Kitabı oku: «Ева», sayfa 11
Глава 13. «Аудиенция»
– Я со Степаном были на посту №11, ещё двое – Егор и Тибо – – ушли в лес пополнить запасы светящихся «каштанов». В этот момент мы услышали уже знакомый гул. Все сразу же рванулись к станции. Она стояла на прогреве, объявляла активные неисправности и уровень заряда. Все вокруг начали нервничать, не решил ли Вениамин вернуться на Землю налегке, сбросив остальных, словно балласт.
Когда станция объявила координаты направления полёта, панику было уже не удержать. Все толпой ринулись к шлюзам, которые оказались наглухо закрытыми. Кроме всё того же аварийного люка, который ничем не управлялся и открывался только вручную. Через этот люк сразу же залезло несколько лесорубов. Они, открыв основные шлюзы, предоставили возможность всем желающим присоединиться к полёту. И практически все так и сделали, кроме нас четверых. Я бросился к Вениамину, начал ему объяснять, что не все в лагере, что улетать нельзя! А он молчал, как рыба. Тогда я попытался остановить двигатели, и тут меня вдруг что-то схватило и потащило на улицу. Это был Макар. Откуда в руках молодого учёного столько сил, мне не понятно, но тогда я не смог ему ничего противопоставить. А на улице меня мгновенно «повязали» корни, я выбыл из этой игры…
Рядом с собой я заметил Степана, Егора и Тибо. Они, видимо, тоже пытались предотвратить полёт. Как и я, неудачно. На наших глазах станция рванулась в небо, окатив нас облаком пыли и гари, а беспощадные растения продолжали душить нас. В один миг, мы уже простились с жизнью, как корни почему-то стали ослаблять хватку, а затем и вовсе отпустили нас.
Сначала мы обрадовались спасению, но с приходом осознания, что мы лишены возможности вернуться домой, нас охватило отчаяние. Я смог немного успокоить ребят, сказав, что Михей что-нибудь придумает. Пожалуйста, не разочаровывай нас! Скажи, что нам тоже повезёт вернуться домой!
– Повезёт? – выдержав недолгую паузу, ответил капитан. – Нет, уверяю вас, им совсем не повезло.
– Если для тебя возвращение домой не в радость, то для остальных это настоящее счастье!
– Марк, они полетели не домой!
– То есть, как это? А куда?
– На соседнюю планету, Сьюзи, по-моему. Если в двух словах, Вениамин, Макар и Глеб одолжили свои тела, а потом и нашу станцию, местным обитателям. А те планируют вернуть себе право жить полноценно, как мы. И если что-то пойдёт не так, их могут просто перебить или превратить во что-нибудь. И есть у меня подозрение, что они не договорятся по-доброму.
Пока Михей говорил, к ним присоединились оставшиеся члены экспедиции. Выражение их лиц сменилось с радости, вызванной встречей с капитаном и учёным, на мрачное удивление, от последней фразы, сказанной разведчиком.
– Да-а, ситуация! – протянул Николай.
– Да и чёрт с ними со всеми! Жаль только, что Саша улетел, – сказал Марк. – Он так радовался. Говорил, что наконец вернётся к Варе.
– Что ж теперь нам делать? Мы навсегда останемся здесь? – тревожно спросил Марк.
– Не обязательно. Сначала выдержим паузу, будем жить, как раньше. Есть небольшой шанс, что станция вернётся с благими вестями. Если нет, найдём другой путь, который нам протоптал Тарас Петрович.
Михей рассказал обо всём, что видел сам, что узнал от Анны и от старика. Затем к нему присоединился Николай, поведавший всё, что с ним произошло в тоннелях водопада. Оставшиеся люди восприняли эту информацию достаточно спокойно, их, казалось уже ничем было не испугать.
***
При ближайшем рассмотрении нити, связывающие башни между собой, оказались прозрачными мостами, подсвеченными бледно-голубым светом. Тарас Петрович, Фёдор, Георгий и Ивраоскарь стояли перед первым мостом, который должен был доставить их на один из ярусов перевёрнутого дерева.
