Kitabı oku: «Вера», sayfa 2
3
15 декабря, четверг
Выходные, которых я так ждала, обернулись катастрофой. Сначала накрылись наши субботние посиделки с подругами из-за того, что Ира и Варя уехали со своими мужьями в Европу, а затем в воскресенье Артур огорошил меня новостью, с которой я никак не могла смириться.
– После нашей свадьбы я некоторое время еще побуду в Москве, – сказал он за ужином.
– Прекрасно! – обрадовалась я. – И сколько мы здесь пробудем?
– Я не сказал «мы», Вера. – Артур так сильно надавил вилкой на свой стейк слабой прожарки, что из него потек кровавый сок. – Ты поедешь в Нальчик и будешь жить там.
– Одна? Без тебя?
– Можешь приглашать к себе моих маму и сестер, своих подруг.
– Откуда я возьму подруг, если ни разу еще там не была. – Его решение сильно разозлило меня. Особенно его тон, не терпящий возражений.
– Ничего, заведешь.
– Почему я не могу остаться здесь с тобой? – не понимала я.
– Потому что не хочу, чтобы ты после свадьбы продолжала разгуливать по городу и посещать клубы. – На последнем слове Артур скривился и отправил в рот кусочек стейка.
– То есть всего этого я буду лишена, когда переду? – Мне кусок в горло не лез от возмущения.
У меня на безымянном пальце уже несколько месяцев красовалось дорогущее кольцо с бриллиантом, через полгода наша свадьба, а он вдруг такое выкидывает.
– Милая, ты знаешь, что означает фраза «замужем»? – Артур изобразил улыбку, но его светло-карие глаза не улыбались. – За мужем, понимаешь? Жена всегда должна стоять за мужем – не выделяться, не шастать одна по городу.
– Вот оно как… – пробормотала я. Он хочет, чтобы я жила в его тени.
Спорить было бесполезно. Артур лишь скажет: не нравится, не держу. Высказать свое недовольство я могла только маме, что и сделала сразу же, как вернулась домой. Вот только мама не посчитала это проблемой.
– Все правильно Артур сказал. У тебя и правда слишком много свободы. И в клубы ходить ты зачастила со своей Ленкой. Я тебе еще в школе говорила, что надо от нее избавиться. Надо тебе урезать карманные деньги, а то слишком много себе позволяешь.
Лена – моя лучшая подруга с начальных классов. Она, по мнению мамы, из неблагополучной семьи: матери нет, отец алкоголик. Однако Лена несколько лет назад удачно вышла замуж и теперь у нее много денег и любящий и любимый муж. А вот у меня, похоже, будет только много денег, которыми, даже если я и буду свободно распоряжаться, меня уже не удивить.
Понедельник тоже не принес ничего хорошего – я весь день провалялась в кровати, жалуясь Лене на свою жизнь.
Во вторник утром я подумала о том, чтобы отменить занятие в художественной школе. Настроения на это совсем не было, к тому же не хотелось видеть Дениса. Не то чтобы я на него обиделась, просто наше знакомство вышло каким-то неправильным, бестактным и немного конфликтным. Я не любила бывать с кем-то в неприятных отношениях, поэтому всегда первая шла на мировую, но в ситуации с Денисом я не знала, что делать. К нему и на хромой козе не подъедешь.
Взяв телефон, я уже набрала номер школы, как внезапно передумала и скинула вызов. Сдаваться я тоже не любила, а это сейчас была настоящая капитуляция.
– Не любишь кофе и шоколад, значит, – бормотала я, капаясь в нашем баре. – А элитный купажированный шотландский виски 12-летней выдержки ты тоже не любишь?
Положив подарок в красивый пакет, я быстро собралась и отправилась в «Альтер Эго». Какого же было мое разочарование, когда Дениса не была у стойки регистрации.
Светловолосая девушка с фиолетовыми дредами и ярко подведенными черным карандашом зелеными глазами улыбнулась и спросила, нужна ли мне помощь. Я помотала головой и, озираясь по сторонам, зашагала в сторону своего класса.
