Kitabı oku: «Моё искупление», sayfa 5
Самый простой путь добиться своего, влюбить в себя женщину. Амрани именно так и поступил. Завлёк меня в свои сети. И теперь я, как мотылёк, сама снова и снова лечу к его огню. Знаю, что он обожжёт настолько сильно, что не будет шанса на восстановление, но ничего не могу с собой поделать.
Смахиваю с лица одинокую слезу и подхожу к окну. На месте, где стояла его машина несколько недель назад, нет ни следа. Не знаю, какого чёрта я вообще решила его пригласить. А самое ужасное, что снова отдалась ему. Дала возможность коснуться меня. Моей души. Впустила туда, где его уже не должно быть. Но он сидит внутри меня настолько прочно, что сердцу больно. Закрываю шторы и отхожу от окна. Единственное, что сейчас приносит спокойствие, это рисование.
Мои мысли полностью погружаются в работу. Боль отступает, когда я хоть на некоторое время не думаю о нём. О том, что ждёт меня впереди. Амрани обещал мне жизнь полную страданий. В конечном итоге мы оба будем причинять боль друг другу. Этого просто не избежать. Я не буду покорно терпеть его выходки. Он хочет превратить меня в сломанную куклу. Хочет, чтоб я молила его о смерти. Я отвечу тем же.
Как человек может быть поглощён своей ненавистью настолько, что ничего не видит вокруг? Не хочет замечать той радости, которую преподносит ему судьба.
Его глаза полны злобы. Нет того нежного взгляда. Нет ничего. Как будто того человека и не было вовсе. Он исчез так же быстро, как и появился в моей жизни. А я никак не могу перестать о нём думать. В этой квартире мне всё напоминает о нём. Даже спустя столько времени я могу ощущать его запах. Он словно незримая тень, преследующая меня.
– Ты не сможешь его вычеркнуть из своей головы, – цежу сквозь зубы и ещё сильнее сжимаю кисточку в своей руке.
Моё тело. Разум. Не слушают меня. Я превратилась в отлаженный механизм, который Малик умело настроил под себя. Теперь он руководит мной, как захочет. Даже тогда, когда его нет рядом. Он словно дьявол во плоти. Создал для меня собственный ад и лишь изредка позволяет покинуть его пределы. Сколько бы я ни пыталась убежать, всё напрасно. Я лишь вновь попадаю в его умело расставленные сети.
Я сбежала сюда, нашла мужчину, который должен был стать моим спасением. Но даже это было не моим выбором. Малик подстроил всё так, что я сама пришла к нему в плен. И теперь я до конца жизни буду его рабыней. Я должна буду жить с ним в одном доме. Видеть его каждый день. Чувствовать каждой клеточкой своего тела его присутствие, но знать, что нас нет. И никогда не было. Это всего лишь игра. Фикция. Амрани нужна лишь месть.
Порой в мою голову лезут мысли о том, что когда-то Малик мог любить. Он любил свою жену. А быть может, любит и сейчас. Её никто не заменит в его сердце. Уж точно не я. Но ещё больнее от мысли об их ребёнке. Малик ждал его и хотел. Их счастье было взаимным. Не так, как у нас. Даже само слово НАС слишком много для тех моментов, которые были у меня с этим человеком. Его сердце и душа навсегда будут принадлежать другой.
Маленькая улыбка касается моих губ. Я с первого дня противилась становиться женой Малика. Ненавидела его за то, что отобрал у меня право выбора. И в итоге сама отдала ему свою свободу.
Перевожу свой взгляд на полотно, где уже несколько дней пытаюсь изобразить то, что мне снится. Лицо моего малыша. Частичку меня. Моей души. Но кроме голоса, наполненного боли, ничего не могу вспомнить. Кругом одна темнота. Сплошная чёрная бездна. Темнее даже самого ада.
Облизываю губы и провожу рукой по своим волосам. Отхожу немного от картины и стараюсь взглянуть на неё с другой стороны. Здесь, кроме печали и боли, нет ничего. Ни одного лучик света и счастья. Дни стали для меня такими же однотипными, как и жизнь, что была до приезда сюда. Такая же, как в Марокко. Всё зависело от слова отца. Только он мог решать за меня. И сейчас он решает за меня. Свадьба тому доказательство.