– Прошу вас! – сказал Ивраосарь, жестом предлагая землянам ступить на мостик. – Будьте осторожны. Держите равновесие.
– Иди, ты помоложе, – сказал старик Фёдору и подтолкнул его вперёд.
– Ну, спасибо тебе, Петрович! Отправил, кого не жалко, да?
– Вот ты дурень, иди уже!
Фёдор хотел что-то возразить старику, но, едва ступив на мост, он понёсся вверх, размахивая руками. На полпути он потерял равновесие окончательно и рухнул. Со стороны наблюдавших, он будто кувыркался в воздухе, как гимнаст, выполняющий замысловатый элемент.
Петрович и Георгий, понаблюдав за товарищем, изловчились и смогли устоять на ногах. Через мгновение они уже оказались на широкой ветке, где их ждал смеющийся Фёдор.
– Что за чертовщина? Я упал, катился колобком, а на мне ни одного синяка!
– Тут все продумано до мелочей! – гордо заявил Ивраоскарь.
Прогулявшись по широким веткам дерева и насладившись прекрасными видами на Джи-Тау, они подошли к очередному мосту, который отправил их на ярус выше. Потом ещё выше. И ещё. В следующий раз они оказались на ровной площади, мощёной белоснежным камнем, которая была вершиной корневой системы дерева. На площадь выходило несколько мостов, к верхним и нижним частям различных башен. Кроме них, на площади было около пятидесяти различных построек небольшого размера. Там, как объяснил Ивраоскарь, находились сувенирные лавки из самых отдалённых уголков вселенной. В них можно было отведать кухню различных цивилизаций, купить робу с планеты «Драконье яйцо», или колпак потомственного волшебника из галактики «Дыхание стужи», обзавестись мечом «Сила стихии» или пострелять из таинственного лука «Тень магистра».
Больше всего гостей с Земли заинтересовала возможность изучить ассортимент этих лавок. Особенно Фёдора. Он уже забыл про существование Великого Правителя, возможность продегустировать межгалактический алкоголь будоражила его куда мощнее, чем обсуждение философских вопросов мироздания. Но увы, Ивраоскарь был упрям и настойчив: сначала приём у Великого Правителя, потом всё остальное.
Оборачиваясь на яркие прилавки, гости Джи-Тау направились к очередному мосту и вскоре оказались на вершине одной из тонких башен. С каждым разом вид становился всё более захватывающим, и теперь было видно, что все постройки в городе расположены так, что сверху они образуют необычное изображение. Ивраоскарь почти моментально ответил:
– Это герб города, каждое строение здесь – это пиксель. И, так как с годами Джи-Тау растёт, к его гербу добавляются всё новые и новые элементы.
Удивлённые земляне преодолели ещё несколько мостов, и, наконец, перед ними открылся вид с самой высокой точки резиденции перевернутого дерева. На вершине не было ничего, только небольшая комната из того же белого камня. У этой постройки выстроилась огромная очередь. Как нетрудно было догадаться, именно в этом здании находился Великий Правитель.
Ни Петрович, ни Фёдор не ставили перед собой цели встретиться с ним, но, тем не менее, что у одного, что у другого, внутри всё трепетало. Будто сердце ребёнка, который вот-вот увидит ожившего героя со страниц любимой книги.
Очередь двигалась медленно, а вот прибывающих посетителей было всё больше. Ожидание было скрашено осмотрами и обсуждениями прибывающих гостей. Их было такое разнообразие, что нет смысла и перечислять. Всё, на что способна фантазия землянина, было в наличии. Зелёная кожа? Есть. Четыре глаза? Ничего особенного. Комбинации с животными? На любой вкус. А также такие формы жизни, что человеческий мозг их ни представить, ни описать не в силах. В ту минуту Петрович и Фёдор сожалели, что в их распоряжении нет того странного булькающего устройства, позволяющим поговорить с кем угодно.
Настала их очередь. Ивраоскарь, уловив волнение землян, объявил:
– Ведите себя так же, как и со мной. Мы давно отказались от никому ненужной учтивости. Но помните, он слышит вашу мысль прежде, чем она родится в вашей голове.
