Kitabı oku: «Волчий дождь», sayfa 7

X|

– Идите за Чезой без меня. – остановилась вдруг Ямни и грустно опустила голову. (Волки уже находились в городе).

– Что такое? – спросил Киба.

– Наш дом находится очень близко к той лаборатории, к которой мы думаем прийти.– она уже развернулась и хотела бежать.

– Постой. Ты пойдёшь одна?

Девушка молча кивнула.

Ямни быстро прибежала к своему дому, быстро поднялась на нужный этаж на лифте и, выйдя из лифта, остановилась возле двери нужной квартиры. Дверь была опечатана.

– Не на кого, значит, смотреть. Ах. Ладно. Прощайте! – сказала она неизвестно кому и кинулась на улицу.

Она прошла с опущенной головой несколько метров прямо по улице, повернула направо и остановилась, увидев столь неприятное зрелище. Возле стены одного из зданий стояла машина с телегой. Вокруг этой телеги была толпа детей: и мальчишки, и девчонки. Они звонко кричали, заливались хохотом, носились кругами около этой телеги. Иногда они опускались к земле, подбирали маленькие камешки и зачем-то бросали их в стену. Присмотревшись, Ямни увидела, что там, куда дети кидают камни, стоит клетка. А в клетке, мечась по её стенкам, царапая прутья, шипя, скаля зубы и бойко сверкая глазами, находился каракал. Сердце девушки сжалось, на лицо выступила строгость, глаза засверкали злобой, как у той бедной пленницы. Она не могла дольше стоять в бездействии и, вбежав в самую толпу этаких «цветов жизни», встала напротив клетки и развела руки.

– Что вы делаете? Разве так можно! Что она вам сделала такого плохого, что вы так жестоко забиваете её камнями?!

– Ну и что? Подумаешь, зверюшку покалечили… Ни человека же убили и даже не нагрубили никому! – выступил вперёд из толпы худощавый долговязый мальчик со светлыми взъерошенными волосами. Его голубые глаза глядели злобно из-под длинной чёлки.

– Но она-то же ведь тоже живая и ей тоже может быть больно!

– А нас это не волнует. Мы просто так играем. Сначала просто фотографировали, но потом надоело.

– А нельзя ли поиграть в игры подобрее?!

– В них уже никому не интересно играть… Уходи! Уходи отсюда, а то и тебе достанется!

– Ах вы так!… Ну вот я сейчас как открою эту клетку – посмотрим тогда, как эта кошка будет с вами играть!

– Не надо!

– А ну, кыш все отсюда!

И дети с криками бросились врассыпную. Ямни подошла к клетке и села возле неё.

– Спасибо, что заступилась за меня. Я всегда жила одна и мне впервые пришлось помощь от кого-то кроме себя.

– Как тебя зовут?

– Мю, а тебя?

– Ямни.

Послушай, Мю, как же ты попалась?

– Меня загнали в ловушку… Я бежала… Впереди что-то загудело. Я хотела повернуть назад, но из-за кустов, позади меня выскочила собака… В общем, они одолели меня – человек и его собака. – путано объясняла Блю.

– Ну ничего, сейчас я освобожу тебя. – сказала Ямни и вновь волчьи клыки сумели помочь волку.

– Спасибо. – сказала Мю, выпрыгивая из клетки.

– И куда ты теперь?

– На волю.

– А ты хочешь пойти со мной?

– Куда?

– Понимаешь. Воля, безусловно, хороша, но есть одно такое место на этой самой воле, где всем будет лучше всего.

– И что же это за место?

– Рай. Хочешь искать его вместе со мной и другими волками?

– Но ведь я не волк…

– Ну и что? Искать Рай может любой, кто этого очень сильно захочет.

– Позволь мне пока подумать. Я найду вас где угодно, если решу пойти с вами.

– Хорошо. Тогда -лучше до встречи.

– Хм, счастливо…

На этом волчица и степная рысь разбежались по своим дорогам.

Ямни прибежала к зданию лаборатории первой, несмотря на все свои приключения, почему-то. Девушка решила никого не ждать. И хоть несвойственная ей лихость и пугала её, она вошла внутрь здания через его чёрный ход и бесшумно, по-волчьи, побежала по коридору, опираясь о стену, точно тень. Запах Чезы чувствовался всё сильнее и сильнее. Шаг и ещё шаг, ещё и ещё. Резким рывком она открыла дверь и вошла в то помещение, где, как подсказывал её нюх, находилась Дева Лунного Цветка.

