Kitabı oku: «Севастопольский Дозор», sayfa 3
Глава 5
Очевидные вопросы назревали в воздухе, грозя вылиться в Инферно неуверенности и прилипнуть к чьей-то бедной голове. Первым общие мысли озвучил Морозко.
– Так, – проговорил он. – Стоп, ребята. Давайте подождем.
Я остановился, заметив краем глаза, что Рома внимательно следил за мной и копировал мои действия. Парень окончательно перевесил на меня инициативу. Надо бы узнать, кто его натаскивал.
Лина беспокойно держала Морозко под локоть. Я подавил саркастическую гримасу.
– Что-то не так? – спросил я.
– Подумать надо, – продолжил парень. – Что здесь вообще происходит? Мы можем так весь день бродить и ничего не понять.
– Можешь уйти, – предложил я. – Никто тебя не неволит.
Морозко уставился мне в глаза, словно намеревался поиграть в гляделки. Я не повелся на его детские фокусы и моргнул первым. Если мальчику нужна хоть какая-то иллюзия самоутверждения – пусть он ее получит.
– Нет, ну признайте, – произнесла Лина. – Все это очень странно. Нас собрали со всех уголков страны, чтобы мы просто так по городу погуляли? Не говоря, что нам делать?
– У меня есть мысль, – встрял Ромка. – Последний Иной в цепочке будет иметь полные указания.
– Поддерживаю, – сказал я. – Именно так все и будет.
– Откуда ты знаешь? – снова уставился на меня Морозко.
– Потому что это единственный вариант, – ответил я. – Нам либо попадется кто-то, кто даст ответы на все вопросы, либо нет. Если нет – я отправляюсь обратно в Москву, потому как все мои задачи будут исполнены.
– А можно еще связаться с начальством, – робко предложила Лина.
Мысль звучала привлекательно, и я не стал возражать.
– Действуй, – сказал я. – Благословляю.
Лина прикрыла глаза и нахмурилась. Спустя несколько мгновений ее губы зашевелились. Вот в упор не понимаю, зачем Светлым столько мимики для простой умственной задачи.
– Не выходит, – сказала девушка. – Не понимаю…
Морозко поморгал, глядя в сторону.
– И у меня не получается, – признался он. – В первый раз такое…
– А вы с кем связываетесь? – спросил я.
– С Ночным Дозором Москвы.
– С Гесером? – усмехнулся я. – Ребята, будьте попроще. Вызывайте ваши региональные отделения.
Снова захватывающая мимика.
– Нет, – сказала Лина. – Глухо все.
Ромка рядом со мной тоже напряженно смотрел перед собой, будто пытался пробить мысленную блокаду. Я начинал чувствовать себя немного глупо. Вроде бы и моя очередь, но результат я могу предсказать заранее. Не зря мне дали персональный гаджет для связи. Но почему мне так не хочется им пользоваться? Что это – страх разочарования?
– Хьюстон, у нас проблемы, – сказал я. – Вызывайте учителей.
Лина вздрогнула и в сотый раз за час смутилась. Морозко словно сам оледенел. Возможность взывать к тому, кто тебя инициировал, дана нам Сумраком и ни разу не была им забрана назад. Но сделать это без причины – значит в какой-то степени подвести его, дать понять, что ты не оправдал потенциала Иного. Это все равно что после совершеннолетия публично просить родителя принести тебе горшок.
– Не могу, – сдавленно произнес Морозко. – Не получается… Черт возьми…
Мне сразу перехотелось издеваться над парнем. Внезапно обнаружить, что кто-то обрубил тебе все каналы связи, – страшно. Так и в чертей уверовать недолго. Евгений открыл глаза и посмотрел на свои ладони, словно проверяя, не перестал ли он быть Иным.
– Ладно, ребята, не паникуйте, – сказал я как можно спокойнее. – Если нельзя связаться, то должно быть объяснение.
– Например? – спросил Ромка.
– Блокада над Севастополем, – сказал, я и меня самого чуть не пробрало зловещим холодом – до того внушительно прозвучали эти слова. – Вы что, серьезно не знаете про Столп отчуждения?
– Ну, знаем, что над нами висит заклинание.
– А что Столп блокирует возможность связи – вам не сказали?
Лина и Морозко смотрели то на Ромку, который тоже ничего не понимал, то на меня.