Тарас Петрович, Фёдор и Георгий робко сделали шаг внутрь комнаты. Внутри не было абсолютно ничего. На гладком белом полу лежала циновка, на ней в позе по-турецки сидел Великий Правитель. Выглядел он примерно, как Ивраоскарь. Был сплошь покрыт бороздками, похожими на татуировки, и по этим бороздкам то и дело пробегали яркие, озорные огоньки. Из одежд на нём были только штаны, очень короткие, повторяющие контуры тела. Вместо волос широкая полоса неизвестных символов, которые также периодически подсвечивались в хаотичном порядке.
Взгляд его был холодным, будто неживым, а движения медленными, неторопливыми. Фёдор, заметив это, подумал, что долгая очередь связана как раз с этой особенностью Великого правителя. Едва эта мысль промелькнула у него в голове, как раздался громкий, басистый голос:
– Вы едва пожаловали ко мне, а уже осуждаете мою медлительность? Поразительно! Поразительно, насколько недалёки ваши суждения. Алчная, глупая цивилизация и самовлюблённые, цифровые болванки пришли убедить меня в необходимости продолжить их существование. Одни берут от жизни всё сегодня, не думая о том, как будут жить их дети, другие вовсе решили, что достигли совершенства и дарить миру новую жизнь бессмысленно. Что ж, это мой ход. Парируйте.
Вся троица пребывала в изумлении. Была вероятность, что Георгий что-то ответил Великому правителю, но выражение его лица говорило о другом. Выдержав небольшую паузу и попытавшись привести свои мысли в порядок, Тарас Петрович начал говорить.
– Наша сущность полна пороков, но многие пытаются бороться с ними, а главное, что в большем разнообразии обитателей вселенной заключён успех задумки Великого Создателя! Потому мы должны жить.
Фёдор одарил старика удивлённым взглядом, и не успев ничего сказать, вновь услышал голос старейшего и мудрейшего:
– Ты удивлён? Твой друг умён, но ты не ожидал, что настолько? А знаешь, почему ты тоже здесь? Потому что ты – один из лучших представителей своего вида в духовной составляющей, а твой напарник – в интеллектуальной. Самое страшное, что вы оба понятия об этом не имеете.
– И всё же, Великий правитель, имею наглость вновь просить вас помочь нам.
– Ненавижу наигранную учтивость. Можете не озвучивать ваши просьбы и проблемы. Я знаю о них лучше вас. Попробуйте лучше проявить хоть какие-то положительные качества, чтобы я захотел вам помочь.
– Неужели всё так плохо? – набрался смелости и сказал Фёдор. – В нашем мире полно добрых, прекрасных людей. И они, чёрт возьми, заслуживают того, чтобы жить. Много талантливых художников, поэтов, композиторов, они дарят людям стойкость жить под гнётом прошлого, силы на сегодняшний день и надежду на светлое завтра. А кроме них: врачи, учителя, спасатели. Я считаю, что они достойны жить.
– Я не ошибся в тебе, дитя! – с неожиданной добротой сказал Великий Правитель. – Ты ни слова не сказал о себе, но вступился за достойных. Только есть один нюанс. Хорошие и плохие представители есть абсолютно в любой цивилизации. Я не рассматриваю это как аргумент. Мне важен вектор развития в целом. Взгляните на свою историю.
– Историю чего? – уточнил Тарас Петрович.
– Всего. Сколько вы допустили ошибок? Вы сжигали на кострах «еретиков». Людей, которые изобретали немыслимые по тем временам вещи, исцеляли, оживляли мёртвых.
– Оживляли мёртвых? Этого не было, – возразил старик.
– А Иисус был? Почему ты веришь в одну сказку и отрицаешь другую? А что, если я скажу тебе, что Иисусом был мой хороший приятель!? Тогда ваши представления об этом изменятся? А ещё, напомните, что вы с ним сделали? Распяли? Я вас уверяю, если бы это было правдой, вы ни за что бы сейчас здесь не стояли.
– По преданиям, Сын Божий был целителем, он никого не оживлял, и едва ли вообще это возможно, – настаивал на своём Петрович.