– Так вот ты, Чеза, – сказала она, осматривая лунный цветок. – сейчас я тебя освобожу.

Ямни подошла ближе к шару, она увидела на стене один единственный рычаг и, недолго думая, нажала на него. Вдоль шара по его середине показалась полоска, и верхняя его часть откинулась вбок, как крышка. Во все стороны хлынула вода (этого бы не случилось, если бы Ямни прежде нажала на кнопку, отвечающую за работу мощных насосов для откачивания воды из шара, но кнопка эта являлась встроенной в пульт, о месте нахождения которого девушка конечно же ничего не ведала). Волчица прыгнула на стол, стоявший под шаром, а с него – прямо к Чезе. Клыками она начала рвать цепи, которые держали Деву Цветка. Сделав своё дело, Ямни подхватила Чезу, перекинув её руку через свои плечи, и спрыгнула с нею на пол. Раздалась сирена. В коридоре послышались шаги. В лабораторию вбежала Шер.

– Что это ты делаешь! – сердито закричала женщина.

– То, что должна!

Тогда Шер оперлась спиной о стену и, скользнув по ней вниз, села на полу.

– Ты ведь тоже волк?

– Да. И я уйду отсюда с Чезой, Вы мне не помешаете!

– Нет. Нет… Я просто хочу поговорить… с волком.

– Что?!

– Говорят, вы, волки, несёте погибель этому миру. Забрав у вас Чезу, мы думали, что, изучив её, сможем сами открыть этот Рай. Без гибели мира. А для меня лично Чеза просто дорога, как великое открытие, познав которое, можно совершать другие великие открытия – настоящее благо для настоящего учёного. Но теперь она снова с волками… Что же будет?

– Знаете, этот мир, наверное, уже итак погиб, раз даже дети убивают. – тихо, но чётко выговаривая каждое слово, сказала Ямни, осмотрела женщину презренным взглядом и выбежала с Чезой из помещения.

Вот наша героиня выбралась из здания и увидела, что все остальные уже собрались здесь. « Чеза!… Чеза!…» – говорили они, радуясь. От их голосов Дева Цветка пришла в себя. Она взяла Ямни за руку, сказав:

– Так вот и ты, вожак той стаи. Ты теперь помнишь своё прошлое, Ямни?

– Да, теперь я помню… Но лучше б я не вспоминала так далеко.

– Почему? – сходу спросил Тобоэ.

– Давайте сначала уйдём отсюда. – бросил Цуме.

Они шли по улице и Ямни рассказывала по дороге свою «историю».

– Я тогда была ещё совсем маленьким волчонком. Почему рассказываю о таких давних временах? – Потому что тогда я рассталась со своей стаей. Наша семья была очень хорошей… Кстати, (она взяла Кибу за руку и посмотрела в его глаза) мы ведь из одной стаи… Так вот, тогда я убежала одна и заигралась в лесу с каким-то зверем (я не помню его), а когда вернулась – увидела, что от стаи и цветов, которых там росло очень много, остались лишь угольки. Я всегда винила себя и виню даже сейчас, в том, что меня не было там, с ними. Бедные волки. Когда они боролись там с огнём – я беззаботно играла. Я бы хотела сражаться за жизнь бок о бок со своими родителями. Или хотя бы со своим лучшим другом.

Но всё получилось именно так…

Киба, как хорошо, что ты жив, что мы встретились с тобой в этом мире, вместе ищем Рай… – срывающимся к концу голосом проговорила она и, не стесняясь никого, крепко обняла своего друга и уткнулась лбом в его плечо, еле сдерживаясь от слёз.

– Ты же ни в чём не виновата, Ямни.– ответил Киба, опустив голову.

– М-да, уж… ладно, прекращайте. – тихо сказал Хиге и повернулся боком ко всем.– Покуда нам нужно задержаться здесь на неопределённый срок, надо бы где-нибудь раздобыть еды…

– Что, снова самый голодный? – улыбнулся Цуме.

– Ха-ха, он не «снова» – он «вечно». – заметил Тобоэ.

– Ну вообще-то прав он: найти что-нибудь съестное было бы совсем не плохо.– сказал с улыбкой Киба, освободившись от объятий Ямни.

– Вот-вот! – весело кивнул Хиге.

– Ну вот, теперь от него отбоя не будет… – заметил Цуме.

