Kitabı oku: «Иллюзия вечности», sayfa 4
Сказать, что мой друг был подавлен, значит не сказать ничего. Рухнувшая за считанные часы жизнь. Он жил сам, но никак не мог понять где. Во сне или наяву? Двигался, но боялся сделать лишний шаг, от которого вернётся чуть затихшая боль. Мне самому не понаслышке было знакомо это состояние.
– Где у тебя лекарства? – я спросил, не особо надеясь на прямой ответ. Но Саша молча ткнул пальцем на ящик в гарнитуре, а сам перебрался на диван.
Порывшись в аптечке, я нашел тазепам. Достал две таблетки и заставил его запить их водой. После чего отправил в другую комнату на кровать.
– Ты должен бороться за жизнь сейчас, потому что это в первую очередь твой долг перед родителями. Поверь мне, они хотят этого, пускай их уже и… Они всё равно всегда будут с тобой. Это не банальщина. Просто слушай сейчас. Потом поймешь. Ты сможешь почувствовать их присутствие. До удивительного это порой реально, – я сел рядом на край кровати, на которой мой друг вытянул ноги. – Мне казалось порой, что мамина рука гладит мои волосы. Натуральным образом, проводит по ним. Это… не только вера. Они действительно рядом. Мне кажется, как в нарезанном слоями мире живут невидимыми для нас. Но протянешь руку – и вдруг поймаешь что-то ладонью. Я конечно не оригинален в представлении этих образов, – усмехнулся сам себе, – но оттого не стану их отрицать. Куда проще согласиться, что так и есть… Саня, я прошёл через всё это уже давно. Признаюсь, боялся тишины ночи, потому что совсем не просто укрыться тогда от льющегося по венам одиночества. Совсем не просто. И выход зачастую видится один – самоубийство. Такое легкое на первый взгляд решение. Однажды даже влез на подоконник. Думал, всё! Сам знаешь, мысль, становящаяся навязчивой, сама собой не уходит. Но глянул вниз и струхнул. Ноги то снаружи, и тело туда уже клонит. Тут вцепился в раму со всей силы. Влез назад, еле отдышался. Господи, как же рад, что ты меня уберег. И, знаешь что? Внутрь квартиры завалился с ощущением, что будто руки меня туда толкают. Тогда поверил уж окончательно в присутствие родителей рядом. Такие дела, друг… Теперь тебе испытание. Но я искренне надеюсь, что нам повезёт. Ради них, наших родителей, может быть. Потому я сам не сдамся этим грёбанным обстоятельствам. И тебе не дам. Клянусь, мы будем бороться за жизнь вместе. Всегда. Мы должны сохранить жизни в благодарность родным за всё сделанное ради нас. Они нас породили в этот мир. Они с нами пожертвовали молодостью. Чтоб мы жили. Так как мы можем их теперь предать? Понимаешь? Все ради любви к ним, к себе.
Я поднялся на ноги: – Ты поспи, брат. Отдохни, а я всё время буду рядом. Только позови, слышишь. И я сделаю всё, что ты хочешь. А завтра… будет завтра.
Мой друг лежал лицом к стене. И только по его мокрому сопению и вздрагиваниям плеч я понимал, что он меня слышит. Он понимает.
Мне показалось, что Саше стало легче. Не так быстро отляжет от сердца, конечно. Но шаг за шагом. Слово за словом. Вместе мы справимся.
Вернувшись в большую комнату, за дверью я нашел початую бутылку водки. Полез в сервант за рюмкой и уставился на своё отражение в зеркале. Уши расплывались лопухами по салатницам. Нос краснел уродливым отростком. Рот сквозь призму хрусталя сверкал звериным оскалом. Кто мы? Живые, или уже только отражение жизни?… Я всё хорошо сказал ему. Мог признаться себе, что был доволен. И я верил, что так оно и есть на самом деле. Вот буду пить здесь, а на диване тетя Света с Сашкиным отцом сидят рядом. Брр! Даже жутковато стало.
Закрыв шкаф, я сорвал пробку на бутылке и присосался к горлышку. Проглотил и вздрогнул от неприязни: – Ну и дрянь же! – Затем повторил трюк. И ещё раз уже на диване. Сквозь прежний туман в голове забрезжил свет. Невыносимая тоска отступала. И, как водится при этом, мысли обрели лёгкость и этакую невесомость в голове, начав беспорядочное движение и толкая друг дружку. Я поднёс к глазам бутылку. О борт сосуда плеснулась водка. Жаль, пены нет, подумал я и опрокинул остатки стихии в глотку. Фррр! Мотнул головой: – Дрянь! Какая ж она дрянь. – Я бросил бутылку в угол. Раздался грохот, но было всё равно. Голова поймала диванную подушку, и свет погас…
Проснулся я часа два спустя. Просто открыл глаза и с легкостью привел туловище в вертикальное положение. Голова не болела. Только уши чуть заложило. Зато ныла рука. Уснул я, подмяв её под себя. Оттого та затекла до невозможности. Потому, похоже, и проснулся. Пока кровь расходилась по распрямившимся мышцам, я массировал руку и бродил по комнате. Состояние удивительное. Не трезвый еще, но уже и не пьян.