– Это говорит мне человек «разумный», который некоторое время ведёт беседы со своей умершей внучкой? – кольнул Великий Правитель в самое сердце старика. – А ещё ваши предания тысячи раз переписывались и переиначивались так, как это было нужно власть имущим. Это отличный инструмент направления умов целых поколений.
– Да, но…
– Что – «но»? Вы методично истребляли человека разумного, человека достойного. Вы боялись интеллекта. А потом вы придумали религию, пугали людей дьяволами и бесами, хотя единственный дьявол, – это тот, кто его придумал.
На этот раз ни Петрович, ни Фёдор ни нашли, что ответить, и спустя несколько мгновений Великий Правитель продолжил:
– Впрочем, вы на этом не остановились. Вы придумали войны. И те, кто были сильными и храбрыми, давно пали от стрел, свинцовых пуль и прочего оружия. Вы натравили их друг на друга. Сами же сидели в креслах, придавленные тяжестью звёзд на плечах. Вы уравняли общество под коварных, скудоумных, слабых людей, вместо того чтобы учиться у гениев и тренироваться с сильнейшими.
Настала долгая, томительная тишина, прервать которую никто долго не решался. Великий Правитель, как казалось, впал в летаргический сон. Он был абсолютно неподвижен, огоньки в его татуировках замерли, грудная клетка не вздымалась от дыхания. Лишь после того, как заговорил Тарас Петрович, он вернулся в нормальное состояние:
– Зачем тогда мы здесь? – спросил старик. – Вы лучше нас знаете все пороки нашей планеты. В прениях мы явно не равны, так зачем мы здесь?
На лице Великого правителя промелькнуло одобрение:
– И в тебе я не ошибся! Действительно, я знаю о вас всё. И переспорить вы сможете меня едва ли. А позвал я вас, чтобы убедиться в своём выборе. И, приняв решение, начать действовать с вашей помощью.
– И какое решение вы приняли?
– Прежде я хотел бы говорить с другим посетителем. Говори вслух. Я хочу, чтобы наша беседа прошла при свидетелях!
На удивление землян, Георгий без заминок заговорил на родном для них языке:
– Мы, Великий Правитель, поддались соблазну вечной жизни. Я не возьмусь рассказывать о наших достоинствах. Скажу лишь, что просим мы о помощи не ради своей жизни, а ради завершения затяжной стагнации в развитии. Мы только и делаем, что меняем одно тело на другое, не видя больше смысла в дальнейшем совершенствовании.
– И каким ты видишь решение этой проблемы?
– Я и все жители нашей планеты навсегда отказываемся от переселения. Получаем своё последнее тело, передаём мудрость детям, в надежде, что они её преумножат, а затем навсегда умираем.
– Это достойная жертва, дитя. Этого достаточно. Аудиенция окончена.
– Могу ли я задать несколько вопросов? – торопливо спросил удивленный старик.
– Нет. Я давно прочел их, и скажу одно: ответы на них – это промежуточный итог каждой эпохи развития человека. И если я просто дам на них ответ, то прерву естественное течение мироздания.
– Так, а что решили-то? – спросил Фёдор, переставший понимать, что происходит и о чём все говорят.
– О моём решении вам объявит Ивраоскарь, – сухо ответил старейший и вновь «отключился». В этот момент двери за спиной землян распахнулись, и Ивраоскарь суетливо начал призывать всех покинуть помещение.
Пока они поднимались к Великому правителю, мост за мостом, пока ожидали своей очереди, пока вели судьбоносную беседу, на Вуртру начало темнеть, и Джи-Тау из бело-гранитного города превратился в сказочное царство эльфийских народов. Прозрачные мосты казались ледяными горками. А перевёрнутое дерево, светящееся миллионами огней, было как живое. Его ветви перешёптывались, словно подруги на задних партах, огоньки плясали, прыгая с ветки на ветку, птицы кружили вокруг, торжественно и весело крича.