– Ну, если еда – единственное, что его успокоит – надо её искать. И лучше бы нам разделиться.

– Точно. Только я пойду один.

– Хиге, а почему один? А как же я? – обиженно вопрошала Блю.

– Прости, когда я с тобой – я мало на что обращаю внимание.

– Ну, хорошо… тогда я пойду с вами. – она встала рядом с Ямни.

– Прекрасно, встретимся на этом же месте. – сказал Киба.

– Ага, только вот всё, что мы найдём, нужно будет съесть сразу. Не будем же мы постоянно таскаться с этой едой. – недовольно сказал Цуме.

– А что, если кто-нибудь больше не захочет есть? – спросил Тобоэ.

– Ну что ж, будем запихивать. Сил нужно много, а то, что этот кто-нибудь откусит один кусок и наестся сейчас, а потом через несколько минут снова проголодается – это не дело. – сказал Хиге, строго посмотрев на Тобоэ.

На этом волки разошлись.

Киба, Ямни, Блю и Чеза шли по главной улице. Почти всю дорогу в их компании царила полная тишина, но вдруг Блю сказала, просто для того, чтобы поговорить:

– Да уж, а Хиге, наверное, уже что-нибудь нашёл со своим нюхом.

– Ничего, и мы найдём. – сказал Киба.– Вот, смотрите, магазин.

– Ты что хочешь что-то украсть? – взволнованно спросила Блю.

– Зачем красть – у меня своя метода.– пожал плечами парень.

– У тебя что есть деньги?

– Да.

– Ай, и это тот волк, которого мы знали? И как же ты с людьми-то стал работать? – смеясь говорила Блю.

– Знаешь, тогда так было нужно. – нахмурился парень. – В целом ведь ничего не произошло.

– Да ладно вам. Всё же хорошо. – сказала Ямни.

– Ждите здесь.– сказал Киба и уже хотел открыть дверь, но тут Блю вцепилась в рукав его кофты.

– Постой… Я тут подумала. Извини. И, мне кажется, что лучше нам будет добыть еду каким-нибудь из старых волчьих способов. А эти деньги, чёрные игрушки, могут пригодиться в какой-либо более серьёзной ситуации.

– В какой это? – чуть заметно улыбнулся парень. – Ладно, тогда идёмте отсюда.

Хиге и правда за это время уже успел стащить где-то несколько бутербродов, но, решив, что лучше будет сначала насытиться самому, а потом уже добыть еду для друзей, съел их.

– Эх, найти бы что-нибудь побольше. Хотелось бы досыта накормить этого Тобоэ. Он ещё так мал, и к тому же так ослаб после этого боя… – грустно говорил парень сам с собой.

– Стой, волк! – послышался вдруг голос.

Парень обернулся и увидел перед собой девушку (всё это происходило в тупике между зданиями). Глаза его на миг расширились от удивления. Черты лица той девушки были схожи с чертами лица Блю, разве что, только бойкие её глаза были не синие, а карие. Её волосы были той же длинны и того же цвета, что и волосы Блю. Шею её обнимал такой же красный шарфик. Только пальто было не синего, а рыжего цвета. И те же чёрные ботфорты.

– Овчарка Квента. – недоумённо проговорил Хиге.

– Откуда ты знаешь имя моего хозяина?

– С самого начала – из прошлой жизни! Что тебе нужно от меня?!

– Я выслеживаю вас для своего хозяина.

– Он где-то недалеко, верно?!

– Хах, да… Я могу всего лишь громко завыть или залаять, и он будет здесь. С ружьём!

– Дай мне уйти, пожалуйста, я ведь не могу драться с тобой, ты никогда меня больше не увидишь.

– Ни за что! – крикнула девушка и, выставив из кармана нож-бабочку, как кошка, прыгнула на Хиге и, прижав его спиной к стене, приставила нож к его горлу.

Что было всё это время с Блю… Она остановилась и прижала ладонь к груди, она чувствовала, с какой бешеной частотой бьётся её сердце.

– Что такое? – спросила Чеза.

– Что-то случилось с Хиге…

– Откуда ты знаешь? – холодно спросила Ямни.

– Чувствую! Всем сердцем! Я пойду, найду его. Идите дальше. – на этом она сорвалась с места и побежала по тротуару, совсем не замечая прохожих.

