Kitabı oku: «Мозг Будды: нейропсихология счастья, любви и мудрости», sayfa 3

Не такие уж отдельные

Теменные доли мозга находятся в задней части головы сверху (доля – это округлая выпуклость в коре). У большинства людей левая доля отвечает за выделение объекта из фона окружающего мира, а правая определяет, как объект соотносится с характеристиками окружения. В результате наша жизнь строится вокруг автоматически возникающего допущения, что «Я отдельный и независимый». В некоторых смыслах это действительно так, но в некоторых важных вопросах – нет.

Не такие уж четкие

Чтобы жить, организму нужно постоянно осуществлять метаболизм: обмениваться с окружающим миром материей и энергией. Как следствие, в течение года многие атомы вашего тела сменяются новыми. Энергия, которую вы используете, чтобы выпить воды, возникает из солнечного света и доходит до вас по пищевой цепочке – свет в прямом смысле подносит кружку к вашим губам. Кажущаяся очевидной стена между вашим телом и миром – это, скорее всего, лишь частокол.

А разделение между разумом и миром – это и вовсе линия, нарисованная на обочине. Язык и культура вплетаются в схемы работы разума с момента вашего рождения (Han and Northoff, 2008). Сочувствие и любовь естественным образом помогают вам настраиваться на других людей, чтобы между вами мог возникнуть резонанс (Siegel, 2007). Эти потоки психической активности двигаются и в обратную сторону, потому что вы сами тоже влияете на других.

А внутри человеческого разума едва ли вовсе можно провести какие-то разделительные линии. Все его элементы постоянно перетекают друг в друга, ощущения становятся мыслями, чувствами, желаниями, действиями и снова ощущениями. Поток сознания коррелирует с каскадами молниеносных нервных соединений, каждое из которых рассеивается, превращаясь в следующее. Причем весь этот процесс зачастую занимает меньше секунды (Dehaene, Sergent, and Changeux, 2003; Thompson and Varela, 2001).

He такие уж независимые

Я появился на свет благодаря сербскому националисту, убившему эрцгерцога Фердинанда и ускорившему начало Первой мировой войны, которая в свою очередь привела к маловероятной встрече моей матери и отца в армейском танцевальном клубе в 1944-м. Конечно же, можно найти тысячи причин, благодаря которым каждый из нас оказался сегодня в этом мире. Как далеко нужно заглянуть в прошлое? Мой сын, родившийся с пуповиной, обвитой вокруг шеи, живет благодаря медицинским технологиям, которые развивались в течение сотен лет.

Можно заглянуть в очень глубокое прошлое. Большая часть атомов в вашем теле – в том числе находящийся в легких кислород и железо в крови – родилась в звезде. Практически единственным химическим элементом в ранней Вселенной был водород. Звезды – это огромные термоядерные реакторы, которые сталкивали атомы водорода, создавая более тяжелые элементы и высвобождая огромное количество энергии в процессе. Когда звезда становится новой, эти элементы разлетаются на огромные расстояния. К моменту начала формирования нашей Солнечной системы, то есть где-то через девять миллиардов лет после возникновения Вселенной, во Вселенной было достаточно атомов, чтобы из них возникла наша планета, чтобы на свет появились руки, которые держат эту книгу, и мозг, который понимает эти слова. Воистину, мы здесь, потому что когда-то многие звезды взорвались. Ваше тело состоит из звездной пыли.

И ваш разум тоже зависит от бесчисленных предшествующих обстоятельств. Вспомните жизненные события и людей, которые сформировали ваши взгляды, личность и эмоции. Представьте, что при рождении вас подменили и вы выросли в семье бедных владельцев магазинчика в Кении или в семье богатого техасского нефтедобытчика. Как бы это повлияло на состояние вашего разума сегодня?

Страдание от разделения

Так как мы все связаны и взаимозависимы от мира, наши попытки существовать отдельно и независимо постоянно приводят к разочарованию, из-за чего возникают болезненные сигналы: тревога, опасность. Более того, даже когда наши попытки приносят какой-то успех, они все равно приводят к страданию. Когда вы считаете, что мир – «это не я», он становится потенциально небезопасным и вы начинаете бояться его и сопротивляться ему. Как только вы говорите: «Я – это тело, отделенное от мира», его тленность становится вашей тленностью. Если вы думаете, что оно весит слишком много или плохо выглядит, вы страдаете. Если ему угрожает болезнь, старение или смерть, как и всем телам на свете, – вы страдаете.

