Kitabı oku: «Бастард четвёртого мира. Том 2. Чего б не сулила безвестная даль», sayfa 3
Я повернул голову и отрешенно уставился в чрево разлома. Камневорот, будто подмигивая, мерцал во тьме и точно манил вернуться в его глубокие объятья. Вязкая дрожь прошлась по спине. Незримая сила приподняла меня на ноги, и я невольно, мелкими неуверенными шагами, направился в сторону пропасти, как вдруг ощутил, что кто-то трясёт меня за плечо, пытаясь вывести мой разум из состояния тягучего, даже болезненного оцепенения.
– Да что с тобой, Варанта? – откуда-то издалека донёсся знакомый голос.
– Ничего… Сойдет.
Я резко тряхнул головой, пытаясь смахнуть остатки странного видения, и обнаружил, что все ещё сижу напротив кострища.
– Так сколько, ты говоришь, прошло времени?
– Вовсе немного, – обеспокоенно затоптался и занял своё место рыцарь. – Не знаю, как там внизу, а тут вроде и четверти часа не миновало. Я даже не успел перестать верить в твоё возвращение, – тихо хохотнул он.
– Четверть часа? – задумался я и жестом попросил вернуть флягу, после чего с удовольствием приложился к узкому горлышку. – Эх, выходит, отлучился всего на миг, а такое веселье пропустил.
– Да брось сокрушаться, – подбодрил меня приятель. – Иллюзорный дракон? Ха! Тоже мне невидаль.
– Очень даже не соглашусь, – снова встрял в разговор Давинти. – Может, наш бравый вояка и впрямь лопает на завтрак эпические приключения, но что касается моей персоны, я за все прожитые годы, которые, нужно сказать, и без того пестрели сущей феерией и всяческими там невероятностями, ни разу не удосужился побывать свидетелем столь впечатляющего зрелища.
– Да не трави уже душу, – с укором отмахнулся я.
– Простите, друзья, но ничего не могу поделать, – поэт карикатурно пожал узкими плечами. – Не имею привычки сдерживаться, когда подобное творится вокруг. У меня даже несколько строк родилось, пока мы пережидали битву. Вот послушайте:
«Огромные лапы рвали на части,
Давили, крушили и мяли толпу.
Колосс иллюзорный исполненный страсти,
И я недвижимый под пузом сижу».
– Ну как вам, нравится? – выпучив глазенки поинтересовался эльф.
Я и Тамиор молча натянули растерянные ухмылки.
– Вот и отлично! Знаю, на сей раз получилось немного «не очень», но это же всё на скорую руку. Нужно будет ещё над смыслом попотеть.
– Да-да, – пренебрежительно отмахнулся белобородый, явно намереваясь сменить тему. – Тебе бы только о смыслах языком трепать, да чтоб все тебя с упоением слушали, – рыцарь фыркнул и обратился ко мне: – Так что там, Варанта? Что внизу? Не томи, рассказывай.
– Ну что ж, – не слишком охотно начал я, – определенно, это самое неоднозначное место, в котором мне приходилось бывать.
Друзья подсели ближе, и, стараясь не пропустить ни единого слова, принялись внимательно вслушиваться в описание путешествия к глубинам Камневорота. Я же старался не упустить ни малейшей мелочи.
***
– …А после всё растворилось в кромешной мгле, и я начал падать. Только выходит, что провалился я не вниз, а вверх, – закончил я, вороша крученой корягой алые угли.
– Ну дела, – промолвил рыцарь. – «Колючая напасть», значит? – он задумчиво потеребил бороду. – Знавал я одного вора в пригороде Мак-Таура по прозвищу «Рыбий кашель». Хороший был лакан, ловок, смекалист. Мог сам себя обокрасть так, что сам бы и не заметил. Так у его прозвища весомая история имелась. Но «Колючая напасть» – не слыхал о таком прежде.
– Вот и мне никак в толк не войдет, что это может значить, – подтвердил я. – Боюсь, всё могло быть впустую.
– Вовсе не обязательно.
Бодро вскочив на ноги, эльф заходил из стороны в сторону, будто по помосту балагана.
