Kitabı oku: «Таро: падающая башня», sayfa 3
И я поехала…
Улица, которую мне назвали по телефону, отыскалась на самой окраине города в небольшом тупике. Большинство домов здесь были нежилыми, а остальные занимали совсем уж маргинальные личности. Я шла, оглядываясь и то и дело прижимая к себе сумку. Там были все мои сбережения, 20 000. Я не знала, сколько мне понадобиться, но на всякий случай взяла все.
Офис экстрасенсихи вызвал у меня истерический смех. Да что же это такое?! Неужели опять самозванка. Это был обычный деревянный дом, не совсем новый, но еще крепкий. Комната, в которую меня пригласили, тоже производила неизгладимое впечатление и была напичкана магической ерундой под завязку. Во первых – круглый стол с бордовой скатертью и пресловутым хрустальным шаром, затем старый книжный шкаф, забитый пыльными фолиантами и с чучелом совы. Довершал образ полумрак, так как окна были зашторены, а единственным источником света служили свечи. Образ самой хозяйки как нельзя более вписывался в обстановку. Черное платье в пол, кроваво-красные губы и ногти, на шее непонятный амулет. Черты лица обычные, но приятные: маленький упрямый подбородок, иронично поджатые губы, то ли карие, толи черные глаза, прямой, чуть длинноватый нос. Вот волосы были хороши. Черным шелком они спускались до самой талии и укрывали женщину наподобие плаща. Везет же некоторым. Сидевшей напротив меня женщине можно было бы дать лет 25, не более, но глаза – серьезные, суровые, выдавали ее с головой. Таких глаз не бывает у молодых людей. Они еще верят в лучшее и смотрят на мир с щенячьим восторгом. Толстой коркой и цинизмом души обрастают годам этак к 35—40. Примерно столько Элеоноре и было. Она с полуухмылкой осмотрела меня с ног до головы и указала на стул. Едва я уселась, экстрасенсиха рявкнула:
– Ну, рассказывай как лажанулась!
– Что, что вы имеете в виду… запинаясь, выдала я.
– Что имею, то и введу – передразнила она – Небось помер твой милок, а теперь на свиданки бегает.
Вот тут я поняла, что предо мной профессионалка. Никаких лишних рассуждений и соплей. Четко, грубо, но по существу.
– Нет, он пока в коме.
– Ах, в коооме…
Обиженная я подскочила, собираясь уйти.
– А ну сядь! Куда намылилась, пи… передом ты вертишь, а отвечать кто? я буду?!
От грубых слов я не выдержала и заплакала.
– Я-я-я не-ее зна-а-ала, чтоо так бу-у-дет? Слезы душили меня, я даже дышать не могла, сказывалось нервное напряжение последних дней.
Элеонора протянула мне платок и заговорила чуть тише:
– А голова тебе на что? Чтобы есть? Меня просто бесят такие недоучки, как ты. Сначала нахватаются верхушек, мнят себя колдуньями, а потом прибегают, плачутся: Ах-ах. Милый супруг умер, а чтой-то ему не спится. Повадился, дескать домой приходить, да законную жену лапать.
От неожиданности я перестала плакать и выпучила глаза:
– Прям из могилы вылазят?
– Ты что, фантастики начиталась —фыркнула медиум —Конечно, нет. Дух его, ментальное тело, если хочешь. Жена, оказывается, в свое время ему присушку на любовь сделала, башкой своей не подумала. Тело-то не вечное, мало ли чего в жизни бывает. Зачем такие привороты делать. А вдруг самой надоест, ну толстый там стал или лысый, куда его тогда девать? В утиль?
Я слушала с большим интересом. Экстрасенсиха говорила грубо, но была права. Когда я экспериментировала с приворотом, то даже не думала о последствиях. Мне казалось, что ничего не может быть важнее моей любви к Роману
– Кстати. А кто у тебя в семье колдовством то баловался. Мама? Бабушка?
– Что? – Не поняла я
– Ну силу, говорю, от кого получила.
– Не-а, у нас в семье таких не было. Там у нас в деревне бабка одна была, вот я ну и…
Звуковой волной меня чуть не снесло.