– Это ты – тот самый волк, который был в нашем доме в тот самый день, – крикнула девушка, увидев лицо Хиге ближе (его запаха она не чувствовала тогда: огонь опалил ей нос). – Это ты виноват в их смерти!

– Нет! Я никого не убивал! – закричал Хиге. – Я наоборот хотел спасти их.

– С чего это я тебе поверю!…

– Это чистая правда!

– Последние слова!

– Я уже всё сказал – с этим и умру, если придётся.

– Оставь его в покое! – раздался голос Блю.

Девушка повернула голову вбок и Хиге, воспользовавшись моментом, оттолкнул от себя преследовательницу.

– Тёко, что ты делаешь?! – строго прикрикнула Блю.

– Блю. Неужели я всё-таки встретила тебя. Ты тоже волк, да?

– Да. И что же ты теперь и меня будешь пытаться убить?

– Нет, Блю, как же я могу это сделать… Я ведь так тебя люблю. Я скучала по тебе. Пойдём вернёмся с тобой к нашему родному человеку. Он будет так рад. Я, как и раньше буду служить вам. – сказала она, подойдя к Блю.

– Тёко, я тоже очень люблю вас. Но я не могу вернуться. Я теперь чистокровный волк. Если я пойду с вами, то мне придётся оказаться от Рая, который мы все так ищем, отказаться от своего спасителя (она посмотрела на стоявшего позади них Хиге). Я не хочу этого!

– Мы же с тобой, Блю, одно целое. Теперь я понимаю: я узнала это тогда, когда ты, очевидно, узнала, что ты волк. Тогда же я научилась и наводить чары на людей. Это оказалось полезным в поиске волков, хоть я и осуждаю себя за это. Я вспомнила своё прошлое вместе с тобой, но я вспомнила совсем чуть-чуть. Я твой собачий дух.

– А ты и не можешь помнить больше. Ты уснула тогда, когда во мне проснулся волк. Увы, но, похоже, наши с тобой пути снова расходятся. Домой я не вернусь! Прости меня, если сможешь. Ты можешь бросить своего хозяина, тогда он скорее всего перестанет так упорно искать нас, никогда не найдёт меня, а можешь просто не выполнять его команды – тогда он скорее всего тебя пристрелит!

– Нет, Блю. Почему же ты говоришь такое? (её глаза налились слезами).

– Наверное, потому что очень люблю вас, и не хочу, чтобы с вами случилось что-то ужаснее того…

– Мы будем страшно страдать друг без друга. Ты понимаешь это?

– Да. – Блю подошла к Тёко и крепко обняла её.

– Ты не можешь вернуться из-за этого волка, да?

– Не только из-за этого. Из-за всех… но прежде всего, из-за того волка, которым являюсь я сама… А теперь иди… Ты нужна нашему папочке.

– Хорошо, но послушай меня, Блю: я отпущу вас сегодня, но если мы ещё когда-нибудь встретимся, и рядом будет мой родной человек, и если он скажет мне напасть на кого-то из вас – Я НАПАДУ! И буду драться до конца, каким бы ни был тот конец. Таков мой долг!

– Я тебя понимаю. Пусть всё будет так, как ты сказала. Но знай, что и я тогда буду драться до победы или до смерти, хоть и очень вас люблю. Береги нашего старика. Прощай, Тёко. Хоть я ещё ни раз, любя, буду тебя вспоминать – лучше нам с тобой больше никогда не встречаться!

– Да, мой друго-враг. Прощай! – и с этими словами Тёко повернулась и побежала прочь, смотря только вперёд, а по спине её уже пробегала дрожь от нарастающего недоверия к волкам и от жажды поскорее встретиться с Блю.

– Как ты, Хиге?

– Нормально. А её ведь по-своему можно пожалеть, да?

– Ах, ага… Но ты знаешь, думаю, мы её ещё встретим.

– Всё возможно. Спасибо, кстати.

– Да что уж там… Это ещё не та плата за то, что ты спас мне жизнь.

– Ну ладно, пойдём искать еду…

– Ты разрешаешь мне пойти с тобой?

– Ну да. Пошли, нужно много искать. Хотелось бы порадовать чем-нибудь Тобоэ.

– Хах, ты же всё время подшучиваешь над ним, а теперь с чего это такая забота?