– Возможно, вы пребываете в суровом неведении, мои непрозорливые друзья. Но ваш верный и отчаянный, а также непременно находчивый союзник, то есть я, прекрасно разбирается в геохронике, – указав себе на брюхо пальцами обеих рук, осклабился Давинти. – Н-у-у… в местности тех краёв, где мне удавалось-таки скитаться какое-то время уж точнее некуда… А значит, на страницах моей нескончаемо обширной памяти имеется несколько весьма полезных заметок и об уголке… Внимание! – тил зажмурился и сжался в комок, затем резко раскинул ладони и прокричал: – Под названием «Колючая напасть»!
– Продолжай, – выговорили мы в один голос.
– Ага! Стало быть так, – радостно начал рифмач, набирая воздуха для дальнейшей тирады, – единственная известная мне деревушка с подобным именем находится в прекраснейших землях провинции западных владений моего народа, а именно в Тилендале. И не трудитесь морщить крепкие лбы, я постараюсь облегчить вам задачу. Всё сказанное означает, что нас ждёт путешествие Спешным морем, прямиком к лоскутному одеялу Рундара – колыбели первых рас.
Сказав так, длинноухий гордо подбоченился, а его лицо засияло воодушевлением.
– Мы знаем, где находится Тилендаль, умник, – обиженно пробурчал Тамиор.
– Ты уверен, Давинти?
– Конечно, нет, – звонко отозвался рифмач, – но другими вариантами мы всё равно не обладаем, а потому есть шанс, что речь идёт именно о земле эльфов.
– Хорошо, – произнёс я, – но что тогда означает слово «Менирад»?
– Тут мои познания иссякают, – пожал плечами поэт. – Возможно, это чей-то древний род или, может, название какого-нибудь забытого захолустья, городка, храма, животного, легенды, да чего угодно.
– Ну, – оживившись, буркнул Тамиор, – полагаю, пророков среди нас нет. Так что гадать станем, когда прибудем на место. Вот только чтобы попасть в Тилендаль, нужен целый корабль.
– И я знаю, где его взять! Как говорится, большая вода – дорога к дому канри, – радостно перебил воина Давинти. – Наши маленькие соседи способны не только на эпические попойки и хмельные драки. Канрийские корабли настолько же хороши, как и их знаменитый на весь разумный мир эль. К тому же беспрепятственный выход к морю есть только у Кинарта. И не могу не упомянуть незабываемые масштабы тамошнего торгового порта. Ритаки не какая-то вам захудалая бухта, это же самый крупный свободный рынок во всей Зарии.
– Как скажешь. На том и порешим, – громко зевнул рыцарь, не позволяя тилу снова увлечься болтовнёй. – С рассветом выступаем на запад. А сейчас всем спать. Путь предстоит неблизкий.
Утвердив дальнейшую цель, воин повалился на спину там же, где и сидел, а в следующую секунду раздался рокот утробного храпа.
– Что? Куда? А как же жребий? – встрепенулся рифмач. – Я вот и щепки заготовил. А, Варанта? Как теперь узнать, кто из нас раздазорился больше остальных.
– Чего сделал?
– Ох, всё приходится объяснять, – посетовал тил. – Раздазорился – означает, что в данный момент член отряда настолько вдохновлён идеей или целью грядущего дня, что не может сомкнуть глаз и готов первым нести дозор. Ну что же тут сложного?
– Ах, вот ты о чём, – я хохотнул и принялся укладываться на узкий лежак. – Прости, Давинти, но ты сам ответил на свой вопрос. Разбудишь в середине ночи, – добавил я, прежде чем отвернуться к огню спиной, – один из нас тебя подменит.
Поэт поперхнулся, поморгал выпученными глазами, вытянул из охапки дров увесистую палку, прижал её покрепче к груди и, напустив серьёзный вид, принялся старательно корчить из себя могучего и несокрушимого стража.