Город внизу рассыпался красками. Каждый «пиксель» вносил свой вклад в общую картину. Теперь, в сумерках, было отлично видно, что из себя представляет герб города. Сидящий на циновке Великий правитель, вокруг которого активно рождаются новые небесные объекты. В основном, на окраинах Джи-тау добавляли именно эти объекты. Но кроме них, были неясные символы, очертания башен, деревьев и ещё многое. Чтобы рассмотреть всё, понадобилась бы целая ночь. Герб сверху смотрелся захватывающе, за счёт того, что соседние «пиксели» с некой периодичностью, менялись ролями, картинка казалась живой, двигающейся.
Земляне ещё долго бы стояли на башне, любуясь красотой ночного Вуртру, если бы не Ивраоскарь. Он вновь прервал идиллию, объявив, что им пора спускаться.
– Какое решение принял Великий правитель? – спросил Фёдор.
– Вы слишком нетерпеливы. Сейчас самое время отдохнуть. Вам, кажется, были интересны лавки внизу? Так давайте пройдём к ним.
До глубокой ночи они прогуливались от лавки к лавке и пробовали диковинные вещи. Фёдор примерил на себе непромерзающий костюм, в котором не замерзнуть даже при абсолютном нуле. Петрович перепробовал все алкогольные напитки и начал заметно пошатываться. Гвоздём программы стал диагностический крем, который делал кожу прозрачной и позволял увидеть внутренности человека.
Фёдор не угомонился, пока не попробовал еду в каждой лавке. Остальным уже наскучило бродить между прилавков. К всеобщей радости, кишечник любопытного атлета не выдержал такого количества новшеств и, спустя час-другой, все торопливо шли, догоняя скрюченного товарища. Видимо омлет из яиц леоров – огромных летающих тварей, похожих на земных бегемотов, – не сочетался с желтыми варьянторскими устрицами.
Пока они шли в покои, приготовленные для них в Джи-Тау, Тарас Петрович всё-таки сумел разговорить Георгия. Он выведал, как они занимают другие тела, как сохраняют личность, память. Как управляют деревьями и откуда появляются видения. Большую часть из того, что отвечал ему Георгий, старик, даже имея кое-какие знания по физике, всё равно не мог осмыслить и понять. Ему было дискомфортно из-за того, что он так отставал в развитии от своего собеседника.
Их покои ничем не отличались от тех, где они очнулись впервые, оказавшись на Вуртру. Белые стены с интерактивной графикой, окна без профилей, полное отсутствие дверных проёмов и потрясающе удобные кровати, которые так полюбились землянам.
Утром Ивраоскарь разбудил их и объявил о намерении сообщить им решение Великого Правителя. Все трое вскочили, уставились на Ивраоскаря и приготовились слушать:
– Великий правитель считает, что нужно сохранить оба вида. Но ради сохранения вы пойдёте на жертвы. Земляне предоставят жителям Евы сто миллионов репродуктивных тел. Ровно столько, сколько нужно для возвращения к жизни всех сохранённых особей. В качестве благодарности вы позволите жить на Еве сотне миллионов землян, если те пожелают. Остальные останутся на Земле, в тепле и при свете, сразу после того, как мы изготовим для них новое Солнце.
– Эти условия невыполнимы! Где мы найдём сто миллионов смертников? – запротестовал Фёдор.
– Значит, вам придётся быстро бегать, что бы медленнее замерзать.
– Я думаю, что жители Евы тоже откажутся, – с тоской в голосе сказал Георгий.
– Тогда вам придётся вечность прозябать в виде электронной копии. Если, конечно, сердобольный Михей не отключит серверы.
Услышав имя своего товарища, Тарас Петрович приободрился и тоже вступил в диалог:
– Кто должен будет убедить стороны пойти на сделку?
– Ты и Фёдор вернётесь на Еву. А Георгий отправится на Землю.
– Чёрта с два! Моё тело с Земли, многие меня там помнят. Кто мне поверит, что я представитель инопланетной расы? Все просто подумают, что я тронулся умом!
– Поверь мне, у тебя будут весомые аргументы, – улыбаясь, ответил лингвист.
