Kitabı oku: «Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск. Премия имени Н.С. Лескова. 190 лет со дня рождения. Часть 1», sayfa 2
Разговаривать они не могли. Проходившие по коридору смотрели на них. Юда бросил только одну фразу:
– О моих что-нибудь знаешь?
Лицо Ривы изменилось, губы дрогнули, и это был ответ, которого боялся Юда.
– Я заканчиваю в семь, – почти неслышно сказала Рива. – Подожду тебя у проходной.
Юда плохо помнил, как прошёл день. Свои обязанности он выполнял автоматически, и больше всего ему хотелось, чтобы вечер не наступал никогда. Но он всё равно наступил, этот вечер. Рива жила недалеко: с восьмилетним сыном снимала угол у солдатки Анфисы. Лишь это узнал у неё Айзексон, провожая домой. Рива молчала. Уложив ребёнка, она долго плакала и только потом начала говорить.
Немцы вошли в Каунас 24 июня, но уже за день до этого власть в бывшей столице Литвы перешла к вооружённым национал-патриотам, входившим в организацию под названием «Фронт литовских активистов», и сразу же начались убийства евреев. В ночь на 24-е Арончик и Рива с ребёнком предприняли попытку бежать, но далеко уйти не удалось. За городом их поймали активисты. Арончика убили на глазах у Ривы, её и сына погнали обратно. Почему не убили сразу – выяснилось потом.
Активисты носили белые повязки. Командовал ими Альгирдас Жемайтис. Это был старый знакомый, хорошо знавший Арончика и Риву, бывавший у них дома и даже выполнявший для Арончика какую-то работу. Увидев его, Рива сразу почувствовала беду, а её несчастный муж так ничего и не понял. Он думал, что знакомство поможет, но Альгирдас, посмеиваясь, убил Арончика, не дав тому сказать ни слова. Той же ночью Рива оказалась в Вильямполе. Там уже бушевал погром.
– Нас с Рафиком швырнули на землю, – со слезами говорила Рива, – прямо напротив вашего дома. Я сразу его узнала, ведь мы к вам приходили. Сначала из окна выбросили вашу тёщу вместе с коляской. Затем вывели Дину и мальчиков. Увидев мёртвую мать, ваша жена вцепилась в Альгирдаса. Тот отшвырнул её, кажется, ударил в живот… Ох, Юда, ну почему именно я вам об этом рассказываю?! За что мне такое наказание?! Простите меня! Простите!
– За что прощать? – глухо произнёс Юда. – Кто ещё об этом расскажет?
– Потом нас погнали в город. Загнали в гараж. Там… там погибла ваша семья…
– Ты видела? Как это было?
– Я не могу больше говорить! Не могу! – у Ривы началась истерика. Зашевелился Рафик. Показалась полуодетая испуганная Анфиса.
– Что случилось? Ты чего голосишь? Всех тут у меня перебудишь…
Она схватила одиноко стоявший на керосинке чайник.
– Травки тебе заварю. Есть у меня немного, от свекрови осталось. Помогает.
Через полчаса, немного успокоившись, Рива заговорила опять:
– Отделили мужчин, там оказались и ваши сыновья. Молодой литовец из отряда Альгирдаса вооружился ломом. Мужчин подводили по одному, и этот крепкий парень наносил каждому только один удар. Большая толпа литовцев, мужчины, женщины и дети, стояла за невысоким забором. После каждого удара многие из них аплодировали. В толпе были немецкие солдаты. Я находилась недалеко от забора и видела, что даже они с удивлением смотрят на аплодирующих литовцев.