Глава 3
Как ни крути, а знакомая дорога всегда короче. Взять южнее, вернуться обратно в Виридис, пополнить припасы и оттуда двинуться по главному торговому тракту прямиком в столицу Кинарта – могло бы стать весьма неплохим решением. Однако переход через хребты Капризных гор, отделявших наш отряд от толадийских границ бесконечными стенами, казался более чем невыполнимой задачей. Даже если бы у нас хватило сил подняться по отвесной стороне до самой вершины, то уже на второй день перевала походные сумки исчерпали бы запасы воды и провианта. Так что единственно возможным выбором представлялся путь к ближайшей северной части побережья портового городища Ритаки. И эта дорога не сулила ничего хорошего. Нам предстояло миновать место гораздо менее гостеприимное, чем удушливые просторы пепельной пустыни. Место, носившее благозвучное, но в той же мере обманчивое имя «Шепчущее прибежище».
Рыночные площади Зарии, а также все мало-мальски обитаемые таверны, разбросанные вдоль приграничных сел, буквально полнились холодящими душу легендами об этом небольшом, но загадочном клочке земли, застрявшем на стыке северных рубежей территорий разумных и подпираемом Пепельным хвостом с его лавовыми холмами Огненных кряжей с востока. Стоило какому-нибудь хмельному зеваке ненароком взболтнуть вслух название непроходимого сплошь болотистого леса, как тут же среди завсегдатаев отыскивался тот, кто на собственной шкуре испытал ужасы проклятых топей и теперь, чудом уцелев, спешил поделиться со встречными выпивохами удивительной историей своего спасения от крепких объятий самой неприхотливой из дам – старой доброй смерти.
В большинстве случаев всякий косой трёп, который мы с Тамиором в прежние времена по пять раз за вечер слышали в стенах «Пряного ветра», был не больше, чем выдумками заезжих балагуров. И всё же нам случалось знать тех, кому на самом деле выпала неудача оказаться в Шепчущем прибежище, но повезло выбраться, сохранив остатки рассудка. Правда, такие путешественники не спешили раздавать воспоминания направо и налево, а стремились поскорее забыть всё пережитое как кошмарное видение.
В бытность вольными охотниками за редкими вещицами и алхимическими ингредиентами мы часто сталкивались с контрактами, ведущими в гиблый лес и обещающими за успех достойное вознаграждение. Но смелость впутаться в подобные авантюры находили в себе только молодые напыщенные глупцы или отчаявшиеся наёмники, коих уже не волновала возможность никогда не вернуться обратно.
Говорят, судьба ищет потеху в иронии. И ради забавы она способна многое изменить. Так даже путь, избранный во спасение, вполне может привести навстречу тем страхам, которых избегает идущий. Видимо, теперь настал наш черёд убедиться в верности данного изречения.
***
– Подумать только, – взволнованным громким шепотом, не унимаясь вот уже на протяжении нескольких часов, не уставал восторгаться Давинти, – с каждым днём всё смертопаснее и смертопаснее. Возможно, я повторяюсь не в первый раз, а потому прошу простить мне крайнюю одержимость собственным восторгом, но ваш покорный слуга ещё ни разу за скромные годы поэтических скитаний не испытывал таких непреодолимо возвышенных чувств и не ощущал себя настоящим искателем сокровищ. Я уже не говорю о том, как часто нам приходилось бывать на краю гибели в столь короткие сроки. Заметьте, с тех самых пор, как я присоединился к нашему непобедимому и уж наверняка ведомому дланью удачи отряду, прошло до смешного мало времени.
– Нужно было оставить тебя на съедение тому тамавала, болтун, – сердито бросил через плечо белобородый.
– Весьма занятная шутка, мой дорогой друг. Особенно учитывая тот факт, что уважаемый Запрудень выказывал ярое неприятие любого разумного в качестве вкусовых пристрастий, – хихикнул эльф. – И всё же это так освежает! Только вдумайтесь, мои терпящие крах воодушевления соратники, каждый шаг приближает нас к одному из самых загадочных, смертоносных, обвитых тайнами и жуткими выдумками болот. Н-е-е-т, я полагаю, наверняка есть места и пострашнее, но все они нам не известны, а оттого находятся где-то там, или, может, не существуют вовсе. Но Шепчущее прибежище близко, – Давинти понизил тон и продолжил не своим голосом: – Я будто уже слышу шёпот. Мрачными голосами он взывает к каждому из нас, манит раскрыть загадки, веками хранимые от любопытного глаза.