– Ты что, совсем идиотка —Элеонора подскочила и забегала по комнате, отчаянно жестикулируя. Ей наверно хотелось обложить меня матом, но она сдерживалась. Клиентка как ни как. Если она со всеми так разговаривает, неудивительно, что ее офис в такой дыре.
Наконец она вздохнула, беря себя в руки, и сказала:
– Никогда. Ты слышишь, никогда нельзя брать силу у непроверенных людей.
– А почему?
– Да потому… Ты что, действительно ничего не знаешь?
– А что я должна знать?
– Хотя да, откуда тебе, ты же вообще не в курсе. Скажи, а у той бабки, ну которая осчастливила тебя, родственники были?
– Да, кажется сын, дочь и невестка.
– Ну мужчины меня не интересуют. А вот невестка с дочерью вполне подходящие кандидатки.
– На что…
– Почему, спрашивается эта бабка, как там ее звали?
– Таисия.
– Так вот почему эта Таисия им дар не оставила?
– Не знаю. Может они не хотели?
– Конечно не хотели. Потому что жили с ней и знали, что если возьмут, им копец.
– Да почему копец-то. Я ничего не понимаю. Элеонора, может вы объясните мне, что происходит.
– Можно просто Нора. – Видимо ее позабавила моя наивность и она чуть смягчилась. -Посиди, я сделаю кофе, разговор будет долгий.
Элеонора ушла в другую комнату, а я использовала это время, чтобы хорошенько оглядеться. Чучело совы оказалось настоящим, хотя и довольно облезлым, а вот все книги были муляжами. То есть, как муляжами. За переплетом были пустые страницы, как в новом ежедневнике, или вообще свободное пространство. Знаете, магазины подарков любят продавать такие сувениры. Стоит такая на полочке Советская энциклопедия, открываешь – а там коньяк. В Нориных тайниках коньяка не было, там вообще ничего не было, кроме дохлых мух. Интересно, для чего Норе фальшивые фолианты. На одной из полок я заметила потрепанную колоду Таро и потянулась за ней.
– Не трогай – раздалось за спиной, и я поспешно отдернула руку.
Элеонора стояла, держа в руках поднос с кофейником и чашками
– Разве тебя не учили не трогать чужие вещи, -сказала она, подходя к столу и расставляя чашки.
Я насупилась. Не люблю когда меня тычут носом, как шкодливого котенка. Да, она старше и умнее, но это не повод постоянно клевать меня.
Наверное мои мысли были легко читаемы, потому что Элеонора звонко и весело расхохоталась:
– Ты такая забавная, когда сердишься. Я сказала это к тому, что к Таро может прикасаться только хозяин, иначе хороший расклад не получится.
– А-а-а…
Мы молча выпили кофе. Я такого божественно напитка сроду не пробовала. Настоящие арабские зерна, смолотые и сваренные в песке – это что-то. Не знаю, как Нора умудрилась сделать такой кофе, но я чуть язык не проглотила. Выпила 3 чашки без сахара и молока. Кстати хороший кофе не нуждается в добавках и имеет горьковатый, но довольно приятный вкус. Нора же молчала потому, что с того момента, как мы сели за стол, она погрузилась в раздумья и кажется не замечала моего присутствия. Уставившись в одну точку, она рассеяно постукивала пальчиками по столу и что-то бормотала. Я не смела прерывать такую сосредоточенность. Наконец она очнулась и посмотрела на меня:
– Ну, спрашивай…
– Что?
– А что ты там хотела узнать? Зачем пришла?
– Меня интересует Роман, спасите его.
– Тот парнишка, из-за которого весь сыр-бор?
– Да.
– Тебе повезло, что он не умер сразу. Я постараюсь его вытащить. Только извини уж, но твое заклятие придется нейтрализовать. Он забудет и тебя, и вообще все, что с тобой связано. Поскольку приворот был сделан неправильно, придется убирать все воспоминания, а не просто кусок. – Ты как? Готова? Отдать его, так сказать, законной владелице.
– Да хрен с ними. Переживу уж как-нибудь… Только Рому спасите
Общаясь с Норой, я не заметила, что перестала соблюдать вежливую настороженность и перешла на обычный человеческий язык, как если бы разговаривала со сверстницей.