Не такие уж неизменные

Ваше тело, мозг и разум состоят из огромного количества систем, которые должны поддерживать здоровое равновесие. Однако проблема заключается в том, что изменяющиеся условия постоянно вмешиваются в работу этих систем, как следствие – возникают сигналы угрозы, боли, несчастья, одним словом – страдания.

Человек динамически изменяющаяся система

Давайте представим один нейрон. Положим, он выделяет нейромедиатор под названием серотонин (рис. 3 и 4). Этот маленький нейрон является частью нервной системы, но и сам по себе он – сложная система, для работы которой требуется взаимодействие нескольких подсистем. Когда нейрон возбуждается, усики на кончиках его аксонов вбрасывают молекулы на синапсы – соединения, которые наш нейрон создал с другими нейронами. На каждом нейроне порядка двухсот небольших пузырьков, везикул, полных серотонина (Robinson, 2007). Каждый раз, когда нейрон возбуждается, открываются от пяти до десяти везикул. Если в среднем нейрон возбуждается десять раз в секунду, каждый усик опустошается раз в несколько секунд.

Как следствие, маленькие молекулярные машинки должны либо производить новый серотонин, либо перерабатывать свободный серотонин, который плавает вокруг нейрона. После этого им нужно построить везикулы, наполнить их серотонином, довести до места действия на кончике каждого отростка. Согласитесь, здесь не обойтись без поддержания баланса между многими процессами, а значит, многие процессы могут пойти не так. И не будем забывать, что метаболизм серотонина – это лишь одна система из тысяч, функционирующих в вашем теле.

ТИПИЧНЫЙ НЕЙРОН

• Нейроны – главные кирпичики нервной системы. Их основная функция – передача сигналов по маленьким соединениям (синапсам). Хотя нейроны бывают разных видов, их строение в целом схожее.

• Клеточное тело выпускает отростки, которые называются дендритами. Они получают нейромедиаторы от других нейронов. (Некоторые нейроны взаимодействуют друг с другом через электрические импульсы.)

• Сильно упрощая, можно сказать, что общее возбуждение нейрона зависит от суммы всех возбуждающих и тормозящих сигналов, которые он получает в каждую миллисекунду.

• Когда нейрон возбуждается, по его аксону (отростку, по которому передаются сигналы) проходит электрохимическая волна. Она высвобождает нейротрансмиттеры, которые попадают на синапсы к нейронам-получателям и вызывают либо торможение, либо возбуждение.

• Скорость передачи нервных сигналов увеличивается благодаря миелину – жировой субстанции, изолирующей аксоны.

• Серое вещество мозга по большей части состоит из клеточных тел нейронов. В состав белого вещества входят аксоны и глиальные клетки. Глиальные клетки осуществляют метаболическую поддержку – способствуют образованию миелиновой оболочки на аксонах и перерабатывают неиспользованные нейромедиаторы. Клеточные тела нейронов похожи на сто миллиардов переключателей «Вкл./Выкл.», соединенных проводами-аксонами в сложнейшую сеть прямо в вашей голове.

Рис. 4. Синапс

Почему сложно поддерживать равновесие

Чтобы вы оставались здоровыми, каждая система вашего тела и разума должна поддерживать баланс между двумя конфликтующими потребностями. С одной стороны, этим системам в ходе взаимодействия с ближайшим окружением нужно оставаться открытыми для входящих сигналов (Thompson, 2007); закрытые системы – это мертвые системы. С другой стороны, каждая система должна сохранять фундаментальную стабильность, концентрируясь вокруг контрольных точек и в определенных пределах – не слишком горячо, не слишком холодно. Например, торможение со стороны префронтальной коры (ПФК) и возбуждение со стороны лимбической системы должны находиться в балансе: преобладание торможения приведет к ощущению внутреннего оцепенения, слишком сильное возбуждение заставит вас почувствовать потрясение.

Сигналы угрозы

Чтобы сохранять баланс всех систем, сенсоры регистрируют это состояние (как термометр внутри термостата) и посылают сигналы регулирующим органам, если возникает потребность восстановить равновесие в вышедшей из строя системе (добавить жару или выключить печь). В большинстве случаев подобные настройки не ощущаются на сознательном уровне. Но некоторые из этих корректирующих действий настолько важны, что буквально прорываются на сознательный уровень. Например, если ваше тело слишком замерзает – вы чувствуете, что вам холодно; если телу слишком жарко – вы чувствуете, что сейчас перегреетесь.