– Вы не сможете связаться ни с кем, кто снаружи, – объяснил я. – Если попытаетесь воспользоваться простым способом, вроде позвонить по телефону или по электронной почте, Столп аннулирует ваш пропуск и вышвырнет наружу. Пережить это шансов будет очень мало, а в Инкермане вас не будет ждать бригада целителей. Ребята, это же простая техника безопасности. Вы не знали этого?
– Нет, – сказал Ромка, немного побледнев. – Я не знал.
– Как же быть? – спросила Лина.
– Мы сами по себе. Если хотите, вы можете выехать из города, и там связь будет работать. Но и обратно вы не попадете. Решайте сами.
– Зачем же так поступать с нами?
– Кто-то не хочет, чтобы мы могли узнать больше, чем знаем.
– Мы? – воскликнула Лина. – А нас-то за что?
– Не факт, что мы, – предположил Ромка. – Наверное, надо было перекрыть канал кому-то другому, вот и поставили заглушку. А мы просто под раздачу попали.
– Не все. – Евгений показал на мои часы. – Этот может связаться со своими.
Я поднял руку и посмотрел на «эппл-уотч» поближе. С одной стороны, парень прав – мне нужно перешагнуть через свои манеры, попытаться вызвать Завулона и прямо спросить, что тут творится. Если бы устройство не работало, мне бы его не дали. С другой стороны, амулеты по своей природе одноразовы. Пусть даже я смогу поговорить с шефом – что толку делать это сейчас, когда не изучены все имеющиеся ниточки, а попытка будет всего одна? Нам в любом случае еще вампира искать. Вот как действительно выработаем все теории – можно будет смириться и набрать шефа.
Простая мысль пришла ко мне, когда я рассматривал часы, пытаясь понять хитрый замысел Завулона – если он был. Пусть амулеты одноразовы, но их можно перезаряжать. А как перезаряжать «эппл-уотч»? Подключить их к USB-зарядке, разумеется. Или искать переходник для американской розетки.
Звучало совершенно дико, но вместе с тем и естественно. А сколько вообще эти часы проработают?
– Увлекся? – спросил Морозко.
– Подожди, – отмахнулся я и потыкал пальцем в экран часов.
Вот он, индикатор остатка батареи. Истечет сегодня в восемь вечера.
– Думаю, мы сможем использовать амулет, – сказал я. – Но только один раз в течение дня. До восьми вечера я эту попытку использую, когда посчитаю нужным. Сейчас момент еще не наступил. Мы здесь, и мы здесь остаемся.
Никаких возражений не последовало.
– Предлагаю искать вампира, – продолжил я. – Пока что это вся информация, которой мы располагаем. Если нам…
– Простите за вмешательство, – послышался сзади вкрадчивый голос. – Но ваш разговор показался мне очень интересным. Не возражаете, если я присоединюсь?
Уже на середине этого затянутого приветствия мы все успели обернуться и посмотреть на незнакомца. А к финалу – знали, что нашли нашего вампира.
Вот только на типичного кровососа наш гость никак не походил. Не чувствовалось в глазах ни затаенной Тьмы, ни классического голода, ни концептуальных манер. Он выглядел как типичный молодой человек лет тридцати, подвизавшийся на айти-фрилансе. Светловолосый, с вечной улыбкой на устах, с белоснежными зубами без намека на вампирские клыки. Пусть они в спокойное для вампира время втянуты, это не меняет неуловимых, специфических движений челюстью, видимых для знающих Иных. Я, без ложной скромности, был знающим. Ромка, похоже, тоже. Про Светлых и говорить нечего – дозорным по долгу службы нужно знать о вампирах больше, чем знают сами вампиры.
– Ты что, удалил себе резцы? – спросил я.
Хорошее начало. Прозвучало максимально бесцеремонно, как только возможно, но пусть. Ситуация располагала к прямоте.
Вампир нисколько не обиделся и лишь погладил свою челюсть.
– Трижды, – ответил он. – Снова вырастают. Регенерация, она такая… Поставил рядом сдерживающие импланты – помогают крепить резцы в зачаточном положении, чтобы не росли.
– Зачем? – спросил Ромка.
Вампир уклончиво улыбнулся.
Я не мог понять, кто передо мной стоит, хотя постепенно догадывался. Мне приходилось видеть современных кровососов, повернутых на молодежных фильмах. Но этот явно расширил рамки моих представлений об упоротости. Одно дело копировать изнеженного влюбленного юношу с томным взглядом, и совсем другое – отказываться от крови вообще. Вампир не может существовать без крови. Это как человеку отказаться от калорий.
