чистое совпадение!
– Сюрпри-и-из! – пропел Сергей, сводя на нет мое спокойствие.
– Спрашиваю в последний раз: это не ошибка? – спросила я, еле сдерживая злость.
– Нет. Твой дом, девятый этаж, тридцать вторая квартира. Точнее не бывает. Ты рада?
– Безумно! Ты ее видел?!
Сергей замолчал. Дыхание его стало нервным.
– Нет, а что с ней? – тихо и настороженно произнес он.
– Я тебе сейчас пришлю фото, – пообещала я и отключилась.
Набрав в рот воздуха и затаив дыхание, я снова шагнула в этот гадюшник. Сделала несколько фото, вернулась на площадку и скинула все Сергею. Через несколько минут Кравцов перезвонил.
– В отчетах квартира в хорошем состоянии, полностью пригодна для жилья, – скрипя зубами, сообщил он. – Последняя проверка сделана неделю назад.
– Ага, конечно. Судя по всему, в последний раз тут были, когда устанавливали дверь. Уборку, видимо, все время откладывали до лучших времен.
– Россия, мать ее, – прошипел Кравцов.
– Мать, мать, – согласилась я. – Нам-то что делать? В отель его везти?
– В отель нельзя! Пусть пока что у тебя поживет.
– Ага, до каких пор? – возмутилась я. – Пока рак на горе не свистнет?
– Пока вы с Юркой в этой квартире не приберетесь, – было мне ответом.
– Да тут же все растащили! Как тут жить?
Нет, ну это вообще уже черте что! Почему мы, совершенно не причастные к этому ляпу люди, должны все исправлять?
– Составь список всего нужного, мы оплатим. Я, конечно, постараюсь насчет новой квартиры договориться, но лучше не рассчитывать. По документам эта в хорошем состоянии. – Сергей тяжело вздохнул.
– Давай правительству Южной Кореи пожалуемся? – предложила я.
– Сдурела? – вопросил Кравцов. – Они тогда мигом Джэхи заберут, а на нас целый ушат грязи выльют за то, что мы не в силах одного свидетеля разместить. В общем, разбирайтесь там с Юркой. Ситуация решаемая, я в вас верю, – сказал Кравцов и отключился.
Наверное, у меня на лице было написано, что я готова рвать и метать. По крайней мере, оба парня не стали меня доставать расспросами.
Взяв сумки, я молча двинулась к лестнице. Сзади послышались шуршание и топот – пошли за мной, гусятки.
На седьмом этаже Юрка набрался храбрости и осторожно спросил:
– Ну что там?
– У меня пока поживете, – нехотя ответила я.
– А что Кравцов сказал?
– Пообещал разобраться. А пока разбирается, велел тебе вычистить квартиру и составить список всего необходимого для жизни.
Юрка недовольно забрюзжал, мол, с какого перепугу мы должны исправлять косяки других. В принципе, я была с ним согласна, но промолчала, потому что внимательно вслушивалась в звук, который на фоне брюзжания Колганова был еле слышим. Очень и очень знакомый звук. Звук тихого демонического хихиканья.
Остановившись, я резко повернула голову и воззрилась на Джэхи. Его рот был скрыт под маской, а в темных глазах плескалась надменность. Ни следа какого-либо веселья или ехидства, хотя я была почти уверена – этот дьявольский смешок издавал именно он. Ну не слуховые же галлюцинации у меня?
– Чего остановилась? – не понял Юрка.
– Ничего, – буркнула я и резвым зайчиком спустилась на пятый этаж.
Моя квартира встретила нас затхлостью, но, по крайней мере, не вонью. Просто помещение было закрыто долгое время и не проветривалось.
– Проходите, чувствуйте себя как дома, – включила я режим гостеприимного хозяина. – Тапочки в шкафу.
– Здесь тоже неприятно пахнет, – пожаловался Джэхи, снимая обувь.
– Это потому что тут никто не жил полгода. Сейчас окна откроем, приберемся, и все будет отлично! – Я показала парням большой палец и лучезарно улыбнулась.
Юрка улыбнулся мне в ответ и, сунув ноги в отцовские тапки, прошел в зал. Джэхи остался топтаться у входа.