– Ты хоть на минуту можешь замолчать? – рявкнул рыцарь, замедлив ход и развернувшись так резко, что очутился нос к носу с оторопевшим поэтом.
– Могу, – испуганно пискнул тот и втянул губы, символизируя полную немоту.
Впрочем, тишина продолжалась не долго. Примерно через минуту находчивый стихоплет, явно отсчитав требуемое время, шумно вздохнул и с чувством выполненного обещания вновь принялся болтать.
– А вы знали, о чем судачат те, кто смог пересечь болота Шепчущего прибежища и остаться при своём уме? – аккуратно проговорил он.
– И что же? – поддержал я разговор.
Почуяв разногласие, Тамиор возмущенно фыркнул в мою сторону. Я же, решив, что от назойливого повелителя рифм всё равно не избавиться, пожал плечами и улыбнулся.
– Говорят, – радуясь точно дите, продолжал Давинти, – гнилостные испарения проклятых топей заставляют путников видеть всякое, то, чего нет на самом деле. Поразительно, правда? И видения эти бывают порой опаснее вооруженного до зубов лиходея. Я не совсем уверен, правильно ли запомнил все сплетни, но, по-моему, грезы шепчущих болот способны уничтожить жертву лишь внушив ей мысль о том, что та уже мертва.
– Слыхали и про такое. Сказки, – отмахнулся я. – Неужели, Дави, ты хочешь верить во всю эту чушь? Монстры, призраки, живые мертвецы и прочая тарабарщина – дело знакомое. Но вот, чтобы воздух мог убить разумного при помощи его же мыслей… Х-м-м-м.
– А я полагаю, что некоторые истории вполне могут оказаться правдой. Не зря же ходят слухи, что прежде там хоронили своих усопших племена изгоев со всей Зарии. Если так есть, то одним богам ведомо, какие жуткие ритуалы устраивали дикари. И потом, летописи лгать не станут. К примеру, в хронике Даламира – эльфийского Сказителя эпох весьма четко описан момент преображения, – буркнул поэт. – По окончании Войны Семи рас почти все свободные земли были поделены между государствами. Дикие народы остались вытесненными за границы новых городов. Но так как ни толади, ни канри, никто-либо другой не желал претендовать на владение крохотным клочком прогнившей почвы, часть полуразумных осталась жить на костях собственных предков. Немного жутковато, учитывая то, что ни одна из разумных рас не имеет обычаев селиться среди захоронений. Однако важно другое, – вытаращил длинноухий глаза, – тогда-то леса Шепчущего прибежища внезапно и заполонили топи. Причины тому неизвестны до сих пор, а сплетни о тамошних кошмарных обитателях только ширятся с каждым годом.
Дави сбросил образ загадочного рассказчика, выпрямился и заговорил с привычной иронией.
Хотя я вынужден признать, вряд ли даже самое непривередливое существо способно долго выживать в таком гиблом месте. Думаю, если нам кто и встретится, то это будет бесплотный фантом, потерявший свою могилу, или стены ядовитой вони на худой конец. В общем, похоже, смертопасности отменяются.
– Ха-х! Даже твою ушастую голову иногда посещают здравые мысли. Будем продвигаться осторожно, и никакая зараза к нам не пристанет, – хмыкнул рыцарь, внезапно остановился и жестом замедлил шествие всего отряда. – Видите? – белобородый молча указал вперёд.
Мы практически покинули территорию Пепельного хвоста. Воздух стал заметно чище, горизонт прояснился и теперь позволял разглядеть вдалеке клубящийся сгусток мутного марева, вставший на пути и словно арка призрачных ворот, занявший впадину меж горными холмами. Плотный слой вязкого тумана надёжно укрывал почву и, кажется, старался дотянуться своими щупальцами до сухого, растрескавшегося ландшафта примыкающих рубежей, дабы поглотить их, тем самым приумножив собственное ненасытное тело, но каждый раз одергивался и возвращался на место. Сквозь полупрозрачную пелену виднелись уродливые силуэты чёрных покорёженных стволов деревьев, спутанных в узлы голыми раскидистыми ветвями.