Время тянулось бесконечно долго. На прошлом занятии мы с преподавателем начали писать маслом зимний натюрморт: снежный фон, веточка ели, рябина, апельсины и несколько блестящих шаров. Зиму я не любила и ёлку никогда не наряжала – любовь к Новому году родители мне не привили. То, как все его ждут, радуются снегу и гирляндам, загадывают желание, – казалось мне глупостью. Вера в чудо, в волшебство, во что-то лучшее? Не смешите меня.
– Что ж, наше время закончилось, – с сочувствием произнесла Марина Львовна. – Увидимся в четверг!
– До свидания, – через силу улыбнулась я.
За стойкой регистрации все еще стояла девушка с дредами. Дениса нигде не было. Наверно, сегодня у него выходной.
Надев шубку и поправив прическу, я вышла на улицу и вдохнула морозный воздух. Домой идти не хотелось. Лена гостила у родителей мужа, а девчонки колесили по Европе. Мне же было одиноко и паршиво в этом еще светлом море гирлянд и всякой новогодней мишуры.
Увидев неподалеку литературное кафе, я стремительно зашагала к нему. Читать я всегда любила, но в последнее время мало это делала. Однако сейчас, зайдя в кафе, я буквально набросилась на книжные полки. После долгого выбора я взяла «Север и Юг» Элизабет Гаскелл, заказала двойной капучино и уселась в удобное кресло у окна. Так незаметно пролетел день и наступили сумерки. Посыпались гневные сообщения от мамы:
«Где тебя носит?»
«Почему не отвечаешь?»
«Быстро домой!»
Домой не захотелось еще больше.
Подумав немного, я написала ответ:
«Лена поругалась с мужем, поэтому сегодня я останусь у нее».
Мама сразу же перезвонила, и мне пришлось снова врать ей, выдумывая причину ссоры и описывая состояние подруги. Нехотя мама разрешила мне «остаться у Лены».
– Только без глупостей, – в конце разговора добавила она свою обычную фразу.
– Разумеется, – соврала я.
Что она подразумевала под словом «глупости», я так и не поняла. Наверно, все веселое: походы в клуб, тусовки в барах, вечеринки. Все это мне не очень-то и нравилось, но я продолжала это делать, потому что любила следовать наперекор маме.
Впереди у меня была целая свободная ночь, но без подруг мне не хотелось никуда идти. В итоге я вернула книгу на полку, оделась и вышла на улицу, которая была озарена разноцветными огнями гирлянд. Всюду стояли пластмассовые, надувные и даже живые Деды Морозы, махали прохожим и улыбались.
Я решила немного прогуляться, а потом вызвать такси и поехать в отель. Проходя мимо художественной школы, в которой все еще горел свет, я остановилась и посмотрела в окно, где виднелась стойка регистрации.
– О! – вырвалось у меня, когда на глаза мне попался Денис, который разговаривал о чем-то со своей коллегой – девушкой с фиолетовыми дредами.
Решительно потянув входную дверь на себя, я вошла в школу. Колокольчик известил о моем вторжении, и оба – девушка и Денис – повернулись ко мне, но если девушка смотрела прямо мне в лицо, то Денис немного в сторону, через мое плечо.
– Добрый вечер, – произнесла я, уже жалея, что зашла сюда.
– Здравствуйте еще раз, – криво улыбнулась девушка с дредами. На ней была куртка, а в руках она держала шапку – явно собралась уходить.
Денис едва заметно кивнул. Интересно, он меня узнал?
Оба, глядя на меня, замерли в ожидании. Сообразив, что они ждут от меня объяснений, я кашлянула и спросила:
– Могу я поговорить с Денисом?
Правая бровь парня дернулась. Девушка округлила рот в немом удивление, зыркнула на Дениса и, что-то шепнув ему, хлопнула парня по плечу.
– Я как раз уходить собиралась. Дэн, выключишь все и закроешь, хорошо?
Денис кивнул. Девушка натянула на голову шапку и выбежала на улицу.
Воцарилось молчание. Я не знала, с чего начать разговор. Мяла пакет с виски и покусывала нижнюю губу. Наверно, вид у меня сейчас был крайне растерянный. Хорошо, что Денис этого не видел.
– Что вы от меня хотели? – Он спросил вежливо, но в голосе чувствовались нетерпеливые нотки. Мол, давай скорее, мне пора идти.