Ему с самого начала была всегда важнее его честь. Для мужчины в нашей стране честь намного важнее жизни собственного ребёнка. Им важно держать себя достойно, чтобы никто не смог упрекнуть или сказать что-то плохое о тебе и твоём роде. Женщинам уготована другая участь. Она может родиться и стать счастливой. Или же стать позорным пятном, от которого желают поскорее избавиться и не вспоминать о её существовании.
Таким пятном стала я. Узнай обо всём произошедшем, мой отец убил бы меня – не раздумывая. Паршивая овца, которая не смогла соблюсти те ценности, что были вложены в меня. Невинность ушла, не оставив и следа. Покорность превратилась в безвыходность. А послушание стало петлей на шее.
«Мы сами творцы своей судьбы», – многие любят так говорить. Но моя судьба была решена другими людьми, которые за меня решили, что правильно, а что нет. Вековые традиции никогда не смогут быть забыты. И желания маленькой девочки ничего не значат. Вот она вся правда. Такова моя жизнь.
Сейчас внутри меня бушует буря. Настолько сильная, что хочется всё разрушить. Но я дала обещание самой себе, что не стану показывать свою боль. Я обязательно превращусь в ту, кто сама разрушит мир и спокойствие в его душе. Наша ненависть взаимна. Она также сильна и разрушительна, как может быть любовь. Я испытала оба этих чувства. Но даже ненависть не сравнится с чувством потери. Оно убивает. Ставит на колени, без возможности восстановится. Облегчение придёт, но ты уже не станешь прежним.
Делаю вдох, прикусывая нижнюю губу. Набираю немного краски на кисточку и делаю очередной штрих. Закрашиваю пустоты, что были оставлены после долгого перерыва. Мои работы с каждым днём становятся маленьким спасения от безумия. Только это позволяет мне окончательно не сойти с ума от боли.
Примерно так же проходят мои следующие дни. Они превращаются в недели, а затем месяцы. Боль постепенно уходит, но внутри остаётся звенящая пустота. Я потеряла всё. И что хуже, я потеряла себя. Остаток своего обучения в колледже я существую, словно тень. Хожу на лекции, выполняю задания, сдаю экзамены. Мне даже удаётся получать хорошие отметки, но всё это больше не радует.
Единственное, чего я желаю на самом деле, закончить эту муку. Мне невыносимо каждый день появляться среди людей, которые презирают меня и насмехаются над моим горем. Но я не могу сдаться. Не могу сообщить о своём позоре родителям. Даже когда у меня были летние каникулы, я придумала себе практику в Греции, чтоб не возвращаться домой. Не могла появиться перед ними в таком виде. Я должна была научиться играть роль прежней Кары. Но это не так легко, как кажется.
У меня не было поддержки, не было никого, с кем я могла просто поговорить. Исключения составляли редкие переписки с моим тайным другом.
Как-то я спросила его настоящее имя, и он позволил называть его так, как я хочу. Я дала ему имя Вин. Знаю, что это неправильно и так делаю для себя хуже. Но так мне становится легче. Я будто возвращаюсь в то время, когда могла часами напролёт болтать о всякой ерунде с моим Винсентом. В то время, когда я ещё не знала всей горькой правды.
Последние месяцы учёбы дались мне особенно трудно. Но вот, наконец, пришло время прощаться с Грецией. Прощаться с местом, которое изменило меня полностью. У меня остаётся только один нерешённый вопрос, мои взаимоотношения с Аминой.
***
Выхожу из машины и со всей силы закрываю за собой водительскую дверь. Ребята, которые бурно что-то обсуждали, не обращая ни на кого внимания, мгновенно обернулись в мою сторону. Слухи и насмешки продолжались долго, но сейчас моя история не настолько популярна. Хотя изредка я всё ещё слышу перешёптывания за спиной. Последние месяцы в этом городе были для меня такими же невыносимыми, как и вся моя жизнь в Марокко.
Поправляю свои волосы и спокойным шагом иду в сторону колледжа. Сегодня я чувствую облегчение. Моя учёба закончилась, и теперь я смогу уехать из этого города. Навсегда покинуть это место, которое принесло мне столько боли. Если бы я могла забыть всё, что случилось, то была бы намного счастливее.