Кое-кто поднимал детей, чтобы те могли получше разглядеть происходящее. Была и другая забава: заливали в людей воду из шлангов, пока человека не разрывало на части. Когда подвели ваших мальчиков… – Рива остановилась, ей нужно было справиться со спазмом. – Когда их подвели, на середину двора выскочила страшная седая сумасшедшая старуха. Юда, – Рива снова остановилась и, уронив голову на стол, несколько минут оставалась в таком положении, – Юда, это была ваша Дина…
Риве всё труднее становилось говорить. Она замолкала, иногда надолго, уставившись невидящим взглядом в какую-то только ей известную точку. Но даже из этих не всегда связных, прерывающихся слов Юда узнал, как всё происходило.
Макса и Арика убили на глазах у Дины. Когда всё кончилось и десятки евреев с проломленными черепами лежали кучей у ног юного палача, показался улыбающийся Альгирдас.
– Национальная революция, господа литовцы, – обратился он к столпившимся за оградой зрителям. – Жидовской власти – конец! Слишком долго мы их терпели. Наши добрые князья, Гедиминас и Витаутас, приютили их на литовской земле, дали им привилегии, но разве жиды умеют быть благодарными? Они мастера козни строить и нож держать за пазухой. Когда Советы пришли, они их цветами встретили, русские танки целовали. Теперь эти танки горят у Немана. Сами можете убедиться. Пусть же этот подлый народ ответит за свои преступления! Стасис! – окликнул Альгирдас палача, не выпускавшего из рук лома. – Давай!
Бросив лом и не вытирая окровавленных рук, Стасис отлучился. Через несколько минут он вернулся с аккордеоном. Взгромоздившись на убитых евреев, Стасис заиграл «О Литва, отчизна наша, ты страна героев…». Обнажив головы, толпа за забором подхватила литовский гимн. И Стасис, в одиночку убивший четыре дюжины безоружных евреев и нажимавший багровыми пальцами на клавиши аккордеона, тоже чувствовал себя героем. Но, после того как мелодия стихла, все услышали тонкий пронзительный вой. Седая сумасшедшая, разгребая кровавую грязь, ползком подбиралась к куче трупов, где лежали её сыновья. Альгирдас вытащил револьвер.
– Будем милосердны, друзья, – сказал он, разряжая обойму в голову Дины.
Лишь тогда Риве стало ясно, почему она и другие женщины и дети ещё живы. Альгирдас хотел, чтобы все они видели, как убивают их братьев, мужей и отцов. Такое развлечение придумал себе и своему отряду командир литовских партизан Альгирдас Жемайтис.
Рива знала, что скоро наступит её очередь. Она была красива и понимала, что ожидает её перед смертью. Больше всего Рива боялась, что Рафика оторвут от неё и прямо на глазах убьют. Но борцы за свободу то ли устали, то ли решили отложить следующий этап на завтра и оставили женщин и детей во дворе гаража. Была середина ночи, когда появился какой-то литовец с винтовкой и, что-то сказав сидевшему в воротах белоповязочнику, подошёл к Риве:
– Вставай! – и, так как Рива медлила, рывком поднял её на ноги. – Бери своего змеёныша и двигай вперёд! Шевелись!
В человеке с винтовкой Рива узнала Антанаса Рашиса. Они вместе учились в литовской гимназии. Антанасу нравилась Рива, он даже защищал её от одноклассников-антисемитов. Но теперь при виде Антанаса она решила, что за ней и Рафиком пришла смерть. Подтверждение Рива получила, когда охранник у ворот окликнул Рашиса:
– Эй, друг! А ты куда их ведёшь?
Антанас сделал непристойный жест. Охранник расхохотался.
Рива смирилась с тем, что для неё и Рафика всё кончено, да и что она могла сделать? За гаражом в переулке стоял грузовик. Два мёртвых красноармейца лежали рядом. По уверенным движениям Рашиса Рива поняла, что об этой машине он знал раньше. Но зачем куда-то ехать? Изнасиловать и убить можно прямо здесь, у забора.
