Kitabı oku: «Guten Morgen Frau», sayfa 3
***
Утро началось с завтрака в номер. Овсяная каша с ягодами, кофе и пышные румяные булки с джемом. Я с аппетитом уставилась на еду. От кошмарного вчерашнего настроения не осталось и следа. Почему-то утро, не смотря на обильный снегопад, принесло оптимизм и веру в светлое будущее.
Я плотно позавтракала и решила подготовиться к сегодняшней встрече. Еще раз внимательно изучила все документы, посмотрела пожелания по корректировкам всех сторон и внесла их в договор. Точнее в договора. Да, я возьму с собой оба экземпляра и, если представится возможность, все-таки сделаю, как просит Клаус. Поразмыслив немного, посчитала, что самым безопасным будет не идти на сознательный риск. Получится – значит, получится. Нет – так нет.
В общем, пусть за меня судьба решит. В этот раз я решила все же поверить своей интуиции, и она мне подсказывала, что встреча пройдет хорошо.
Клаус обещал, что сразу после выполнения его условий я могу улететь. Плохо только одно – он обещал меня представить другим именем, а я сама вчера себя выдала, когда поздоровалась с его партнерами и назвала свое настоящее имя. Не знаю, как так получилось. Впрочем, уже не важно. Исходим из того, что имеем.
Время за работой пролетело незаметно. В половине пятого я была при всем параде: стильное черное платье до колена, волосы, уложенные в аккуратную прическу, неброский макияж и туфли.
Я посмотрела в зеркало – выгляжу спокойно. Чего не скажешь о внутреннем состоянии. А там бушевал ураган. Последний раз я так нервничала еще в институте перед гос. экзаменом. Нужно взять себя в руки, а еще лучше выпить успокоительного.
Вот только подобных таблеток у меня нет и в Австрии их не достать без рецепта. Придется старым дедовским методом.
Взяв кожаную папку с документами для встречи, я спустилась в ресторан и убедилась, что никого еще нет. У барной стойки заказала себе какой-то шот, быстро выпила и, зажмурив глаза, громко втянула носом воздух. Ух! Не знаю, что там в этой стопке, но что-то очень крепкое.
– Повторить? – спросил меня удивленный бармен.
– Нет, благодарю. – я рассчиталась за «успокоительное» и присела за один из столиков, который мне показался наиболее удобным для проведения встречи.
Через пять минут в дверях показался Клаус. Абсолютно спокойный, даже настроенный позитивно. Присел за столик на соседнее кресло, одарил меня сдержанной улыбкой и дружелюбным взглядом из-под очков.
– Ну что, готова?
Я молча кивнула. Хотя было ощущение, что меня ведут на эшафот.
– Клаус… – я сделала паузу, собирая наиболее подходящие слова для вопроса.
– Да, Наташа?
– Если этот их юрист будет внимательно следить за всем и вручит документы на подписание из своих рук, я не смогу выполнить ваше задание. И это не по моей воле.
Взгляд Клауса на мгновение стал серьезным.
– Все будет хорошо, Наташа.
В ресторан вошли партнеры немца и их юрист. Они по очереди пожали Клаусу руки и заняли свои места за круглым столом, после чего немец наклонился ко мне и тихо прошептал:
– Просто думайте о своей маме.
В душу словно швырнули горсть снега. Все похолодело, в кончиках пальцев появились покалывания. Но тридцать грамм крепкого алкоголя уже делали свое дело и текли теплом по моим венам, успокаивая нервы.
– Итак, господа, начнем.
Из ниоткуда возник официант, и стол мгновенно наполнился различными блюдами и алкоголем.
Обменявшись несколькими нейтральными фразами с партнерами, Клаус предложил выпить.
– Пожалуй, сейчас еще не время. Отметим после подписания. – озвучил свое мнение высокий блондин, один из партнеров немца.
– А я не откажусь. – согласился голубоглазый брюнет, открывая бутылку незнакомого напитка и разливая их по стопкам себе, Клаусу и… мне.
Я напряглась, но виду не подала.
– Наталья, вы же составите нам компанию? – обратился брюнет ко мне.
– Я? Нет, простите. Я же на работе.