– Ну хорошо. Этот вопрос мы решили.
– Все таки расскажи мне, что такого я сделала, когда поговорила с Таиской?
– Ай-ай-ай – Нора погрозила пальцем – Ты не просто поговорила, ты взяла ее Дар, а это очень чревато и для тебя и для окружающих.
– Да что в нем такого?! – я уже теряла терпение. Нора помолчала:
– А ты не замечала к примеру за собой странности?
– Какие?
– Ну например, насолил тебе кто-нибудь, соседка облаяла или в институте подначили, а ты разозлилась и в шутку или в серьез пожелала зла этому человеку, прокляла. Например сказала: Чтоб ты провалился, старый козел. И тут, бац, человек падает, ломает руку, ногу, в аварию попадает и так далее…
– Нет.
Я так интенсивно замотала головой, что Нора засмеялась:
– Ладно, не трясись, это я так… Ну а вообще про таких людей часто говорят, у него «дурной глаз» Это простонародное определение, но оно точно передает суть вопроса. Человек смотрит на ребенка и он плачет, говорит о негативном событии и оно происходит, с друзьями и близкими такого человека часто бывают несчастные случаи, нелепые травмы.
Я лихорадочно перебирала в уме все события, произошедшие с моей семьей за последние 7 лет. Именно столько прошло с момента моей встречи с колдуньей. Да вроде ничего такого не было, ну не считать же за катастрофу порезанный палец или «хвост» в институте.
– Я не имею в виду тебя. —сказала Нора, увидев мои мысленные потуги – Ты, как я поняла, человек не злопамятный, не вредный, завидовать не умеешь, родителей любишь… Так что, возможно, до недавнего времени, зло не проявлялось… Но ему нужно действие… И рано или поздно…
– Подожди, какое зло? Та старуха сказала, что знание можно использовать и во благо, людей лечить.
– Правильно. Можно. Хоть в этом не обманула. Мерзавка. Только, видишь ли, чистая Сила бывает в природе редко. Она переходит в наследство от родственника или учителя, который ею пользовался, а до него еще кто-то, и еще, много, много раз. Понимаешь?
– Пока не очень.
– Сила имеет свойство запоминать заклинания и обряды, для которых ее использовали. Точнее, даже эмоциональную окраску, желания и предпочтения своего хозяина. Используют ее во зло, она зло и запоминает. И следующему хозяину уже будет диктовать свою волю. Подготовленный колдун берет силу у человека, который близок ему по духу и стремлениям. Если же человек неподготовленный, как ты, и его жизненная позиция отличается от желаний Силы, наступает резонанс и…
– А я уже слышала про резонанс! Обрадовалась я, услышав знакомый термин.
– Где?
– Одна женщина в парке рассказала, что когда мой приворот столкнулся с искренним чувством Ромки, наступил резонанс и он впал в кому.
– Женщина? Какая женщина?
– Я не знаю. Просто с ней поделилась, у нее сын тоже в реанимации…
– Мда..наверное она из наших…
– Так что там дальше? Несмотря на страх за Ромку и за себя, я умирала от любопытства. Это была сказка, моя ожившая мечта стать героиней своего романа. И я собиралась запомнить каждый момент.
– А дальше все очень просто. Сила ищет выход, подчиняет человека себе. Он становится сам не свой, меняются поступки, вкусы и интересы. Так бывает чаще всего.
– Ой. Я не хочу стать не пойми кем.
– Не не пойми кем, а типичной колдуньей. Не зря же Таиска предложила свой Дар именно тебе, наверное что-то такое в тебе разглядела. Да ладно, не дрожи раньше времени. Иногда, если человек достаточно волевой, он может переподчинить Силу и заставить работать на себя. Так что придется тебе потрудиться, девочка моя. Один неосторожный шаг, неаккуратное действие и ты не заметишь, как чужие мысли станут частью тебя.
С этими словами Элеонора поднялась, давая понять, что прием окончен.