Сознательное восприятие подобных сигналов – процесс неприятный, отчасти потому что эти сигналы говорят нам о некой угрозе, призывая восстановить равновесие, пока вы не зашли слишком далеко по скользкому склону и не сорвались вниз. Эти призывы могут звучать тихо, проявляясь в форме легкой тревоги, или же разрываться сиреной, нагоняющей на нас панику. Вне зависимости от формы эти сигналы мобилизуют мозг, чтобы тот сделал все возможное и вернул организм в состояние баланса.

Подобная мобилизация обычно ощущается как страстное желание – от тихого томления до навязчивой потребности. Интересно, что на пали – языке раннего буддизма – для обозначения страстного желания используется слово tanha, то есть жажда. Слово «жажда» указывает на висцеральную силу сигналов угрозы, даже когда они не связаны с жизнью или здоровьем (например, риск быть отвергнутым не угрожает нашему телу). Сигналы угрозы эффективны именно благодаря тому, что неприятны: они заставляют страдать, иногда совсем немного, иногда сильно. Но в любом случае вам всегда хочется прекратить страдание.

Все постоянно меняется

Иногда сигналы угрозы все же стихают – ровно на то время, пока система находится в балансе. Однако поскольку мир всегда меняется, равновесие нашего тела, разума и отношений постоянно нарушается разными факторами. Регуляторы систем вашей жизни, действующие на молекулярном уровне и выше (заканчивая межличностным), должны добиваться статического порядка в нестабильных по своей сути процессах.

Давайте задумаемся о непостоянстве физического мира, начиная с изменчивости квантовых частиц и заканчивая Солнцем, которое однажды превратится в красного гиганта и проглотит Землю. Или подумайте о буйствах нашей собственной нервной системы, например, состояние отделов ПФК, отвечающих за сознание, меняется от пяти до восьми раз в секунду (Cunningham and Zelazo, 2007).

Эта неврологическая нестабильность и лежит в основе разума. Например, любая мысль – это моментальная разбивка постоянно текущего нервного трафика на разделы по связанным линейкам синапсов; позже они должны превратиться в плодородный беспорядок, из которого появляются другие мысли (Atmanspacher and Graben, 2007). Даже наблюдая исключительно за дыханием, вы заметите, как возникают, меняются, распадаются и исчезают разные ощущения.

Всё меняется. Это универсальная суть внешнего мира и внутреннего опыта. Вот почему пока вы живете, статичное равновесие никогда не будет достигнуто. Но чтобы помочь вам выжить, мозг старается удержать динамические системы в нужном порядке, найти устойчивые модели в изменчивом мире и создать один план, который подошел бы для разных условий. Он всегда старается догнать только что ушедшее мгновение, понять его и научиться контролировать. Мы будто бы живем на краю водопада, и каждый миг обрушивается на нас – всегда переживаемый исключительно сейчас – и тут же исчезает. Но мозг постоянно пытается ухватиться за то, что только что исчезло.

Не так уж приятно или больно

Чтобы передать гены потомству, нашим древним предкам нужно было много раз в день совершать правильный выбор: подойти к чему-то поближе или избегать этого. Сегодня люди делают подобный выбор не только в отношении физических объектов, но и в отношении психических состояний (например, стремление к самоуважению и отказ от стыда). Тем не менее при всей сложности наших реакций приближение или избегание во многом связано с теми же нервными цепями, которые обезьяны используют при поиске бананов, а ящерицы – когда решают, нужно ли спрятаться под камень.

Чувственный тон опыта

Как ваш мозг определяет, какое решение принять? Предположим, вы идете по лесу, тропинка сворачивает, и вы вдруг замечаете изогнутую линию на земле прямо под ногами. Чтобы упростить сложный процесс, за несколько десятых долей секунды световое отражение от этого изогнутого объекта попадает в затылочную кору (ответственную за обработку визуальной информации) и преображается в наделенный смыслом образ (рис. 5). После этого затылочная кора передает изображение этого образа в двух направлениях: к гиппокампу (он оценит, насколько этот объект связан с потенциальными угрозами или возможностями) и к ПФК и другим частям мозга (для более детального и требующего больше времени анализа).