Брюнет вдруг рассмеялся:
– Мы все здесь на работе. Бери!
Его резкий переход на «ты» меня зацепил, но я ответила спокойным твердым голосом, как и полагается профессиональному переводчику при исполнении:
– Еще раз повторяю, что пить я не буду. Извините.
– Наташа, чего хочет Виктор? – уточнил у меня Клаус.
– Желает, чтобы я выпила вместе с ним.
Клаус внимательно посмотрел на Виктора, затем на меня:
– Пригубите немного из уважения к моим партнерам.
Что?! С чего вдруг?! Но я послушно подняла стопку, раздался тонкий звон стекла, и я отпила полглотка. Оказалось, что это коньяк. Подняла глаза на брюнета – его взгляд был насмешливый, словно он только что уничтожил подошвой улитку, а не выпил с женщиной. Я не понимала от чего, но ситуация как-то накалялась. Напряжение сгущало воздух и становилось тяжело дышать.
– Вы позволите? – обратился ко мне юрист, указывая взглядом на папку.
– Да, конечно. – я достала из папки предварительные экземпляры контракта и передала их черноглазому.
Сегодня он выглядел подавленным, а на подбородке у него красовался круглый фиолетовый синяк. От вчерашнего холодного взгляда не осталось и следа. Вел он себя также совсем иначе. Если при прошлой встрече он буквально сверлил меня своими черными глазами, то сегодня избегал лишних взглядов вообще на кого-либо. Просто рассматривал сначала свои руки, а теперь документы. Ну и отлично. Даже легче морально.
Клаус и его партнеры начали трапезу в ожидании, пока юрист изучит договора.
– Как поживает ваша жена, Клаус? – поинтересовался блондин.
– Спасибо, все хорошо. – сухо ответил немец, накалывая вилкой салат и погружая его в рот.
Я переводила эту болтовню, а сама мысленно молилась, чтобы это все скорее закончилось, а я оказалась у себя дома в целости и сохранности.
– С документами все в порядке, господа.
Надежда на то, что он вернет документы мне, исчезла ровно в тот момент, когда рука юриста потянулась к брюнету, передавая бумаги ему. И тут я вспомнила о маме, как советовал Клаус. О том, что она будет ждать меня послезавтра в гости, ее теплый взгляд, улыбку и гордость за то, что ее дочь выросла человеком. Именно человеком, а не уголовницей. И я расслабилась. Черт с ним, пусть подписывают. Клаус сидит рядом и видит, что у меня никаких шансов.
– Наташа, отвлеките их. – шепнул мне немец, незаметно для всех.
– Как? – постаралась также незаметно уточнить я, на что лишь получила безразличную улыбку в ответ.
Мысли разбегались в разные стороны, а потом взгляд упал на бутылку.
– А давайте сначала выпьем! – предложила я, обращаясь, прежде всего, к брюнету. Клаус считает, что ваше согласие скрепит ваши взаимоотношения крепче, чем какой-либо договор.
Я сочиняла на ходу, а затем быстро перевела Клаусу. Тот еле заметно одобрил мою идею кивком.
– Да? А я думал, что это мы любители выпить. Оказывается, что немцы – тоже. – искренне удивился брюнет и сразу же получил укоризненный взгляд от блондина. Тем не менее, встал и наполнил стопки всем, включая Клауса, меня и юриста.
– Итак, господа, я предлагаю выпить за то, чтобы наше общее дело стало успешным и принесло всем нам максимальную прибыль.
– За такой тост нужно пить до дна! – снова проявил инициативу брюнет, внимательно смотря мне в глаза.
Мы подняли стопки в знак согласия, и выпили… до дна.
Нет-нет-нет-нет-нет! Все идет неправильно! Совсем не так, как должно! Я свою дозу выпила еще у барной стойки! Мне вообще на работе пить нельзя!
В глазах еще не плыло, но я ощутила, что слабею с каждой секундой.
Блондин достал ручку из внутреннего кармана пиджака и поставил свою размашистую подпись в контракте на всех трех экземплярах. Затем документы подписал брюнет и самым последним – Клаус.
Все, я пропала! Не знаю, что меня ждет, но точно ничего хорошего!