Как только гостья удалилась Элеонора опустилась на стул и наконец-то позволила себе расслабиться давно она не чувствовала себя такой усталой. Мало того, что случай у девчонки не простой, так еще и она сама хлеще электровеника. Засыпала своими «почему», ну точь в точь дошколенок. Любопытство конечно не порок, но она и так уже влипла по саме не балуйся. Приворот сам по себе – уже грех, а она еще так наворотила. А ведь все может кончиться весьма плачевно. Она не соврала, когда говорила, что Дар можно переподчинить, но чаще всего, когда сталкиваются интересы настолько полярных сущностей, горе-колдун сходит с ума. Он начинает слышать голоса, которые шепчут такие мерзости, которые самому человеку и в кошмарном сне не снились, подталкивает к пакостям, вгоняет в депрессию. И уже через год, плюс минус несколько месяцев хозяин такого Дара висит в петле или в пруду пузыри пускает, ну тут уж, как говорится, кто во что горазд. Девчонка заинтересовала ведунью. Не каждый сможет семь лет сопротивляться дару. Особенно это тяжело в подростковом возрасте, когда все эмоции гипертрофированны и поломка ногтя кажется глобальным катаклизмом. А эта вишь, в ус не дует. За приворот ее нельзя винить, мало бы кто сдержался а такой ситуации. Первая любовь она, зараза, сильная.
Ведунья задумалась. На ее лице застыло мечтательное выражение, а губы сами собой сложились в грустную улыбку.
ГЛАВА 6 Знакомьтесь. Удав
– Любимая? Ну ты где? У меня для тебя сюрприииз —протянул лежащий на кровати мужчина. Мужчина был хорош. Как бывает хорош дикий и опасный зверь, прекрасный охотник и убийца. Больше всего он напоминал хищника из семейства кошачьих, леопарда или рысь. Особое сходство придавали удивительные глаза, золотисто-карие с темным ободком. В зависимости от настроения они могли лучиться мягким обволакивающим теплом или же холодным желтым светом, заставлявшим собеседника чувствовать себя молекулой под микроскопом. Чуть с горбинкой нос и волевой подбородок говорили об упрямстве и настойчивости натуры, прекрасно уложенные волосы и маникюр – о том, что этот человек любит и умеет заботиться о себе. Тело было сильное, поджарое и ни намека на лишний вес. Все, кто мало-мальски знал этого мужчину говорили о его возможности так охмурить собеседника, что невинная жертва до последнего не подозревала о своей участи. Мужчину звали Андрей. Близкие друзья и члены шайки, главарем которой он являлся, знали его под прозвищем Удав. То ли оно было созвучно с его фамилией, то ли отражало определенные черты характера, но во всяком случае своих конкурентов он давил на раз два. Подпевалы и мелкие шавки боялись его до дрожи. Он мог в одну минуту выхватить пистолет и расстрелять провинившегося, продолжая мило улыбаться и говорить, что он де совсем не сердится. А он и не сердился, никогда, впрочем ему также были незнакомы восторг, сочувствие, боль и прочие человеческие чувства. Это знали все его приближенные, и только вышедшая из ванны девочка почитала его как бога, он был для нее самым самым, чистым, светлым, принцем на белом коне, другом детства, с которым она делилась своими мечтами и планами. Эта девушка была похожа на Элеонору как две капли воды, такой же каскад волос, темные глаза с веселыми искорками, прямой нос и маленький, аккуратный ротик, только звали ее тогда по другому. Мы будем называть ее Элеонорой, чтобы не путаться. В конце концов свое простецкое имя Маша она сменила на звучное Элеонора, давно и официально. Девушка была молода и прекрасна, она верила, что все будет хорошо, что жизнь состоит из конфет и пряников, и не знала, что ее ждет жестокое разочарование. Элеонора плюхнулась на кровать и пощекотала мужчину за пятку. Тот недовольно поморщился.
– Зай, ну что ты как маленькая…
– Да ладно тебе, уж и пощекотать нельзя. Иди сюда. Поцелую.
Последовал долгий поцелуй, потом еще, и еще один. Через час мужчина откинулся на подушки и посмотрел на свою подругу. Она лежала закрыв глаза и блаженно улыбаясь.
– Так вот какой твой подарок – мурлыкнула она – бессовестный. А я думала на этот раз действительно что-то серьезное.
– Тебе не понравилось – притворно обиделся Андрей.