– Как ты выживаешь? – спросил я. – Пьешь донорские коктейли?
– Иногда приходится, – ответил вампир со вздохом. – Пытался отказаться и от них. Но тогда сил нет даже шторы открыть. А я закат люблю.
Мне не нужно было смотреть на лица своей команды – мое не сильно отличалось в этот момент. Вампир, не пьющий крови. Вампир, любящий закат. Закат, Карл!
– Может, ты способен и в дом зайти без приглашения? – запустил я пробный камень.
Вампир задумался. На его лице отразился научный интерес.
– Знаете, не пробовал, – ответил он. – Но, думаю, всегда есть обходной путь. Ведь дом может принадлежать конкретному человеку, но жилой комплекс всегда имеет собственного хозяина, более глобального уровня. А земля, на которой он стоит, – кучку разных физических и юридических собственников. При определенных обстоятельствах, например, имея на руках накладную на блоки, лежащие в основе фундамента… да, это стоит того, чтобы проверить.
Лина чуть не грохнулась наземь, и Морозко придержал ее.
– Прошу меня простить, я не представился, – виновато развел руками вампир. – Алексей Капрунин, Дневной Дозор Ярославля. Можно просто Эл.
– Привет, Эл, – в полной прострации замахала рукой Лина. – Приятно познакомиться. Лина Кравец, сумеречный дальтоник.
Пока остальные представлялись, я еще раз посмотрел на часы. 9:06.
– Эл, давай не будем терять времени, – сказал я. – Огласи свои приказы и покажи амулет.
Вампир не удивился.
– Ждать команду из Иных, которые найдут меня в районе Аквариума, – сказал он. – Примерно в это же время.
– В это же? – прервал его Ромка. – Мы же минут двадцать как опоздали.
– Нет, у меня все написано точно. – Эл помахал конвертом и спрятал его снова. – Вы придете в девять часов утра со стороны вокзала. Я решил пойти вам навстречу. Все равно в городе других Иных не нашлось – я решил, что их тут нет. Стало быть, первая группа Иных, которую я встречу, однозначно будет той, которая мне нужна.
Мы молчали. И без телепатии можно было сказать, что нас посещали одни и те же мысли. Начальство знало, что Махсуд задержит нас на двенадцать минут? И что дополнительные восемь мы потратим на пустой треп и выяснение отношений?
– Что до амулета… – Эл порылся в кармане и извлек конструкцию, напоминающую зубной протез, достойный кошмаров Гигера. – Я расцениваю этот дар как провокацию. Думаете, мне не стоит вышвырнуть это в мусорное ведро?
Вампир с модельной внешностью и улыбкой в тридцать два искусственных зуба, держащий в руке зубной мост великолепной ручной работы, выглядел как сбежавшая из Эрмитажа скульптура.
– Это что, вампирская челюсть? – спросил я.
– Ага. Искусственная, конечно же. Надеваемая поверх человеческой.
– То есть ты можешь ее надеть?
– Я даже больше скажу. Она мне идеально подходит, словно ее мой личный дантист делал. Вы, часом, не в курсах, на кой оно мне надо?
– Извини, – покачал я головой. – Не знаю. А что говорилось в письме по поводу наших дальнейших действий? Нам надо искать еще кого-то или сбор команды завершен?
– Ничего не знаю ни про какой сбор, – ответил Эл. – Но следующую точку назначения знаю. Двор на Большой Морской, арка у кольца. Надо быть там в полдесятого.
Людская жизнь вокруг нас била ключом. Курортный сезон по местным меркам давно начался, мимо нас сновали сотни прохожих, счастливых и пьяных, детишки бегали с мороженым и шариками, надутыми на той неделе к 9-му мая и обещавшими дожить до Дня города в июне. Примерно каждый десятый человек таращился на мои часы с презрением. Мы, шестеро, словно хладные финские гастарбайтеры, стояли на фоне огромного плаката с изображением зубастого аллигатора. Позади плаката бродил молодой человек, постоянно оравший в рупор:
– Только сегодня! Только в Аквариуме! Нильский крокодил Афоня! Посетите Аквариум и покажите своим родным и близким великолепного нильского крокодила Афоню!
Рома подтянул ремень. Видимо, не его одного окончательно добила вампирская челюсть.
– Ну все, ребята, – решился он. – Давайте забьем, а? Это реально какой-то розыгрыш.
Не успел я ответить, как Эл внезапно ткнул пальцем в сторону Морозко.