Глава 14. «Один на Земле, один на Еве»
Очередную ночь Михей провел вне лагеря, без сна, в компании Анны. За последнее время они проводили всё больше времени вместе, рассказывая истории своих жизней, философствуя на тему смысла существования всего, но чаще они обсуждали сложившуюся ситуацию и пытались найти пути выхода из неё.
Но иногда их диалог становился ужимистым, отрывистым и тоскливым. В эти моменты сердце Михея переполнялось чувствами, которых раньше он никогда не испытывал. К счастью, Анна понимала Михея без слов, ведь сам он никогда бы ни смог выразить всё это словами.
Так и теперь, их общение плавно перешло от решение проблем человечества к решению проблем человека:
– Станции нет, Вениамина и почти всей экспедиции нет, от Петровича никаких вестей. Пропал. Оставшиеся ребята надеются, что я вытащу их отсюда, а я, честно, понятия не имею, что делать! – жаловался Михей.
– Скажи им правду. И сам успокойся. И вам, и нам есть на что надеяться! Во-первых, есть небольшие шансы, что делегация людей сможет убедить мой народ, что они не правы. Во-вторых, помнишь, ты рассказывал мне про геолога, который пропал? Так вот, его нигде нет. Мы всё обыскали. Скорее всего, он, отправился вслед за Петровичем. Так что они, если повезёт, заручатся поддержкой Великого Правителя.
– Откуда ты знаешь, куда они отправились?
– Наши способности улавливать импульсы с информацией не ограничиваются масштабами этой планеты. Порой нам прилетают новости «издалека», – улыбаясь, ответила Анна и продолжила. – Потому самым верным действием сейчас будет бездействие. Дай возможность Вселенной самой всё расставить на места.
– Увы, я всегда раньше рассчитывал только на себя. Поэтому теперь не нахожу себе места.
– Я предлагаю так. Если мы за долгое время не получим никаких вестей, то в таком случае, я предложу тебе другой выход.
– Какой?
– Давай сейчас не будем об этом.
– Хорошо. Тогда о чём?
– О чём угодно. Спрашивай.
– Могу я научиться общаться, как ты? Ловить эти самые импульсы и понимать их?
– Научиться? Вы это умели, до определённого момента. И сейчас, наверно, можешь, только стоит приложить немалые усилия.
– Что ты имеешь ввиду? – удивился Михей. – Я никогда так не умел.
– Умел-умел. Только вместо того, чтобы развивать это умение, ты начал учить слова.
– Не понял.
– Когда ребёнок начинает говорить, вам кажется, что он умнеет. Но это не совсем так. Он лишь начинает мыслить, как взрослые. Ведь изначально, малыш не знает языка, но он при этом разумен. Он мыслит. Инстинкты самосохранения подсказывают ему: подстраивайся, если хочешь выжить. И через несколько лет волшебное, неуловимое мышление забывается и сводится к бесконечному перебору выученных фраз в голове. А то, что ещё не названо, навсегда ускользает от вашего сознания…
Наступила долгая, томительная пауза. Михей поймал себя на мысли, что любая тема, обсуждаемая с Анной, так или иначе вгоняет его в тоску. То ли из-за того, что он – представитель цивилизации, которая всё делала наперекосяк, то ли потому, что он никогда не сможет её обнять. Один на Земле, один на Еве. Ему казалось, что это никогда не кончится. «Нужно что-то сказать! Что-то сказать, чтобы прервать эту паузу и разогнать дурацкие мысли!»
– Не нужно ничего говорить! Я всё уже услышала. И пока, прости, не могу ничего с этим поделать.
– Знаю. Иногда просто нет сил!
– Посмотри на одиночество с другой стороны. Порой так даже проще. Потеряв однажды близкого человека, ты навсегда заключаешь союз со страхом. Страшно потерять кого-то вновь, страшно, что с дорогим тебе человеком что-то случится, страшно, что случится дурное с тобой, и ты оставишь его один на один с тяжёлой скорбью на сердце.
– Может, и так. Но я готов заплатить эту цену.
– Давай немного подождём. Если ничего не изменится, я что-нибудь придумаю. Обещаю!
