Kitabı oku: «Смертельные тайны», sayfa 2
Глава 4
Айзек и Эрика пошли к калитке. Он поднял голову на серое, низко висящее облако.
– Мне нужно ее убрать отсюда до того, как изменится погода. По прогнозам, грядет новый снегопад, – сказал он.
Эрика снова повернулась и посмотрела на тело. Ассистенты Айзека осторожно выкапывали его из замерзшей окровавленной земли. Эрика ощутила хорошо знакомую смесь ужаса и предвкушения, которая всегда посещала ее на месте преступления. В ее жизни многое не поддавалось контролю, но в ее силах было выследить того, кто это сделал. И она выследит.
– Как думаешь, когда получится сделать вскрытие?
Айзек надул щеки и выдул воздух.
– Не раньше чем через несколько дней. Извини. У меня запарка. В это время года обычно бывает много подозрительных смертей. Кстати, я говорил тебе? Меня перевели. Я теперь работаю в морге при больнице района Льюишем.
– А это еще почему?
– Потому что морг в Пендже продали застройщикам. Несколько недель назад появился большой рекламный баннер с названием жилого комплекса «Апартаменты Парксайд». И мы выехали на той неделе. Еще и из-за этого много задержек.
– Название что надо, – заметила Эрика, поднимая бровь. Айзек отзеркалил ее мимику.
– А, и вот еще что, – сказал он. – Брызги крови. Убийца неизбежно был весь в крови, и у него в руках было оружие. Но за воротами нет ни одной капли крови.
– Думаешь, он вытер нож? Или припарковался у самых ворот?
– Это вопрос к тебе. Дам знать, как будут готовы результаты вскрытия.
И он вернулся в палисадник.
Эрика и Макгорри сняли комбинезоны, сдали их и вышли за ограждение. Было так холодно, что они сразу же оделись и застегнули пальто. Как раз в это время подъехал большой сервисный грузовик и попытался припарковаться. Одна из полицейских машин стала выезжать, чтобы освободить ему место, но застряла в снегу. Колеса проворачивались и визжали, но автомобиль не двигался с места.
– Значит, можно предположить, что у убийцы была машина, – начала рассуждать Эрика. – Совершив преступление, он сел в нее и уехал. Но куда?
Эрика бросила взгляд направо и налево. Дом, у которого произошло убийство, замыкал единый блок домов со смежными стенами. В сторону от него, перпендикулярно улице, уходил переулок. Через дорогу в ряд располагались задние дворы домов, стоявших на Хаусон-роуд, параллельной Конистон-роуд.
– Нужно как можно скорее сделать обход. Сегодня Рождество, люди должны быть дома. Мы должны выяснить, видел ли кто-нибудь что-нибудь, а также получить информацию о возможных подозреваемых: это люди, склонные к домашнему насилию, с судимостями или имеющие условный срок.
Двое полицейских подошли и начали толкать застрявшую машину. Двигатель взревел, колеса закрутились.
– В конце соседней улицы – наземный переход над железной дорогой. Он ведет к домам Фитцуильям-эстейт, – заметил Макгорри.
Эрика кивнула.
– Его тоже стоит включить в обход, но там нужно действовать с осторожностью.
Она знала, что в Фитцуильям-эстейт, как и в других многоэтажных домах в бедных районах, было небезопасно. Эрика посмотрела вдоль переулков, тянущихся поперек ленточной застройки.
– Нужно проверить, выходят ли на эти переулки чьи-нибудь задние дворы.
Патрульную машину наконец вызволили из снежного плена, и они отступили в сторону, пропуская ее. Она повернула направо в конце улицы и припарковалась около школы. Сервисный фургон встал на освободившееся место и заглушил двигатель. В установившейся вдруг тишине послышался щелчок затвора фотоаппарата. Эрика повернулась к Макгорри.
– Ты слышал?