Сходил умылся. Проведал Сашку. Тот спал. Дышал спокойно. Одежда не мокрая. Крови, слава богу, нет. Я вернулся в гостиную, включил телевизор и откинулся на диване.
20-18. Прайм-тайм. Телевидение продолжало жить. Жить, показалось, для того, чтобы каждый из нас знал, что ежеминутно за дверьми дома умирают люди, и ты можешь стать следующим.
Развлекательным программам и художественным фильмам больше не было места. Наверняка, они исчезли навсегда из жизни телевиденья. Даже не верилось, что ещё каких-то два дня назад люди могли получать радость от результата футбольного матча, наслаждаться оперой или вожделеть с экрана массивные груди новой телезвезды. Теперь осталась лишь одна тема для разговоров: почему, когда, чем и насколько этого хватит. Последовательность можно менять. Как известно, от перемены мест слагаемых, все одно – сумма не меняется.
Гипертрофированные выпуски новостей основных каналов представляли собой слабо режиссируемый поток правды с регулярным возвратом к реперной точке: без паники, всё под контролем, все будет хо-ро-шо. Знакомые публичные лица встречались ещё реже прежнего. Возникли новые персоны. Респонденты с неизвестными фамилиями. Предшественники уходили туда, откуда, похоже, не возвращаются.
Исчезли официальные заявления первых лиц государства. Только комментарии ведущих, без указания источников информации. Преимущественно: «Как нам стало известно, Президент… бла-бла-бла…» или «По нашим сведениям из достоверного источника, министр обороны… бла-бла-бла…» и всё в таком же духе.
Россиян успокаивали тем, что «глобальные изменения в мире заставили объединиться все государства и национальные образования в борьбе с трагедией». Со слов журналистов главы государств обсудили и продолжают обсуждать по каналам связи решения о «введении срочных мер по организации защиты населения от воздействия эпидемии». Скандинавские страны провели телемост. При этом упоминании показали лишь короля Норвегии в своём кабинете. Что вовсе не отбило у меня желания посмотреть собственно и сам телемост. Решения скандинавов могли бы быть полезными. Но, так отнюдь не считал продюсер новостей.
Было упомянуто, что для разрешения ситуации «будут использованы все финансовые и стратегические ресурсы стран мира; консолидирован весь научно-технический потенциал и применены все самые последние разработки, в том числе с грифом ограниченного пользования; привлечены и объединены усилия всех специалистов в этой области». Впрочем, я в этом и не сомневался. ТАМ всё будет. Интересно было узнать, как обстояли дела в России.
Наконец, несколько слов прозвучало о государственной политике нашей страны, проводимой исполнительной властью. Введены особые условия правопорядка в стране (документ не оглашён). Вырабатывались комплексные меры по предотвращению развития эпидемии (меры не указаны). И ещё ряд расхожих клише.
По мне всё это было чепухой. И не только потому, что я не верил начинаниям наших благодетелей (это уже с молоком матери приходит, наследие поколений). Просто социальная машина и в здоровой обстановке была не на ходу. Куда ж её сейчас то насиловать? Да еще на сухую.
Характер нового заболевания был где-то далеко от вирусологии. И оградить живых от заболевания, нацепив каждому противогаз на голову, очевидно, было невозможно. Принимая во внимание масштабы России, следовало бы подумать о централизации здоровых людей. Ресурсы жизнеобеспечения напрямую зависят от рабочих рук. Крупные города должны позиционировать себя как объединяющие центры. Об этом нужно сказать и создать людям условия для переезда. Такие мысли мне приходили в голову и казались верными.
Независимые от правительства телеканалы более подробно освещали детали происходящего. Оглашались результаты уже проведённых исследований. Приводились выступления и интервью с компетентными специалистами, начавшими работу над проблемой чуть ли не с первых минут её возникновения. Безусловно, и я это понимал, скорые выводы – лишь пристрелка по мишени, но тем не менее.