– Ну так я же любя подшучиваю. И хотя роль его персональной няньки досталась Цуме, мы, остальные, тоже не упускаем возможность позаботиться о нём. Он ещё так мал… Мы-то малышня, а он совсем… К тому же, у него такой характер, что его просто нельзя не любить… И, быть может, из нашей компании он самый правильный, потому что, возможно из-за возраста, несмотря ни на что, он верит в добро… Мы готовы вечно жертвовать ради него своими жизнями, но только если он готов вечно жертвовать своей жизнью ради нас. А он готов!

– Да уж, и всё-таки наша волчья компания сильно отличается от людской, даже если в той все лучшие друзья. Хиге, как ты думаешь, почему люди не могут так жить?

– Каждый может всё, что он захочет, просто люди забыли об этом.

– Хм, как это грустно…

– Да, очень…

– А они смогут когда-нибудь вспомнить об этом, как ты думаешь? Прости, что спрашиваю так, как ребёнок.

– Ну, й-Я не знаю… В этом мире есть хорошие люди, но их наверное очень мало, и чаще всего это такие люди как Киба или Ямни, или Ты, или, да, наш мелкий – да все мы… Среди волков таких, как мы много, но не среди людей.

– Интересно, почему?

– Потому что в людском обществе такие часто мало кому нужны, а, ведь ты это знаешь, всем нам порой необходимо одно – быть кому-то нужным…

– Ты нужен мне, Хиге. Я так тебя люблю!

– Я тебя тоже, Блю…

Они взялись за руки и не спеша пошли вдоль улицы.

***

Тобоэ и Цуме шли по своему пути. Долгое время длилось молчание, но Тобоэ вдруг его прервал:

– Знаешь, Цуме, я всегда хотел, чтобы у меня был старший брат. В волчьей жизни он бы научил меня охотиться как следует, а в человеческой – защищал бы от хулиганов. Но самое главное, здорово, пусть бы он просто был рядом со мной, а я был бы рядом с ним. И вот: я с вами… Вы мне как старшие братья и сёстры… Даже Хиге.

– Ладно, братишка, – ласково улыбнулся Цуме. – скажи-ка мне: зачем ты так рисковал тогда?

– Хм, не знаю, как объяснить, но, когда я увидел, как ты упал, мой мозг словно отключился и ноги сами понесли меня в бой. Я тогда действовал точно машина.

– «Машина», и причём машина, запрограммированная на команду «убивать».

– Когда Хиге сказал, я понял – я волк и у меня нет выбора. Ради друзей пусть будет так! К тому же эти люди сами напали на нас, как ураган. Били нас так жестоко! Почему так жестоко?…

– Поверь, они не только к нам так жестоки. Есть люди, которые жестоки ко всему, есть люди. Которые жестоки к другим людям, а есть даже такие, которые жестоки к самим себе. Так как они научатся любить кого-то, если они не любят самих себя или себе подобных? А мы волки. Они нас боятся и ненавидят.

– Никак… – опустив голову, ответил Тобоэ. – Но ты знаешь, наверное, людям вредно любить себя. Большинство людей не понимают, что это значит. Бабушка рассказывала мне, что когда человек начинает сильно любить самого себя, он почти всегда становится тщеславным, он никого не видит кроме себя, а это плохо…

– Да, плохо… Я тебе скажу так, как я знаю: тщеславие – это не любовь к себе, а лишь иллюзия любви к себе.

– Я догадывался об этом… Я знаю, что по-настоящему любить себя – это жить в гармонии с самим собой, а через самого себя и со всем миром. Вот ЭТО – добро. Всё остальное лишь заблуждение плохих людей, желающих сделать свою жизнь проще…

– Ты прав… – сказал Цуме, удивлённо взглянув на мелкого.

– Мне так жалко людей… Они так ужасно живут… Мне бы хотелось, чтобы однажды случилось что-нибудь такое… чтобы их жизнь стала лучше…

– Эх ты… Когда ты уже перестанешь верить в то, что добро спасёт этот мир – ты же ВОЛК?

– Ни-ког-да! – улыбнулся Тобоэ.

– Ну ладно, верь… Наверное это твоя судьба… Но ты ведь понимаешь, что на твоём пути будет много трудностей, чтобы сломать твои убеждения? Но ты не сдавайся, Тобоэ. Может когда-нибудь твоя мечта и сбудется. Только почему ты всё время так заботишься именно о людях?

– Просто мне их жаль… Наша волчья жизнь хоть и полна опасностей, а всё же лучше, чем у них…

– Да уж, а вот в той битве ты никого не жалел.