Глава 9
Наташа
Я сидела, смотрела на то, как все трое подписывают договор и мечтала провалиться сквозь землю. Просто исчезнуть прямо из-за этого столика и больше не видеть никого из них никогда в жизни.
Медленно я подняла глаза на Клауса. Его глаза казались довольными, но я-то знала, что в душе сейчас его, должно быть, разрывает ярость и он непременно изольет ее на меня при первой же возможности.
Но исчезнуть я не могу, пока они все не пожмут друг другу руки и не разойдутся. Коньяк полился рекой. Я почти не пила, лишь делала вид, за что регулярно получала насмешливые взгляды брюнета и юриста, который также включился в празднование.
Деловые разговоры быстро сменились нетрезвыми спорами. Я чувствовала головокружение и острую необходимость подняться к себе в номер и прилечь, но сначала нужно поговорить с Клаусом.
– Наташа, у вас все в порядке? – наклонился ко мне Клаус.
– Извините, мне что-то нехорошо. Но не волнуйтесь, я проведу встречу до конца.
– Не стоит. Вы уже сделали свою работу. – его тон на удивление был совершенно спокоен, несмотря на мой провал. – У меня самолет через несколько часов, мы с вами созвонимся и поговорим завтра.
Неужели?! Небеса все-таки на моей стороне? Нереальное облегчение от того, что все закончилось (ну, почти) и я могу подняться к себе, переполняло. Я быстро поднялась из-за столика, извинилась за ранний уход и пожелала им хорошего вечера.
Уже не совсем твердым шагом я покинула ресторан и направилась к лестнице, когда вдруг совсем рядом за спиной раздались шаги. Инстинктивно я обернулась и встретилась с взглядом холодных черных глаз юриста.
– Наталья, подождите минутку.
Я остановилась и вопросительно посмотрела на него. Что ему от меня может быть нужно.
– Да? Слушаю.
– Вы слишком рано собрались покинуть нас, а у меня к вам есть разговор. И поскольку вы теперь моя должница, предлагаю обсудить дела у меня в номере, подальше от посторонних ушей.
– Я? Ваша должница? С чего это вдруг. – я прищурилась, пытаясь рассмотреть ответ в его глазах, но ничего там не увидела, кроме льда.
– Вот это я и хочу с вами обсудить.
Разговор был странным. Его поведение – тоже было странным. Все, от первого звонка Клауса и до данного момента было ОЧЕНЬ СТРАННЫМ.
– Мы можем перенести этот разговор на утро? Я устали и плохо себя чувствую.
– Обещаю, что не задержу вас надолго. Всего десять – пятнадцать минут. Максимум – полчаса.
Я не знаю, почему согласилась. Наверное, спиртное так на меня подействовало и стресс последних двух дней. Но я послушно поднялась за юристом.
Его номер находился на том же этаже, что и мой, но в другом крыле коридора. Он открыл дверь и вежливо пропустил меня войти первой.
– Присаживайтесь. – он указал на кресло возле небольшого столика для завтраков. А там…
На столике стояли бутылка дорогого французского вина и тарелка с фруктами.
Я присела на краешек и, не знаю почему, поправила платье, пытаясь прикрыть ноги.
– И? Так чем я вам задолжала? – спросила юриста, стараясь не обращать внимания на обстановку.
– Куда вы так спешите, Наталья? Давайте сначала выпьем за успешную сделку, в которой мы с вами приняли участие.
Да уж, успешную…
– Простите, как вас?..
– Юрий.
Надо же, юрист Юрий. Это он к имени своему профессию подобрал?
– Юрий, я к вам пришла не вино пить. Вы сказали, что у вас ко мне есть разговор. Поэтому давайте к делу.
– А я так не думаю.
Мои брови поползли вверх. Он наглеет на глазах.
– Пожалуй, сначала я отвечу на ваш первый вопрос. – он говорил и одновременно наливал вино в бокалы. – Откройте свою папку, пожалуйста, и посмотрите документы в ней.
Что? Я быстро открыла папку и достала экземпляр договора, который нужно было подложить на подпись. А что с ним не так?
И в тот момент я увидела, что с ним не так. Продавец обязуется передать покупателю товар в количестве 13 штук… Тринадцать?! Это значит… значит, что они подписали контракт на 15? Как так вышло, что я отдала на ознакомление не тот договор?