Дальше всё происходило быстро, как в немом кино, которое Рива смотрела давным-давно, ещё девочкой. Посадив её и Рафика в кабину, Антанас перескочил через забор и скрылся в гараже. Через пару минут он появился с канистрой в руке. Забросив канистру в кузов, Рашис нажал на газ. За городом он сорвал повязку, но не выбросил, а велел Риве на всякий случай спрятать. Из его короткого рассказа Рива узнала, что коммунистом Антанас стал ещё до прихода русских. В 40-м его направили в Биржай секретарём уездного комитета комсомола. В Каунасе оказался случайно – перед самой войной приехал на партконференцию. Уйти с Красной армией не успел и, прикинувшись национал-патриотом, примкнул к Альгирдасу. На счастье, в отряде его не опознали. Машину приметил ещё днём, а Риву…
– Я видел, как убили твоего мужа. Сразу решил, что без тебя не уйду.
Им посчастливилось беспрепятственно выехать из города и, опережая немцев, проскочить по пустынным улицам Шауляя, где уже не было советской власти. К концу следующего дня они добрались до Риги. Антанас не бросил Риву и здесь: сумел посадить в шедший на восток эшелон. Ещё не до конца осознав, что ей с ребёнком удалось выскользнуть из цепких лап неминуемой смерти, Рива не могла понять другого: зачем Рашису понадобилось её спасать? Только потому, что они вместе учились и она ему нравилась? Ответ дал сам Антанас. На перроне, сжимая Риву в объятиях, он зашептал ей в ухо:
– Из-за тебя не женился, Рива. Понимаю, что сейчас тебе не до меня, но ты дождись. Я тебя обязательно разыщу.
Рива промолчала, и Антанас, по-видимому, принял её молчание за согласие. Он улыбнулся:
– Теперь мне будет легче.
Только Риве легче не стало. Ко всем её мукам прибавилась новая. Рива была благодарна Антанасу, готова была сделать для него всё, что в её силах, кроме одного: ответить на его любовь. И даже если сможет себя заставить и станет жить с ним из чувства благодарности, ничего хорошего из этого не выйдет. Оставалось только надеяться, что жизнь сама наведёт порядок, расставит всё по своим местам. Пусть сначала война закончится. И всё же Рива вспоминала Рашиса, а почему – не хотела и боялась думать.
Была уже середина ночи, но Юда не мог подняться из-за стола. Он страшился возвращения в свою комнату, опасался оставаться один. Словно понимая, а скорее всего ощущая женским сердцем его состояние, сердобольная Анфиса вытащила старый матрац, принесла потёртое солдатское одеяло. Но даже будь у него королевская постель, он всё равно не мог бы уснуть. И, лёжа с открытыми глазами, Юда знал, что впереди у него ещё много бессонных ночей. Вновь и вновь он вспоминал, как важничал, чувствуя себя хозяином жизни, как издевательски хохотал, когда Давид, его шурин, прислал сертификат – разрешение на въезд в Палестину. Как кичился перед Диной, несмотря на просьбы подумать об отъезде, не обращая внимания на её заплаканные глаза. Как радовался, когда случившееся с тёщей несчастье сняло с повестки дня этот вопрос. А когда начал прозревать – было уже поздно. И вот наказание: дети и Дина погибли страшной смертью, а ему с этим жить, до конца своих дней оставаться с этой чудовищной виной, которую не искупить. Осознав это, Юда понял, что всё кончено, что никто его больше не ждёт и ему самому нечего ждать от жизни. И тогда он завыл. Подняла голову забывшаяся неспокойным сном Рива, прибежала разбуженная в очередной раз Анфиса, проснулся и широко раскрыл глаза Рафик, а Юда, ни на кого не обращая внимания и не стесняясь, выл пронзительным и скорбным воем, как выла его жена за минуту до того, как пули Альгирдаса Жемайтиса разнесли её голову.