– Им самим это было ненужно, поверь, (он смущённо опустил голову, решив, что слишком на равных разговаривает со старшим волком) я это почувствовал. А в подобных случаях я буду драться с кем угодно (он гордо вскинул голову) до победы или до смерти, по старому волчьему обычаю.

– Всё правильно, Тобоэ.

Их беседу прервали. Высокий худощавый парень с тёмными курчавыми волосами в чёрных брюках и коричневой рубахе.

– Надо же, какие люди… – торжественно проговорил он, широко разведя руки.

– Взаимно, Седо… – произнёс сквозь зубы Цуме.

– Я знал, что ещё увижу тебя…

– А я вот надеялся больше никогда никого из вас не встречать.

– Мы были друзьями, а ты бросил нас! Почему же ты ушёл?

– Никто из вас никогда мне не был другом!

– А почему же ты тогда всё время был снами?

– Мне просто такая жизнь казалась удобной…

– Просто ты мог управлять теми, кто боялся тебя… Но знай: я тебя никогда не боялся!

– Мне абсолютно плевать на вашу шайку и на то, что кто-то из вас там думал или думает обо мне… Убирайся ты по добру – по здорову!

– Я же сказал, что не боюсь тебя!

– Уйди с дороги! – ворвался Тобоэ.

– А, это тот мальчишка, которого я тогда поймал? Да, да… Меня всё это время мучил один вопрос: почему ты, Цуме, которого мы все так хорошо знали, заступился за какую-то мелочь?

– Это не «какая-то мелочь», а мой младший брат! – Цуме выступил вперёд и заслонил собой Тобоэ.

– Ну пускай… Но меня мучило ещё кое-что – желание доказать тебе, что я тебя не капли не боюсь. – И Седо, махая кулаками, бросился на Цуме.

Волк предпочёл драться с этим человеком как человек: видимо что-то заставило его пожалеть Седо. Цуме хотел всего лишь проучить его. Сейчас наш друг готовился отразить удары, но Седо, подбежав к нему, в последний момент извернулся точно по-змеиному и, оказавшись за спиной Цуме, кинулся на Тобоэ и сшиб его с ног. Это было последней каплей, переполнившей чашу терпения Цуме, и потому он подбежал к своему старому знакомому и, схватив его за воротник рубахи, швырнул спиной к стене здания. Через несколько секунд гладкие белые клыки Цуме вонзились в мягкую плоть – горло Седо. Страшная морда серого волка, свирепый оскал и яростно горящие жёлтые глаза, в расширенных зрачках которых отражалось испуганное лицо человека – последнее, что увидел Седо в своей жизни, потому что с переливом секунды в секунду его жизнь перелилась в смерть.

– Как ты, Тобоэ? Давай помогу тебе встать. – подошёл Цуме к своему другу.

– Нормально. Спасибо, Цуме. – улыбнулся мальчик сквозь страх, сиявший на его лице и в его глазах.

– Я никому никогда не дам тебя обидеть. – сказал старший, подав руку младшему.

Вдруг раздался страшный крик. За спинами ребят стоял тринадцатилетний паренёк невысокого роста, полноватый, с рыжими курчавыми волосами, торчащими в разные стороны из-под бежевой фуражки, в синей курточке и в джинсах.

– Цуме, неужели это ты? Ты убил Седо… Зачем?! Да ещё так… впился ему в шею… Ты что вампир?!

– Гел… Надо было догадаться, что ты где-то рядом… Да, и лучше бы тебе не знать кто я… Уходи отсюда и этого забери с собой и никому не рассказывай о нашей встрече…

Мальчик подбежал ближе и встал между Цуме и Тобоэ.

– Я-то думал, что когда-нибудь смогу стать твоим другом. Я же восхищался тобой, Цуме!

– Ты ошибался… Мне не нужны такие друзья как ты!

Тобоэ, как же мне надоел этот город… Пойдём… – тихо сказал Цуме, взглянув на Тобоэ через плечо Гела.

– Пойдём… – ответил Тобоэ и подошёл к Цуме.

Ребята уже собрались уходить, как вдруг Гел схватил Тобоэ за руку.

– Ты… ты тоже, как Цуме? – дрожащим голосом спросил он.

Но Тобоэ в ответ лишь улыбнулся и клацнул зубами в воздухе. Испуганный Гел отпустил его руку и теперь ещё долго стоял неподвижно и смотрел на те удаляющиеся фигуры.