Тем не менее, квинтэссенция базовых тематик выглядела следующим образом:
1. В крови всех (!) живущих на Земле людей произошли необратимые изменения, связанные с утратой кровью таких основных её функций, как свёртываемость. Происходит это вследствие исчезновения из крови, так называемых, факторов, благодаря которым в ней образуются тромбы, препятствующие вытеканию из кровеносных сосудов жидкости. Речь идет не только об уже пострадавших от болезни, но (несколько раз повторялось) обо всех! Данные получены со всего мира. Это первое, что стали исследовать медики, и вот какой страшный результат получили. Тем не менее, (напоминают) исследования проводились непродолжительное время и носят лишь предварительный характер, поэтому возможно, что существуют и исключения. Пока о них нет данных, но если такие исключения будут обнаружены, это, безусловно, станет отправной точкой для серьёзной работы по получению эффективной вакцины для борьбы с болезнью.
2. Человечество имеет дело с феноменом «вспоминания» живым организмом подавляющего большинства изменений, имевших место на протяжении жизни и связанных с нарушением целостности кровеносных сосудов. При этом обязательно проявляются все изменения, происходившие вследствие насильственного вмешательства в жизнь организма (а именно травмы). Во многих случаях, но не во всех (!) «вспоминаются» и мгновенно возобновляются процессы, связанные с кровотечением в процессе (например) роста организма и естественных процессов (самое распространенное – менструация). Редки (но есть) случаи возобновления внутренних явных и внутритканевых кровотечений. На первый взгляд, разное время проявления у людей этого феномена связано с генетическими особенностями. В настоящее время генетики не готовы комментировать такие явления, упоминая лишь о последствиях мутационных процессов в организме, произошедших за последние годы. Но очень скоро должны быть готовы заключения, которые будут незамедлительно обнародованы.
3. Велика вероятность, что по истечении пары дней на Земле не останется ни одного человека пенсионного возраста, если, конечно, неведомый процесс изменений защитных функций организма не повернёт вспять. Статистика показывает, что на сегодня самый малый процент среди пострадавших – люди до тридцати лет. Однако ежеминутно возникают случаи поражения тела, в том числе, и среди этой категории.
4. Произошли повсеместные изменения в структуре плазмы крови всех животных организмов на Земле. Оказывается, не только люди столкнулись с новой проблемой. По полученным данным, почти все представители животного мира умирают сегодня подобно людям вследствие кровопотери из открывшихся сосудов, осложнённой изменением свойств крови. В расчет не брали насекомых, некоторых водоплавающих и пресмыкающихся. Рассматривается возможность исследования животных, не затронутых воздействием нового феномена.
Я задумался над тем, скольких кошек и собак мне посчастливилось встретить сегодня на улице. Ничего не получилось (я никогда не обращал на них внимания, покуда какая-нибудь сявка не облает меня) и пришлось согласиться, что их, пожалуй, стало меньше.
5. В сложившейся ситуации привычное хирургическое вмешательство в клинических условиях, как правило, не приносит результата по ряду объективных причин. В случаях единичных повреждений у одного человека, за время операции можно восстановить целостность повреждённого кровеносного сосуда. Однако, кровопотеря в течение проводимой операции (длящейся зачастую не один час) очень велика, что крайне опасно для жизни. Такие операции могут проводиться лишь в исключительных случаях. И сейчас нельзя говорить об их повсеместном применении. Медицинским работникам не выпал лотерейный билет, поэтому в их среде, как и везде, велик процент смертности.
6. Практически на каждый квадратный метр площади медучреждений приходится по пять больных, требующих постоянного ухода. Персонала и средств не хватает. Мы оказались не готовы к такому повороту событий. «Дефолт», «импотенция» – это всё о наших возможностях эффективно противостоять эпидемии. При этом смельчаки допускают, что политики и приближённые к ним влиятельные люди имеют более выигрышные условия для продления своих дней на Земле. Одним из символов названа Центральная клиническая больница (ЦКБ) в Москве, оцепленная военными. Туда, со слов журналиста, «прорваться можно только на танке с ядерной боеголовкой на борту».
7. (Если обобщенно) Смерть у пострадавших от новой напасти наступает вследствие кровопотери свыше тридцати процентов крови. Во многих случаях смерть наступает от болевого шока, связанного с возникающей травмой. В результате значительной потери крови, происходит централизация кровообращения (снабжаются только основные органы: мозг, сердце, лёгкие, печень, почки), при которой второстепенные органы оказываются «на голодном пайке». На этой стадии можно каким-то чудом остановить утечку, но из-за начавшихся необратимых изменений клеток организма, любые мероприятия в конечном итоге приведут к смерти. Просто чуть позднее.