Ваш гиппокамп тут же на всякий случай сопоставляет образ с объектами из списка опасностей «сначала отпрыгни, потом подумаешь». Изогнутые формы числятся в этом списке, и потому в миндалевидное тело направляется сигнал с высоким приоритетом: «Осторожнее!». Миндалевидное тело, которое работает как встроенная в мозг сигнализация, передает сигналы общей тревоги в другие отделы мозга, а также специальный скоростной сигнал – нейронным и гормональным системам, участвующим в осуществлении реакции «бей или беги» (Rasia-Filho, Londero, and Achaval, 2000). Подробнее мы рассмотрим этот тип реакций в следующей главе. Сейчас же важно понять, что всего спустя секунду после того, как вы заметили на земле изогнутую форму, вы инстинктивно отпрыгнете от нее подальше.

Рис. 5. Вы видите потенциальную угрозу или возможность

Тем временем мощная, но относительно медленная ПФК соберет информацию из долгосрочной памяти и попытается определить, что это за штука лежит у вас под ногами: опасная змея или безвредная веточка. Пройдет всего несколько секунд, и ПФК проанализирует: объект не двигается, кроме того, несколько человек прошли прямо перед вами и ничего не сказали. Вывод очевиден: это ветка.

Все ваши переживания в этой ситуации можно отнести к приятным, неприятным или нейтральным. Сначала нейтральные или приятные переживания были связаны с прогулкой по тропинке; потом их место занял неприятный страх встречи со змеей. И наконец, вы почувствовали приятное облегчение, когда поняли, что перед вами всего лишь веточка. Этот аспект опыта – приятный он, неприятный или нейтральный – в буддизме называется тоном чувства (в западной психологии чаще используется термин «чувственный тон»). Тон чувства в основном формируется в миндалевидном теле (LeDoux, 1995), а затем транслируется в остальные участки нервной системы. Это простой и эффективный способ каждый миг сообщать целостной системе мозга: подойти к приятному прянику, избегать неприятного кнута, перейти к следующей задаче.

ОСНОВНЫЕ НЕЙРОХИМИКАТЫ

Ниже описаны основные химические вещества, влияющие на нервную активность вашего мозга. Каждое из них имеет широкий спектр функций, поэтому мы приводим лишь те, которые имеют существенное значение для этой книги.

ОСНОВНЫЕ НЕЙРОМЕДИАТОРЫ:

• глутамат – возбуждает нейроны-получатели;

• ГАМК – тормозит нейроны-получатели.

НЕЙРОМОДУЛЯТОРЫ

Эти вещества (иногда их тоже называют нейромедиаторами) влияют на работу основных нейромедиаторов. Они имеют высокую эффективность, поскольку выделяются по всему мозгу:

• серотонин – управляет настроением, сном и пищеварением; большинство антидепрессантов направлены на усиление его эффективности;

• дофамин – связан с процессами поощрения и внимания, способствует выбору стратегии приближения;

• норадреналин – отвечает за тревогу и возбуждение;

• ацетилхолин – способствует бодрствованию и обучению.

НЕЙРОПЕПТИДЫ

Эти нейромодуляторы состоят из пептидов – особого вида органических молекул:

• опиаты – заглушают стресс, успокаивают и снижают болевые ощущения, приносят удовольствие (например, эйфория бегуна); к ним относятся эндорфины;

• окситоцин – поддерживает поведение, связанное с заботой о детях и с созданием отношений в паре; ассоциируется с приятной близостью и любовью; у женщин окситоцина больше, чем у мужчин;

• вазопрессин – поддерживает установление близких отношений в паре; у мужчин может вызывать агрессию по отношению к сексуальным соперникам.

ДРУГИЕ НЕЙРОХИМИКАТЫ

• кортизол – выделяется надпочечными железами во время стрессовых реакций; стимулирует миндалевидное тело и тормозит работу гиппокампа;

• эстроген – влияет на либидо, настроение и память; эстрогеновые рецепторы есть в мозгу и женщин, и мужчин.