***
Длительные беседы с Анной позволили Михею обладать приличными знаниями об истории четырёх планет: Евы, Сьюзи, Кармен и Даны.
Все они пригодны для жизни человека, но не везде будет оказан радужный приём. Выводы учёных с Земли, о том, что обнаруженные планеты с большой вероятностью не заселены, оказались ошибочными. Да, возле их орбит не было ни тонн космического мусора, ни законсервированных спутников и станций. На их поверхности не было следов вырубленных лесов и густого смолистого смога. Не было ничего, чем человек наградил свою обитель – Землю.
Однако первозданность и нетронутость этих планет были обманчивыми. Сьюзи и Кармен густозаселённые планеты, а их обитатели тысячи лет враждуют между собой. Жители Сьюзи считали открытие методов «пересадки» личности в новое, искусственно выращенное, тело венцом их развития. А население Кармен напротив, видели нарушение природного цикла жизни и смерти противоестественно.
Первое время конфликт отражался лишь в спорах и длительных аргументациях собственной правоты. Но когда Сьюзи оказалась перенаселена и рождение детей попало под жёсткое ограничение, начались протесты и беспорядки. Выбирая между вечной жизнью и возможностью продлить свой род, население делилось на два фронта.
Тем, кто отрёкся от вечной жизни, не было места на Сьюзи. Вести былой образ жизни больше не представлялось возможным. И тогда Кармен миролюбиво приняла их, отпустив в обратном направлении тех, кто поддался соблазну бессмертия.
Обладая способностью «улавливать» информацию на больших расстояниях люди всегда знали, что происходит на соседних планетах. И то, что творилось на Сьюзи, вынудило их соседей создать над собой особый экран, блокирующий потоки информации. Страх, что пример соседей может оказаться заразительным, подтолкнул их к этому.
С тех пор, планеты-сёстры навсегда перестали общаться. И если о происходящем на Еве есть какое-то понимание, то Кармен – загадка. Какие изменения могли произойти с ее населением за несколько тысяч лет – неизвестно.
В то время Сьюзи настигла великая стагнация. Прогресс остановился, люди потеряли всякий интерес к науке. Они считали, что «вечная жизнь» – это венец их трудов. Считали, пока не стали замечать, что каждый раз, переселяясь в молодое тело, продолжительность жизни сокращалась. И переселения приходилось делать всё чаще. Искусственное ДНК выращенной биомассы, проще говоря, человеческого тела, с каждым новым копированием, начинало раньше стареть. Кроме того, многие отметили отсутствие свежих идей во всех сферах жизни. Это связывали с отсутствием новых ДНК, образовавшихся в результате слияния материнских и отцовских генов. Иначе говоря, даже имея возможность обучаться тысячу лет, можно уступить собственному ребёнку в сообразительности. Новая жизнь рождает новое мышление, новые взгляды и идеи.
Отсутствие глобального вектора развития цивилизации влияло на жизнь людей на микроуровне. Крупнейшие корпорации вслед за человечеством теряли интерес к инновациям. Личностный рост уходил на второй план, так как «откладывать на потом» можно сколь угодно долго, а развлекаться и прожигать жизни хотелось здесь и сейчас. Одним словом, Сьюзи – рай, медленно превращавшийся в ад. Однообразие и бесконечность жизни разрушали разум, раз за разом пересаживаемый из тела в тело.
Сохранились ли у них рассудительность, благородство и милосердие – никто не знал. Но в любом случае, полёт на Сьюзи был делом рискованным. И сейчас почти весь экипаж ЗОИ, наверняка уже приземлившийся, встретился лицом к лицу с реальной, а не электронной цивилизацией.
Старая, профессиональная привычка не доверять тому, что тебе говорят, по сей день сохранилась у капитана и сеяла сомнение по поводу рассказов Анны. Он понимал, что его недоверие мгновенно вскроется, но сделать ничего не мог. Он такой, какой есть. К тому же сомнения его были вполне обоснованы.
