Kitabı oku: «Ультразвук», sayfa 4
Я догадался, что знакомый Виктора – это он сам.
– Смотри, чтобы о твоей любви жена не узнала.
Я рассмеялся, Виктор покраснел, на том и расстались.
***
– Саш, я видела сон – тебя в прошлом. Ты был маленьким мальчиком, стоял возле доски, чертил мелом графики, писал формулы. И казалось, совершенно не слышал насмешек одноклассников. А я подсматривала из-за двери, зная, что все их насмешки ты превратишь в пыль. И уже повзрослев, они будут в шоке от твоих достижений. А потом мы с тобой гуляли на улице. Вместе.
Алина мечтательно вздохнула, закрыла глаза и светло улыбнулась своим воспоминаниям.
– И о чём мы говорили?
– В тот раз мы просто болтали.
– Значит, я приснился тебе не впервые?
– Ха. Да, не впервые, – она смущённо опустила взгляд.
– Алина, ты расскажешь о других снах?
– А-ха-ха, нет. Романтичные сны слишком стыдно рассказывать другу.
Алина тихо подошла, молча обняла меня. Тёплыми ладонями погладила мои волосы. Так осторожно и нежно, словно прикасалась к хрустальному инею на ветках.
– Саша, я знаю, что тебе сейчас тяжело, – прошептала она. – Но трудности любят превращаться в награды. Уж ты-то знаешь.
Она слегка прикоснулась мягкими губами к моей щеке.
– Алина, я ведь тебе нравлюсь больше, чем друг?
Её светлое лицо украсил стыдливый румянец. Она заметно растерялась.
– Ха-ха, такие классные мужчины, как ты – только для богинь. А я – простая девушка… Всё, пошли быстрее, хочу занять самые лучшие места в конференц-зале перед выступлением Игоря Михайловича.
Она схватила меня за предплечье, таща за собой с озорным хохотом. Но я остановился.
– Иди, догоню.
В стене, мимо которой мы шли, я заметил вмятину. Не глубокую, но достаточно обширную, словно туда бросили тяжёлый мешок с песком.
Я прикоснулся ладонью к деформированной поверхности, вспоминая недавний разговор с Виктором…
***
– Игорь Михайлович, на Виктора тот день напали! В коридоре, возле лаборатории есть вмятина на стене!
Шеф натянуто улыбнулся. Неохотно свернул в режим ожидания голографические проекции документов.
– Во-первых, здравствуй! Во-вторых, сейчас я занят, мне нужно подготовиться к важному докладу. В-третьих, приходи во второй половине дня, хорошо?
– Но это важно! На территорию лаборатории накануне ЧП проник неизвестный. Что он там делал – непонятно, но когда выходил, подрался с биохимиком – это переводит его в разряд злоумышленника, вам не кажется?
– Александр, я… – Михалыч поморщился, тяжело вздыхая, провёл ладонью по своему лицу.
– Пойдёмте, покажу, – перебивая возможные возражения шефа, сказал я, – тут рядом.
Михалыч снова звучно выдохнул.
– С чего ты взял, что вмятина в стене образовалась в результате драки? Охрана ничего такого мне не докладывала!
– Пожалуйста, послушайте меня!
– Вечером, говоришь? Ну, давай посмотрим вместе, записи дублируются мне на виртофон.
Шеф зашёл в облачное хранилище, загрузил видео с камер наблюдения, отображающее коридоры возле лаборатории в день инцидента – в режиме ускоренного воспроизведения, начиная с шести вечера. В двадцать часов четырнадцать минут на одном из кадров появился Витя.
Михалыч перевёл видео в нормальный режим. Я затаив дыхание наблюдал, как Виктор прошёл по коридору по направлению к выходу, с карточкой в руках. Совершенно один. Никакой драки камеры не зафиксировали. Вот только его походка мне показалась неестественной.
– Саша, если где-то там, в коридоре, есть вмятина, значит, она и раньше там была. Твой Витя – враль, каких поискать. Не понимаю, что вас может связывать?
– Простите, Игорь Михайлович, что отвлёк вас…
– Позже обсудим, сейчас я тороплюсь.
***
Витя стоял возле входной двери в конференц-зал, что-то прятал за пазухой. Но войти не решался. Я подошёл, тихо произнёс:
– Не стоит. О детях подумай.
– Из-за Михалыча все мои неурядицы! Он должен заплатить за мои страдания!
От Вити несло тяжёлым перегаром. Из-под куртки сверкнула рукоять квантового огнемёта – очень опасного оружия, кстати.
– Витя, я всё знаю, пойдём, нужно поговорить.
