Kitabı oku: «Много шума из-за тебя», sayfa 6

Глава шестая

Увидев рядом с собой лицо спящего Роана, я испытала шок и подскочила, и от этого резкого движения меня сильно затошнило. Зажав рот рукой, я вскочила с кровати и на мгновение запаниковала, потому что все вокруг закружилось. Пошатываясь и преодолевая головокружение, я добралась до ванной и очень вовремя успела поднять крышку унитаза.

Уф, это было ужасно.

А мой организм, казалось, и не собирался останавливаться.

Когда худшее осталось позади, я склонилась над унитазом, пытаясь отдышаться и в полной мере насладиться жалостью к себе, как вдруг почувствовала на себе нежные руки. Одна из них убирала волосы от лица, вторая успокаивающе гладила меня по спине.

Роан.

В сознании промелькнула картинка того, как я проснулась.

Роан, полностью одетый, спал на покрывале на моей кровати.

Сплюнув остатки желчи, я вздрогнула от внезапного прикосновения полотенца к моему лицу и трясущимися руками забрала его у Роана. Вытирая рот, я облокотилась на ванную и со страданием во взгляде смотрела, как он спускает воду в унитазе.

Хрупкая.

Это слово лучше всего подходит для описания моего самочувствия после адского похмелья. Словно я могу разбиться в любую секунду. В голове пульсировало, в горле жгло, меня мутило, кружилась голова, тело била дрожь.

Возникло ощущение, что я попросту отравилась. В общем-то, так оно и было.

Почему Роан находился здесь?

Я осмотрела себя. На мне была та же одежда, что и вчера вечером, значит, я точно не раздевалась.

Роан выглядел так же. Он вышел из ванной и вернулся минуту спустя с двумя стаканами воды, а Шедоу следовал за ним по пятам. Огромный пес сразу подошел ко мне, а его хозяин подал мне воду и две таблетки.

– Прими их, а потом я быстро сделаю завтрак и поеду на ферму.

Серьезно, почему он был здесь? Прошлой ночью между нами что-то произошло?

О боже. Надеюсь, что нет. Только не таким образом.

Я надеюсь, что этого вообще не произойдет! – напомнила я себе.

– Который час? – спросила я, почесывая Шедоу за ухом.

– Около пяти утра.

Кивнув, я приняла таблетки, осушив стакан в несколько глотков.

Одновременно я наблюдала за тем, как на лице Роана появлялось то веселье, то беспокойство.

Конечно, я выглядела кошмарно. Я осмотрела себя на наличие новых синяков и порадовалась тому, что их не обнаружила. Надеюсь, это означало, что никаких падений не произошло.

– Пойдем, – Роан протянул мне руку. – Тебе нужно поесть.

Мой желудок содрогнулся от этой мысли.

– Только не еда, – взмолилась я, но ухватилась за его руку.

Он помог мне медленно встать на ноги, и хотя у меня кружилась голова и меня мутило, казалось, что теперь я опустошила содержимое своего желудка.

– Тебе нужно что-нибудь съесть.

Роан отвел меня в гостиную и усадил на стул у кухонной стойки. На улице было еще темно, и свет казался слишком ярким для моих воспаленных от похмелья глаз.

– Почему ты здесь? – наконец спросила я.

Открывая холодильник, он взглянул на меня через плечо.

– Ты была жутко пьяная вчера. Такая пьяная, что я побоялся, вдруг тебе станет плохо во сне. Привел тебя домой и остался, чтобы присмотреть за тобой, – он снова отвернулся к холодильнику. – Должно быть, тоже уснул.

У меня внутри потеплело.

– Это было очень мило с твоей стороны.

– Ну да, – Роан ухмыльнулся, доставая яйца из холодильника. – Я тебе задолжал.

Почему-то мне пришла в голову мысль, что Роан поступил бы так ради друга, даже если бы тот не спас его собаку. Наблюдая, как он возится на кухне, готовя для меня на завтрак омлет и тост (которые мне не хотелось есть), я поняла, что не чувствую смущения.

Разве не должна я сгорать от стыда за то, что этот шикарный мужчина видел меня вечером пьяной и как меня потом утром тошнило? Должно быть, у меня под глазами имелись следы потекшей туши, а само лицо выглядело мертвенно-бледным.

Все это должно было заставить меня смутиться. Особенно с учетом того, что Роан являлся чужим для меня человеком.

И все же, как и прошлым вечером, мне было удивительно комфортно сидеть молча и смотреть, как он готовит завтрак, в то время как Шедоу расположился у его ног, терпеливо ожидая, что ему что-то перепадет.

– Спасибо, – сказала я, когда Роан поставил передо мной тарелку. Он пододвинул стул и сел рядом со мной, принявшись за содержимое своей тарелки. – За все.

Он улыбнулся мне своей мальчишеской улыбкой, которая так нравилась мне.

– Для этого и нужны друзья.

– И ты хочешь быть моим другом, зная, что я уеду через четыре недели?

Проглотив кусок, Роан кивнул:

– Хочу.

Заставив себя съесть кусочек яичницы, я сосредоточилась на том, чтобы он не попросился обратно, а потом спросила:

– Это потому, что я спасла Шедоу?