Взглянув на его белые носки, я залезла в шкаф, выудила оттуда тапки деда, которые были на добрых три размера больше отцовских, и поставила их пред Джэхи. Без какой-либо благодарности он обул дедовы тапки и возмущенно посмотрел на меня.
– Они мне велики.
– И что?
– Дай другие.
– Мужских больше нет, – пожала плечами я. – Есть только женские, розовые. – Я окинула задумчивым взглядом ступни Джэхи. – Думаю, на твою Золушкину ножку как раз подойдут.
– Щ-щ-щ, да иди ты, – прошипел Джэхи и зашаркал в сторону спальни.
– Туалет и ванна, если что, в другом направлении, – сказала я.
Джэхи остановился, прошипел что-то себе под нос, развернулся и, буравя меня испепеляющим взглядом, прошел в указанную сторону.
Тем временем Юрка уже обосновался в зале, забив для себя раскладное кресло.
– А что не диван? – спросила я, глядя, как Колганов копошится в сумке с одеждой.
– Диван для него, – Юрка кивнул в сторону ванной комнаты.
Я хмыкнула и, занеся свои сумки в спальню, устало опустилась на кровать.
Дом, милый дом…
Мало того что меня сюда совсем не тянуло, так теперь придется еще делить квартиру с двумя парнями, один из которых оказался тем еще наглым засранцем.
Развалившись на кровати, я задумчиво уставилась в потолок. Поведение Джэхи до сих пор казалось мне сном. Разве может человек быть настолько двуличным? Самому-то приятно все время изображать на камерах того, кем ты вовсе не являешься?
– Может, его как-нибудь задобрить? – прошептала я, разглядывая пробитую плитку в потолке – дырка осталась от пробки шампанского, которое мы открывали с подругами на мой день рождения.
Перевернувшись на бок, я задумалась об алкоголе. Джэхи пьет? В интервью говорил, что не против выпить, но на деле кто ж его знает.
– Значит, просто приготовлю ужин, – решила я. – Что-то мясное, да? – спросила я у сидящего в кресле плюшевого кролика.
Эту игрушку мне дарил Артем. Кажется, на год нашего знакомства. Милый и очень дорогой кролик. Поэтому я и не отдала его племянникам.
Настроившись на поход в магазин, я поднялась с кровати, обула тапки и собралась уже выйти из спальни, как вдруг в кармане завибрировала раскладушка. Достав ее, я уставилась на маленький черно-белый экран, на котором высветилось «Кравцов».
– Да, – приняла я вызов.
– Ну что, как? – спросил меня Сергей.
– Это я у тебя должна спрашивать. Что с квартирой?
– В процессе, – увильнул от прямого ответа Кравцов. – Я забыл тебе сказать…
– Снова? Да что у вас всех с памятью творится?! – вспылила я.
Серей на мгновение замолчал, кашлянул и, проигнорировав мои слова, сказал:
– Вы с Юркой официально переведены в главный полицейский участок Алекссевска. Ходить вам туда постоянно не обязательно, начальство предупреждено, однако прийти сегодня и показать себя надо. Ну а потом приходите раз в неделю, и все. Понятно?
Сказать, что его слова меня почти добили, ничего не сказать. Ладно там соседские бабки – подумаешь, пристыдили немного. Ничего, фигня. Но главный полицейский участок, где меня знают все, включая уборщицу!..
– Кравцов, ты там, что ли, решил постепенно гвозди в меня вбивать? – тихо, но дрожа от гнева, спросила я.
– Мир, я все прекрасно понимаю, но потерпи немного, так уж надо, – принялся успокаивать меня Кравцов. – Ты просто думай о том, что с тобой сейчас твой кумир, мужчина твоей мечты. И что ты ему помогаешь. Он же потом по гроб жизни тебе будет обязан! Глядишь, еще и замуж за него выскочишь!
Последняя фраза была явно лишней. Глаз у меня нервно задергался, а рот начал кривиться из-за сдерживаемых ругательств.
– Все, Мирка, иди общаться со своим кумиром! – быстро затараторил Сергей. – Я уверен, вам надо многое обсудить.
С этими словами он скинул вызов. Я же еще несколько минут тупо стояла на одном месте, держа в руке маленькую раскладушку.
Да, нам, действительно, надо многое обсудить с Джэхи, но сначала я схожу в место, от которого у меня кровь стынет в жилах – в главный полицейский участок Алексеевска.