Александра Ильина
Журналист, писатель, блогер. Творчеством занимается давно. В возрасте 10 лет начала с написания небольших сказок и рассказов для детей, но дальше развивать себя в детской литературе не стала. В настоящее время Александра специализируется на мистических рассказах и готической поэзии.
Она активно публикующийся автор и участник множества литературных конкурсов и премий. Финалист Всероссийской литературной премии «Новый Сказ» памяти Павла Петровича Бажова, финалист II Международного фестиваля им. А. С. Пушкина. Лауреат I Международного фестиваля «Казак Луганский» им. В. Даля.
Сайт автора – http://alexandrailina.ru/, группа «ВКонтакте» – https://vk.com/aleksandrailinawriter
Одержимость
В каждом из нас живёт монстр. Иногда мы чувствуем его незримое присутствие в охватывающих нас приступах гнева, слепой ярости, застилающей глаза алой пеленой бешенства. Это чудовище с нами испокон веков, с первобытных времён, когда первыми людьми руководил не разум, а инстинкты. Мы пытаемся контролировать этого монстра, загнать подальше в глубины подсознания, теша себя иллюзией, что делаем это не зря. Однако стоит лишь дать слабину, на долю секунды ослабив контроль, как он уже здесь, стремится вырваться наружу, продирая себе путь когтями в попытках захватить разум и душу. Стоит лишь поддаться, отбросив всё человеческое, как пути назад уже не будет. Вырвавшись однажды на свободу, монстр никогда не уйдёт обратно, осквернив все чистые помыслы и чувства, принеся взамен лишь тьму и жестокость. Каждый из нас ходит по краю бездны и решает, ждёт ли она его в своих объятьях или же нет. Стоит лишь один раз забыть, что ты человек, и твоя судьба уже предопределена.
Акамацу Хироси был одержим желанием завести семью. В свои тридцать семь лет он мог похвастаться не только хорошей работой, на которой его ценили и уважали, но также отличной физической формой и красотой, которая со временем не увядала, а лишь подчёркивала его привлекательность. Конечно, обладатель таких данных не был одинок, но в водовороте ни к чему не обязывающих интрижек не мог найти ту единственную, с которой ему захотелось бы связать себя узами брака. Все женщины, с которыми встречался Хироси, казались ему пустыми, и его интерес к ним быстро угасал. Бесчисленное количество свиданий и расставаний угнетало мужчину настолько, что он готов был опустить руки. «Неужели я не достоин счастья? Мне нужна всего лишь крепкая, здоровая семья. Я хочу встретить женщину, которая будет на голову выше всех этих разукрашенных кукол, думающих лишь о себе. Неужели я так многого хочу? Быть может, я прогневал какое-то божество своими действиями или меня кто-то проклял?»
Будучи синтоистом и уверовав в месть высших сил и проклятия, Хироси променял свидания на походы в храмы, где задабривал божеств с помощью всевозможных подношений. Тем не менее встретить суженую мужчине это не помогло.
Слушая коллег, рассказывающих о своём браке, Хироси завидовал. Он считал, что он ничем не хуже других, а может быть, даже и лучше. Ему безумно хотелось, приходя домой с работы, очутиться в атмосфере семейного уюта, насладиться приготовленными с заботой и только для него блюдами домашней кухни, а вечера проводить в интеллектуальных беседах с супругой.
Поняв, что своими силами осуществить желаемое не получается, Хироси решил обратиться к специалистам всевозможных брачных агентств. Он заполнял бесчисленное количество анкет, проводил множество времени за обсуждением с менеджерами его пожеланий к будущей невесте. Оставалось лишь ждать результатов.