– Я принесла другое извинение, – сказала я и, подойдя к Денису, вложила в его прохладные руки пакет.
Его бровь снова дернулась. Пристально глядя в одну точку, он открыл пакет, понюхал содержимое и нахмурился.
– Это виски, – подсказала ему я. – Очень дорогой и качественный. Высшего сорта и все такое. Сама я, конечно, не пробовала, но отцу он нравится и…
– Тогда, может, попробуем вместе?
– Что?
Я совершенно не ожидала такого предложения, поэтому была совершенно сбита с толку.
– Прямо здесь? Пить виски?
– Ну а почему бы и нет? – пожал плечами Денис. – Я еще ничего подобного не пробовал, и вы тоже. Так давайте попробуем. Если, конечно, у вас нет других планов.
Мой план состоял в том, чтобы купить бутылку шампанского, коробку конфет, засесть в номере отеля и смотреть телевизор всю ночь, но это был плохой план, поэтому я усиленно закивала. Вспомнив, что Денис меня не видит, я выпалила:
– Нет у меня планов!
– Хорошо. – Тонкие губы Дениса растянулись в милой улыбке, от чего парень стал выглядеть юным, как школьник. – Идемте со мной.
Развернувшись, он выпрямил свою трость и уверенно зашагал вглубь школы. Я побрела за ним.
Мы расположились в помещении, где я еще не была. Оно больше походило на студию для одного художника, чем класс для нескольких учеников. Всюду, лицом к стене, стояли холсты на подрамнике. Пара мольбертов была сложена в углу. Стену между двумя окнами украшали наброски пастелью и углем на бумаге.
– Здесь есть конфеты и кружки, – сказал Денис, указав тростью в направлении шкафа у двери. – Увы, у нас нет бокалов для алкоголя.
– Ничего, попьем из кружек, – улыбнулась я, снова забыв, что Денис меня не видит. Удобно, с ним можно не натягивать на себя фальшивую улыбку, как при встрече с Артуром.
Достав две кружки и коробку вскрытого зефира в шоколаде, я поставила все это на журнальный столик у потрепанного синего дивана. Денис уже устроился на нем и сложил свою трость.
Я потянулась к бутылке, но он остановил меня, коснувшись потеплевшими пальцами моей руки.
– Я разолью.
Доверившись ему, я посмотрела на развернутые к стене холсты. Их было около двадцати, всяких разных размеров и положений.
– Это все картины? – поинтересовалась я. – У стены.
Денис разливал виски по кружкам и в момент, когда я задала вопрос, его рука дрогнула.
– Да.
– Могу я на них посмотреть?
– Не стоит, – ответил он.
Я не стала настаивать. Села рядом и, взяв кружку с уже налитым в неё виски, объявила:
– Тост!
На лице Дениса мелькнула заинтересованность. Он тоже взял в руку кружку и повернулся ко мне. Его взгляд почти смотрел мне в глаза, и от этого я вдруг заволновалась.
– За тех, у кого нет планов, кроме как пить дорогущий виски с почти незнакомым человеком!
К моему удивлению Денис рассмеялся и вытянул руку с кружкой вперед, чтобы я чокнулась с ним.
– Выпьем, – произнес он, все еще улыбаясь.
Первый глоток виски обжег не только горло, но и весь пищевод. Я охнула и принялась зачем-то махать на себя. Скосив взгляд на Дениса, я довольно ухмыльнулась тому, что у него была такая же реакция.
– Никогда не пила ничего крепче вина, – призналась я.
– Я до этого только мешал виски с колой. Ну или водку с соком.
– Фу, водка, – скривилась я.
– Согласен. Водка – это фу, – усмехнулся Денис.
Удивительно, но с каждым новым бокалам виски становился все приятнее, а Денис – милее и симпатичнее, хотя то, что он симпатичный, я поняла еще при нашей первой встрече, а вот милым я его не считала. До нынешнего момента.
– Это мои картины, – кивнул Денис на стоящие у стены холсты на подрамнике.
– Твои? – удивилась я. Мы так естественно перешли на «ты», что я даже не поняла, когда это произошло.