Пока поднимаюсь по лестнице, слышу за спиной мужской голос:
– Смотрите, горячая марокканская штучка идёт.
– Я бы отымел её во всех позах, – подхватывает другой.
От этих слов тошно и противно. Но делаю вид, что не замечаю их колких комментариев. Думала, привыкну к тому, что каждый сопляк в этом колледже будет обо мне такого мнения. Говорить в лицо, что хочет меня в свою грязную постель. Только разве к такому можно привыкнут?
В такие моменты чувствую себя отвратительно. Словно я грязная доступная девка, которая спит со всеми подряд.
Ком тошноты подступает к горлу, и я ускоряю шаг. И врагу бы не пожелала такой участи. Каждый в этом колледже видел меня голой. Стонущей от желания к мужчине.
Меня начинает трясти, и я чуть ли не вбегаю в уборную. Дрожащими руками открываю кран. Холодные струи касаются моей кожи, отрезвляя и успокаивая. Больно. Тошно. Настолько противно, что с каждым днём становится всё хуже. Видеть эти похотливые лица. Словно они никогда не занимались с кем-то сексом. Словно все находящиеся здесь невинны, и лишь одна я развратная дрянь.
Холодная вода помогает, становится немного лучше. Мои щёки больше не горят от стыда и злости. Цвет лица становится более естественным.
Поднимаю голову и в отражении зеркала вижу Амину, стоящую позади меня. Её взгляд пристальный и пустой. Она не говорит ни слова, поэтому я первая решаю нарушить тишину.
– Что тебе нужно? – захватив бумажное полотенце, я разворачиваюсь к ней лицом.
– Хотела в последний раз посмотреть тебе в глаза, прежде чем мы станем окончательно чужими.
– А мы разве не стали чужими? – её слова задевают меня, поэтому продолжаю засыпать девушку вопросами. – Не ты ли превратила нашу дружбу в прах? Превратила всё в ложь. А главное, из-за кого?!
– Кара, – слетает с её губ. – Нас не стало ещё до него.
– Я так не думаю. Ты не была такой.
– Какой? – повышает голос. – Стервой? Ты это хотела сказать? – она выглядит невозмутимой, но я вижу, как зрачки Амины расширяются от злости.
– Да, именно такой ты и стала, – меня раздирает обида оттого, что Амина во всём винит меня.
– Я никогда не была другой. Просто ты этого не хотела замечать. Для тебя на первом месте всегда были твои надуманные проблемы. Я устала от этого. Мир не крутится вокруг тебя, Кара.
– Хочешь обвинить меня в своих бедах?
– Нет, ты не виновата в том, что со мной случилось, – её голос становится тише и печальнее. – Просто тебе никогда не было до меня дела.
– Это не так, – как она может говорить подобное, я ведь всегда её любила, как сестру. – Ты всегда могла со мной поделиться своими проблемами. Рассказать, что случилось. Что с тобой происходит, Амина?
– Ты же не думаешь, что я начну рассказывать тебе печальную историю из моей жизни? – саркастически произносит Амина.
– Твоя жизнь не была настолько плоха. Из-за чего нужно было превращаться в злостную суку?
– Даже так, – с её губ слетает нервный смешок. – Я тебя огорчу, принцесса. Но ты знаешь о моей жизни ровно столько, сколько я позволяла знать.
– Выходит, наша дружба была лишь иллюзией? – становится грустно.
Больно оттого, что человек, который был очень дорог, теперь открывается с новой стороны. Понимаю, что Амина права. Я совершенно её не знаю. Сейчас передо мной стоит абсолютно чужой человек.
– Да брось. Не нужно делать вид, что тебе больно терять нашу дружбу, – издевается надо мной девушка.
Моё израненное сердце даёт ещё одну трещину. Я не хотела признавать тот факт, что Амина совсем другая. Не та наивная и добрая душой девочка, что когда-то появилась у нас дома с родителями.
– Но ведь она была.