– Мы пришли, – устало выдохнул Тамиор. – Предлагаю разбивать лагерь прямо здесь.
Он свалил поклажу себе под ноги, снял со спины щит и уселся на него верхом, вольготно вытянув натоптанные ноги.
– Нам не успеть пересечь Прибежище до темноты, а преодолевать топь в кромешной мгле – занятие опрометчивое. Переночуем, наберёмся сил. Ещё один рывок на рассвете и глазом не успеем моргнуть, как будем нежиться в тепле какого-нибудь портового кабака, наслаждаясь горячей пищей. Прикупим забористого питья и не спеша станем присматривать корабль, что снаряжают к Рундару. Согласны?
Последний вопрос рыцаря даже не был вопросом, а звучал неоспоримым утверждением. Ведь щитоносец считал себя негласным главой нашей маленькой группы всегда, и это было вполне заслужено. Тамиор хоть и выглядел легкомысленным громилой, беспрестанно бравирующим при любом удобном случае, но на поверку всё выходило наоборот. Бывалый воин не раз спасал мою жизнь, подставляясь под удар, или за пару секунд, в бою стряпая неожиданный и сокрушительный ход, ввергающий противника в полное недоумение и, как следствие, приводящий к победе. Лидерские качества и знание военного ремесла этого человека не оставляли сомнений, а его безграничная преданность выступала лучшим доказательством настоящей дружбы.
Наше молчаливое согласие с бородачом незамедлительно перешло в дело и каждый занялся своим привычным обязанностями. Давинти кинулся разбирать мешки и, вслух рассуждая о том, сколько провизии нужно приберечь на дальнейший путь, а сколько можно употребить сейчас, приступил к приготовлению скромного ужина. Я, сгрузив ношу к прочим тюкам, осмотрелся в поисках древесины для огня и отправился собирать хворост. Тамиор развернул лежаки вокруг будущего кострища и углубился в изучение маршрута, что-то бормоча под нос и задумчиво тыча пальцем в жёлтый пергамент карты. Даже несмотря на дикую и неприглядную атмосферу быстро сгущающегося мрака, а также близкое соседство гиблых земель, вечер постепенно приобретал тёплый привкус почти домашнего очага.
***
– …И тогда этот скряга заплатил нам лишь половину уговоренной суммы! Помнишь, Варанта? Вид у него был крайне изумлённым, – хохотал здоровяк. – Мы еле с долгами сумели расквитаться. Но сам поход вышел знатный.
– Позволю себе заметить, что подобное решение более чем справедливо, – поддержал разговор, не проникшийся общим весельем, Дави. – Ведь тот алхимик получил лишь половину черепа, так?
Отвлеченный воспоминаниями былых похождений, я не сразу обратил внимание на размытое вытянутое пятно за спинами друзей, приближающееся к нашей стоянке со стороны Шепчущего прибежища, и ещё раз всмотрелся вдаль, напрягая уставшие глаза. По путанной рваной линии, резкими скачками, замирая на одном месте по нескольку секунд, к нам двигалась подрагивающая белесая фигура. За силуэтом по земле стелился туманный след, словно поводья, соединяющие незваное «нечто» с массивом смога проклятых болот.
– Медленно обернитесь, – сквозь зубы процедил я.
Тамиор знал этот взгляд. Сразу смекнув, что я не шучу, он смолк и осторожно повернул голову. Эльф, напуганный серьёзностью моей гримасы, тоже тревожно заозирался.
– Я ничего не вижу, – буркнул белобородый.
– Не говори ерунды.
Я напряженно привстал на одно колено и потянулся за оружием.
– В десяти шагах от вас, – предупредил я.
– Варанта, ты меня пугаешь, здесь никого, кроме нас, нет, – проскулил взволнованный поэт.
Сгорбленный образ, напоминавший человеческий стан, сотканный из клубящегося пара, остановился поодаль от лагеря. Его очертания плыли, беспрестанно колеблясь и на доли мгновения теряя форму. Я нащупал рукояти мечей за спиной и приготовился к прыжку. Фантом коротко моргнул и появился прямо перед носами ничего не подозревающих путников, которые, казалось, до сих пор силились разглядеть хоть что-то кроме теней от костра.