Настало время. А времени прошло немало. И вот все собрались в назначенном месте.

– Так-с… Вороны… Крысы… Даже яблоки… – рассматривал Хиге добычу друзей.

– А сам-то, что принёс? – проворчал Цуме.

Хиге улыбнулся. Всё это время он прятал руки за спиной и теперь наконец показал то, что прятал.

– Вот… Курицы гриль! – торжественно объявил он. – Нестранно, что ваши носы не учуяли их… Вы, наверное, по помойкам и канализациям шастали?

– Ну и где ты их добыл? – поинтересовалась Ямни. – Ты же говорил, что, когда ты с Блю, у тебя всякое чутьё пропадает?

– А это она их и почуяла… Люди из ресторана выкинули их… Видно его посетители совсем заелись… Я только стащил их…

– Ладно, теперь нужно найти укромное место, в котором мы могли бы спокойно поужинать. – сказал Тобоэ.

– Ага. Ещё – позавтракать и пообедать за сегодня, вчера и, возможно, завтра… – сострил Хиге.

– Киба, а долго мы ещё пробудем здесь? – кинул Тобоэ умоляющий взгляд на друга.

– Похоже, столько, сколько понадобится.

– Не нравится мне эта затея… – буркнул Цуме.

– Мне тоже… Ну… ладно, идёмте…

– Куда? – спросил Хиге.

– Может под старый мост, а? – предложил Тобоэ.

– Угу, бездомных котов покормим. – пошутил Хиге.

– Да ладно, идёмте… Может их там не будет. – улыбнулась Блю.

– Значит, решили. – бросил Киба.

– Ах, и чего мы решили? – тихо сказал Хиге вслед удаляющимся друзьям.

– Не отставай! – крикнул Цуме.

– Ла-адно. – потянул тот.

Что ж, под мостом и правда никого не было.

– Да уж, неужели я поел. – улыбнулся Тобоэ.

– Ну что, идём в город? – спросила Ямни.

– Вы как? – обратился к друзьям Киба.

– Да, пожалуй, идёмте… – ответил за всех Цуме.

– Как вы думаете, когда Джагара решит напасть? – поинтересовалась Блю.

– Ну, она ведь не глупая. Наверное, она нападёт ночью. – ответил Киба.

– Что, всю ночь будем всей толпой караулить замок? – холодно спросил Цуме.

– Ой, не так уж нас и много… – кинул Хиге.

– Почему толпой – давайте снова разделимся. – предложил Киба.

– Хм, так тоже подозрительно. – сказал Хиге.

– Да даже если один из нас там будет и если его заметят – это уже подозрительно. – возмутилась Блю.

– Стойте, я как-то видела карту города: в замке есть чёрный ход, и ещё – напротив парадного входа есть тупик между какими-то пристройками. Так что, можно запросто спрятаться. – сказала Ямни.

– Ничего себе. Ну, веди. – с восхищением проговорил Хиге.

Волки выбрались из своего укрытия и пошли обратно в город.

Уже вечерело. Солнце понемногу опускалось к линии горизонта. Если поднимать взгляд к небу через определённые (небольшие) промежутки времени, то можно било заметить, что дневное светило всё ниже и ниже опускается к земле. Словно это художник рисовал картину под названием «Небосвод». Вот его кисть солдатиком нырнула в жёлтую краску. Вот уже на самом верху холста появилось жёлтое пятнышко. Но художник вдруг передумал, нарисовал пятнышко ниже, потом ещё ниже, ещё и ещё… Так день лениво отступал от своих владений, уступая их вечеру, чтобы завтра вновь принять их и вновь отдать. Так время неумолимо бежит вперёд, словно река, унося лодку с названием «Настоящее» от прошлого своего берега к будущему. Где-то среди этих будущих берегов затерялся и заветный берег – Рай, который так ищут наши герои. Они обязательно его найдут, потому что верят в это.