– Что?

– Ты из кожи вон лезешь, – я указала на еду, хотя имела в виду все, что случилось за ночь, – чтобы быть моим другом?

Роан покачал головой:

– Сначала так и было. А теперь – потому, что ты мне нравишься.

Я фыркнула.

– Я напилась, поведала малознакомым людям в пабе почти всю историю своей жизни, потом тебе пришлось нянчиться со мной всю ночь и держать мои волосы, пока меня тошнило. Да, я абсолютно точно могу понять, как все это могло расположить тебя ко мне.

Усмехнувшись, он пожал плечами:

– У тебя определенно есть шарм, это правда.

Закатив глаза, я поковыряла еду в тарелке.

– Со мной одни проблемы.

Мне не хотелось, чтобы эти слова прозвучали так печально, но они привлекли к себе пристальное внимание Роана.

– Позволь спросить тебя, – Роан повернулся ко мне. – Зачем ты на самом деле приехала сюда?

У меня раскалывалась голова, я все еще ощущала тошноту и раздражение, но из благодарности решила ответить на этот, пусть и очень сложный, вопрос. По крайней мере, мне так казалось.

– Если бы я осталась, то скатилась бы в депрессию, а вытащить себя из этой черной дыры труднее, чем постараться в нее не попасть. Поэтому я здесь.

– С чего бы тебе впадать в депрессию? Каких чувств ты избегаешь?

– Чувства, что у меня ничего не получается. Я приехала, чтобы найти смысл в своей жизни, выяснить, чего я хочу.

– В плане карьеры?

– Да. И… – я смущенно посмотрела себе в тарелку. – И любви.

– В каком смысле?

Взглянув на Роана и увидев на его лице искреннее любопытство, я почувствовала, что уязвимость и застенчивость во всем, что касалось любовной сферы (или ее отсутствия), отступили.

– Действительно ли я одинока или только так думаю из-за того, что общество навязывает мне долгосрочные отношения.

Он нахмурил брови и жестом попросил продолжить.

– Иногда после длинного рабочего дня, когда я была особенно продуктивной и полезной, я приходила домой, заказывала еду навынос, смотрела сериалы Netflix, затем забиралась в просторную уютную постель, занимающую большую часть моей студии, и включала электронную книгу. Я сидела так на протяжении часа, перед тем как лечь спать, в тепле и безопасности, погруженная в отличную историю, и чувствовала себя довольной, – я повернулась к нему, и наши колени соприкоснулись. – Не у всех это есть в жизни. В мире много зла, о котором все не хотят думать. Торговля людьми, современное трудовое рабство, крайняя бедность, отсутствие жилья… Не все проводят вечера в теплой постели, наслаждаясь книгой. Возможно, некоторые люди считают мою жизнь жалкой, но для некоторых это мечта. Какое у меня есть право ныть о том, что мне нужно от жизни больше, когда у меня уже есть больше, чем некоторые люди могли бы себе представить? У меня есть привилегии, не связанные с богатством. Привилегии, которые мы воспринимаем как должное, например образование, еда в холодильнике, крыша над головой, тепло, чистая вода, легкий доступ к книгам. Жизнь, в которой, к счастью, нет насилия. Так почему же бывают дни, когда я чувствую себя несчастной и одинокой? – спросила я, сомневаясь, что смогу когда-нибудь найти ответ на этот вопрос. – Потому, что я по-настоящему одинока и мне хочется любви? Или потому, что большинство моих друзей нашли партнера, а в некоторых случаях – даже свою любовь, и я ощущаю их молчаливое сочувствие, оттого что у меня всего этого нет? Или потому, что общество указывает мне, чего я должна хотеть от жизни? Или же я действительно этого хочу? Может быть, я настолько избалована своим воспитанием, что все время буду хотеть большего? – я покачала головой и тут же перестала, потому что все вокруг закружилось. Пришлось ухватиться за стол и сделать глубокий вдох. – Я подумала, что здесь, вдали от своей жизни, я смогу разобраться, чего хочу, и наконец что-то предпринять.

– Что-то предпринять?

– Если я могу, по-настоящему могу довольствоваться тем, что живу одна, значит, смогу примириться с тем фактом, что общество осуждает мое одиночество. Но если в действительности мне хочется найти человека, с которым можно разделить жизнь, значит, мне нужно прилагать больше усилий, чтобы найти его. Даже несмотря на то, что это трудно, больно и может никогда не произойти.

Роан молчал, и я вдруг почувствовала себя глупо, оттого что поделилась с этим мужчиной тем, о чем не говорила даже с Грир.

– Тебе это все, наверно, кажется глупым.