Всякий раз, когда Михей интересовался планами Анны и остальных обитателей Евы, диалог с женщиной становился извилистым словно серпантин. За долгое время капитан так и не узнал толком, зачем было захватывать тела землян и лететь на Сьюзи? Почему, раз жители Евы готовы просто «стереть» себя из хранилища, Сьюзи не предоставит им тела для последней жизни? Зачем один из них в теле Георгия отправился чёрт знает куда? Михею, почему-то, не хотелось верить, что когда-то высоко цивилизованное общество, вдруг стало столь хладнокровным и безжалостным, чтобы обрекать таких же, как они людей, на забвение.
К тому же разведчику казалось крайне нелогичным решение, использовать целую планету под «хранилище». На Земле за каждый клочок территории шли войны, а тут свободна практически целая планета. Даже две, если верить предположениям Анны, что Дана – четвёртая планета новой галактики, используется схожим образом, только жителями Кармен. Над поверхностью Даны так же образовался информационный барьер и поди теперь разберись, что происходит на планете.
***
Неизвестно, сколько прошло дней по меркам Земли, неизвестно, сколько пролетело месяцев на Еве, но Петровичу и Фёдору казалось, что прошла целая вечность. Они чуть ли не бегом направлялись к месту, где раньше был разбит лагерь лесорубов и рассуждали о том, как выполнить требования Великого Правителя и что будет после этого. С ними на Еву прибыл Ивраоскарь. Он, ссылаясь на Великого Правителя, сказал, что без него земляне никак не справятся.
– Ни за что они не найдут столько добровольцев! Ни за что! – настаивал Фёдор, хотя по большому счёту с ним никто не спорил.
– Никто и не говорит о добровольца.! – парировал Тарас Петрович. – Как всегда, напишут нас скорую руку какой-нибудь закон и всё. Как на войну отправят молодежь на «форматирование».
– Надеюсь, что ты ошибаешься! Не хочется мне в это верить. – вздохнул Фёдор.
– Мне тоже не хочется, но опыт подсказывает, что так оно и будет. Страшно подумать, жили люди, как им кажется, плохо. И не подозревают, что вскоре всё готовы будут отдать, чтобы сохранить свою несчастную жизнь.
– Тут будет не лучше.
– Твоя правда. Погубят хороших ребят, а сюда всякая сволочь повалит! Что они тут устроят, боюсь представить.
Фёдор после слов старика вдруг резко остановился, на лице его читалось, что внезапно он понял что-то важное. Земляне несколько секунд смотрели друг на друга. Тарас Петрович наверняка понял, какая мысль вдруг посетила его приятеля, но всё же спросил:
– Чего с тобой?
– Зачем тогда всё это? – робко спросил Фёдор.
Дед запустил пальцы в отросшие волосы, почесал в затылке и тяжело вздохнул:
– Ну, сто миллионов погубим, но спасём-то больше! – в голосе Тараса Петровича слышалась неуверенность. – Да и Великому Правителю всяко виднее, чем нам с тобой!
Фёдор не успел ничего возразить. Их догнал Ивраоскарь. Ему вдруг до ужаса стало интересно побывать на другой планете. Он еле плёлся, вертел головой по сторонам, удивляясь причудливым формам деревьев. Постоянно спотыкался и просил землян идти чуть медленнее.
– Спасибо, что подождали! Слушайте, как же тут красиво! Не находите? – спросил лингвист, прищуриваясь от яркого света. Он наверняка знал, о чём говорили земляне, и отстал он скорее всего нарочно, чтобы «подслушать» их разговор.
– Вы кого-нибудь слышите? – резко перевёл разговор Тарас Петрович.
– Ничего необычного. А должен?
– Смотря как далеко вы «слышите»!
– А, вот вы о чём, простите, я понял вас буквально. Но ответ мой не изменится – ничего необычного!
– Странно, мы уже совсем рядом. – удивился Фёдор и с тревогой взглянул на старика.
– Может прячутся? – весело предположил Ивраоскарь, пребывающий в прекрасном настроении. Он продолжил разглядывать окружающую его флору и восхищаться. Всякий раз он требовал, чтобы земляне взглянули и оценили красоту дерева, куста, хитросплетения ветвей, бутона и других «достопримечательностей».