Для предотвращения последствий, связанных с отсутствием свёртываемости существуют и успешно применяются на протяжении последних лет способы искусственного насыщения крови необходимыми факторами. Это персональная работа с каждым пациентом, требующая специальной подготовки. Представляется, что ключ к победе над эпидемией в изготовлении универсальной вакцины, благодаря которой крови можно будет искусственно вернуть её свойства. По самым скромным оценкам – это масштабная работа не одного месяца. Пока же, борясь с болезнью, наряду с насыщением организма витаминами, необходимо осуществлять переливание крови для продления жизни. Вопросы совместимости крови донора и реципиента отходят на второй план в силу того, что право выбора не велико. Из истории средних веков известно, что, чтобы выиграть минуты жизни люди переливали себе даже кровь животных (!).
8. Важнейший вопрос возникает в связи с отсутствием у населения и лечебных учреждений достаточных медикаментозных средств. Элементарные стерильные бинты, вата, обезболивающие средства – всё это становится большой редкостью. Существуют и запасы, но, учитывая огромную потребность в средствах лечения, представляется важным запустить процесс конверсии производственных мощностей для налаживания их дополнительного выпуска. Тем временем, прогнозы вообще продолжения нормальной работы промышленности, увы, неутешительные. Пора уже серьёзно задуматься о дальнейшей судьбе страны и поддержании условий существования в ней.
Перечисленное – лишь основное из ряда вопросов, которые обсуждались постоянно. Но, по крайней мере, главное было известно. Теперь понятно с чем мы имеем дело. Неясно почему, но всё же… Чертовски верным мне показалось упомянутое кем-то определение процесса. Оно отдавало каким-то мифическим привкусом, но, я чувствовал, было очень правильным: ВСПОМИНАНИЕ ЖИВЫМ ОРГАНИЗМОМ. Насколько это определение было многозначительным, настолько же и абстрактным. Память. Наследие. Месть. Оплата по долгам. Любая тема годилась к разбору. Жаль нельзя фантазировать отвлечённо.
Данная реальность (без права выбора): все мы уже охвачены болезнью крови; все люди, у кого начался процесс «вспоминания», в нынешних условиях были обречены на смерть; путь до разгадки человечеством тайны страшного феномена и поиска способов лечения болезни долог. И резюме: сегодня мы все рискуем подохнуть от случайной царапины!
Радовало лишь то, что я, как и мой друг, молоды. Структурированы в группу «генетически готовых» к переменам. Полярны пожилым и «не готовым».
Телевизор вскоре надоел. Я снова уткнулся лицом в подушку. Потянуло к фантазиям на тему: как бы этак прожить оставшиеся дни. Представилось собственное тело, распластанное под палящим солнцем на палубе яхты. Шум океана, солёные брызги, чайки. Девушка в бикини.
Образ девушки отразился определенно лишь одним человеком. Ею. Прежней голубоглазою любовью. Именно любовью, а не влечением. То было всерьёз. И тогда так казалось, а теперь и тем более. Хватит ли мне смелости набрать её номер?… Повод существенный.
К черту гордость! Хватило. На часах было больше полуночи. Плевать. В данных обстоятельствах это не имело большого значения. Я набрал номер, и после третьего гудка услышал сонный голос:
– Да. Слушаю.
– Ольга, привет. Это Андрей.
– Андрей?! – она подавила зевок. – Ты откуда? Ой, прости… – Что-то там громыхнуло по полу у нее.
– Я в Москве. У Стафа. Астафьева. Ты знаешь его. Оля, как ты? Алло, – в трубке молчание, – слушаешь? Ты в моих мыслях, Оля. Время не лечит. Прости, что говорю тебе об этом. Но твоя магия выше. Ты не уходишь из моей памяти. И я боюсь никогда не уйдешь… Такое происходит. Ты ведь знаешь. Не можешь не знать. Мы скоро все умрём, Оленька. Похоже, самое время просто жить. Оставить всякие глупости и домыслы. И если сохранились чувства – дать им свободу. У меня они есть. Они остались. Оля? Почему ты молчишь? Я говорю лишн…
– Извини, – в трубке стукнуло, и раздался её голос, – упала кружка, а в ней чай оставался. Убрала. Ты что-то говорил?
– Я… ничего особенного. Ничего. Как ты?
– Я в порядке. Спасибо.
– Как мама? – вопрос был задан только из вежливости. И тяжело вышел. Подумал даже, как бы она не уловила это. Ведь я мог без внутреннего упрёка признаться самому себе, что не испытал бы никакого сожаления, узнав о кончине Ольгиной матери! Эта сумасбродная женщина с дурной памятью, сделавшая ставку в жизни на свою красивую дочь, не вызывала в моём сердце никаких чувств, кроме отвращения. От неё когда-то еле унёс ноги муж, и с тех пор её рабой и средством в борьбе за место под солнцем стала Ольга.