Денис кивнул и вдруг предложил:
– Можешь посмотреть, если хочешь.
– Конечно хочу! – воскликнула я, вскакивая с дивана.
В студии горел лишь светильник на тумбочке у дивана, остальное же помещение было освещено уличными фонарями, чей мягкий желтый свет падал в окна и ложился на пол и картины. Я подошла к самой большой из всех, коснулась пальцами ее шероховатой поверхности на краях, осторожно перевернула и ахнула.
На холсте была изображена балерина. Приняв грациозную позу, она улыбалась такой счастливой улыбкой, что ее глаза блестели. Яркий розово-бирюзовый фон, блестящая пачка, нежно-персиковые пуанты, сияющая в свете софитов кожа балерины, – все буквально кричало о том, насколько она счастлива в этот момент. Счастлива от того, что занимается любимым делом.
– Ох, Денис, – выдохнула я. – Это потрясающе.
– Да ладно тебе…
– Нет, правда!
Я перевернула следующую картину, чуть поменьше. На ней был изображен клоун. Я не любила клоунов, даже немного побаивалась их, но клоун, которого нарисовал Денис, был настолько добрым, что я снова ахнула.
– До того, как ослепнуть, я готовился к выставке, – тихо начал рассказывать Денис. – Идея заключалась в том, чтобы показать лица тех, кто всей душой любит свою работу. Я планировал нарисовать представителей одиннадцати профессий.
Я быстро сосчитала все картины, на которых были изображены счастливые люди. Не хватало одной.
Будто услышав мои мысли, Денис пояснил:
– Я так и не начал последнюю картину. Попал в аварию и лишился зрения.
– Ох, мне так жаль, – сказала я, с жалостью глядя на грустное лицо парня.
– Ну, не все так плохо. Операция решит проблему, надо просто собрать деньги.
– Много?
– По моим примерным подсчетам тысяч двести.
– Всего-то? – удивилась я. – И ты еще столько не собрал? Тебе мало платят?
Денис мгновенно изменился в лице. Мечтательность и грустная улыбка исчезли, он снова стал безэмоциональным роботом.
– Мне достаточно платят, – нейтральным тоном ответил Денис. – Но отложить не всегда удается, надо еще помогать родным и самому как-то жить.
Я почувствовала, что сглупила, начав говорить о деньгах. Портить только что наладившиеся отношения с Денисом мне не хотелось, поэтому я сразу же произнесла:
– Прости, я не подумала.
Он ничего не ответил, поэтому я решила вернуться к предыдущей теме:
– А какая картина должна была стать последний? Ты уже знал, что нарисуешь?
Несколько долгих секунд Денис раздумывал, стоит ли продолжать рассказывать о себе. В момент, когда я решила, что мне уже не вернуть его расположения, парень вдруг произнес:
– Писателя. Я хотел изобразить писателя.
– А ведь я когда-то хотела стать писателем, – вспомнила я о своей подростковой мечте. – Хотела писать детские книги.
– И что помешало?
Я пожала поджала губы, промычала в задумчивости и, вернувшись к Денису, села рядом с ним на диван.
– Моя мама посчитала, что мне не стоит этого делать.
– Но ведь это твоя жизнь, – нахмурился Денис.
– Мама считает, что моя жизнь принадлежит ей. Она родила меня для того, чтобы я стала той, кем она хочет меня видеть.
– И кем же она хочет тебя видеть?
– Женой богатого человека. Того, кто сможет приумножить наше состояние. Она хочет, чтобы я очень удачно вышла замуж и…
– Она хочет сделать на тебе деньги, – перебил меня Денис. Выглядел он весьма недовольно.
Мне не понравились его слова. Отчасти потому что они были правдой. Правдой, которую я не хотела признавать. Если признаю, то в след за верой в счастливое будущее исчезнут и мои мечты, которые я прячу в прошлом. Мечты – это все, что осталось у меня, после потери веры. Мечта стать писателем, мечта влюбиться, мечта обрести свободу. Они уже давно не имеют силы, потому что без веры они стали всего лишь воспоминанием о том, чего я раньше так хотела. Эти мечты в прошлом, которое я слишком любила и люблю. В нем я была счастлива, и в нем я до сих пор живу.