– Ничего не было. Всем удобно жить в комфортном мире, где нет боли. Унижений и предательств. Все хотят слушать и видеть сладкую ложь. Она соблазняет наши души. Делает людей марионетками. Я всю жизнь старалась быть для всех правильной девушкой. Той, кто будет придерживаться всего. Уважать обычаи. Религию. Решения взрослых, которые они принимали за меня касательно моей жизни. Но никто не знал и не понимал, какого всё время быть той, кем ты не являешься. Даже ты думала обо мне так. Конечно, как Амина может быть другой? Это же невозможно. Уму непостижимо. Ты даже сейчас стараешься придумать оправдание моим поступкам. Хочешь найти виноватых. Но не стоит искать того, чего никогда не было.
– Хорошо. Я готова принять тот факт, что тебе было тяжело. Но почему ты ничего мне не рассказала. Я бы поддержала тебя. Ты ведь прекрасно знаешь, как я отношусь ко всему этому. Неужели ты думаешь, я бы не поняла? Когда между нами успела появиться такая пропасть? – она должна мне объяснить, что случилось. Я ведь знаю, что Амина не всегда была такой. Что бы она ни говорила.
– Я и не собиралась тебе ничего рассказывать. Ты не можешь понять меня. Ни в отношении родителей. Не в отношении чего-то ещё. Мы разные. Ты просто золотая девочка, у которой есть всё в жизни. Все твои проблемы придуманные. У нас с тобой разные жизни.
– Мне жаль, что ты так думаешь, – подхожу к ней и кладу руки Амине на плечи. – Даже сейчас я готова тебя выслушать.
– Не прикасайся ко мне, – отшатывается от меня, как от прокажённой.
– Объясни мне, чёрт подери! – перехожу на крик. – Что стало причиной такого отношения ко мне? Насколько успело прогнить твоё сердце, что ты даже выставила моё видео на всеобщее обозрение?
– У тебя нет права требовать от меня чего-то. Ты просто заплатила за своё предательство. Каждый несёт наказание за свои ошибки. Я знаю, ты сейчас всецело пытаешься обвинить Саида в разладе наших отношений. Но это не так. Он просто стал поводом осуществить задуманное. Твои розовые очки разбились так же, как когда-то моё доверие к тебе.
– Что за бред ты несёшь? – я предала её? Даже не представляю, о чём она сейчас говорит. Но объяснений мне от неё точно ждать не стоит.
– Конечно, ты не вспомнишь. Ведь это не настолько важно, – за секунду выражение её лица меняется. – Не стоит огорчаться. Ведь тебе сейчас есть о чём подумать, не правда ли? – её рука касается моего живота, отчего по моему телу проходит озноб. Я понимаю, к чему она клонит.
– Не делай этого.
– Признайся, очень больно терять частичку себя? – будто не слышит моей просьбы. – Особенно если ребёнок от любимого человека. А ведь через пару месяцев тебе ложиться в постель с другим. Это сводит тебя с ума?
– Не смей говорить о нём, – хватаю её за руку.
– Не говорить о чём? О будущем муже или о мёртвом ребёнке? – её слова режут меня без ножа.
Сама не осознаю, как моя рука поднимается, и через секунду я ударяю Амину по лицу. На лице девушки остаётся красный след от пощёчины, а глаза наполняются злобой.
– Как ты смеешь?
– Не смей, слышишь? Не смей никогда говорить о моём ребёнке, – слёзы душат с новой силой.
– Запомни эту боль, – злорадствует стерва. – Это последнее, что осталось от твоего призрачного счастья. Твоё сердце будет разбито до конца дней. Это будет тебе хорошим уроком, – её рука обхватывает мою челюсть и больно сдавливает. – Возможно, однажды ты всё же поймёшь меня. Не стоит искать причин моей ненависти. Правда сломает тебя окончательно. Лучше думай о том, как в первую брачную ночь не оказаться на плахе.
Амина уходит, громко захлопнув за собой дверь. И вместе с этим закрылась дверь в наше с ней прошлое. Я никогда не узнаю, что с ней случилось, но сейчас это уже не имеет значения. Я вновь осталась одна со сломанной душой и изувеченным сердцем. Всё разбилось вдребезги. Я потеряла всех, кто был мне дорог.
На мгновение хочется закрыть глаза, а затем открыть их и понять, что всё это ужасный сон с плохим концом. Только правда жестока и никакой это не сон.