– Да нет, что ты. Очень понравился – девушка открыла глаза и со страхом посмотрела на партнера. Больше всего на свете она боялась обидеть любимого и ни коим образом не хотела причинить ему боль.
– Ааа… Ну тогда ладно… Хотя подарок у меня и вправду есть, смотри.
Мужчина протянул девушке небольшую книжку в кожаном переплете.
– На. Можешь не благодарить…
Но девушка отшатнулась от подарка, как от ядовитой змеи.
Андрей! Мы уже говорили об этом не раз! Я не буду делать то, что ты просишь. Это… это мерзко.
– Ну что ты, глупая, что ты! Андрей привлек девушку к себе и зашептал в волосы, перемежая слова и поцелуи.
– Что может быть страшного в чтении книг.
Но Элеонора знала, что может, еще как может, если это книга самой Азы, известной колдуньи 17 века. Обряды на крови детей, порчи на смерть и болезнь, на умалишение, на подселение демона, рецепты ядов, в том числе и венецианских. Нора никогда не видела эту книгу, но ее очень подробно описывала мать девушки. Она рассказывала, как одна колдунья с помощью этой книги подселила демона к человеку, убившему ее дочь.
В царской Руси дворяне являлись привилегированным классом. В своем имении даже самый захудалый князек был полноправным господином. Хорошо если он был порядочным, но если нет… историю графа Овечкина передавали шепотом, вздрагивая и оборачиваясь, чтобы не дай Бог не навлечь беду. Овечкин был печально знаменит своим неуправляемым характером. Его боялись крестьяне, слуги, жена и дети. Он мог запороть конюха до смерти, если ему не нравилось, как вычищен любимый конь. Он ввел заграничное правило первой брачной ночи, самолично вершил суд. Ни один брак не заключался без его одобрения. Дочь местной колдуньи и сын пастуха решили бежать. Девушка хотела взойти чистой на брачное ложе. Их догнали в лесу. Парня убили сразу, распоров живот, девушку заставили смотреть, а потом обвинили в колдовстве и четвертовали. В ту же ночь барин сошел с ума, он задушил, а потом расчленил семью, лакея и служанку. Он пил их кровь и ел внутренности. Утром его наконец то связали и повесили на воротах. Оставшиеся в живых слуги потом божились, что на жертвах были следы длинных когтей и клыков.
Элеонора сама была виновата. Когда разговор зашел о конкуренции, Андрей жаловался, как ему мешает этот как его Эйнштейн и в шутку строил предположение о том, как его можно устранить. Сначала это действительно была шутка. Они просто дурачились, фантазируя о том, чтобы было если бы Эйнштейн оказался на необитаемом острове или же удачно женился, или сел в тюрьму или заболел и умер. Последние предположения исходили исключительно от Андрея. Он попросил Элеонору помочь, прочитать нужное заклинание на болезнь врага, но, девушка отмахнулась сказав, что не владеет таким знанием. Но ты же можешь научиться? —спросил Андрей тогда – или ты не так хороша, как твоя мать. Он нашел больное место. Элеонора действительно считала себя бездарностью и полагала, что люди ходят к ней из-за материнского авторитета, а не из-за нее. И она в сердцах бросила —Конечно могу, только книги подходящий нет. Она думала, что Андрей со временем успокоится, но он вцепился в нее, как клещ, и, мало помалу, вытянул все, что девушка когда либо знала или слышала о таких книгах.
Книгу Элеонора узнала сразу. Она была такая, как описывала мать. Переплет из свиной кожи с серебряными уголками, вытертые страницы и заклинания, написанные кровью самой Азы. Ей эту книгу даже видеть было тошно, а Андрей просил почитать.
– Ты не понимаешь, о чем просишь! Я предам свой дар, если убью человека! Я буду проклята!
– Ну зачем же сразу убью… Просто поможешь и все.
– Просто поможешь?! Теперь это так называется?! У меня нет слов. Ты просишь сделать заговор на смерть, и это называется просто помочь. Просто, ага, как шкаф передвинуть!
– Зайка! Ну что ты так возмущаешься, он же мой конкурент.
– И что? Уже жить недостоин?
– А ты знаешь, сколько раз он на меня покушался? Помнишь в прошлом году мою машину взорвали? Так вот, это была его дель. Андрей приподнялся на кровати и посмотрел на девушку.