На небе уже появлялись оранжевые и красноватые оттенки. Лучи солнца скользили по крышам домов, по ветвям деревьев – в общем, по всему, что попадало ещё под их свет. Солнце словно обнимало своими ласковыми лучами эту часть планеты, прощаясь с ней и даря напоследок такой красивый подарок, говорило ей: «Не грусти, ещё один малый мир этого Мира, мы завтра ещё увидимся…»

Образовавшиеся на дорогах за день пробки понемногу удалялись. Шумели гудки. Люди, отбившись от работы, спешили в парки развлечений. На витринах магазинов уже сверкали разноцветными огоньками гирлянды. В некоторых окнах многоэтажек уже горел свет, а некоторые из них покрывали светящиеся всеми цветами радуги жалюзи. В тенистых местах начинали сиять люминесцентным светом бортики тротуаров. Вот кто-то выгуливал собаку. А вот толпа ребятишек, бросив уроки и домашние дела, спешила на игровую площадку. Возле домов, парков и теплиц, в которых всё ещё зеленели деревья и травы и цвели цветы, работали роботы. Они очищали дорожки, поливали и удобряли растения. Откуда-то доносилась музыка, откуда-то рёв приземляющегося самолёта…

Снова в целом прекрасная картина, если бы её не портил один зверёк, имя ему – Суета душевная. Он мечется между добром и злом. Он непредсказуемо часто селится в душах людей и может принимать в них разные формы: может стать плохим, а может стать хорошим. Отсюда предательства из выгоды, ложь – в одних людях, иногда прощение предательства, затем новый ожог и отречение от веры в добро – в других. И ещё много-много людских пороков. Всем – и плохим и хорошим людям – часто кажется, что это этот мир несправедлив, что он летит в пропасть, но одни не могут убить всё плохое вокруг себя, а другие – в себе, несмотря на то, что первые часто пытались им помочь, но со временем понимали эту простую, но сложную истину: «Нельзя помочь тем, кто этого не хочет.» Да, всем этим дышит наш мир.

Суета душевная – очень милый зверёк, похож он на пушистого котёнка, только с очень большими ушками и глазками—бусинками. Поселившись в душе человека, он может мурлыкать и ласкаться, а может и выпускать когти, заставляя человека всеми силами стараться избавиться от боли, изворачиваясь, уходя от ударов, лелея, вредить и себе и другим. Выдрессировать в зверьке этом хорошие манеры может только одно – совесть.

Кроме Суеты душевной есть, конечно, и другие виды суеты. Например: Суета разумная – помогает изобретателям, Суета домашняя – это семейные хлопоты… Зверьки эти, прямо скажем, назойливые, но без них тоже никуда… Важно лишь правильно вести себя в их присутствии.

Из всей этой пенной наполовину неразберихи следует одно: мы сами создаём этот мир, сами кидаем вверх, сами тащим в пропасть. Такой вывод из вышесказанного, конечно, ни для кого не секрет, только хороших людей от этого всё равно намного больше не становится…

Волки и правда живут немного иначе. Суета, разумеется, посещает и их души тоже, но она чаще становится другом, чем врагом, и другом не только для одного, а для всей стаи. Люди часто воротят нос от всего мира, а волки ценят его весь, но вместе с тем и не считают его для себя всем – ну, точнее, большую его часть. Настоящим Миром они считают свою стаю и свой собственный мир. К людям всё это приходит и уходит от них, волки же такие с самого детства.

Кстати о волках, вы наверняка уже заскучали по нашим героям: где они, что с ними?

Волки шли по одной из городских улиц, не обращая почти никакого внимания на людей. А вот некоторым людям, которые выгуливали собак, было сложно пройти мимо наших героев: только завидев Чезу, их четвероногие друзья начинали вилять хвостами и, сделав очень радостные мордочки, смотрели своими очень радостными блестящими глазками на своих хозяев и рвались к деве цветка. «Простите… Даже не знаю, что на него (неё) нашло…» – часто извинялись собачники. «Ничего…» – всё время отвечала Чеза и улыбалась.

Однажды нашим героям повстречалась семья. Дети – их было трое: старшие мальчик и девочка и младшая девочка – бежали впереди, а их родители, взявшись за руки, шли позади. Вдруг старшие остановились и, нагнувшись, вытянули руки вперёд, скрестил их и ухватились друг за друга, скомандовав младшей: «Садись!» Девочка весело причмокнула губками, села на их руки, и они понесли её вперёд. Родители засмеялись.

Тобоэ на мгновение остановился и с улыбкой посмотрел им вслед. Эта семья не оставила равнодушным никого из волков. Даже Цуме обратил внимание на неё и в душе искренне пожелал ей всего самого доброго и решил биться с Джагарой хотя бы за неё. Вслух же он сказал:

– Неужели в этом городе ещё кто-то искренне счастлив?