– В стороны! – взревел я и, обнажив клинки, ринулся вперёд, вклиниваясь между товарищами.
Мышцы в ногах налились кровью, выбрасывая туловище навстречу вероятной угрозе, и тут же обмякли, так и не оторвав ступней от земли. Над головой что-то оглушительно лопнуло, точно разряд молнии угодил в массив сухого гигантского пня, разрывая его на мелкие щепки. Тело пронзила короткая дрожь, и я рухнул ничком. Затем быстро собрался, вскочил на ноги и принял боевую стойку.
Мрачный силуэт отпрянул на несколько шагов назад и начал стремительно разваливаться, опадая мутными пузырящимися сгустками смога. Теперь это видели все. Белая дымка вытянулась в тонкую полосу, окружая наш лагерь призрачной, свернувшейся в кольцо змеёй. Воздух наполнился тошнотворным смрадом гниющего мха и затхлой болотной жижи. Повсюду доносилось далекое гортанное пение. Пронизывая рассудок жуткими отзвуками, оно то приближалось, то удалялось вновь. Панорама кажущегося до нынешнего момента настоящим пейзажа, таяла. Подобно бумажной ширме, разрисованной искусным художником, явь принялась медленно плавиться, обнажая тлеющие обугленные дыры, точно лист пергамента, брошенный в догорающий костёр.
Последний фрагмент иллюзии пал, а наш отряд, прижимаясь спиной к спине, топтался на небольшом земляном возвышении. Вокруг холма царила непроглядная вязкая мгла топей Шепчущего прибежища.
– Но как? – дрожащим голосом лепетал Давинти. – Как такое возможно? Мы же остались там, на границе Пепельного хвоста.
– Сдается мне, что это одна из тех историй, где путники видят то, чего на самом деле нет, – догадался я. – Думаю, мы ещё засветло добрались до места и теперь оно играет с нами.
– Замрите, – шепнул Тамиор. – Похоже, мы не одни.
По голым ветвям уродливых деревьев, образующим монолитный свод над трясиной, пронеслось потрескивающее эхо. Что-то быстро двигалось, перемещаясь поверху окрест нас, часто замирая и тут же обнаруживаясь на противоположной стороне, будто высматривая позицию для нападения или выжидая удобного момента.
– Помнишь, ты спрашивал о хидне, дружище? – серьёзно процедил бородач.
Я обернулся и нерешительно кивнул.
– Так вот, боюсь, что очень скоро нам предстоит лично познакомиться с этой тварью.
– С чего ты взял, что это она?
– Если позволите… И если я не ошибаюсь… Хидна – вроде бы некая разновидность нежити, верно? – тоненько подал голос эльф. – Чудища, появляющиеся на древних курганах из-за пробуждения какой-то жуткой чародейской силы или по так называемой «Воле проклятой земли». Противнее страшилы не придумаешь, – Давинти сглотнул. – Отдельные умертвия представляют собой немыслимое сплетение останков разумных и трупов диких зверей. Вдобавок встречаются и такие, что состоят из нескольких туловищ сразу. Я… что-нибудь забыл?
Правым плечом я почувствовал, как поэт дрожит всем своим худосочным существом.
– Нет, мой осведомленный друг, – внимательно вслушиваясь в скользящий шорох, ответил Тамиор. – Судя по всему, на одном из таких, уже сотни лет гниющих, погостов мы как раз и находимся. А ещё, – белобородый покрепче перехватил оружие, – твари посильнее горазды наводить морок, чтобы было проще запутать жертву и наброситься в самый неожиданный миг. Так что держите ухо востро.
– Ой-ё-ё-й, – запричитал длинноухий, – плохи наши дела, очень плохи.
– Нечего скулить, – бросил рыцарь. – Выкрутимся. Главное – делай, что говорят, и может…
Не успел он завершить фразу, как шагах в пятидесяти к юго-западу от холма, внезапно ставшего для нас импровизированным редутом, о пропитанную влагой твердь, с гулким хлюпаньем ударилось нечто бесформенное. Расплывающийся вдали ком стремительно приобрёл очертания и ринулся вперёд. Одним прыжком преодолев две трети пути, существо чуть замедлилось, прямо на ходу встало с четверенек и выпрямилось в полный рост. В отблесках затухающего костра проступил ссутуленный человеческий облик. Вновь набирая скорость, только уже на двух то ли стопах, то ли лапах, тварь продолжила наступление.