– Я тебя знаю, – вымолвил он со слегка ехидным выражением. – Тогда, в Екатеринбурге. Ты мне отказался выдать регистрацию.
– Не помню, – равнодушно сказал Морозко, но я понял, что он лжет. Это было уже интересно. Даже более чем.
– А я помню, – продолжал Эл. – Я тогда в отпуск приехал. Ты в аэропорту на регистрации стоял, от Ночного Дозора. Печать мне влепить отказался. Отпуск мне сорвал. Что ж ты за человек такой нехороший?
Ромка слушал вампира с воодушевлением, переходящим почти в азарт. Похоже, что он собирался снова ввязаться в драку, на этот раз имея на своей стороне оскорбленного вампира. Вот только Эл оскорбленным совсем не выглядел. Напротив – казалось, он вспоминает былой инцидент как интересное приключение.
А я, в свою очередь, вспомнил еще кое-что. Про стойку регистрации Екатеринбурга. И сейчас чуть не проклинал себя за забывчивость.
– Идем на Большую Морскую, – сказал я, стараясь говорить ровно. – Не будем опаздывать.
– Машину ловить? – предложил Роман.
– Нет, так пойдем. Пешком.
Никто не стал спрашивать почему. Если мы приедем раньше, то остаток времени неизбежно проведем в разговорах. Уж лучше пройтись молча. Мне как раз удастся обдумать безумную мысль.
Между всеми нами было кое-что общее. Вполне конкретное, недостойное гордости и, что еще хуже, делающее наше пребывание в Севастополе абсолютно бессмысленным.
С той разницей, что мы все же были здесь.
Глава 6
Делиться теорией с группой я пока не хотел по двум причинам. Прежде всего она мне самому не нравилась, не говоря уже о том, что пока что не было возможности ее проверить. Зачем настаивать на своей правоте, если сам в ней не уверен? Нет смысла загружать посторонние головы ненужной им информацией. Кроме того, само выяснение деталей сейчас станет лишней самодеятельностью, а нам ее не оплачивают.
Вторая причина была более прозаичной. Пока что я был в нашей шестерке самым сильным Иным. Во всяком случае, они так решили. Стало быть, ни к чему мне терять лицо и признаваться, что я, мягко говоря, ни хрена не понимаю, что тут творится. Тщеславие, да. Я не стесняюсь тщеславия. Очень хорошая штука при верном применении.
Продолжая размеренно переставлять ноги по Большой Морской вдоль новых клумб и старых строений, я остановился на мысли, что мои подопечные и в самом деле невысоки в своих возможностях. Седьмой уровень, шестой и пятый. Плюс вампир – похоже, что низший, несмотря на свежий вид. Без питья крови силенок не накопишь, чтобы представлять собой что-то солидное. Пусть есть еще Махсуд третьего уровня, но он с нами не пошел и был нужен, похоже, только для того, чтобы скорректировать нашу раскладку по времени. Кроме того, он крымчанин. Его сюда никто не командировал за тридевять земель. Вероятно, его привлекли просто потому, что он был рядом. Роль Махсуда явно сводится к появлению в нужный момент – вот только он сам решит, когда этот момент настанет.
Так что же получается? Все в группе, кроме меня, – низкоуровневые Иные, собранные вместе? Неудивительно, что они дружно слушаются меня.
Но какова вероятность появления в такой команде именно слабых Иных?
Пусть большинство Иных в стране действительно имеют уровень не выше четвертого, но нас-то собирали отделения Москвы. Кто-то искал по всей России именно таких оперативников.
Первая очевидная мысль – команда смертников, которых не жалко бросить на убой. Не по себе от такой участи, но надо быть честным в таких вещах. Это плохая новость. Хорошая – то, что этот вариант не прокатывает. Наша компания в таком составе не способна к точечным боевым действиям. Мы все очень разные и скорее сами передеремся, чем наваляем общему врагу.
И еще мысль о подрывной бригаде подразумевает, что в число смертников должен входить и я. До тошноты неприятно об этом думать. Я маг второго уровня, известный среди Темных как Несущий Свет, а среди Светлых – как Манипулятор. Переведен в Дневной Дозор Москвы по личной просьбе Завулона. Ну прямо слово и воля императора. Меня нельзя просто так взять и потопить с вражеским кораблем. Я попросту подниму бунт и откажусь от выполнения задачи.
Хотя стоп. Никто не говорит, что я в общей лодке со всеми. У меня же есть волшебные часики.
