Про Наташку

© Сергей Ерохин, 2020

ISBN 978-5-0051-8835-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Признательное

 
Я тут в тебя влюбился ненароком…
Наташка, слышь?
Ответь чего-нибудь!
Сверкни навстречу лучезарным оком,
Приподними глубоким вздохом грудь…
 
 
Реакцию какую-нибудь выдай!
Не то ведь разлюблю, неровен час,
Смирившись молча с горестной планидой,
Соединить не захотевшей нас…
 
 
А ты, бинтом заматывая локоть,
Покусаный в припадке грустых дум,
По поводу меня потери, вой хоть,
Кричи потом – обратно не приду.
 
 
Убитый равнодушьем, словно пулей,
Из пистолета пущенной в упор,
Остыну.
Сомневаешься, смогу ли?
Поверь, я всё могу с недавних пор.
 

Фисташковое

 
Наверно, я не то чего-то съел —
Возможно прошлогоднюю фисташку —
Иначе бы, конечно, не посмел
Вдруг возжелать красавицу Наташку…
 
 
А, может быть, погода – солнце, дождь…
Хожу обычно – душу нараспашку
И заболел.
Теперь не разберёшь:
Какого фрукта захотел Наташку…
 
 
Когда и кто мне эти мысли влил,
Как кипяток в фарфоровую чашку,
В башку безумную, но не хватает сил
Сопротивляться – так хочу Наташку…
 
 
Немало времени потратил на других…
Прости мне, Господи, прошу, мою промашку!
И положи в постель одну нагих —
Меня и вожделенную Наташку!
 

Печальное

 
Наполнив сердце искренней печалью,
от донышка до самого до краю,
мысль горькая о том, что я Наталью
не удержал, держа её за талью,
спать не давала ночью, идеально
предрасположенной для, окруженных тайной,
свиданий – с точки зрения моральной,
неправильных – с прекрасною Натальей.
 
 
Не спал – анализировал детали,
такого поведения Натальи,
которые потом причиной стали
отсутствия её со мной…
 
 
Едва ли
законный муж мог помешать Наталье…
 
 
Кровь молотом стучит по наковальне
в висках и прерывается дыханье
от мысли, что отныне никогда мне,
возможно, большего чего-то, кроме тальи,
потрогать не придется у Натальи…
 

Сильноболезненное

 
Лежу больной, предчуя смертный час —
не смог помочь ни доктор, ни священник.
Лежу один – больничной койки пленник
и с грустной грустью думаю о Вас.
Ужели так и кину белый свет,
не прикоснувшись Ваших рук, в прощанье
протянутых ко мне, и обещанье
любить вовеки не услышу?
 
 
Нет!
Не может быть!
Хотя бы на чуть-чуть,
но Вы должны зайти меня увидеть
на этот раз – болящему, в обиде
не можно уходить в последний путь.
 
 
Не нужно находиться до конца —
агония у грешника ужасна.
К чему Вам в памяти предсмертная гримаса
его – ну, то есть, моего – лица?
 
 
Пусть я останусь светлым, как пятно
сметанное, в воспоминаньях Ваших,
на чём-то черном.
И в мечтах, не ставших,
увы, реальностью.
 
 
Напрасных – всё одно…