«Филиал» kitabından alıntılar, sayfa 7

– Здесь были расстреляны не только евреи. – Да, – ответил Панаев, – верно. Но лишь евреи были расстреляны только за это. За то, что они евреи.

меня есть граммов двести водки. Не здесь, а в Париже. За телевизор спрятана. Поверьте, я физически

Я давно заметил: когда от человека требуют идиотизма, его всегда называют профессионалом.

литературе нельзя доверять свою жизнь. Поскольку добро и зло в литературе неразделимы. Так же, как в природе…

Бумагу из военкомата мне доставили первого апреля. Увы, это не было традиционной шуткой. Это был конец.

Я решил позвонить в гостиницу. Узнать, чем занимается Тася. Выяснить, как поживает наш щенок. Тасю я не застал. Зачем-то позвонил снова. Потом еще раз. Как будто надеялся, что подойдет собака.

 Ужасно, когда люди прощаются с облегчением. А мы прощаемся с горечью. У нас остаются воспоминания.

Всех людей можно разделить на две категории. На две группы. Первая группа – это те, которые спрашивают. Вторая группа – те, что отвечают. Одни задают вопросы. А другие молчат и лишь раздраженно хмурятся в ответ.

Я слышал, что пятилетние дети задают окружающим невероятное количество вопросов. До четырехсот вопросов за день.

Чем старше мы делаемся, тем реже задаем вопросы. А пожилые люди их совсем не задают. Разве что профессора и академики – студентам на экзаменах. Причем ответы академикам заранее известны.

Человека, который задает вопросы, я могу узнать на расстоянии километра. Его личность ассоциируется у меня с понятием – неудачник.

«Гуляев дождался тишины:

— Убежден, что возглавлять русский народ должны люди славянского происхождения!

Из толпы раздался крик:

— Вы бы это товарищу Сталину посоветовали!..»

«Гений противостоит не толпе. Гений противостоит заурядным художникам. Причем как авторитарного, так и демократического направления».»