– Вижу, вы уже обо всем догадались. – Юрий ехидно усмехнулся. – Наталья, так что, эту сделку можно считать успешной? Мы можем наконец-то выпить?
Я смотрела на него и ничего не понимала. Не понимала, почему он передал неправильный договор на подпись после вычитки, зачем пригласил меня сюда, это вино. Но зато теперь хорошо понимала, почему Клаус был так доволен и спокоен после подписи.
Какая-то нервная глыба упала с моих плеч и то ли от облегчения, то ли от спиртного вскружилась голова. Если этот Юрий так поступил, значит, он на стороне Клауса, так выходит?
Я схватилась за бокал с вином, стукнулась с бокалом Юрия и почти залпом выпила все его содержимое.
Юрий уставился на меня удивленно и в то же время довольно.
– Зачем вы это сделали? – все же решилась уточнить я. – Зачем передали на подпись неправильный документ?
Юрист почти не выпил, лишь сделал один глоток и отставил бокал в сторону.
– Наталья, все очень просто. Мне захотелось вам помочь.
– В смысле? Помочь? Мне?
– Вам.
– И теперь называете своей должницей. – заметила я. – То есть помогли не просто так?
– Нет, не просто так. – Юрий поднялся с кресла и направился ко мне. – В обмен на…
Дальше я ничего не слышала. Вдруг головокружение резко усилилось, а глаза начал застилать туман. Юрий наклонился ко мне, опираясь руками на подлокотники кресла и начал целовать мне шею. Я попыталась пошевелиться, чтобы оттолкнуть его, но мое тело стало, как желе. Попытка закричать – тоже не увенчалась успехом, голос осип и вместо крика из моего горла вырвался лишь громкий выдох.
Господи, что же это со мной такое происходит? – успела подумать я и все… мысли поплыли, и я погрузилась в какую-то ватную пелену.
Дальше я помню только какие-то обрывки. Юрий сорвал с меня платье, затем колготки и белье. Поднял меня с кресла и потащил к кровати. Помню, что ноги совсем не держали и, когда он меня в буквальном смысле швырнул на покрывало, я больно ударилась ногой о деревянную часть кровати.
Это на мгновение отрезвило, и я осознала весь ужас своего положения. Меня просто насилуют, а я ничего не могу с этим сделать! Я лежала животом и лицом вниз, не имея никакой возможности открыть глаза. Юрий находился сзади верхом на мне. Одной рукой вжимал меня лицом в кровать, другой – крепко удерживал обе мои руки за спиной, не давая мне пошевелиться.
Я чувствовала, как он резко вошел в меня всухую, и почувствовала острую боль внутри. Он задвигался с бешеной скоростью, вколачиваясь в меня со всей силы. Периодически из тумана меня вырывали какие-то болезненные ощущения внизу живота, но потом я снова проваливалась в какую-то бездну.
Внезапно мой мозг включился. Я очнулась лежащей на спине от того, что меня сильно ударили по лицу. Сквозь туман до меня донесся голос Юрия:
– Смотри на меня, я сказал!
Я попыталась открыть глаза, но видела только свет и расплывчатый силуэт. Снова удар. На этот раз с другой стороны лица. Жгучая боль и мои глаза снова закрываются, а я проваливаюсь.
– Просыпайся, я сказал!
Еще одна попытка открыть глаза. На этот раз я вижу лицо Юрия. Он переворачивает меня снова лицом вниз и его голос прорезает мое полусознание.
– Встань на колени и раздвинь ноги шире! – приказал он не терпящим возражений тоном.
"Господи, пожалуйста, отключи меня снова! Я не хочу осознавать, что происходит. Пусть я проснусь, и все окажется сном!" – молилась я, кое-как исполняя приказ. Тело все еще не слушалось, но мужчина подхватил меня за таз и поставил на колени.
Резкий толчок и я ощутила в промежности что-то твердое и холодное. Инстинктивно сжалась, и тут же почувствовала мощный удар ладони по правой ягодице.
Пережить. Просто пережить этот ужас. Пожалуйста!