– Ничего. Мы испугались, когда с ней началось… это. Но она справляется. Я верю, что она победит.
«Правильно. Говно не тонет, – подумал про себя».
– Это хорошо… Оля, мне тоскливо и одиноко. Наконец-то, хоть решился позвонить. Когда уже и деваться, по сути, некуда. Ведь кроме тебя и друга Астафьева у меня никого не осталось. Послушай, мне кажется… я уверен, мы должны встретиться. Можно тебя увидеть?
– Андрей, я не знаю. Неожиданно так всё… Увидится, конечно, проблем нет. Я не против. Давай так, если мама завтра никуда не уйдет, я сама тебе позвоню.
– Как скажешь. Я буду ждать звонка. Очень сильно. Я сейчас не дома. У Сашки. Запиши номер, – я продиктовал номер и пожелал ей доброй ночи.
Упав на диван, я вновь начал грезить. Фантазии о любви в ночь смертей. Направленные лунным светом тени выстроили на ковре город нашей мечты. Незаметно для себя я погрузился в сон.
4
Сон: встреча
Мне приснился очень странный сон.
Помню, что я бежал из сошедшего с ума города. Я уносил ноги от безумного хохота, гремящего за моей спиной. Беспорядочно бегавших по улицам людей. Передо мной исчезли проспекты и многоэтажные дома. Я нёсся в необычной коляске без мотора по просёлочной дороге. Остановился у начала тропинки, исчезающей далее в высокой траве. Направился по ней. Зашёл в лес. Шёл через широкие поляны, потом опять редкий лес. На встречу иногда попадались дружелюбно настроенные люди в пляжном одеянии. Они смеялись и подмигивали мне. Проходя мимо, они красовались передо мной своими здоровыми обнажёнными телами. Мужчины выпячивали грудь, задирая подбородок. Женщины покачивали бедрами и жеманно склоняли головы. Я искренне восхищался ими, улыбаясь в ответ.
Шаг за шагом растительность вокруг стала меняться. Среди среднеевропейского смешанного леса появились кипарисы и ореховые кустарники, стали встречаться виноградники среди берёзовых рощ. Сосны становились всё меньше и меньше, превращаясь в толстоствольные причудливо изогнутые кусты. Я боялся дотронуться до чего бы то ни было.
Маленькая тропинка превратилась в дорогу из ярко-жёлтого песка, которая вывела меня на берег большой реки. Стало невыносимо жарко и, решив окунуться, я скинул одежду и медленно спустился с небольшого обрыва к кромке воды. Бурлящая вода в реке была отвратительного грязно-зелёного цвета. Я аккуратно опустил в неё ногу и, почувствовав опору, пошёл прямо по мутной глади. По мере удаления от берега, я осознавал, что река становилась всё глубже, но при этом мои ноги чудесным образом не погружались в воду выше щиколотки. Увязая, я шёл по поверхности воды, а противоположный берег не приближался, а, напротив, удалялся от меня с каждым шагом. Я оглянулся назад и еле различил очертания суши, с которой спустился в воду.
Не зная, что мне делать дальше, я прибавил шаг в попытке догнать, убегающий от меня берег, но ноги ещё пуще стали увязать в воде, и мне приходилось тратить всё больше сил на то, чтобы сделать шаг. В какой-то момент, почувствовав безнадёжность своего положения, я встал. Тут же сзади что-то легло на мои плечи. От неожиданности я вздрогнул.
– Слева. Я слева, – раздался голос не то, чтобы за моей спиной, а у меня внутри, приятно резонируя в животе.
Я повернулся налево и увидел огромного урода с крокодильей мордой, стоявшего на двух ногах и положившего растущий из спины хвост на мои плечи. Руками он имитировал походку, медленно переставляя их в воздухе.
Я не испугался. Вернее его появление и отвратительный вид показались мне вполне обычным в данной ситуации.
– Что мне делать? – я произнес это, не открывая рта.
– Ты так красив… Вы все очень красивы. Ты просто думай о том, что на том берегу, – он невероятным образом вытянул вперёд руку, и в воздухе словно ухватил крошечное, еле заметное дерево с противоположного берега.
– Я доберусь до него? – мне не нужно было открывать рот, чтобы общаться с монстром на его языке.
– Все доберутся до него и ты тоже.
– Как там?
– Там все по-другому, – тут урод отпрыгнул от меня на расстояние недосягаемости. Опустился на передние лапы и, широко раскрыв пасть, громогласно завопил…