Постояв ещё некоторое время в туалете, я набираюсь сил и выхожу в коридор колледжа. Сегодня вручение дипломов. Осталось выдержать какой-то час, и я смогу исчезнуть отсюда навсегда. Последнее, что мне хочется, находится в зале, переполненном студентами. В зале, где будет сидеть она. Я бы лучше по раскалённым углям прошлась, да только кто спрашивает о моих желаниях. Словно услышав мои мысли, телефон начинает вибрировать. На дисплее высвечивается сообщение от Вина. Может, хоть он сможет меня взбодрить.
Art lover: Как проходит день самого лучшего дизайнера?
Его сообщение вызывает улыбку.
Eye candy: Привет! Ты слишком переоцениваешь мои способности. Я ещё не дизайнер. Просто у меня теперь будет диплом. Сегодня очень паршивый день. И не спрашивай, что случилось.
Art lover: Не буду. Но ты всё равно лучшая, милашка. Я знаю, о чём говорю)))
Eye candy: Спасибо за веру в меня. В последнее время даже я сама в себя не верю.
Art lover: Всегда готов подбодрить и утешить. Я привык быть в роли твоей жилетки.
Eye candy: Ты, наверное, хотел сказать: занозой в заднице)))
Отправляю ему очередное сообщение с улыбкой на губах. Он и правда делает мой день немного лучше. Даже не замечаю, как оказываюсь на своём месте в переполненном зале. Церемония в самом разгаре, но сейчас меня это мало волнует. Моё внимание приковано к новому входящему сообщению.
Art lover: Могу поспорить, ты рада, что я у тебя есть. Я единственный лучик света в твоей кромешной, как бездна, жизни.
Eye candy: Ты даже не представляешь, насколько ты прав. Иногда мне кажется, что ты всего лишь иллюзия.
Но ответ от него я прочитать не успеваю, так как слышу свою фамилию в зале. Пора получать свой диплом.
Глава 7
Малик
В нашем мире всё относительно. Мы привыкли жить в иллюзии. Носим маски, пытаемся выглядеть счастливыми, свободными и уверенными. Последние семь лет я поступаю именно так. Ношу маску того, кем не являюсь. И сейчас мне придётся вновь играть эту роль. Находиться в обществе семейства Эль Бекри и делать вид счастливого жениха. Притворяться, что влюблён в ту, кого люто ненавижу. Я больше двух лет её не видел. Кара. Моё самое страшное проклятие. Аллах видит, стараюсь вообще о ней не думать. Иногда это получается, а иногда воспоминания так и захлёстывают. Картинки из прошлого просачиваются в память, впрыскивая в кровь чистый яд. Сколько бы времени ни прошло, как много женщин бы ни оказалось в моей постели, я буду также остро чувствовать всё то, что она заставила меня испытать. Обжигающая страсть, всепоглощающая нежность и любовь. Я, чёрт возьми, любил её. По-настоящему любил. Но то, что Кара совершила, перечеркнуло всё. Я мог простить многое, но не убийство своего ребёнка. Такое я никогда не прощу, и буду ненавидеть Кару до самой смерти.
От осознания этого ещё труднее воплотить задуманное. Но назад дороги нет. Именно поэтому я сейчас останавливаюсь в одном квартале от дома семейства Эль Бекри. Перед тем как окажусь в их доме, хочу немного проветрить голову. Поэтому оставшееся расстояние собираюсь преодолеть пешком. У меня остались считанные минуты, прежде чем покой навсегда покинет меня. Как только я увижу эту черноволосую бестию, больше не смогу оставаться рассудительным и хладнокровным. Моя ненависть меня затопит. Хотя я больше боюсь того, что меня затопят совершенно другие чувства.
– Рад видеть вас, господин Эль Бекри, – произношу с радушной улыбкой, когда хозяин дома открывает передо мной массивные дубовые двери.
– Малик! Наконец-то, ты приехал, – мужчина пропускает меня внутрь, хлопая по плечу. – Мы уже тебя заждались.