– Знаешь? Не я взорвал лабораторию, а…
– Может, так, – кивнул я, – а может и нет. Камеры не зафиксировали никого постороннего, с тобой никто не дрался, признайся, ты всё выдумал?
Виктор побледнел, ударил себя в грудь.
– Саш, мне…
– Виктор, – вздохнул я. – Скажи уже правду.
– Нет.
– Нет?
– Ты не веришь, а ещё друг!
– Послушай, Виктор, по отношению к тебе босс действительно поступил жестоко, но поверь, на то были обстоятельства.
– Мне никто не верит, Саш… Никто, даже ты! Вот синяк – смотри!
Виктор рывком рванул футболку. Синяк был.
Сейчас он заплачет, подумал я. Потом, размазывая по лицу сопли, будет умолять в очередной раз ему поверить. Срыв совпал с запоем – удар по психике. Сейчас главное – успокоить и отвезти домой, к семье. Удивительно, но Виктор сдержался.
– Не веришь мне, поверь химии!
Я стиснул зубы.
– Говори.
– Ты помнишь, что находилось в колбе Бунзена?
– Конечно, мы вместе накануне подбирали ингредиенты.
– Что могла вызвать реакцию взрыва?
– Ничего, если бы кто-то из-за халатности не добавил…
– Саша, вспомни азы химии: взрыв – это процесс чрезвычайно быстрого химического превращения вещества, сопровождающийся столь же быстрым превращением потенциальной энергии вещества в механическую работу.
– Ну?
– Баранки гну! В зависимости от скорости взрывчатого превращения различают три формы взрыва, назови их.
– Виктор, мы не на экзамене.
– Я напомню: быстрое сгорание, обыкновенный взрыв и…
– Ну да, помню – детонация.
– Именно.
– К чему ты клонишь?
– Господи, правду говорят: влюблённые кроме себя никого не видят.
И тут меня осенило. Детонация – это передача энергии взрыва другого взрывчатого вещества. У нас для лабораторных целей использовали лишь один вид пластичной взрывчатки. Вёлся строгий учёт.
– Ну что сходим на склад и посмотрим, кто в тот день выписывал «семтекс»? – ухмыльнулся Виктор.
Я поверил. Снова. Но далеко уйти мы не успели.
В конференц-зале прозвучали выстрелы. Кажется два. Распахнулись двери, холл сразу же заполнился едким запахом серы. Из дверей вывалилась толпа людей с визгом и криками. Именно вывалилась. Многих тут же затоптали. Где-то там находилась Алина. Я пытался прорваться внутрь, но был отброшен толпой. Алина вышла одной из последних, подбежала к нам с Виктором.
– Ребята, в Игоря Михайловича стреляли. Похоже, насмерть…
Виктор заплакал. Понимаю – шефу он больше ничего доказать не сможет, но не беда, если всё сказанное Витей подтвердится, сам в главк поеду. Вот только друга сейчас успокаивать некогда. Я осмотрелся.
В толпе, впереди меня, худой мужчина активировал чёрный гермошлем.
– Сашка, смотри! Вон тот гад в шлеме! – воскликнул Виктор.
Оставив еле стоящего на ногах друга с Алиной, я бросился за «космонавтом», благо поток обезумевших людей уносил меня в нужном направлении9. Я практически догнал его на выходе из здания, но останавливать не стал, решив проследить. «Космонавт» попытался скрыться в местном саду. Выйдя к пруду, он остановился, достал какой-то прибор. Его костюм несколько раз вспыхнул и потух. Тот с размаху бросил о камень небольшую коробочку – она с хрустом разлетелась на мелкие детали. «Космонавт» с яростью втоптал в землю остатки.
Я усмехнулся. Неделю назад по моему распоряжению тут установили глушилку – специальное устройство, создающее помехи в работе сотовой связи. Дело не в боязни утечки важной информации, а в наших специалистах, любящих поваляться в парке с комфортом. Алина часто говорила: «Кто в парк ушёл обедать – потерян для работы». Разработка новых ультразвуковых приборов для экстренной диагностики и оказания любой медицинской помощи трещала по швам, вот я и… «Космонавт», по всей видимости, этого не знал, а потому не смог воспользоваться телепортатором.
Казачок-то засланный – догадался я и включил камеру на виртофоне, надеясь, что «космонавт» рано или поздно снимет чёртов гермошлем и покажет своё истинное лицо. И тут же чуть не выронил виртофон – у пруда появился Игорь Михайлович, целый и невредимый, но с большой чёрной сумкой.
Михалыч подошёл к неизвестному, обхватил гермошлем руками, немного потянул на себя, затем повернул на сто восемьдесят градусов и… Ангидрид твою в перекись марганца! Снял её.
Я опешил.
Тело осталось стоять неподвижно.