Он кивнул. Они подняли головы на ближайшие окна, но нигде никого не было. Вдруг за спиной послышался шорох. Эрика повернулась и посмотрела на крону высокого дуба, стоящего у забора на противоположной стороне улицы. По его веткам карабкался вниз молодой человек, по виду чуть старше двадцати. Ступив на металлические перекладины забора, он спрыгнул в переулок. У него были длинные светлые волосы, и выглядел он довольно неряшливо. На его шее на ремне висел фотоаппарат с телеобъективом. Посмотрев на Эрику и Макгорри, он кинулся в заснеженный переулок.
– Эй! Стой! – закричала Эрика.
Макгорри побежал по переулку вдогонку за парнем в длинном развевающемся пальто, Эрика – следом. Беглец запрыгнул на крышку мусорного бака и перескочил через высокую стену, за которой возвышались деревья. Несколько секунд спустя к баку подбежал Макгорри, задрал пальто и неуклюже запрыгнул на него. Когда он ухватился за заснеженную хвойную ветку и забрался на выступ стены, до него доковыляла и Эрика.
– Что там? – спросила она, но он уже спрыгнул с другой стороны, а приземлившись, выругался.
Ветви деревьев над стеной качнулись, сбросив с себя снег, и замерли. Послышалась новая порция ругательств, и Эрика инстинктивно потянулась к карману за рацией, но ее там не было. Она посмотрела в сторону улицы, где произошло убийство, но до нее было слишком далеко.
– Черт, вдруг он что-то сломал, – пробормотала она, с ужасом подумав о том количестве бумаг, которые придется оформлять в этом случае.
Отбросив эту некрасивую мысль, она сняла туфли, засунула их в карман, подобрала пальто и стала забираться на крышку бака. Под тяжестью ее веса крышка треснула и прогнулась. Эрика уперлась ногой в стену и для равновесия ухватилась за ветку ближайшего дерева. Тут же ей на голову упала шапка снега. По другую сторону стены уровень земли был выше, и Эрика мягко спрыгнула на подложку из земли и листьев, прямо за которой стоял плотный ряд деревьев. Надев туфли, она прошла в большой заснеженный сад, следуя двум рядам следов на снегу. В саду было два больших сарая, теплица и длинный парник. Высокие стены обеспечивали надежную защиту от уличного шума.
Макгорри медленно продвигался к сараям. Он повернулся к Эрике и приставил палец к губам, показывая на второй из них, стоящий ближе к дому. Она кивнула. Дом был большой и явно видал лучшие времена. Краска у окон слезала, а сами окна с подъемным механизмом были покрыты копотью. Высокие ворота в углу загораживали переполненные мусорные баки. У задней двери было маленькое крыльцо с крышей и ступеньками, заставленными горшками с растениями.
Когда Эрика приблизилась к Макгорри, из дома донесся какофонический бой множества часов. Парень вышел из-за сарая и побежал назад к стене. Макгорри был быстрее и сбил его, повалив на землю. Эрика побежала к ним, но потеряла туфлю и упала в снег.
– Успокойся! – сказал Макгорри отбивающемуся изо всех сил худосочному блондину, когда один из ударов пришелся ему по лицу.
– Пусти меня! – закричал он.
У него было узкое лицо, широко посаженные яркие голубые глаза. Эрика встала, оставив в снегу туфлю. Макгорри барахтался в снегу, с трудом сдерживая парня, который продолжал размахивать руками и бороться. Наконец он вырвался и уложил Макгорри лицом вниз. Макгорри начал махать руками. У него получилось схватиться за камеру и, ухватившись за ремень, затянуть его на шее парня. Тот отпустил голову Макгорри и схватился за душивший его ремень.
– Назад! – закричал кто-то сзади. – Отпустите его!
На крыльце с ружьем в руках стояла полная пожилая женщина в оранжевом домашнем комбинезоне, со спадающими на плечи седыми волосами. На носу у нее были большие очки с толстыми линзами, которые увеличивали глаза, словно лупа. Женщина навела на них ружье и пошла вперед.
Эрика подняла руки. В глазах у пожилой женщины было что-то нездоровое, и инстинкты подсказывали Эрике, что они имеют дело с красным уровнем опасности. Макгорри кашлянул и выплюнул изо рта снег, не ослабляя хватки ремня. Парень судорожно хватался за горло.
– Джон, отпусти его! – закричала Эрика.
Макгорри отпустил ремень, и парень завалился на снег, откашливаясь.
– Я – старший инспектор Эрика Фостер из лондонской полиции, а мой коллега – инспектор Джон Макгорри. Мы предъявим удостоверения, но вы должны опустить ружье. Прямо сейчас.
Женщина смятенно переводила взгляд с Эрики на Макгорри, но ружья не опускала.
– Это мой сын, вообще-то! И моя территория!
– Мы из полиции, а ваш сын находился на чужой территории и фотографировал место преступления, – сказала Эрика, пытаясь понять, на что способна эта женщина.
– Джозеф! Отойди от них! – закричала она, продолжая держать их на прицеле.
Джозеф, весь в снегу, кашляя и шатаясь, подошел к ней.
– Элспет! – послышалось сзади.
Из задней двери вышел пожилой мужчина, похожий на эксцентричного профессора. На нем был длинный голубой плащ-накидка и видавшая виды шапочка с блестками. На лбу на ремне держалась лупа, похожая на огромный вытаращенный глаз.
– Элспет, ну-ка быстро опусти ружье!
– Мы из полиции и можем предъявить удостоверения, – сказала Эрика.
Сердце у нее колотилось все быстрее. Как это глупо – вляпаться в такую историю! Еще и босиком! Отмороженные ноги уже потеряли чувствительность. Мужчина осторожно забрал у Элспет ружье и открыл ствол.
– Он не заряжен, – сказал он, уверенным егерским движением перекидывая его через плечо. – И у нас есть на него разрешение.
– Мальчик мой! Мальчик мой! – запричитала Элспет, сгребая Джозефа в охапку.
Она стала ощупывать его, проверяя, все ли в порядке с шеей.
– Они тебя поранили? Ты в порядке? – спрашивала она, заглядывая ему в глаза.
Джозеф, казалось, был сбит с толку и все не мог прийти в себя.
– Почему у вас допускается такое свободное обращение с ружьем? – спросила Эрика.
Макгорри, пытаясь отдышаться, встал на колени и сплевывал снег.
– Прошу пройти в дом. Там можно будет обсохнуть и во всем разобраться, – ответил мужчина.
Глава 5
Стоя на крыльце, Эрика и Макгорри отряхнули снег с одежды и ног, а затем прошли в теплую, уютную кухню. Элспет не отходила от Джозефа ни на шаг, словно он был маленьким ребенком. Она подвела его к стулу у длинного деревянного стола. Макгорри встал рядом с жарким камином в углу. Кухня была оформлена в деревенском стиле: снизу – закрытые шкафы, сверху – открытые полки. Из зеленой духовки доносился ароматный запах индейки.
– У него уже сыпь начинается! – вскричала Элспет, наклонив голову Джозефа.
Не выпуская фотоаппарат из рук, он злобно смотрел на Эрику и Макгорри.
– Присаживайтесь, – предложил мужчина, отодвигая стулья.
– Покажите сертификат на оружие, – сказала Эрика, не обращая внимания на стул.
– Конечно, – с готовностью проговорил он, поставив ружье у камина и выдвигая кухонный шкаф.
– С ружьем все по закону, – повторила Элспет.
Она сняла с Джозефа мокрое пальто и набросила ему на плечи полотенце. Эрика заметила, что он не выпустил из рук фотоаппарат, даже когда мать снимала с него пальто.
– Как вас зовут?
– Моя фамилия Питкин. Зовут меня Дэвид, а это – Элспет и Джозеф. Я так понимаю, вы не должны были сегодня дежурить? – спросил он, перестав шарить в шкафу, и указал на промокшие и потерявшие форму туфли Эрики.
– Нет.
– Ехали куда-то отметить Рождество?
Эрика только в этот момент поняла, что так и не предупредила Марша, что не приедет на обед. Она проигнорировала вопрос и задвинула эту мысль на задворки сознания.
– Где вы работаете?
– Я часовщик, – ответил Дэвид, стуча по налобной лупе. – Чиню часы – настенные и наручные. Если честно, это, скорее, хобби, которым я стал заниматься после того, как покинул коллегию адвокатов. А, ну вот, нашел, – добавил он, вытаскивая согнутый лист бумаги.
– Вы работали адвокатом? – спросила Эрика с упавшим сердцем.
– Да, тридцать лет.
Эрика взяла лицензию и начала ее проверять.
– Это ружье Элспет. У меня есть свое. Мы любим стрелять. На уровне хобби, разумеется.
– Здесь все в порядке, – заключила Эрика, возвращая ему документ. – Но если стрельба – хобби, почему ружье так легкодоступно?
Элспет оторвалась от созерцания шеи Джозефа.
– Я храню его в кабинете в закрытом шкафу! Я увидела вас в саду, как вы там крались. А у нас район уже не тот, что раньше. Когда-то он был безопасным, а сейчас чуть ли не каждый день в дома влезают, наркоманы шляются. Посмотрите, что вы с ним сделали! У него будет огромный синяк!
– Также хочу напомнить вам, старший инспектор Фостер, о том, что в Британии действует закон, разрешающий применение разумной силы в рамках самозащиты, – заметил Дэвид.
– И она часто вот так размахивает двустволкой посреди дня, если кого-то видит в саду? С моей точки зрения, это перебор, – ответила Эрика.
– Знаете что, я не потерплю, чтобы в моем собственном доме про меня в моем присутствии говорили «она»! – выпалила Элспет. – Я собиралась угостить вас кофе и ореховым тортом в знак того, что больше не держу на вас зла, но теперь, после такого, даже не подумаю.
Макгорри отвернулся, пряча смешок, но Эрике было совсем не до смеха. Больше всего ей сейчас хотелось забрать фотоаппарат, в который вцепился Джозеф, и вернуться на место преступления.
– Обычно суды соглашаются с тем, что наличие угрозы в доме или на прилегающей территории квалифицируется как небезопасная ситуация, – заметил Дэвид. – Суть закона в том, что у человека должно быть право защищать себя, свою собственность и тех, за кого он несет ответственность.
– Жизнь вашей жены и сына ни одной минуты не была в опасности, – перебил его Макгорри.
– Да? А вас как зовут, молодой человек?
– Джон Макгорри, констебль.
– Констебль Макгорри, а почему вы применили удушающий захват к моему сыну? Это было явно вне рамок закона.
– Я не…
– Пожалуйста, не врите. Вы ремнем от фотоаппарата пытались сдавить ему шею. Это противозаконный прием, к кому бы он ни применялся. В былые времена полицейских обучали удушающему захвату, но я бы не сказал, что вы настолько взрослый и опытный, чтобы…
– Я просто… – краснея от раздражения оправдывался Макгорри, но Эрика взглядом заставила его замолчать.
– И ваш руководитель тоже должна это знать, – добавил Дэвид.
– Я это знаю, – подтвердила Эрика. – Также информирую вас, что, прибегнув к удушающей хватке, полицейский, в зависимости от обстоятельств, представляет обоснование применения силы. В связи с тем, что ваш сын пытался задушить моего сотрудника, уткнув его лицом в снег, самозащита в форме удушающей хватки может считаться разумной или даже необходимой. Зайдите на сайт полиции Западной Мерсии, там это совсем недавно было подробно описано в акте о свободе информации.
Дэвид не смог скрыть своего раздражения.
– Все равно это никак не объясняет, по какой причине вы преследовали моего сына.
– Ваш сын зашел на огороженное место преступления.
– Что не является уголовным преступлением.
– Он фотографировал место преступления.
– И это тоже не запрещено законом.
Эрика еле заметно улыбнулась.
– Он сбежал от сотрудника полиции.
– Да. И именно поэтому мы сейчас все здесь, и он окажет вам содействие в разумных рамках.
– В фотоаппарате вашего сына может содержаться информация, полезная для расследования, – сказала Эрика.
Она уже жалела, что погналась за мальчишкой и теперь вынуждена оправдываться перед этим отставным адвокатом, которому только и надо, что переспорить ее.
– Где находится место преступления? – спросил Дэвид.
– Я не могу ответить на этот вопрос.
– На Конистон-роуд было обнаружено тело, – включился Джозеф.
У него был тихий, хорошо поставленный голос и чуть ли не аристократическое произношение.
– Ты обнаружил тело? – переспросила Элспет, не переставая вытирать мокрые волосы сына полотенцем.
– Да нет же, мама. Полиция обнаружила тело.
– Нам запрещено раскрывать подробности текущего расследования, – объяснил Макгорри.
– Вы считаете, что это убийство? – спросил Дэвид.
– Убийство? – эхом повторила Элспет.
– Марисса Льюис. Кто-то ее зарезал прямо на крыльце, – сказал Джозеф.
– Это все домыслы, – начала было Эрика.
– Нет. Я был на месте, когда обнаружили тело, – сказал Джозеф, невольно прижимая к себе фотоаппарат.
– Вы вызвали полицию? – спросила Эрика.
– У меня с собой не было телефона.
– Но вы сфотографировали место преступления до прибытия полиции?
– Тебе необязательно отвечать на этот вопрос, Джозеф. Мы купили ему новый объектив на Рождество, – ответил Дэвид.
– Из всего нашего района только с Мариссой Льюис и могло случиться что-то подобное, – сказала Элспет, качая головой.
– Это все тоже домыслы, – сказал Дэвид. – Но ведь в них нет ничего противозаконного?
Он говорил с подчеркнутым спокойствием, и Эрика глубоко вздохнула.
– Конечно, нет, но могла бы она – вы – объяснить?
Элспет накинула полотенце на спинку свободного стула, перекрестилась и повернулась к Эрике.
– У Мариссы Льюис своеобразная репутация. Вернее, была. Если вы понимаете, о чем я. Репутация распутной девушки. Она работала стриптизершей.
– Вы видели ее за работой? – поинтересовался Макгорри.
– Конечно же, нет. Никто не видел.
Она многозначительно взглянула на Дэвида и Джозефа, и они покачали головами и потупились.
– Мне рассказала мой парикмахер.
Эрика присмотрелась к распущенным грязным седым волосам, рассыпанным по плечам Элспет, и задумалась, что же именно делала с ними парикмахер.
– А кто ваша парикмахер?
– Лучшая подруга Мариссы Льюис – Шэрон-Луиз Брайтуайт. Работает в салоне «Золотые локоны» около станции Крофтон-парк. Марисса как-то попросила ее разместить в салоне афишу с рекламой ее… выступления. Так вот, из одежды на ней были только чулки, подвязки и лифчик! – Элспет мотнула головой от возмущения. – А также Шэрон говорила мне, что у Мариссы был роман с женатым мужчиной с ее улицы. И еще у нее были другие парни параллельно.
– А как зовут этого женатого мужчину?
– Дон Уолпол. Джанет – его жена. Несмотря на это все, они по-прежнему вместе.
Эрика снова повернулась к Джозефу.
– Значит, сегодня спозаранку вы сидели на дереве напротив дома Мариссы Льюис и делали фотографии? Что именно вы снимали?
– Восход, – ответил он с фальшивой улыбкой.
– Значит, вы залезли на дерево, чтобы сфотографировать восход, но решили не слезать, когда увидели, что в близлежащем саду лежит труп и дорога огорожена полицией?
– Я увидел тело, когда услышал крик матери Мариссы.
– Во сколько это было?
– Не знаю.
– Мы открыли подарки без десяти семь, – сказал Дэвид. – Позавтракали, и около 7:20 Джозеф ушел. Восход сегодня был в 8:05.
– Сразу после рассвета мать Мариссы вышла из дома, – сказал Джозеф. – А часов я не ношу.
– Вы не знаете, почему мать Мариссы подошла к двери?
– Нет.
– Скорее всего, она пошла выкинуть пустые бутылки. Она пьет, – добавила Элспет. – Это не самая благополучная улица.
– Последние дни шел снег, и было облачно. Как вы собирались рассмотреть восход? – спросил Макгорри.
– Если бы все фотографы мыслили так, они бы ни одной фотографии не сделали, – ответил Джозеф.
– Вы профессиональный фотограф?
– Слово «профессиональный» здесь лишнее. Вот вы – профессиональный полицейский? Вы действовали как профессионал, когда чуть не задушили меня?
– Слушай, ты, маленький му… – двинулся на него Макгорри. Эрика предупреждающе подняла руку.
– Джозеф, хватит тратить время, ответьте на наши вопросы.
– Он не обязан отвечать на ваши вопросы! – громко сказала Элспет.
– Молодая женщина подверглась жестокому нападению и убийству на собственном крыльце. Сейчас она могла бы быть в кругу семьи, а не лежать на снегу с вскрытым горлом. У нее сломаны скулы, возможно, ее изнасиловали, – заговорила Эрика. – Джозеф не обязан отвечать на мои вопросы, но он может владеть информацией, которая поможет в расследовании.
Джозеф впервые смутился и заерзал на стуле.
– Ну ладно, я и правда какое-то время смотрел на все это, но потом очень быстро приехала полиция. Они перекрыли дорогу. Я не знал, что делать. Когда я залезал на дерево, оно не стояло на месте преступления. А когда слезал, уже стояло.
– Вы сделали фотографии тела?
– Нет.
– Можно взглянуть на фотографии из вашего аппарата?
– Нет. Это пленочная камера, – ответил он, демонстрируя аппарат.
Эрика подошла и убедилась, что это винтажная модель без цифрового монитора. Она хотела взять ее в руки, но Джозеф быстро перевернул ее, открыл крышку и достал ролик с пленкой. Затем он вытащил негатив и бросил его на стол.
– Все. Больше никаких фотографий нет. Все засвечено.
Эрика пристально посмотрела на него. У него было необычное лицо, в котором сочетались хрупкость и жесткость одновременно. Джозеф вызывающе смотрел на нее.
– Я считаю, мы помогли вам всем, чем смогли, – сказал Дэвид. – Если это все, мы бы хотели продолжить праздновать Рождество.
* * *
Эрика и Макгорри вышли через парадную дверь. Снег закончился, и на улице вновь начали сновать машины. Выйдя на тротуар, они оглянулись и еще раз посмотрели на дом Питкинов. Осыпающийся и оседающий, он казался инородным элементом, вклинившимся в стройный и красивый жилой блок.
– Будто с неба упал, – сказал Макгорри.
Эрика засунула руки в карманы и вся сжалась от холода. Они зашагали к Конистон-роуд.
– Придется обо всем этом отчитаться, – сказала она.
– И об удушающей хватке?
– Они не сказали, что будут жаловаться, но это не значит, что не будут. Какой же ты идиот, Джон. Вот какого черта тебе понадобилось заходить так далеко?
– Он распускал руки, я пытался… утихомирить его, остановить его удары. Чисто инстинктивно. К тому же, как ты и сказала, в соответствии с документом о свободе информации, я могу оправдать этот захват.
– Все равно, он может пожаловаться, и это приведет к проблемам. Ты всегда должен контролировать ситуацию. Всегда должен просчитывать последствия собственных действий.
– Это невозможно.
– Конечно, черт возьми, это невозможно, но именно это и подразумевает служба в полиции. Нельзя допускать необоснованного применения силы.
– Извини, – сказал Макгорри, краснея.
– Ладно. В такое уж мы время живем, Джон. Все на все обижаются, и ты всегда оказываешься виноват. Будь умнее. Думай головой. Я постараюсь в отчете не касаться этого аспекта.
Они шли по переулку вдоль высокой стены сада семьи Питкин. Тут Эрика заметила что-то за мусорным баком и остановилась.
– Что? – спросил Макгорри.
Она села на корточки и, достав из кармана прозрачный пакет для улик, подняла с земли маленький черный пластиковый контейнер цилиндрической формы. Встав и посмотрев на него, она положила его в пакет и умудрилась снять с него крышку через пластик.
– Пленка для фотоаппарата, – сказала она, улыбнувшись Макгорри.
– Отснятая?
– Надеюсь. Я успела посмотреть на его камеру до того, как он вытащил оттуда пленку. Он сделал всего один кадр на той пленке.
– Думаешь, эту он полностью отснял на дереве и вставил новую? – воодушевленно спросил Макгорри.
– Будем знать точно, когда проявим пленку и снимем отпечатки с катушки.