– Нет, – сказал он сочувственно, накрыв мою руку своей. Я увидела понимание в его глазах. – Я осознаю, что женщины испытывают больше давления, что невероятно глупо в наше время, но ведь и на мужчин оно тоже оказывается, – он выпустил мою руку, его легкая улыбка была почти что самоуничижительной, и посмотрел в свою тарелку. – Я никогда не был парнем, который может спать с кем попало или заводить романы на одну ночь. А жизнь в деревне не облегчила поиск нужного человека. У меня было несколько длительных отношений, последние случились два года назад. И местные мужчины – они не имеют в виду ничего такого, но они изрядно подтрунивают надо мной из-за того, что я не предоставляю себя в распоряжение заинтересованных туристок или женщин из других деревень, которые явно дают понять, что не прочь пообщаться со мной. Никогда этого не хотел, – у меня перехватило дыхание от силы, которую он вложил в свой взгляд. – Мне это не подходит. Мне нужно больше, чем просто тепло человеческого тела. Для меня секс лучше, когда женщина рядом со мной мне небезразлична.

Мои щеки, и так пылавшие от похмелья, стали еще горячее.

– Ох.

Его ухмылка была немного печальной.

– Мужчины не должны такого хотеть, не говоря уже о том, чтобы говорить об этом, верно? Это делает их менее мужественными, если они не сеют свое семя где попало. Есть что-то женственное в мужчине, которого отталкивает секс с незнакомкой, который искренне верит в моногамию.

– Женщины так не думают, – уж я так точно не думала. Напротив, его честность сильно мне импонировала.

– Нет. Но, как ты и сказала, у всех есть свои представления о том, что ты должен хотеть от жизни. И ты права. В этом мире есть места, где люди попросту пытаются выжить. У нас есть преимущества, позволяющие нам вести жизнь за рамками элементарного выживания, но еще это означает, что у нас есть время на то, чтобы внушать друг другу эти глупые представления о «нормальности», – он провел рукой по своим взъерошенным волосам. – Моя мама, Милли и все остальные почти каждую неделю изводят меня разговорами о том, что мне нужно остепениться и найти спутницу жизни, – наши взгляды встретились, и он продолжил: – Но я, в отличие от тебя, знаю, чего хочу. Совершенно точно. Я хочу любить кого-то, делить с этим человеком трудности жизни, завести детей и наблюдать, как они растут. Создать с кем-то свой маленький мир. А это значит, что бывают дни, к счастью, нечасто, но бывают, когда мне не очень-то приятны все эти люди, которые делают вид, что заботятся обо мне, и наседают на меня из-за того, чего я хочу больше всего в жизни.

К горлу подкатил ком.

Не только потому, что мне было очень грустно из-за того, что Роан это чувствовал. Но еще и потому, что впервые за очень долгое время мне показалось, что кто-то увидел меня настоящую. Понял меня. Действительно понял.

Слезы заблестели у меня в глазах. Без смущения я взяла руку собеседника и крепко сжала ее.

– У тебя все это будет, Роан, – я верила, что так и произойдет.

– Ты не можешь этого знать, – он в ответ сжал мою руку и слегка улыбнулся мне. – Ты не знаешь меня, не знаешь, что произойдет в будущем.

– Я не знаю, что произойдет в будущем, это правда. Но я кое-что знаю о тебе и хорошо тебя понимаю.

Он понял. Я видела это по тому, как он смотрел на меня и как сжал мою руку.

– И я понимаю тебя, Эви.

Было странно разделить этот момент с практически незнакомым человеком, но это происходило, происходило здесь и сейчас.

В тот момент я приняла решение абстрагироваться от своего влечения к Роану и порадоваться тому, что между нами есть связь. Что-то похожее я почувствовала в ту секунду, когда познакомилась с Грир. И, как и с Грир, я была решительно настроена подружиться с Роаном.

– Когда у тебя будет выходной, а меня не будет тошнить, ты покажешь мне свою ферму?

– Значит, друзья? – предположил он. Его лицо снова стало расслабленным и счастливым.

– Я только что поделилась своими самыми сильными переживаниями, так что мы – друзья, или мне придется тебя убить.

Улыбнувшись уголками губ в ответ на мое поддразнивание, Роан кивнул:

– Я выбираю дружбу вместо смерти.

– Мудрое решение. У меня нет опыта в убийствах. Я могу напортачить.

Он покачал головой в ответ на мои глупости.

– Поторопись, доедай остатки завтрака. Нам с Шедоу нужно возвращаться к работе, но мы не уйдем, пока ты не съешь еще хотя бы три кусочка.

Застонав, я уставилась в свою тарелку.

– Не думаю, что осилю.

– Ну, или так, или я напомню тебе о моменте из прошлой ночи, когда ты начала петь «Когда ты хорошо относишься к моей маме»¹² старику Томпсону.

Мои глаза расширились от ужаса, а Роан затрясся от смеха.

– Это из «Чикаго»?

Он пожал плечами:

– Ты сказала, это из какого-то мюзикла.

– Да. Из мюзикла «Чикаго». «Когда ты хорошо относишься к маме, мама хорошо относится к тебе», – пропела я высоким голоском.

Роан разразился громким смехом.

– Это была лучшая ночь в жизни старика Томпсона. Мы даже думали проверить его кардиостимулятор.

– Не может быть! – ахнула я в ужасе.

Увидев, как он со смехом закрыл лицо ладонями, я игриво шлепнула его рукой по спине:

– Прекрати!

К сожалению, от этого он стал смеяться только сильнее.