Пока Сидик проводит меня в гостиную, оглядываю дом. Мне нравится то, как обустроено жилище. Никакой помпезности. Сразу представляю здесь Кару. Как малышка сидит на одном из кремовых диванов и что-то рисует в своём блокноте. Сердце больно бьётся о грудную клетку. Я так давно её не видел. Пытаюсь представить, как она изменилась за это время, но получается с трудом.
– Кара уже пару месяцев как вернулась домой и самое время заняться подготовкой к свадьбе, – сразу к делу переходит хозяин дома.
Мы сидим в гостиной, пока хозяйка дома раскладывает чайный набор на небольшом столике.
– Полностью с вами согласен, господин Эль Бекри. Не стоит медлить.
– Прошу, зови меня Сидик, – любезно отзывается он. – Мы ведь почти родственники.
– Как пожелаете.
– Ты, наверное, хочешь увидеть свою невесту, Малик, – он откидывается на спинку дивана, а затем обращается к своей жене, которая за это время и слова не подала. – Фируз, скажи нашей дочери, чтоб спустилась вниз.
Чувствую, как озноб проходит по телу. Готов ли я к встрече? Я даже не слышу, что говорит мне хозяин дома. Мысли путаются, пульс грохочет в висках. Стоит мне только встретиться со взглядом голубых омутов, как я пропадаю. Мир вокруг перестаёт существовать. Остаюсь только я и она. Моя сладкая девочка. Моя Кара. Чувствую, как внутри зреет непонятное чувство. Тоска и грусть. Да, я тосковал по ней. Какие бы эмоции она ни вызывала во мне, без них я чувствую себя пустым. Эти эмоции наполняют мою жизнь смыслом. Будто любовь или ненависть. Без этого…всё теряет смысл. Само существование становится неважным, если вдруг я потеряю эту миниатюрную брюнетку, которая смотрит на меня сейчас взглядом наполненным ужасом и ожиданием. Именно ужасом, ведь она не знает, чего ждать. Я в любой момент могу разоблачить её. Тогда Кара в одно мгновение лишится всего. Но я не стану этого делать. Сам погибну, если она перестанет дышать. Мы зависимы друг от друга. Навсегда. Теперь это наша общая жизнь. Пусть у нас не будет «жили они долго и счастливо», но мы будем гореть вместе. Каждый чёртов день мы вместе будем испытывать боль и отчаяние.
Я тоже горю, ты же видишь это в моём взгляде, принцесса.
– А вот и наша красавица, – доносится, будто издалека, голос Сидика.
Красавица – это совсем не то слово, которым можно описать Кару. Пусть её тело и покрывает с ног до головы голубая материя, я знаю, что спрятано внутри. Знаю, каждый миллиметр её превосходного тела. То, как оно реагирует на мои прикосновения. Сейчас не самое подходящее время об этом думать, но мой мозг не остановить. Я отчётливо помню, как кайфовал от близости с ней. Она словно наркотик, который с каждым разом всё желаннее. Хочу до одури вновь вкусить этот запретный плод. Возбуждение дикой лавиной прокатывает по телу, и я отвожу взгляд. Нужно срочно отвлечься.
– Подойди, дочка, – мужчина, сидящий рядом со мной, не замечает повисшего напряжения между нами. – Хочу тебя познакомить с Маликом Амрани.
Кара нерешительно подходит к нам и садится в кресло напротив. Она больше не смотрит на меня, её взгляд устремлён в пол. Боится. Я тоже боюсь. Не её. Боюсь чувств, которые она пробуждает. Сейчас я совсем не испытываю ненависти. Хочу, но не могу. Мне нужно ещё раз увидеть её глаза. Посмотри на меня, маленькая.
– Посмотри на меня, – приказ слетает с губ, прежде чем успеваю его остановить. Кара моментально выполняет просьбу. Вижу, как с губ слетает тяжёлый вздох, и сам нервно сглатываю. – Разочарована? Хотела увидеть кого-то другого?
Мне плевать, что будет думать отец Кары. Хочу услышать её голос.
– Нет, – нерешительно отвечает принцесса, переводя обеспокоенный взгляд с меня на своего отца и обратно. Набирает в лёгкие воздух и добавляет: – Я рада, что вы будете моим мужем.
Не верю, маленькая. Ты презираешь меня. Но разве я дам тебе выбор?
– Не представляешь, как я рад это слышать.