Проверив «эппл-уотч», я заколебался на мгновение. Представил, как Завулон сидит в своем кабинете, попивая коктейль и решая стратегические задачи мирового масштаба. На его собственных часах – не в пример лучше и практичнее моих – загорается лампочка, пищит стереодинамик, и слышится голос Темного мага Воробьева с довольным утверждением: «Шеф, я вычислил ваш злодейский план! Вы отправили меня в Севастополь склеить ласты! Остаток отпущенного мне времени я потрачу на выяснение того, на что именно вы забились с Превеликим Гесером или Совиной Головой, заключив пари…» И потечет столетний коньяк на дубовый стол, в то время как Высшие в изумлении будут смотреть на шефа.
Нет уж, хрен вам. Я опустил запястье, снова поймав взгляд какого-то прохожего, глядевшего на меня с ненавистью. Да что сегодня творится такое, а?
– Разрешите? – обратился ко мне Эл с неизменной улыбкой. – Вы Сергей, я верно понял?
– Угу, – кивнул я.
– Я тут попробовал связаться со своими…
Дальше он мог не продолжать. И так понятно, что у него ничего не вышло.
– …а потом и с вами, – продолжил вампир. – Но не сумел. Решил, что это из-за диеты.
– Отказ от крови существенно режет все базовые навыки, – сказал я и только потом понял, что только что услышал. – Погоди-ка. Мы в плане связи и друг от друга тоже отделены, получается?
– Стало быть, так, – вздохнул Эл. – Кто-то решил, что нам это не нужно. Что ж, спасибо. Значит, дело не в моих… урезанных навыках. Я просто хотел проверить.
– Секунду. – Я взял его за локоть. – Дружище, можешь рассказать мне подробнее про инцидент в Екатеринбурге?
– Подробнее я и сам не знаю, – ответил Эл. – Прилетел, вышел, хотел получить обязательную регистрацию. Я правил не нарушаю. За стойкой от Ночного Дозора стоял Евгений Морозко. Он отказался поставить мне печать.
– Почему?
– Он придумал кучу глупых причин. Сначала решил, что я перекушу половиной аэропорта, затем, напротив, прикопался к диете. То мои намерения его смутили, то в багаже заподозрил запрещенные амулеты.
– А они были?
– Какое это имеет значение? – опять улыбнулся Эл.
– И впрямь никакого, – согласился я. Даже если бы вампир пронес атомную бомбу, представитель Ночного Дозора должен был задержать его и доложить по форме руководству. Но никак не разворачивать гостя обратно.
– Евгений Морозко перешел на личности, грозился вызвать Инквизицию, – продолжал Эл. – Я мог ответить по всем пунктам, если бы произошло разбирательство, но решил, что до него доводить смысла нет. Мне были не рады, и я улетел домой.
– И не подал жалобу?
– А зачем? Представитель Дневного Дозора стоял рядом и лишь тоскливо смотрел на меня. Если и было объяснение странному поведению Светлого, то он не стал на мою сторону.
Я слушал объяснение и смотрел на фигуру Светлого мага, идущего с Линой рука об руку. Что ж, видимо, синдром вахтера не искоренить из некоторых людей даже после инициации.
– Ты все правильно сделал, Эл, – сказал я. – Не надо унижаться перед ними. А отдых – дело относительное. Считай, что получил опыт.
– Не могу не согласиться с вами, но лишь отчасти. В тот день я ничего нового не узнал. Если ты пьешь кровь, а потом не пьешь крови, то ты вдвойне предатель.
Эл чуть отстал, сунул руки в карманы и принялся разглядывать витрины по обеим сторонам улицы.
Я же ощутил некоторое внутреннее удовлетворение. Теория получила очередное подтверждение.
– Господа, а давайте поспорим на бутылку кефира, – предложил я громко. – Спорим, что седьмой участник нашей труппы клоунов будет иметь какую-то дикую черту характера или физический недуг, который сделает его не способным к оперативной работе?
– Это почему же? – спросил Морозко, не оглядываясь, но я видел, что он заметно напрягся.
– Лина не может видеть цвет ауры, – сказал я. – Таких не берут в дозорные. Думаю, ей дали шанс, и она не справилась. Даже меня при встрече посчитала за Светлого.
– Больше я этой ошибки с вами не повторю, – угрюмо сказала девушка.
– А больше и случая не представится. Дальше. Ромка, ты был понижен в должности. За какое правонарушение? Можешь сказать, все равно ведь узнаем.