Хироси ненавидел ожидание. Его угнетало это чувство неизвестности, и он чувствовал себя беспомощным, оттого что ни на что не мог повлиять. Однако спустя какое-то время на его электронную почту посыпались словно из рога изобилия анкеты потенциальных невест, подобранных исходя из его предпочтений. Девушки, предложенные агентствами, были настолько разными, что у мужчины разбегались глаза, но, быстро взяв себя в руки, он отсеял тех, кто был ему менее симпатичен, остальных же приглашал на свидания. Но всё было не то. Оказалось, что девушек объединяло лишь одно – стремление выйти замуж, в то время как многое из того, что было указано в анкетах, было либо преувеличено, либо попросту выдумано. Хироси сразу же, поняв это, безжалостно отметал претенденток. Мужчина считал, что у отношений, изначально построенных на лжи, нет ни малейшего шанса на будущее.
И вот однажды, когда Хироси уже вновь был готов опустить руки, ему на почту пришла ещё одна анкета. Скептически настроенный мужчина открыл письмо и начал просматривать содержимое. Скользя взглядом по данным, которые девушка указала о себе, Хироси интуитивно почувствовал, что она та, которую он искал долгое время. Не откладывая в долгий ящик, мужчина связался с ней и назначил встречу на сегодняшний вечер. Казалось бы, Хироси постоянно ходил на свидания с девушками и для него подобное должно было быть уже привычным делом, но не в этот раз. Теперь же он нервничал и не находил себе места, словно ему предстояло сдавать самый важный экзамен в жизни. Он то и дело прокручивал в голове возможные диалоги, прогнозировал своё поведение, выстраивал всевозможные сценарии развития событий.
Хироси хотелось произвести хорошее впечатление на девушку, поэтому он отпросился с работы пораньше, чего никогда прежде не делал. Он понимал, что сегодня работник из него никакой, ведь он всё время витает в облаках. Хироси было всё равно, что он нарушает рабочую гармонию и все, начиная от начальства, заканчивая коллегами, смотрят на него осуждающе, порицая его поведение. Сегодня, возможно, решится его судьба и он получит то, чего так страстно желал всё это время, – девушку своей мечты.
Мужчина прибыл домой и принялся «начищать пёрышки». Перво-наперво он отправился в душ освежиться, затем, обсохнув, выбрал самую стильную одежду и, облачившись в неё, отправился на свидание. По дороге к месту встречи Хироси был весь на иголках. Ему казалось, будто бы всё пройдёт плохо, он напорется на очередную лгунью и снова останется ни с чем. Он пытался успокоиться и взять себя в руки, но был настолько издёрган, что у него ничего не получалось.
Хироси назначил встречу в одном из своих любимых баров-ресторанов. Там всегда царила спокойная, комфортная атмосфера, а обстановка поражала своей необычностью. Хироси нравились фантасмагорические фонари и огромный дракон, величественно расположившийся под потолком. Он представлялся мужчине неким фантастическим стражем этого места. Его удивительная подсветка и причудливо сворачивающееся в кольца тело всегда завораживали Хироси.
Сев за столик, он обнаружил, что пришёл на встречу раньше назначенного времени. Чтобы не изводить себя ожиданием и не поддаваться нервозности, мужчина заказал лёгкую закуску. Обычно еда успокаивала его, а сейчас ему это было нужно как никогда. Однако, когда принесли заказ, Хироси настолько быстро проглотил закуски, что даже не успел насладиться утончённым вкусом.
Мужчина сидел так, что с его места просматривался весь зал, и вот ровно в назначенный час появилась та, которую он с таким трепетом ждал. Девушка была именно такой, какой он и ожидал её увидеть: миниатюрной, стройной и симпатичной. Наблюдая за ней, Хироси заметил, что она ищет его взглядом. Он поднял руку, обозначая своё местонахождение, и девушка, увидев его, улыбнулась и подошла. Хироси поднялся.
– Добрый вечер. Меня зовут Акамацу Хироси. – Он слегка наклонил голову в качестве приветствия.
– Рада знакомству. Я – Минами Каори.
Присев за столик, они сделали заказ. Оба очень стеснялись, и поначалу беседа не клеилась, однако, немного попривыкнув друг к другу, они разговорились. Девушка работала консультантом в книжном магазине. Конечно, много денег ей это не приносило, но, поскольку она с самого детства любила книги, эта работа для неё была больше для души, чем для заработка.