Девушка побледнела и застыла как жена Лота.
– Ты… ты же сказал, что был несчастный случай, в сервисе что-то напутали… Ты врал?
– Ну я не хотел тебя пугать… Ты девочка впечатлительная, начала бы плакать, метаться и трезвонить мне через каждые 5 минут. А я, ты знаешь, терпеть этого не могу.
Андрей стал неторопливо одеваться, не забывая искоса поглядывать на девушку и следя за реакцией.
– И много было таких… случаев?
Андрей пожал плечами и накинул рубашку:
– Два или три.
Он врал. С того случая в прошлом году на него не покушались ни разу, да и тогда мало кто верил, что это заказ. Бизнесмен, конечно, попытался обвинить в покушении Эйнштейна, его заклятого врага и конкурента, но, доказательств было мало, и враг отвертелся. Возможно, действительно просто совпадение. Машина стояла возле дома и самого Удава в ней не было, только идиот будет взрывать пустую машину. Но конечно всего этого он не стал рассказывать девушке, надеясь как следует напугать ее и склонить к сотрудничеству.
Солнце лихих девяностых с малиновыми пиджаками и разборками медленно, но неуклонно клонилось к закату. В моду входили честное предпринимательство и политика. Бизнес у него имелся и довольно неплохой. Торговля подержанными иномарками, конечно, приносила доход, но Андрею было мало. Он хотел большего, и решил двинуть в политику. Доползти, если надо, до самого верха, и уже там развернуться по крупному. Но для начала нужно было устранить Эйнштейна, который тоже был твердо намерен занять своим толстым задом самые вкусные места. Кстати зал у Эйнштейна был совершенно обычный, не толстый, но Удав так его (Эйнштейна) ненавидел, что готов был приписать ему все мыслимые и немыслимые недостатки. Просто устранить этого конкурента было нельзя, уж слишком видной фигурой он являлся, к тому же на самого Андрея у него имелся нехилый компромат. В свое время Эйнштейн обезопасил себя простым, но эффективным способом. Собрал на Андрея увесистую папочку, где просто и ясно рассказывалось, как тихий и не конфликтный отличник Андрюшечка стал уголовником и превратился в Удава. Там было все: угон, грабежи, убийства, торговля наркотиками и пр. Эйнштейн сразу предупредил, что если он в какой-то день вдруг пропадет и не позвонит кое-кому, папочка Андрея ляжет на стол прокурору. Паразит просчитал все. Андрей был уверен, что в запасе у конкурента есть еще несколько подобных фокусов, поэтому избавляться от него надо было «без шума и пыли», как говорил один колоритный персонаж. Если бы этот умник, к примеру, смертельно заболел, ну рак там или цирроз, вот было бы здорово. Но как? Как уговорить капризницу фортуну. И тогда он вспомнил о влюбленной в него дурочке Элеоноре, которая бегала за ним собачонкой. То, что Элеонора не такая как все, он понял еще давно. В детстве она довольно успешно предсказывала погоду, могла заговорить зуб или даже небольшую ранку. Мать Элеоноры была известной целительницей. У дверей их дома постоянно ошивалась толпа страждущих и болезных. Недавно мать Элеоноры умерла и она заняла ее место. Девушка стала достойной заменой. Вскоре люди потянулись и к ней. Дальше все очень просто. Навестить девушку и убедиться, что ее чувства по прежнему сильны. Разыграть влюбленного идиота и осторожно скользнуть на нужную тему. Но тут его ждал серьезный облом. Ведунья наотрез отказывалась помогать в столь щекотливом вопросе. Она отнекивалась тем, что не знает нужных слов, пугала каким-то проклятием. Андрей думал: просто ломается, добиваясь ценных подарков и внимания, и поэтому продолжал разыгрывать эдакого пупсика, используя любовь дурочки в своих целях.
Убедившись, что девушка достаточно напугана, Андрей продолжил:
– Ну вот видишь, а ты его еще жалеешь. На, посмотри… – Он снова протянул книгу. – это та самая. Неужели тебе неинтересно.