– Вот видишь, дочь, всё не так страшно, как ты себе представляла, – кажется, Эль Бекри рад тому, что его дочь одумалась. – Я же говорил, что ты поладишь с Маликом.
– У меня есть для тебя подарок, принцесса, – я протягиваю ей прямоугольную коробку с улыбкой на лице. – Тебе понравится.
Кара с опаской берёт мой презент. Всё ещё боится, что я выдам нашу маленькую тайну. Глупая. Ты так быстро от меня не избавишься.
– Открой.
Дрожащими руками моя девочка срывает обёртку и достаёт из коробки нежно-розовую шифоновую ткань.
– Ты ведь у меня дизайнер. Я подумал, что тебе будет приятно сшить себе какой-нибудь наряд на нашу свадьбу, – не удерживаюсь и подмигиваю малышке. Вижу, как краска приливает к её лицу. Кару смутило то, что я сказал. Но ведь она и, правда, моя. Пусть никогда это не забывает.
– Спасибо, – нежный голос ласкает мои уши. – Я обязательно сошью что-нибудь к этому дню.
Она вновь смотрит мне в глаза, но надолго утонуть в глубине её взгляда не получается. Сидик прерывает нашу идиллию и зовёт всех отведать блюд, которые так старательно готовила его жена. Потом мы обедаем, обсуждая предстоящую свадьбу и подготовку к ней. Кара практически всё время молчит, изредка отвечая на вопросы. Но я чувствую её пристальный взгляд. Как бы я хотел сейчас стащить этот бесполезный кусок материи, который закрывает её тело, прижать к себе и впиться в сладкие губки. Специально не смотрю на неё. Не могу делать это без порочных мыслей.
Примерно час спустя я прощаюсь с семьёй Эль Бекри и покидаю дом. Меня утомили эти разговоры. А ещё я подслушал, как Кара говорила своей матери, что собирается на базар. Это отличная возможность застать малышку одну. Жду примерно четверть часа около её дома. Затем девушка появляется в моём поле зрения. Быстрым шагом она идёт по улице, не замечая никого вокруг. Идеальная невинная жертва. Она успевает пройти несколько кварталов прежде, чем моё авто преграждает ей путь.
– Садись в машину, – я не спрашиваю, у неё всё равно нет выбора.
– Зачем? – вне дома Кара уже не выглядит как напуганная девочка.
– Я подвезу тебя.
– Базар находится в трёх кварталах отсюда.
– Я ведь могу и силой усадить тебя в машину.
На удивление, она не спорит. Знает, что я не лгу. Покорно садится на переднее сидение. Завожу двигатель и разворачиваю авто в сторону своего дома. Кара даже не удивлена, что мы едем в другую сторону. Чувствует меня так же, как и я её.
– Я должна быть дома через два часа.
– Этого времени вполне хватит, – улыбаюсь я.
Оставшуюся часть пути мы едем в тишине. Так же как в её доме, чувствую на себе пронзительный взгляд. Она смотрит на меня с любопытством. Я же смотрю исключительно на дорогу. Знаю, только переведу взгляд на неё, потеряю связь с реальностью.
Через пятнадцать минут мы останавливаемся возле моего дома. Выхожу из машины, после чего помогаю Каре. Она с интересом изучает двухэтажный дом, ограждённый забором. Не совсем в стиле Марокко, но мне так нравится. Я спроектировал его с нуля.
– Здесь очень красиво, – произносит моя гостья, когда мы заходим внутрь.
– Очень скоро он станет твоим, – останавливаюсь позади неё, произнося на ухо. Вижу, как она начинает дрожать.
– Зачем мы здесь, Малик? – даже её голос дрожит, хоть Кара и не отступает от меня.
– Пойдём, – беру девушку за руку и веду наверх.
На крыше у меня обустроенная шикарная большая терраса с небольшим диванчиком и чайным столиком. Здесь я люблю проводить время в одиночестве.
– По вечерам здесь отличный вид, – говорю ей, когда мы оказываемся на свежем воздухе.
– Уверена, так и есть, – она с интересом осматривает открывшийся вид. – Так зачем я здесь?
– Когда-то в этом доме я был очень счастлив, – становлюсь рядом, смотря на подступающий закат. – Каждый вечер меня встречала любимая и любящая жена, а в кроватке мирно сопела наша дочка. Я верил, что моё счастье будет вечным.
– Зачем ты мне говоришь об этом? – тихий голос Кары пробивается в сознание.
– Я больше никогда не испытаю этого вновь, – с горечью произношу я.
– Ты не можешь всерьёз так думать, – слышу в голосе девушки сожаление, от этого становится тошно.
– Я знаю это. Хочешь, скажу, зачем ты здесь, – оборачиваюсь и встречаюсь с ней взглядом. – Хотел узнать, что буду чувствовать, когда ты переступишь порог моего дома.
– И что ты чувствуешь? – замирает в ожидании моего ответа.
– Отвращение, – это едкое чувство пропитывает каждую мою клеточку. – Мне противно думать о том, что ты будешь жить в доме, где когда-то была счастлива моя семья.
– Мы ведь тоже могли быть счастливы, – знаю, что мои слова задели её. Вижу это во взгляде полном слёз.
– Могли, но твой поступок навсегда похоронил мою любовь к тебе. Когда ты переступишь порог этого дома в роли моей жены, нас ждут только страдания и муки.
Она больше не сдерживает рвущиеся слёзы, и где-то в глубине моей чёрствой души что-то трескается. Маленькая часть меня хочет прижать девушку к себе и успокоить, но я сдерживаю этот порыв. Ненавижу стерву, но постоянно приходится напоминать себе об этом. Я болен и этого не изменить.
Кара отворачивается от меня и подходит к самому краю террасы.
– Ты настоящий монстр, Малик, – слышу тихий голос девушки.
Так и есть. За последние годы я превратился в бессердечное чудовище. Я смотрю на спину Кары, а в моей голове неосознанно появляется видение, как подхожу и прижимаю девушку к себе. Она в отчаянии и плачет, а я не могу избавиться от желания просто прикоснуться к ней. Как бы сильно её ненавидел, никогда не смогу почувствовать с другой того же. Кара идеально подходит мне, и это злит ещё сильнее. Даже по отношению к Дениз не чувствовал такого. У нас была любовь, нежность. Но никак не животная страсть, которая напрочь отключает мозг. Как я могу испытывать по отношению к ней такие противоречивые чувства?
– Почему ты просто не можешь оставить меня в покое? – прорывается в моё затуманенное сознание. Кара вновь поворачивается ко мне лицом и смотрит яростным взглядом. Бесится от своего бессилия. – Зачем мучаешь меня и себя тоже? Если я тебе так противна, расторгни помолвку. Я и так буду страдать, когда родители узнают, что я сделала, – с каждым словом девушка подходит ко мне всё ближе. – Я буду страдать. Ты ведь этого хочешь. Я до конца дней буду страдать. Твоё заветное желание исполнится. Так почему ты не оставишь мне в покое?! – последнее предложение она уже выкрикивает, толкая меня маленькими ладонями в грудь.
– Ты никогда от меня не избавиться, принцесса, – это не обещание, я просто говорю ей правду. – Нам суждено быть с тобой вместе до конца дней.
От моих слов Кару охватывает настоящая истерика. Слёзы катятся по её лицу, пока малышка наносит мне удары в грудь.
– Ублюдок! Подонок! Ненавижу! Ненавижу тебя, Малик. Ты будешь гореть в аду, – она продолжает осыпать меня ударами, пока я не перехватываю её руки.
– Угомонись уже, чёрт тебя дери, – меня окутывает злость на эту девчонку.
– Отпусти, ублюдок, – пытается вырваться. – Ненавижу тебя.
– Ты повторяешься, – усмешка касается моего лица.
Её моя реакция злит только сильнее потому, как через мгновение женская ладонь опускается на мою щёку с громкой пощёчиной. Шайтан. Вот же дрянь. Никто и никогда не смел вести себя так со мной. У этой девушки напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. Вижу, как она замахивается вновь, но успеваю перехватить её руку.
– Ты совсем обезумела, стерва, – больно сжимаю девичьи запястья. Еле сдерживаю себя оттого, чтобы самому не применить к ней силу. Но я никогда не опущусь до подобного. Бить женщин не в моих правилах.