Хироси был в восторге от Минами Каори. Она была умной, интеллигентной, скромной и просто обворожительной. Мужчина не был разочарован, как во все предыдущие разы. Он понял, что это действительно та самая, которую он столько ждал и искал. В её обществе он чувствовал себя совершенно по-другому, словно встретил утраченную половину себя самого. Уже отправившись домой, Хироси решил, что эта девушка непременно должна стать его женой.
Так оно и случилось. Повстречавшись несколько месяцев, Хироси и Каори поженились. Свадьба была дорогим и роскошным удовольствием, и мужчина, ждавший этого события так давно, успел накопить сумму, полностью покрывшую расходы.
Несмотря на то что мечта Хироси осуществилась, теперь у него появилась новая одержимость. Он ревновал Каори буквально ко всему, зачастую – беспочвенно. Он сам не понимал, откуда взялось это чувство, ведь после замужества его жена ушла с работы. Ему представлялось, как Каори в его отсутствие ходит по магазинам, кафе и заигрывает со всеми напропалую. Хироси ничего не мог с собой поделать. Это чувство сжирало мужчину изнутри, ему вечно мерещились потенциальные ухажёры, готовые увести у него красавицу жену, которую он так долго искал. Он пытался не допустить этого любыми способами, поэтому ограничивал её общение в социальных сетях, требовал подробных отчётов о том, где она была в течение дня и что делала, а если что-то, по его мнению, было не так, неизмен-
но устраивал скандал. Он подозревал Каори в изменах, поэтому старался контролировать каждый её шаг. Не понимая, что проблема была в нём и его неуверенности в себе, он постоянно душил жену своей ревностью.
Хироси чувствовал себя настолько вымотанным от постоянных ссор с супругой, своей злости и неконтролируемых приступов ревности, что, глядя на себя в зеркало, больше не узнавал того мужчину, каким был до свадьбы. Однажды даже почудилось, что вместо себя он видит в зеркале обезображенное злобой и ненавистью лицо монстра. И хотя наваждение быстро исчезло, Хироси начал обвинять жену ещё и в том, что это она довела его до такого состояния, что у него начинаются галлюцинации.
Каори тоже заметила перемены в муже. Он день ото дня становился всё более злым и замкнутым, а обвинений в её адрес сыпалось всё больше. Женщина, пытавшаяся вразумить мужа и объяснить, что все его сомнения напрасны, натыкалась лишь на глухую стену. Обвинения Хироси обижали её, ведь на самом деле у неё не было ни малейшей мысли о том, чтобы ему изменять. Её устраивал их брак, и он был для неё теперь единственным мужчиной. Однако любые попытки донести это до мужа оборачивались очередной ссорой, которая раздирала на части душу женщины. Хироси кричал, что на самом деле она лишь дурит ему голову и он прекрасно знает о том, что за ней увиваются мужики, а Каори только поощряет это. Он был настолько ослеплён ревностью, что не желал видеть и слышать ничего, кроме себя самого. Всё это очень беспокоило женщину, и она очень волновалась за своего супруга.
Однажды Хироси объявил своей жене, что ему нужно на несколько дней уехать в командировку. Не желая оставаться одна, женщина позвонила своему брату Такаюки и попросила его приехать к ней и немного погостить. Тем более что она хотела поговорить с ним и попросить совета в том, что ей делать с неконтролируемыми вспышками ревности своего мужа. Такаюки, любивший свою сестру, был не в силах ей отказать. Кроме того, он, молодой холостяк, не прочь сменить обстановку и пообщаться с сестрой, которую давно не видел.