Вперед, за пряником

За наше стремление получить вознаграждение (пряник) отвечают две крупные нервные системы. Первая основывается на работе одного из нейромедиаторов – дофамина. Выделяющие дофамин нейроны активизируются, когда вы встречаетесь с объектами, которые в прошлом были связаны с получением вознаграждения (скажем, вы получаете сообщение от друга, с которым несколько месяцев не виделись). Также эти нейроны активизируются, когда вы сталкиваетесь с чем-то, что может привести к получению вознаграждения в будущем (например, подруга говорит, что хочет пригласить вас вместе пообедать). Эта нервная активность заставляет вас ощутить желание: вам хочется перезвонить подруге. Когда вы, наконец, выбираетесь вдвоем на обед, еще один отдел мозга, так называемая поясная кора (размером примерно с палец; находится на внутреннем крае каждого полушария), отслеживает, действительно ли вы получили ожидаемое вознаграждение – весело ли провели время и вкусно ли поели (Eisenberger and Lieberman, 2004). Если ожидания оправдались, уровень дофамина остается прежним. Но если вы разочарованы (может, у подруги в тот день было плохое настроение), поясная кора отправляет сигнал, который приводит к снижению уровня дофамина. Это воспринимается как переживание неудовлетворенности или досады и стимулирует возникновение сильного желания (в широком смысле) чего-то, что восстановит былой уровень дофамина.

Вторая система связана с работой ряда других нейромодуляторов и является биохимической основой для формирования приятных тонов чувств, возникающих благодаря пряникам, которые мы получили (и которые долго ждали) от жизни. Эти «химикаты удовольствия» – естественные опиаты (в том числе эндорфины), окситоцин и норадреналин, – попадая на синапсы, усиливают активные в данный момент нервные цепи и увеличивают вероятность их одновременного возбуждения в будущем. Представьте ребенка, который пытается съесть ложку пудинга. Несколько раз у него не получается попасть ложкой в рот; когда же его перцепционно-двигательные нейроны, наконец, справляются с задачей, выделяются химические вещества, связанные с получением удовольствия, укрепляя тем самым синаптические соединения, благодаря которым ребенку удалось выстроить правильную амплитуду движения.

По большому счету система удовольствия укрепляет любое действие, которое ее пробудило, и побуждает вас снова стремиться к получению вознаграждения, усиливая соответствующее поведение. Все это работает одновременно с системой, основанной на дофамине. Например, утолять жажду приятно (уходит неудовлетворенность, связанная с низкими показателями дофамина) благодаря выделению химических веществ, обусловливающих появление радости по поводу глотка холодной воды в жаркий день.

Подойти ближе – значит страдать

Обе системы нужны для выживания. Кроме того, вы можете использовать их для реализации позитивных целей, которые никак не связаны с передачей генов. Например, вы можете усиливать мотивацию делать что-то полезное (вроде занятий спортом), внимательно относясь к связанным с этим поощрениям – приливу энергии и ощущению силы.

Однако когда вы тянетесь к тому, что для вас приятно, вы можете испытывать страдание:

• само по себе сильное желание может оказаться не слишком приятным ощущением; даже слабое влечение приносит легкий дискомфорт;

• когда вы не можете получить желаемого, то испытываете разочарование и ощущаете упадок сил (возможно, даже теряете надежду и впадаете в отчаяние);

• когда вы получаете желаемое, вознаграждение не всегда оказывается таким, как вам хотелось. Вроде бы оно неплохое, но присмотритесь к собственным переживаниям (Действительно ли это печенье такое вкусное, особенно третье? Принес ли хороший отзыв о вашей работе длительное удовлетворение?);

• когда вознаграждение удовлетворяет, за него нередко приходится дорого заплатить – и большие десерты отличный тому пример. Подумайте о вознаграждениях, связанных с признанием, победой в споре или склонением других людей поступить по-вашему (каково истинное соотношение затраченных усилий и полученной выгоды?);

• даже если вы получили желаемое, результат оказался прекрасным и недорого вам стоил (то есть вы добились золотого стандарта), вы обязательно столкнетесь с тем, что любое приятное переживание неизбежно подходит к завершению. Даже все самое хорошее обязательно закончится. Нам приходится расставаться с тем, что нам нравится. Навсегда. Друзья отдаляются, дети покидают родительский дом, карьеры подходят к концу; какой-то вдох станет для вас последним… Все, что началось, должно закончиться. Поэтому никакое переживание никогда не может удовлетворить нас полностью. Переживания – зыбкая основа для истинного счастья.

Вспомним аналогию, которую использовал тайский мастер медитации Аджан Чаа: если расстройство по поводу чего-то неприятного можно сравнить с укусом змеи, то стремление к приятному – попытка схватить эту змею за хвост. Рано или поздно она все равно укусит.