– Не очень… – девушка колебалась – кстати, а откуда ты ее взял. Считалось, что она давно утеряна. Последняя хозяйка погибла в автокатастрофе. Дар передать не успела. Вещи растащили соседи и продали неизвестно кому.
Андрей загадочно улыбнулся. Знала бы ты девочка, с кем мне пришлось разговаривать, кого подкупить, а кого и убить, чтобы добраться до этой книги. Нанятые люди целый год шерстили всех известных гадалок, магов и цыган. И вот совсем недавно книга нашлась в неожиданном месте. Известный коллекционер и меценат Григорий Иващенко пригласил Андрея домой. Они были знакомы и ранее, Андрей выполнял для коллекционера особый заказ. Привозил пару раритетных машин, конечно угнанных, потому как продать любимые экспонаты не согласится ни один уважающий себя коллекционер. Андрей тогда ездил сам, не доверяя такие уникальные вещи своим дуболомам. Он сильно перетрухнул на таможне, но к счастью все обошлось. Люди были свои, прикормленные. Сделку решили обмыть у Григория дома. У Андрея и у самого был нехилый особняк в три этажа, с охранником, сигнализацией и собаками, но такой дворец ему и не снился. Суперсовременная система охраны, пять этажей, забитых статуэтками, вазами династии Мин, подлинниками великих мастеров и прочая и прочая. Григорий коллекционировал все: книги, посуду, картины – все, что носило гордое название антиквариат. Выпив по два бокала шампанского, мужчины расслабились и Григорий повел гостя хвастаться.
– Андрей Валентинович, не хотите ли взглянуть на одну интересную вещицу…
– Что-то новое?
– Да, знаете, такой забавный случай вышел.
– Ммм…
– Все деревенские в курсе моей слабости и тащат мне свой хлам, в надежде, что я заинтересуюсь. Обычно я гоню их вон. Их чашкам, ложкам и самоварам место только на помойке. Но в этот раз баба оказалась очень настырной. – Григорий задумчиво повертел бокал и усмехнулся – Не поверишь, ночевала на пороге. Сын у нее разбился или что-то вроде того. Деньги понадобились… Даже моего Николая разжалобила. Веришь? Андрей оторвался от Моне, которого рассматривал последние 5 минут и удивленно посмотрел на собеседника. Разжалобить гору мышц с бычьей шеей и зверским лицом, которую звали Николай, было в принципе невозможно…
– Да-да, не удивляйся. Он сам принес мне книжицу, Говорит, взгляните Григорий Павлович, может и впрямь вещь. Текст оказался так себе, какое-то мистическое дерьмо, а вот переплет мне понравился. На, взгляни сам…
Григорий протянул невзрачную книжку. Андрей бегло пролистал ветхие страницы и оторопел. В его руках было сокровище, самое что ни на есть настоящее. На переплете стояла дата 1712 год. Книга была писана красными чернилами на старославянском языке с вкраплениями каких-то непонятных символов и пентаграмм.
– Слушай Гриш, а продай мне книгу, раз она тебе не нужна.
– Хмм, а тебе-то она зачем – удивился Григорий. Колдуешь помаленьку?
– Да нет, у меня девчонка на этой ерунде помешана, к гадалкам бегает, гороскопы любит. Подарок сделаю, ночью глядишь поласковей будет – подмигнул Андрей— а то все как школьница, ей богу.
– Да забирай. Для хорошего человека никакого г… не жалко. Ну ты знаешь…
Мужчины рассмеялись и пошли дальше.
Глава 7. Абсолют. Не путать с Абсентом.
С Элей мы договорились встретиться на следующий день. Я решила называть ее так. По крайней мере это имя шло ей больше чопорной Элеоноры. Поначалу Элька брыкалась, ратуя за субординацию, но потом свыклась и махнула рукой. Она попросила принести книгу, с которой я баловалась, и фотографию Романа. На книгу она фыркнула «Знакомые все лица…» и вплотную занялась фотографией. Я периодически открывала рот, чтобы задать вопрос, но каждый раз закрывала, опасаясь влезть не вовремя. Наконец ведунья сказала:
– Я была права, он ушел довольно далеко.
– Куда ушел, Эль?
– Куда-куда, на кудыкины горы. Не маленькая, должна понимать. – отрезала она
Мне стало плохо.