Сконцентрировать внимание на враге никак не получалось. Монстр сливался с окружающей темнотой, а изломанный контур высокой фигуры делал его неотличимым от уродливых древесных столбов, растущих повсюду из такой же серой, пышущей зловонным маревом водяной массы. Однако то, что мне удалось выхватить взглядом, пока чудовище приближалось, было ужасающим.
Существо, которое мои друзья называли хидной, передвигалось на сросшихся из двух пар людских ног и перекрученных, будто толстые канаты, конечностях. Мёртвая, кое-где свисающая бурыми сочащимися лоскутами плоть, зияя проплешинами оголённой кости, поднималась к животу монстра, а затем распадалась уже на два отдельных туловища, стянутых посередине полосами гнилой кожи, сродни лентам корсета. Из неровного шва по центру торчали угловатые остатки рук, тогда как из плеч справа и слева тянулись длинные, достающие земли переплетения локтей. Каждое тело заканчивалось отдельной головой, а вернее, истлевшими собачьими черепами. Зубастые морды псов, всё ещё сохранившие огрызки разлагающихся мускулов и притянутые пульсирующими жилами к шеям, пристально взирали пустыми глазницами на наш, принятый за добычу, оторопевший отряд.
Слегка наклонившись на манер бегущего разумного, чудовище огромными шагами сокращало расстояние до костра. Всё быстрее отбивая такт длиннющим шипастым хвостом о гладь болотного месива, монстр подобрался почти вплотную, но вдруг замедлился, глубоко присел и, с силой оттолкнувшись, взмыл кверху, исчезнув в плетне нависшего над нашими головами свода. В тот же миг какая-то незримая сила будто мощным пинком вышвырнула Тамиора из освещенного пяточка в черноту сумрака. Удар пришелся о спину. Стальной панцирь брони коротко застонал, и рыцарь, теряя равновесие, пролетел несколько шагов безвольной куклой, врезавшись лицом в грязь. Быстро придя в себя, белобородый вскочил на ноги и закашлялся. Воин вертел головой, будто не понимал, где находится.
– Варанта! Дави! Где вы?! – прокричал он и тут же был сбит с ног следующей атакой незримого противника.
– Мы здесь! Вот же, на холме! – отчаянным голосом отозвался Давинти, выхватил головню из костра и принялся размахивать ею в надежде привлечь внимание щитоносца.
На этот раз удар оказался значительно сильнее – поднимался здоровяк с трудом. Тусклые всполохи углей на мгновение озарили его перепачканную гримасу. Глаза Тамиора были широко раскрыты, по щекам стекали плотные ручейки болотной каши, а тонкую полоску рта искажали страх и лютая ярость.
– Проклятье, – зло прохрипел он, стараясь стереть потоки грязи со лба, – как же их много.
– Он нас не видит, – догадался эльф. – Не видит! Нужно ему помочь!
Тил не мешкая ринулся к товарищу. Справа раздался всплеск, а за ним последовал надрывный многоголосый лай, исходящий точно от целой своры бешеных псов.
– Дави, вниз! – заорал я, резко поворачиваясь к источнику зловещего гула.
Поэт беспрекословно бухнулся ничком и прикрыл голову руками. Воздух застонал. Вспоротое хлёстким движением пространство взвыло, расступившись перед внезапным натиском чудовища. Стараясь задеть двух противников сразу, хидна приподняла тугой хвост невысоко над землей и, развернувшись всем телом, рубанула им наотмашь. Быстро сориентировавшись, я оттолкнулся и нырнул в сторону, противоположную направлению атаки, пропуская смертоносную дугу под собой. По инерции чудовище повело вбок. Тварь замешкалась. Вскочив на ноги, я оказался за спиной соперника и не раздумывая вложил всю свою мощь в два колющих удара, протыкая монстра насквозь. Мёртвая плоть была невероятно твёрдой, но нардиевые клинки исправно делали свою работу. Хидна взвыла и молниеносным прыжком исчезла в кронах, здорово приложив меня тяжёлой костлявой лапой.