Рома повернулся ко мне. В его лице не было и тени смущения.
– Официально – за жестокость, – ответил он. – Я «шухарта» брал в питерском метро, когда был там в гостях. Сломал ему обе руки.
– Шухарта? – сморщил лоб Эл. – Это не из…
– Светлый, творящий добро направо и налево, – пояснил я. – Их обычно сами Светлые присмиряют. Ничего, Рома, бывает. Эл, насчет тебя все понятно. Вампир в Дозоре – сама по себе ситуация нетипичная, но случается, если в городе не так много Иных. И почему ты вылетел с места, тоже ясно.
– Я не собираюсь пить кровь в дозах, больших, чем это требуется для выживания, – спокойно сказал вампир. – Это мое право.
– Твое. И твои же последствия. Евгений Морозко!
Маг даже не обернулся.
– С тобой ситуация еще проще, – сказал я с долей искреннего яда. – Ты попросту считаешь Темных быдлом.
Парень даже плечом не дернул. Лина обернулась на меня, глядя в недоумении.
– Такое тоже случается, – продолжал я. – Милый, домашний мальчик, узнавший в детском возрасте про Иных и, в сущности, так и не выбравшийся из этого детства. Добрые сказки, старые мультики. Идеалы добра в качестве опоры по жизни. Твердая уверенность в своей избранности и правоте. Инициация, обращение к Свету, сформировавшиеся архетипы поведения. Стиль, манеры, методы. Вот только к Дозорам вся эта муть отношения не имеет. В оперативниках ты не задержался, если вообще был туда принят. Ты возомнил, что происходишь из той категории хороших, которые должны собраться и убить всех плохих. Но тебя всего лишь поставили на регистратуру в аэропорту, и ты счел эту работу низкой. Вот и стал самоутверждаться, неправомочно отказывая в регистрации Темным.
– Если есть претензии, вы можете обратиться к Инквизиции, – пробурчал Морозко, не оглядываясь.
– Вот тут, парень, я могу просто влепить тебе в зад с ноги! – рявкнул я. – И развоплотить за попытку ответного нападения! За упоминание Инквизиции всуе!
Морозко развернулся ко мне с каменным лицом.
– Поэтому тебя называют Манипулятором? – спросил он. – Ты разводишь Светлых на добрые дела, чтобы получить право на злые?
– Добрые дела? – изумился я. – Добрые дела?! Дебил, ты и впрямь считаешь, что устранение Темных магов – это доброе дело?!
– Стоп! – крикнул Ромка, прыгая точно между нами. – С этим разобрались! А как насчет Махсуда? Он чем не пригоден к работе на улицах?
Вспомнив уравновешенного татарина, мирно ждущего свой плов, я почувствовал, что постепенно остываю. Сделав шаг назад, я стал рядом с Элом.
– В том и дело, что он пригоден, – сказал я. – Но не хочет. Он явно родился еще до заключения Великого Договора. Возможно, сама идея баланса Света и Тьмы ему не нравится. Что, правда, не делает невозможным его участие в Дозоре…
– Одни догадки, – изрекла Лина. – Красивая версия, Сергей. Очень красивая.
– Тебе нравится? – спросил я. – Ты согласна с ней?
– Согласна ли я с тем, что единственная из вас всех считаюсь неполноценной дозорной по причине инвалидности, в то время как вы все свои таланты добровольно слили? – горько вымолвила она. – Согласна ли я, что хочу, как пионерка, прилежно исполнять свои обязанности, но не делаю этого, потому что не могу исполнять их при всем желании? Несмотря на то что кажусь вам наивной и смешной? Согласна ли я попасть в сборище орангутангов, мерящихся комплексами, при том что каждый выше меня уровнем и опытнее в битве? А какая разница, согласна ли я? Кто-то моего согласия спрашивал?
Морозко попытался обнять ее за плечи, но Лина отмахнулась от него и быстрым шагом пошла вперед, чуть слышно всхлипывая.
– Вот и поговорили, – сказал Эл.
Ромка осторожно почесал нос.
– Мы почти пришли, – сказал он. – Вот она, наша арка. Заходим?
Я подождал, пока остальные зайдут внутрь, и пошел замыкающим. Похоже, теперь при встрече с Иными придется спрашивать не только про приказы и амулет, а еще про отклонения от нормы, встречая естественную реакцию. И не в первый раз за час мне до скрипа на зубах захотелось передать руководство кому-нибудь другому.