Он приехал вечером. Молодой человек настолько поменял имидж, что Каори с трудом узнала в нём своего брата. Он хотел делать актёрскую карьеру и считал, что не совсем стандартная для японца внешность поможет ему в достижении успеха. Сложно было отрицать, что теперь Такаюки выглядел великолепно: выкрашенные в пепельный цвет волосы средней длины были уложены в красивую причёску, волной спадая на плечи, и стильная одежда, идеально подчёркивающая его стройную фигуру, вызывали лишь восхищение. Сейчас Такаюки подрабатывал моделью и уже начал завоёвывать популярность, однако его целью было сниматься в кино. Брат и сестра болтали, смеялись, подтрунивали друг над другом и прекрасно проводили время. Женщина, решив не портить вечер и поговорить о том, что её тревожит, завтра, сообщила брату, что он первый, кто посещает их дом, да ещё и с ночёвкой. Поэтому сегодня им придётся спать вместе, как когда-то в детстве. Услышав это, Такаюки весело расхохотался и принялся дурачиться, объявив себя мужем Каори. Он подлетел к сестре и закружил в весёлом танце. Женщине тоже было весело, и она, смеясь, полностью отдалась игре. Всё же как хорошо, что она попросила брата приехать!
Чего Каори не знала, так это того, что Хироси на самом деле никуда не уехал. Его паранойя достигла таких пределов, что он, взяв на работе отпуск и сказав жене, что уезжает, снял квартиру напротив и принялся следить за женщиной. Увидев, что к ней пришёл какой-то мужчина, Хироси почувствовал безумие. Он был в ярости, ведь его подозрения оправдались и жена действительно была неверна ему. Но как же это произошло, если он старался всеми силами этого не допустить?! Внезапно супруга открылась для него с другой стороны и предстала подлой, коварной, хитрой лгуньей, которая водила его за нос всё это время! Мужчина не мог смириться с изменой. Он жаждал мести. Ему хотелось, чтобы Каори мучилась так же, как он сам, сжираемый болью. Немного придя в себя, он задумал план возмездия, который собирался осуществить сегодняшней ночью. Дальнейшее наблюдение за женой уже не имело смысла, и мужчина отправился готовиться.
Дождавшись глубокой ночи, когда любовники уже крепко спали, Хироси открыл своим ключом дверь и тихо вошёл в квартиру. Теперь мужчина не мог называть это место своим домом – оно было осквернено самым мерзким и подлым способом. Подкравшись к мирно спящим жене и молодому парню и поочерёдно вколов им снотворное, он принялся ждать. Спустя какое время, решив, что укол уже подействовал, он связал их и потащил жену в другую комнату, решив заняться горе-любовником чуть позже.
Когда Каори пришла в себя, она обнаружила, что лежит на полу. Отходя от снотворного, она чувствовала себя вялой, но тут её рот обожгло настолько сильной болью, что женщина сразу очнулась. Она попробовала пошевелиться и поняла, что руки и ноги у неё связаны. Паника и страх охватили женщину. Неужели в квартиру пробрался грабитель или, ещё хуже, убийца? Она закричала, пытаясь позвать Такаюки, но смогла лишь издать негромкое мычание, не сразу поняв, что у неё больше нет языка. Не в силах справиться с эмоциями, Каори разрыдалась.
– Тише, дорогая, не плачь, – послышался за спиной знакомый голос.
Женщина, вывернувшись, насколько могла, увидела своего мужа. Не задаваясь вопросом, что он здесь делает, она лишь возносила хвалу небесам за то, что Хироси здесь. Муж поможет ей, утешит, успокоит, со всем разберётся. Он подошёл к ней, увидел мольбу в её глазах и, истолковав это по-своему, улыбнулся и со всей силы пнул Каори ногой в живот. Боль от удара была столь сильной, что у женщины потемнело в глазах.
– Грязная шлюха! Я всегда знал, что ты неверна мне! Ты врала, говорила, что это лишь мои домыслы, фантазии, не более. Ну ничего, теперь ты ничего больше не сможешь сказать своим лживым языком! – и он потряс прямо перед лицом жены отрезанным куском плоти.