***
Когда я в очередной раз открыла глаза, то почувствовала дикую боль в затылке. Я лежала на холодном полу номера, опираясь головой о стену. Совершенно не понимая, что со мной произошло, попыталась оглядеться по сторонам. Никого нет, я здесь одна. В промежности сильно саднило и я, казалось, вообще чувствовала боль в каждой мышце своего тела.
Внезапно в моей памяти начали всплывать картины, которые лучше бы остались там, в той черной пропасти, где только что было мое сознание. Поняв, что со мной произошло, я пришла в дикий ужас.
Мной руководил, наверное, инстинкт самосохранения и потребность бежать как можно скорее, пока Юрий не вернулся. Не помню, как поднялась на ноги и очутилась в коридоре. На подгибающихся непослушных ногах я побежала к своему номеру, чтобы быстрее скрыться. В голове туман и боль, в глазах темно. Я дернула ручку двери и влетела в номер. Подняла глаза и удивилась: откуда-то здесь взялся тот самый странный мужчина, который разбудил меня в первое утро в Зальцбурге. Я подняла дрожащую руку и ткнула в воздух указательным пальцем:
– Это ты во всем виноват! – я вдруг почувствовала головокружение и тошноту. – А еще… еще ты мне должен телефон и… сапоги…
В глазах окончательно потемнело, и я погрузилась в пустоту.
Глава 10
Андрей
Глаза начали предательски слипаться, а я не обработал и половины фотографий. Надо бы лечь поспать. Отправлю, что есть, а с утра поеду в горы, снимать Альпы.
В конце концов, меня никто в шею не гонит. Отснятый и обработанный материал я могу сдать до середины января. Но чем позже сдам, тем позже получу гонорар. Мне же хотелось все закончить как можно скорее и получить деньги до праздников.
Я посмотрел на часы в углу экрана. Половина четвертого утра. Надо все-таки заканчивать.
Я встал из-за стола, собирался было пойти почистить зубы и умыться, когда в коридоре вдруг раздался грохот дверей, чьи-то быстрые тяжелые шаги и какой-то стон.
Я обернулся к двери и тут она открылась. В комнату влетела фрау… Нет, не Гитлер. Бл*, п***ц. Я охренел! Девушка была совсем голой, вся в синяках и ноги в крови. Опухшее лицо, губа разбита. Я вытаращил глаза, потеряв связь с реальностью.
Но я охренел еще больше, когда она вдруг указала на меня рукой и заявила, что это я во всем виноват, а еще какую-то хрень начала нести про сапоги какие-то.
Пьяная что ли? А потом ее рука опустилась, а она сама начала заваливаться на пол.
Очнувшись от шока, я подлетел к ней, подхватил на руки и отнес на кровать. Прикрыл ее наготу покрывалом и выбежал из номера за помощью.
– Я вам говорю! В моем номере девушка, ее избили или я не знаю, нужно скорую помощь!
Девушка за стойкой смотрела на меня, не понимая, что я от нее хочу и, разводя руками.
– Do you speak English or Spanish? – спросила она меня.
– Бля, вы издеваетесь?
Я поднял два указательных пальца вверх и обозначил ими круговые движения.
– Уиииу, ууииуу! Доктор! Колл доктор, фаст!
Наконец случилось чудо: глаза девушки округлились, и она тут же схватилась за телефон.
– Рум ту уан файв – прокричал я девушке, а сам метнулся назад в номер.
Фрау все еще лежала без сознания. Худые бледные руки, усеянные синяками, а на лице не видно вообще живого места. Я зажмурился. Нет, я в жизни видел всякое, но чтобы женщину вот так!
Взяв полотенце, я намочил его ледяной водой и приложил к ее опухшей щеке.
Ресницы девушки задрожали, и она приоткрыла глаза, а затем еще шире, когда увидела меня.
– Тссс. Не шевелись, скорая помощь уже едет. Кто ж тебя так? А, девочка?
Она смотрела на меня с испугом и ее глаза начали наполняться слезами.
– Ну, тихо, тихо. Дыши, слышишь?
Она еле заметно кивнула и начала закрывать глаза. Бля, сейчас снова отключится. Ну, где эти гребаные врачи?
Как там этот на улице говорил, ее зовут?