Ошеломлённый неожиданным ударом, я закашлялся и поднял взгляд. Давинти по-прежнему лежал возле кострища и вращал ошалевшими глазами, пытаясь оценить ситуацию. Тамиор, словно сражаясь с невидимой армией, вертелся взад-вперед в смертельном танце отчаянной схватки. Бородач блокировал, уклонялся и перекатывался, яростно контратакуя орды незримых врагов.
– Замолкни, Дави! – заплетающимся от усталости языком рычал он. – Ты только путаешь меня!
Рыцарь упал на одно колено и метнул копьё в темноту. Магическое оружие, не отыскав цели, тут же вернулось в руку хозяина. Он повторил бросок, и я с ужасом заметил, что веки бородача плотно сомкнуты – Тамиор всё глубже погружался в видимую только ему одному иллюзию.
– Справа! Слева! Сзади! Замолчи, проклятый эльф, я сам вижу, что они со всех сторон!
– Но я ничего не говорил, – проскулил вконец перепуганный поэт.
Я встал и рванул к другу. Массивная туша хидны тяжёлым мешком вновь рухнула в болотную жижу, преграждая мне путь. Истошно взревев, чудище ринулось на поглощённого мороком щитоносца. Судорожно соображая, что делать, я ухватил правый клинок обеими руками и, размахнувшись как следует, метнул его в спину монстра. С хрустом ломая один из хребтов, меч прошил гнилую плоть насквозь, войдя по рукоять в тело твари. Та взвизгнула и стала заваливаться на левый бок. Выгнувшись в падении, существо вскочило на четвереньки и устремилось ко мне. Два мощных прыжка, и зловещее рычание отозвалось эхом с тыла. Я лишь успел наполовину развернуться и попытаться выставить перед собой свободный клинок, как почувствовал, что ноги отрываются от земли. Монстр крепко сжимал мои плечи длинными когтистыми лапами, приподнимая вверх, в то время как отростки, торчащие из груди страшилы и отдаленно напоминающие пару человеческих рук, жадными щупальцами тянулись к шее.
Я закричал и коротким взмахом рубанул наотмашь перед собой. В стороны разлетелись сухие обрубки костяных пальцев. Нежить дернулась, срываясь на скулящий вой, и с силой вдавила меня в чавкающую почву. Затем пригнулась всем торсом и, снова взмыв, переместилась далеко вперёд, оказываясь нос к носу с обессилевшим от иллюзорного боя Тамиором. Схватив бородача, чудовище с легкостью вздернуло бедолагу на вытянутых локтях и сокрушительным броском отправило в сторону ближайшего дерева. Воин с лязгом врезался в толстый ствол и обмяк, повалившись без чувств наземь. Разделавшись с рыцарем, хидна крутанулась на месте и вновь ринулась ко мне, желая поскорее добить не менее опасную жертву. Я попятился. Ладони скользили по влажному исподнему болот. Мускулы не слушались.
Всего несколько шагов отделяло монстра от победоносного завершения охоты, как вдруг тварь резко отшатнулась и захромала – её спину пронзали сразу четыре длинных сучковатых копья. Упав на локти, она попыталась продолжить наступление. Громкий свист разорвал спёртый воздух, и ещё пять копий врезались в существо, пригвоздив его к земле накрепко. Из окружающего мрака выплыли силуэты, по макушку затянутые в чёрную материю. Оказавшись рядом с чудовищем, не мешкая ни секунды, слаженно будто единое существо, тени обрушились ударами, отделяя от туловища руки и ноги умертвия. Хидна заскулила и распласталась на брюхе. Загадочные фигуры подняли оружие снова и, спустя несколько мгновений, жуткое порождение трясины было разрублено на куски. Воители спешно отпрянули от побежденной твари и застыли, словно в ожидании. Зыбкая болотная каша забурлила, вздыбилась, а ломти разделенной туши принялись таять, погружаясь в кипящую грязь, словно шепчущие воды пожирали собственное дитя, возвращая его останки в лоно материнской утробы.