В глазах женщины застыл ужас. Наконец она стала понимать, что происходит. Он принял её и Такаюки за любовников! У Каори сдали нервы, и она начала издавать звуки, похожие на смех. Она действительно смеялась. Её мозг отказывался верить в реальность происходящего и не подобрал реакции на стресс лучше, чем смех.
Конечно, Хироси принял её смех за издёвку над ним. Обругав её последними словами, он впал в ярость и принялся жестоко избивать её, а женщина всё продолжала смеяться, не в силах остановиться. Она смеялась и плакала одновременно. У неё был шок, ей было невыносимо больно, но истерика не проходила. Мужчина, поняв, что побои не действуют, схватил супругу за волосы и потащил в угол, где, несколько раз ударив её по голове и лицу, добился того, что Каори стала затихать, теряя сознание. Последнее, что женщина услышала, погружаясь в темноту, был лязг металла.
Придя в себя, Каори попыталась открыть глаза, что далось ей с трудом. Мир предстал перед ней сквозь небольшие щёлочки опухших от побоев век. Видела она плохо, но руки и ноги у неё были свободны. Женщина предприняла попытку встать, но что-то помешало ей, больно впившись в шею. Каори ощупала её, обнаружив на себе плотно застёгнутый строгий ошейник для собак, шипы от которого вонзались в кожу. К ошейнику крепилась цепь, и именно она удерживала женщину на месте.
Каори беззвучно заплакала. Чем она заслужила подобное? Что сделала не так? Тут её прошиб ледяной пот. Что с её братом? Где Такаюки?
– Добрый вечер.
Внезапно раздавшийся голос мужа заставил её вздрогнуть. Она уже не знала, чего ожидать от него. Наверняка ничего хорошего.
Но вопреки её ожиданиям он больше не бил её. Присев рядом на корточки, он ласково погладил её по голове и произнёс:
– Тебе надо поесть.
Он взял что-то палочками и поднёс ко рту Каори. Запах еды приятно защекотал ноздри и возбудил аппетит. Женщина взяла предложенный Хироси кусок и принялась осторожно пережёвывать. Упругое мясо напоминало по вкусу говяжью печень. Мужчина подождал, пока она проглотит, и довольно улыбнулся.
– Ну и как тебе на вкус сердце твоего любовничка? – спросил он наконец.
Каори не поверила своим ушам. Неужели Хироси только что накормил её плотью её брата?! Её тут же стошнило прямо на пол, что вызвало вспышку гнева у мужчины.
– Что? Не нравится, как я приготовил твоего дружка? – Она тут же получила удар. – Жри!
Он принялся насильно заталкивать ей в рот оставшиеся куски сердца. Женщина давилась, её снова тошнило, а Хироси всё больше выходил из себя. У него перед глазами стояла красная пелена. Мысли путались, и единственным желанием мужчины было разорвать в клочья эту предательницу, корчившуюся в собственной рвоте, эту изменщицу, эту…
Он не заметил, что его душа, потонувшая во тьме, больше ему не принадлежит, как не заметил и того, что и сам он начал превращаться в монстра. Его кожа покраснела, зубы стали гигантскими клыками, руки вытянулись, ногти заострились и больше напоминали когти, а на лбу появились кривые рога. Хироси, ставший демоном Они, полностью утратил человеческий облик. Он ринулся на свою жену и, растерзав её, сожрал. Он отрёкся от привычного для него мира, став порождением неустанной злобы, которая проникла в него, отравив и осквернив собой, наполняя его душу всепоглощающей ненавистью ко всему сущему. Все запахи слились для него в один – тяжёлый, металлический запах крови. Он чувствовал непрекращающийся голод, и теперь единственной целью в его жизни было сеять боль и смерть в тщетной попытке его утолить.