– Наталья! – она снова открыла глаза, и теперь ее взгляд был удивленным. – Дыши носом глубоко и слушай мой голос, не теряй сознание!
В двери тихо постучали и вошли доктора скорой помощи. Потом начались вопросы, на которые я не мог ответить, не зная язык. Приехала полиция с переводчиком. Фрау увезли в больницу, а меня начали допрашивать.
– Вы говорите, что она сама в ваш номер пришла? Почему?
– Я не знаю, я уже говорил. Возможно, обратиться за помощью, а, может быть, просто дверью ошиблась. Она остановилась в соседнем номере.
Полицейский что-то сказал на немецком языке сотрудницам отеля, и те испарились из номера. Сам тоже встал и вышел в коридор.
– Меня подозревают? – спросил я у переводчицы в полицейской форме.
– Официально подозрение не выдвинуто. Мы разбираемся. Сейчас посмотрим записи с камер видеонаблюдения. Если ваши слова подтвердятся, будете свидетелем. Если же нет, вам придется поехать с нами.
Боже, сюр какой-то! Приехал, поснимать альпийскую зиму, бл*ь!
Несмотря на то, что время уже близилось к шести утра, сон, как рукой, сняло. Я сидел на стуле, обхватив голову руками, и смотрел в одну точку.
А если они не докажут мою невиновность? Что будет дальше? Что тогда будет с Маринкой? Нет, этого не может быть. Это просто бред. Сейчас они увидят по камерам, что она пришла сама, и меня отпустят.
А еще лучше, если я просто уснул за работой и мне это все снится. Я ущипнул себя за руку, но, к великому сожалению, убедился, что не сплю. Бред! Просто бред какой-то!
В комнату снова вошел полицейский, сел напротив, положил на стол документы, а затем открыл паспорт и начал оттуда переписывать данные фрау.
Передо мной лежал бейдж с цветным фото, с которого улыбалась фрау. Молодая, красивая, счастливая. Я впервые нормально мог ее рассмотреть: у нее красивые глаза и улыбка. Вообще, красивая женщина.
Правее от фото написано что-то на немецком языке, а ниже на русском: «Симченко Наталья, переводчик».
– Когда и при каких обстоятельствах вы видели потерпевшую ранее?
Я начал рассказывать о том, что неоднократно встречал ее с каким-то мужчиной в ресторане отеля, что однажды видел в городе, в кафе – словом, все, как было на самом деле.
Умолчал только о самой первой нашей встрече, когда я постучал в ее номер тогда, рано утром.
– Когда вы в последний раз видели эту девушку до сегодняшней ночи?
– Вчера днем. Сначала она обедала с мужчиной. Потом она подошла ко мне в ресторане и заговорила на немецком языке. Я ничего не понял из ее слов, после чего она ушла.
– Хорошо.
– Франц! – раздался низкий мужской голос из коридора. В комнату вошел еще один полицейский и начал живо что-то рассказывать первому. Вдруг их речь оборвалась, и они обратились ко мне, протягивая какую-то фотографию, распечатанную на черно-белом принтере.
– Вы узнаете этого человека?
Я взглянул на фото и опешил. В кадре была фрау с мужчиной, в котором я узнал того самого, что следил за мной в городе.
– Да, я видел этого человека позавчера. Я снимал виды города, когда вдруг обнаружил, что он следит за мной. Он ходил за мной следом на протяжении нескольких часов.
– Почему вы не обратились в полицию?
– Мне нечего было заявить. Он ничего мне не сделал. Просто ходил и смотрел.
Полицейский молча кивнул, что-то записал в какой-то бланк. И, бубня, что-то ответил.
– Мы проверим по городским камерам данные вами показания.
Черт! Еще не хватало, чтобы они увидели, как я заломал этого придурка прямо в центре города на глазах у людей! Сейчас мне точно за уши притянут связь и с ним, и с этой Натальей и повесят на меня все, что только можно.
Стоп, так это он, этот сцыкливый козел ее так?! Зря я ему сразу ноги не вырвал!
Тем временем полицейский продолжал что-то говорить, а переводчица доносить до меня мои права:
– Вы должны оставаться в городе, пока пострадавшая не сможет дать показания. После этого, возможно, вам разрешат выехать из страны.