– И что?
– Вернуть его еще можно, но рассусоливать некогда. Прямо сейчас тебя и отправлю.
– Меня? Куда? Зачем? – сыпала я – Ты же обещала помочь…
Элька кивнула:
– Правильно, помочь обещала, а не сделать за тебя всю работу. Я что ли накосячила? И хватит уже болтать. Времени нет.
Совсем не так я представляла обряд возврата души. Мне думалось, что вот сейчас Элька начертит какую-нибудь сложную пентаграмму, встанет в центр и, воздев руки к небу, произнесет непонятную фразу. В пентаграмме появится полупрозрачный Роман и я скажу ему, чтоб возвращался. В моем представлении также фигурировали обязательно черные свечи и замогильный холод. Элька высмеяла меня по все пунктам. В место этого она усадила меня в кресло, сняла с шеи амулет и начала традиционный сеанс гипноза.
– Смотри на кулон и постарайся расслабиться. Закрой глаза.
Я честно попыталась выполнить приказание, но в голове теснилось слишком много вопросов и вместо расслабления, я вертелась, как укушенная в зад. Наконец Эля не выдержала:
– Ну что еще? Тон был суров и предполагал послушание. Ха-ха. Как бы не так.
– Эль, ну а как же магия. Я думала что ты ну… будешь колдовать что ли. А тут обычный гипноз.
– Одно другому не помеха. И вообще – она уперла руки в бока и воззарилась на меня как попадья на вошь – Кто у нас тут дипломированный психолог? Я или ты?
– Я… кажется…
Честно говоря, теперь мои умственные способности вызывали сомнение даже у меня, бахвалиться красным дипломом тем более было нехорошо.
– Значит, должна помнить, в каких случаях применяют гипноз. Если конечно вас в этом Инхституте хоть чему-нибудь учили.
– Я помню. В коррекционной педагогике и психологии гипноз используется для лечения сильных фобий, страхов и заикания.
– Ну вот, значит, не все забыла. Человек в трансе становится более восприимчивым, освобождается подсознание и с ним легче работать, так что давай, садись, и попытайся расслабиться.
Амулет замелькал пред глазами, туда-сюда, туда-сюда. Внезапно мне расхотелось шевелиться, что-то спрашивать, выяснять, хотелось погрузиться в это мельтешение, стать частью него. Как в тумане я слышала Элькин голос:
– Раз. Ты расслабляешь руки, два -лицо и шею, три —ноги и живот. Закрой глаза… Представь космос… Бесконечные мириады звезд летят тебе на встречу. Ты видишь их?
– Да.
– Представь лестницу… Ступени… Они поднимаются прямо в космос… Понимаешь меня?
– Да. Понимаю.
– Хорошо. По моему сигналу ты начнешь считать ступеньки. Когда дойдешь до 10, остановишься и шагнешь в космос. Ясно?
– Да
– Тогда начинай.
– Одна… две… три… Я шагала по ступенькам и меня не волновали законы физики и астрономии, я не задумывалась о том, откуда в космосе лестница и как она там крепится. Я не думала о Романе, о своем Даре, вообще ни о чем. Это было так приятно, ни о чем не думать. Десять…
Исчезли космос и лестница, исчезли звезды, кометы и солнца, запахи и звуки. Вокруг была пустота. Я посмотрела вниз, и не увидела собственного тела. Глаз вообще-то тоже не было, поэтому скорее не посмотрела, а ощутила. Не знаю как сказать. Это было похоже на странный сон, как в детстве, когда мы умели летать. Время замерло, сколько я была в этой пустоте, минуту или год. Постепенно пустота наполнилась звуками. Вернулись обрывки разговоров. Люди говорили на незнакомом языке, но я почему-то все понимала. Вернулись шорохи, похожие на мышиную возню, где-то плакали, по видимому, долго и отчаянно. Я не могла определить, в какой это стороне, потому что не было сторон света и других ориентиров, я не могла определить, кто плачет: мужчина или женщина, старик или ребенок. Просто абстрактный плач.. Мне стало жутко. Я боялась застрять здесь навсегда. Внезапно до меня донесся голос Эльки, он звучал искаженно, как в сломанном телефоне, но я узнала и закричала:
