Kitabı oku: «Игра в сенет», sayfa 4

7

Когда девушка вошла в камеру фараона, там было темно и пусто. Показавшаяся ей сначала уютной и обжитой, комната теперь действительно напоминала холодный и безмолвный гроб. У стены стоял саркофаг, плотно закрытый тяжелой крышкой. Тутмоса нигде не было ни видно, ни слышно. Через узкую расщелину в стене – своеобразное окно – на пол камеры фараона падала тоненькая полоса дневного света, поблескивая на кружащихся в неподвижном воздухе пылинках.

К счастью, девушка нечаянно наткнулась рукой на чашу с жиром с еще недогоревшим фитилем. Немного повозившись, Клео сумела разжечь в ней огонь. Недолго думая, она, держа в одной руке чашу, направилась прямо к хранилищу с драгоценными камнями и папирусами и принялась копаться в старых записях.

Час шел за часом неслышными шагами. Дощечка-фитилек медленно тлела, окружая себя скупым светом. Девушке приходилось напрягать все свое зрение, чтобы разобрать при таком освещении хоть одну строчку. А то обстоятельство, что большинство из обнаруженных ею папирусов были на иероглифическом языке столь старом, что известнейшие египтологи Европы не сумели бы разгадать всех его сложнейших символов, усугубляло задачу во множество раз. Но Клео не отступала.

«Ха-ха! – неожиданно прервала она свое серьезное молчание и обратилась к Тутмосу. – Здесь написано, что ты был хорош собой, Тутмос. Я нашла о твоих делах пока лишь жалкие крупицы, но зато встретила тысячи восторженных строк о твоей неземной красоте». «Это чистая правда! – немедленно отозвался взволнованный фараон, словно боясь допустить в сердце Клео даже намека на сомнение в его исключительном облике. – И теперь я навечно останусь таким». – Маленькая сгорбленная худая фигура появилась за спиной девушки, но она не услышала ее неуверенных крадущихся шагов и продолжила работать.

«Приветствую тебя, сын Ра, в твоей величественной обители! – по-свойски махнула Тутмосу Клео, переступая порог камеры фараона. С их знакомства прошло уже четыре недели. – Ночь лучшее время для путешествий и работы! – прибавила она с улыбкой. – Мой труд почти готов, остались лишь мелочи. Думаю, я разберусь с ними за сегодня. А уже завтра, Сильнейший из сильных, я представлю достоверную историю твоего славного правления на суд историков! Любой великий правитель знает, что главное добиться расположения у них», – еще раз улыбнулась девушка.

Ночью гробница фараона словно преображалась. Из затхлой темной комнаты с низким потолком она превращалась в ослепительный зал, достойный быть домом царя. Наполнялись огнем маленькие чаши с жиром, блики света начинали играть, смешиваясь с лунным сиянием, на покрытых множеством рисунков стенах. Но, конечно, главную роль в этом преображении мертвого в живое играл сам Тутмос Третий, три тысячи триста пятьдесят лет считавшийся покойником.

Долгое время Клео и древнеегипетский царь хранили молчание. «Клео, ты проводишь здесь каждую ночь уже тридцать дней, – вдруг заметил он, оторвав полностью поглощенную своей работой девушку от ее занятия. – Тот, кто взял тебя в жены, очень легкомыслен». «Вовсе нет, – обернулась к нему Клео. – Что может со мной случится в старой пирамиде? И… – она внезапно запнулась, – мы уже месяц в ссоре. Тод не понимает, как это важно для меня! Твоя жизнь, Тутмос, – девушка пристально посмотрела в его глаза редкой миндалевидной формы, – может стать моей жизнью! – она вновь принялась за работу. – Я уверена, то, что я приготовила, произведет фурор. А Тод, – вздохнула Клео, вспомнив о муже, – боюсь, все это кончится плохо».

8

В аудитории раздался громкий презрительный смех. Громче всех хохотал, как показалось возмущенной девушке, ее глупый муж. «Как вы можете, друзья, коллеги! – взывала она с трибуны победителя, обратившейся в одно мгновение в позорный столб для потерпевшего поражение. – Я говорю правду! У меня есть проверенные данные! – она трясла перед начавшей скоро расходиться публикой своим трудом во множество листов. – Почему вы мне не верите?!»

«Потому что это – сущая ложь», – подошли к ней ее близкие друзья, Фрэнк и Марта, такая же любящая друг друга замужняя пара, как прежде были и Клео со своим мужем. «Пошли, Клео. Ты бледна, как мумия, тебе нужно отдохнуть», – пытался спустить ее с трибуны Фрэнк. «Послушайся его, подруга!» – причитала испуганная Марта, держа ее за рукав.

«Нет! – резко и грубо отказала девушка. – Я не лгу! То, что написано на этих листах, – она снова указала на свой труд, – досконально проверено и изучено мной лично. Я могу доказать. Я видела пирамиду. Я видела Тутмоса Третьего! Спросите – он подтвердит любое мое слово!» «Замолчи, Клео! Что ты несешь?! – встряхнул ее за плечи Фрэнк, услышав об ожившем древнеегипетском царе. – Ты будто с ума сошла». «Нет, нет! Я докажу. Я докажу! – как одержимая кричала и рвалась из его рук Клео. – Я видела ту треклятую пирамиду! Я покажу!» «Так не пойдет, подруга, – привлекла ее внимание Марта. – Сперва я с Фрэнком кое-что докажу и покажу тебе», – она взглянула на своего супруга, и они, поняв друг друга без слов, обменялись кивками.

На следующий день они привезли больную Клео в Долину царей. «Что вы хотите, чтобы я узнала? – всю дорогу бормотала убитая позором девушка, не подозревая, что ей вот-вот предстоит пережить еще более сильное потрясение. – Я пробродила по этим гробницам сотни часов». Когда Фрэнк и Марта подвели ее, держа под ослабшие руки, к последнему приюту Аменхотепа Второго, она лишь поморщилась: «И что? Это то, зачем мы ехали? Еще раз взглянуть на дряхлую мумию ничтожного убийцы и незаконного наследника?» «Нет, вот на это», – заявила Марта в ту минуту, когда им навстречу вышел их общий знакомый, тоже археолог, и протянул старый потускневший папирус. «Что это?» – в Клео на секунду загорелось прежнее живое любопытство. «Ты отлично разбираешься в древнеегипетских иероглифах, так что объясняй», – передали ей в руки папирус. Принимая его, девушка обвела недоверчивым взглядом своих двух самых близких друзей. «Ладно», – согласилась она, медленно разворачивая древний документ времен восемнадцатой династии. Прочтение папируса заняло всего несколько быстро пролетевших часов.

«Вот же высокомерная дрянь! – не сдержалась Клео, когда дочитала последнюю строку попавшего к ней в руки папируса. – Мерзкий лжец! Он обманул меня!» «Что ты узнала, подруга? – поинтересовалась Марта. – Я лишь поняла, что этот папирус повествует о воцарении Аменхотепа Второго». – Фрэнк согласился с ней. «Вы правы! – подтвердила взволнованная девушка. – Здесь действительно говорится о том, как Аменхотеп стал правителем. Но все не так, как говорил он, проклятый! Из-за его лжи я целый месяц потратила на труд, который, оказался гнусным поклепом. Теперь мне ясно, почему меня освистали.». «Если честно, мы ничего не понимаем», – смутились Фрэнк и Марта. «Что тут непонятного?! – в запале воскликнула Клео. – Он меня подставил! Называл себя царем, а на деле был просто бастардом, сыном хитрой наложницы, которая благодаря своей змеиной изворотливости проложила единственному сыну путь к трону. Несчастный! Ну, он поплатится! Он был ужасным царем. Вел неоправданные войны, измывался над захваченными народами. Аменхотеп! Он заслуживал титул фараона и по роду и по уму. Если бы он не сверг этого проклятого узурпатора Тутмоса, царство могло погибнуть. А я верила! Верила каждому слову этого негодяя. Вот почему он не достиг Загробного царства Осириса. Его таким образом наказали!» «Кто? О ком ты говоришь, подруга?» – обратилась к ней Марта. «Это не важно! – отмахнулась девушка. – Спасибо за все, Фрэнк, Марта! Мне нужно кое-что уладить. – Ее щекам снова вернулся румянец, глаза заблестели, в голове прояснилось. – Подумать только, я чуть не развелась с мужем из-за этой проклятой мумии». «Может, мы позвоним Тоду?» – предложил Фрэнк. «Не стоит, – покачала головой Клео. – Я сама это сделаю, – и уже издалека добавила. – Когда вернусь!»