– Это когда? Когда вы сможете допросить ее? У меня же виза. Я должен покинуть территорию Австрии не позднее 25 декабря.
Полицейские пожали плечами.
– Все будет зависеть от ее состояния. Но вы не волнуйтесь, мы разберемся во всем максимально быстро. У нас уже есть кое-какие данные. Вы пока можете передвигаться по городу, но не выезжать за его пределы. Также рекомендуем обратиться в консульство вашей страны за помощью.
Спустя пять минут, полицейские ушли. Пришла горничная, чтобы заменить мне постельное белье, т.к. на месте, где лежала Наталья, остались кровавые пятна. И уже когда все покинули мой номер, я налил себе стакан воды, выпил ее залпом и почувствовал, насколько оглушительной может быть тишина.
Да, ночка выдалась… Я прилег на кровать. Что бы там ни было, а нужно все же поспать. Сквозь полусон меня одолевали вопросы. Как я мог забыть запереть дверь на ночь? За что эту Наталью так? А вдруг она обвинит меня во всем? Она же, когда вошла, сказала мне, что это я виноват. Вдруг эту фрау снова торкнет, и она расскажет какую-то чушь полиции. Надо позвонить завтра Марине, предупредить, что могу задержаться. Рассказать ей? Нет, не стоит, переживать будет. Все, спать… спать. Все потом.
Глава 11
Наташа
Сознание приходило медленно и мучительно. Я пыталась вырваться из сна изо всех сил, но темнота не хотела отпускать. Она была жуткой, липкой и морозной.
Первое, что просветом блеснуло в сознании – обеспокоенный голос мамы: "У тебя все хорошо?". Мама чувствует все, сколько километров и горных хребтов нас бы не разделяло. Эта связь вне пространства и времени. Как она там? Наверняка же волнуется. Который час? Нужно ей позвонить? Где мой телефон?
Попыталась пошевелиться и почувствовала резкую боль внизу живота. Скривилась от боли, но тут же стало еще больнее где-то в районе скулы. Боль пронизывала насквозь всю голову и уходила куда-то в затылок.
И тут я открыла глаза, мгновенно осознав все. Все произошедшее рухнуло на меня ледяным ливнем. Картины, которые запечатлела моя память, слайдами проносились в голове. Господи, как? Как это могло произойти со мной? В отеле, где куча людей, в цивилизованной до мозга костей Европе.
А потом я поняла: в душе мне не больно, не страшно. Я просто ничего не чувствую, кроме удивления и сожаления, что вообще поехала в Австрию.
Я не знаю почему, но то ли сильным был стресс накануне, то ли еще сильнее наркотики в бокале вина, которые мне дала эта мразь, но я осталась жива – и это главное.
Мне всегда казалось, что после подобного женщина ломается, ощущает крах, боится всех и вся. Но нет. Ничего подобного я не чувствовала. Все, чего мне хотелось – это, чтобы перестало все болеть и домой, к маме.
Мне просто не хотелось осознавать и варить все это в себе. Я пыталась думать на отвлеченные темы, затирая в памяти этот эпизод, вспоминала детство, подарки под елкой и подружку Ксюшу из детского сада. Думала о работе, о друзьях, о своей мечте полетать на воздушном шаре.
А еще, я впервые поняла, что хочу семью и ребенка. Хочу по-настоящему, от всей души. Конечно, я думала об этом и раньше, но не хотела. У меня на то была масса причин: нехватка времени, ответственность не только за себя, но и еще за кого-то. Теперь же я осознала, что все это – именно то, чего мне до боли не хватает.
Мне нужно любить и чувствовать, что меня тоже любят. Спешить домой, собираться всей семьей за столом к ужину, просыпаться и видеть счастливую родную улыбку, заботливый взгляд.
И тут в памяти всплыла еще одна картина: карие глаза, испуг и тревога во взгляде и теплые руки гладят по щеке. А потом боль в скуле и слова "Дыши, не отключайся".
Я, конечно же, осознавала, что логическая цепочка моих мыслей оборвалась, и эта картина не имеет ничего общего с моими предыдущими рассуждениями и о семье, но почему-то память подкинула именно это воспоминание, внутри все заполнилось огромной благодарностью, а еще я захотела, чтобы у моего ребенка были такие же глаза. Теплые карие.
Я не знаю, сколько времени я провела в своих мыслях. На улице уже было темно. Наверное, я проспала весь день.
Дверь палаты тихонько открылась и вошла медсестра.
– Вам нужно принять лекарства.
Я попыталась приподняться, чтобы сесть, но снова ощутила боль. Медсестра встревоженно кинулась ко мне:
– Не вставайте, вам нельзя!
– Почему?
Неужели все совсем плохо? Я взволновалась.
– Я смогу родить?
Медсестра удивилась. Она не отвела взгляда, чего я боялась. А это уже хорошо.
– У вас сотрясение головного мозга. Все в деталях вам расскажет врач завтра утром. А сейчас выпейте таблетки и мне нужно сделать вам укол с обезболивающим.
Сотрясение? После этого всего я в больнице с сотрясением? Но живот тоже болит и там болит… Но откуда сотрясение? Память снова предательски заработала. Да, точно, он меня бил по лицу и голове. Но и это не вызвало никаких эмоций. Просто факт из биографии. Странно я реагирую, отрешенно.
С трудом я перевернулась на бок, подпуская медсестру со шприцом. Любое движение отдавалось болью в каждом волокне мышц, в каждой клеточке тела.
Я не видела, как она вышла. Осталась лежать на боку, стараясь меньше шевелиться.
Утром я проснулась от того, что кто-то вошел в палату. Я аккуратно перевернулась на спину, чтобы увидеть утреннего гостя. Это был мужчина лет сорока в черном костюме. Он поздоровался, взял стул и присел рядом.
– Меня зовут Вильгельм Майер. Мне поручили вести ваше дело.
– Здравствуйте. – все, что смогла произнести я, потому что началось. Не удастся мне не думать и не вспоминать. Сейчас мою душу вывернут на изнанку, начнут рыться в деталях и заставят пережить все сначала.
– Ваше имя я уточнять не буду. Мы нашли ваши документы в номере гостиницы. Но, тем не менее, у меня есть ряд вопросов, на которые мне необходимо получить ответы.
– Да, конечно. Задавайте.
– Вы знаете этого человека? – он достал из кожаной сумки распечатанное черно-белое фото, на котором я шла по лестнице в отеле, а за мной следовал Юрий.
– Да. Я переводчик, приехала на деловую встречу по работе. На фото – юрист, он сопровождал сделку вчера вечером. Его зовут Юрий. Фамилию, я не знаю.
– Сделку с Клаусом Вернером?
– Да. – согласилась я, абсолютно не понимая, как они так быстро все это раскопали.
– Как вы оказались в номере этого Юрия?
Боже! Неужели придется врать? Не могу же я рассказать в деталях про поддельные документы и про то, как юрист почти заставил меня подняться к себе в номер!
– Он сказал, что у него есть ко мне деловой разговор и настоял на том, чтобы мы пообщались без лишних глаз в его номере.
Все-таки соврала, но не совсем. Разговор по делу же у нас был, был. Фух. И голос звучит, вроде бы уверенно.
– Вы что-то употребляли в его номере?
– Да. Он предложил бокал вина. Я согласилась.
Мужчина скептически усмехнулся.
– Вино он заказывал в ресторане отеля?
– Я не знаю. Когда мы пришли в его номер, оно уже было на столе.
Он молча кивнул и что-то записал в свои бумаги. Достал из сумки еще какие-то документы и туда также что-то записал. Все это время я лежала и молча наблюдала за ним. Красивый. Светлые глаза и волосы, легкие залысины и белая кожа, на которой уже проступают морщинки. Нос и губы я не видела, они были прикрыты медицинской маской – новым неотъемлемым элементом гардероба каждого человека. Несмотря на возраст, подтянут, красивые руки с длинными музыкальными пальцами, ровно держит спину.
Любуясь им, я просто искала, чем себя занять в ожидании следующего вопроса. Но увлеклась и не заметила, как он удивленно перехватил мой взгляд.
– Простите, Вильгельм. Невольно залюбовалась вашей осанкой. – ляпнула я и покраснела.
